Мученичество вспоминаемых сегодня святых описано Евсевием Кесарийским в 8 главе его «Сказаний о палестинских мучениках»[1]. Там рассказывается о том, что «в шестой год» гонений на христиан, начавшихся при Диоклетиане и Галерии, то есть в 308 году, в правление в Египте и Сирии Максимина Дайи[2] «в городе Газе во время собрания, имевшего целью чтение божественных Писаний», была арестована группа христиан. Евсевий сообщает одну примечательную подробность: «одни претерпели мучения, подобные мучениям вышеупомянутых [исповедников], то есть, перенесли уродование глаз и ног, а другие и больше того, — подвергались ужаснейшим пыткам строгания боков». Здесь повествователь указывает на то, что наиболее распространенным наказанием в то время для христиан была не смертная казнь, как в первый период гонений с 303 по 307 годы, а совершение экзекуций, калечащих тело: выкалывание одного глаза и перерезывание жил на одной из ног. Как предполагает В.В. Болотов, Максимин Дайя, отличавшийся среди императоров-гонителей наибольшей жестокостью по отношению к христианам, вынужден был в описываемый нами период времени против своего желания поддержать политику западных императоров (Константина и Лициния) и отменить смертную казнь за исповедание христианской веры[3]. Однако он нашел выход, «достойный своего характера»[4], и ввел в качестве наказания для христиан нанесение увечий, видимо, с целью заклеймить непокорных (вероятно, чтобы уподобить христиан беглым рабам, на теле которых после поимки каленым железом выжигалось клеймо).
Именно об этом и свидетельствует Евсевий, когда предваряет рассказ о воспоминаемых сегодня мученицах перечислением увечий, наносимых христианам. При этом после экзекуции их приговаривали к каторжным работам на рудниках и каменоломнях, то есть лишали гражданских прав и свобод. Но с Еннафой и Валентиной все произошло несколько иначе, чем с другими исповедниками. Здесь сразу нужно сделать одну оговорку: в тексте Евсевия имя мученицы Еннафы ни разу не упоминается. Самое раннее свидетельство, где приводится ее имя, можно обнаружить лишь в Синаксаре Константинопольской Церкви (X век)[5]. Интересно, что в сирийской версии «Сказания»[6] мученица именуется Хаттой, что, по мнению Д.В. Зайцева, вполне может соответствовать греческой форме имени Еннафа[7].
Из всех, взятых под стражу в Газе, только эти две мученицы подверглись особым пыткам и были в конце концов казнены. Приведем рассказ Евсевия, чтобы понять, при каких обстоятельствах это произошло. «В числе последних (то есть арестованных — П.Л.) одна, по телу жена, а по уму муж, не будучи в состоянии перенести угрожавшее ей наказание растлением (она была девственница — П.Л.), начала укорять тирана, что власть судить он поручает людям столь жестоким, и за то сперва была подвергнута бичеванию, а потом повешена на дереве и испытала муки от строгания боков». Видя это, другая христианка по имени Валентина, «не терпя такой безжалостности, таких жестоких и бесчеловечных действий, закричала судье из толпы: "Долго ли будешь ты так жестоко мучить сестру мою?" Сильно раздраженный этим, судья тотчас приказал схватить кричавшую. Привлеченная на середину, она ознаменовала себя божественным именем Спасителя. Начали принуждать ее к жертвоприношению — сперва словами, а так как она не подчинилась, повлекли к жертвеннику силой; но сестра, делая свое дело и сохраняя прежнюю готовность, бестрепетно и смело толкнула ногой жертвенник и опрокинула его вместе с находившимся на нем жертвенным костром. Тут судья, раздраженный гневом, как дикий зверь, начал терзать ее бока такими когтями, какими не терзал никогда и никого, как будто бы в неистовстве хотел насытиться ее плотью».
Из приведенного текста видно, что причиной применения особых видов пыток к первой мученице стало ее несогласие с приговором, согласно которому ее, видимо, хотели обратить в рабство и отдать в публичный дом. Святая Еннафа объявила префекта Фирмилиана и его суд несправедливыми и, по всей видимости, высказала какие-то оскорбительные для слуха облеченного властью и знатного римлянина слова, например, о его нечестии или неправильном исполнении указов императора. Хотя не до конца понятное описание Евсевия можно понять и так: мученица обвила не правителя области, а самого императора (используемое мученицей слово «тиран», скорее, применимо к нему) в том, что он назначил на важные посты людей, совершенно не пригодных для этого, отличавшихся особой кровожадностью. Все это и было расценено как личное оскорбление в адрес префекта и как преступление против императора[8].
По сути дела, то же самое делает и вторая мученица, только дополняет свои словесные обвинения еще и актами гражданского неповиновения и кощунства в отношении языческих святынь, что уже однозначно каралось смертной казнью. После пыток святых Еннафу и Валентину казнили через сожжение, предварительно привязав друг к другу.
Что касается Павлы, которая намеренно не была мной упомянута вместе с Еннафой и Валентиной, то в житийную традицию о ней в ходе переписывания и переводов, в частности на славянский язык, вкралась ошибка — у Евсевия после вышеприведенного рассказа описывается казнь не Павлы, а Павла, то есть мужчины, а не женщины[9].
Евсевий не говорит, за что именно и при каких обстоятельствах был приговорен к смерти мученик Павел. Все внимание агиографа сосредоточено на славословии и молитве святого, который перед казнью просит Бога обо всех людях, чтобы каждому человеку было дано то, что ему необходимо для настоящей человеческой жизни. В частности, он молится о язычниках и их неистовствующих правителях, чтобы они были избавлены от религиозного и нравственного заблуждения и «приняли истинное богопочитание», о том, чтобы христианам была дана свобода исповедания своей веры. Примечательно, что в одной из первых молитвенных просьб святого Павла выражено желание, чтобы ко Христу обратился иудейский народ. Данный факт указывает на еврейское происхождение Павла, который мог быть либо обращенным из иудеев, либо происходить из христианской еврейской семьи, почему и главной скорбью его, по примеру апостола Павла[10], было непризнание Иисуса Мессией. Впрочем, это всего лишь предположения. В рассказе о святом мученике Павле удивляет совершенно парадоксальная забота человека, находящегося на краю гибели, о других людях, при этом не только о гонителях (что, конечно, само по себе является чудом), но и о своих единоверцах, для которых он просит не мужества в будущих гонениях, а мира и благоденствия, избавления от гонений и свободы веры. Таким образом, мученик Павел демонстрирует жизнеутверждающее христианское отношение к земной жизни, еще более ярко выделяющееся на фоне смертельной опасности. При этом смерть предстает как путь, как средство к утверждению самого чуда богоданной жизни — жизни в этом мире и бесконечной жизни в мире грядущем.
[1] Выдержки приводятся по: Евсевий Памфил. Книга о палестинских мучениках, 8.4-13 (http://otechnik.narod.ru/evsevy_muchenik.htm#8); изменения сделаны по: Eusebius Caesarea. Liber de martyribus Palaestinae // Opera. Vol. 4. Lipsiae, 1871. P. 399-401 (http://barnascha.narod.ru/books/eusebius/book/index.htm).
[2] Соправитель Галерия Валерия Максимиана с 305 по 309 в статусе цезаря, и с 309 по 313 август восточной части империи. В его юрисдикции как цезаря находились Египет и Сирия.
[3] В. В. Болотов. Лекции по истории Древней Церкви в 4-х томах. Т. II. М., 1994. С. 152.
[4] То же.
[5] Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae // Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris. Bruxellis, 1902. Col. 455.
[6] Остается дискуссионным вопрос, была ли Сирийская версия написана (или переведена) самим Евсевием (вместе с греческой), или является переводом греческого оригинала, сделанным уже после смерти Евсевия (см. статью, посвященную Евсевию Кесарийскую, в 17 томе «Православной энциклопедии»).
[7] Д.В.Зайцев. Еннафа, Валентина и Павла // Православная энциклопедия, т. 18. - М., 2008. - С. 458-459. - http://www.pravenc.ru/text/189975.html
[8] Кстати, не исключено, что мученица косвенно намекает на жестокость самого императора, которому его чиновники и уподобляются.
[9] Впрочем, как отмечает архиепископ Сергий (Спасский), данная ошибка повторяется и в некоторых византийских синаксарях, например в Петровом, датируемом 1249 годом (Полный Месяцеслов Востока в 3-х томах. Т. 2. М., 1997. С. 39).
[10] См. Рим 9:1 и далее.