Цель исследования – анализ теологической основы и социальной сущности идеологии исламизма, оценка возможности распространения его влияния в мире и в России и выработки идейной альтернативы исламизму. Для достижения цели автором поставлены следующие задачи:
- дать определение понятию «политическая религия», выделить общие характеристики политических религий;
- разработать классификацию политических религий и охарактеризовать выявленные разновидности;
- с учетом выявленных ранее общих характеристик политических религий продемонстрировать взаимосвязь идеологии (теологии) и практики политического ислама;
- обозначить соотношение понятий «политический ислам» и «исламский фундаментализм»;
- продемонстрировать историческую эволюцию идеологии и практики глобального исламизма;
- прояснить отношения политического ислама с идеологией национализма;
- выявить причины политизации мирового ислама и способы, которыми политический ислам добивается своих целей;
- выявить специфику политизации ислама на постсоветском пространстве, включая Россию;
- дать прогноз дальнейшего развития ситуации с политическим исламом в России;
- сформулировать способы противодействия исламскому радикализму.- оценить идейные альтернативы исламизму, предлагаемые в России;

 

Основные положения, выносимые на защиту.
1. Ислам не является уникальной религией в том отношении, что не отделяет религиозную сферу от политической (хотя многие авторитетные ученые и мусульманские теологи утверждают обратное). Другие религии, в частности, три направления христианства (православие, католицизм, протестантизм), характеризуются идентичным подходом к политике. Более того, не только в исламе, но и в других религиях, обыденная жизнь верующего регламентирована подробными и строгими правилами. Представление об уникальности ислама возникло на почве его сравнения с западными версиями христианства, прошедшими через процесс секуляризации. Секуляризация может приводить к двум результатам (в том числе одновременно). С одной стороны, происходит полное отделение религиозной сферы от политической (а также от других сфер жизни), после чего религия становится частным делом человека. Однако при этом сохраняется потребность в религиозной легитимизации политических процессов, которая удовлетворяется т.н. «гражданскими религиями» - идеологиями, закрепляющими характеристики священного за государством, его институтами и символами. С другой стороны, религия может продолжать оказывать воздействие на политику в форме равноправного участника общественных дебатов, уважающего либеральные свободы и права человека. Оба результата секуляризации можно наблюдать в западном (европейском и северо-американском) обществе.
2. Политическая религия - это тотальная идеология, которая апеллирует к сакральному миру и утверждает его приоритет перед миром профанного. Политические религии не являются «искаженными» или «аномальными» прочтениями «подлинных» религий. Любая религия выполняет идеологическую функцию как часть более общей, мировоззренческой функции. Политизация религии – не использование религии в политических целях, а процесс «проявления» политической составляющей религии. Политическая религия – не «ересь», а та же самая религия, обернувшаяся своей политической стороной. Поэтому сторонники политических религий называют себя не «исламистами» и «православистами», а «мусульманами» и «православными» (иногда даже «истинными»). Это не отменяет обвинений в ереси со стороны противников политической религии.
Политические религии характеризуются эклектизмом в отношении догматики и ритуалов. Им свойственно заимствовать элементы других религий (идеологий), ре-интерпретировать догматы. Эклектизм проявляется и в поиске возможных союзников, когда (по политическим основаниям) к «сторонникам» данной политической религии причисляют адептов иных религий или безрелигиозных людей. Эклектизм позволяет отнести политические религии к постмодернистским феноменам.
Политические религии не знают нейтральной позиции. Различие между «своими» и «чужими» носит онтологический характер: «чужие» - порождения зла (идеологи политических религий открыто заявляют, что их противники «не имеют души»), с ними нельзя договариваться, их можно только уничтожать. Такое сочетание жесткости и гибкости парадоксально, но характерно для постмодернистских феноменов.
3. Классификация политических религий основана на их подходе к выделению «своих» и «чужих». Политические религии можно разделить на универсальные, национально-этнические (партикуляристские) и фундаменталистские. Первые представляют собой глобальные проекты, альтернативные западной либерально-рыночной версии глобализма. Универсальные политические религии (в отличие от фундаменталистских), не отвергают мир и не стремятся уйти из него. Их мировоззрение оптимистично: они полагают, что, хотя мир отпал от Бога, его еще можно спасти. Вторые обращаются к ограниченной группе людей, проживающих на конкретной территории. Их целью является создание этнически и религиозно однородных государств. Как правило, партикуляристские проекты возникают на основе этнических религий, но могут и возникать на основе религий универсальных (особенно часто – православия и буддизма). Фундаментализм соединяет в себе черты универсальных и партикуляристских религиозный идеологий. С одной стороны, фундаменталисты являются универсалистами: они мыслят в терминах глобального мира, но их видение ситуации пессимистично: спасти мир нельзя, на гибель обречены все, кроме небольшого числа «избранных». Фундаменталисты отрицают, что возможно спасение за пределами их группы, хотя и не выражают принадлежность к ней в этнических терминах. Фундаменталистской разновидности политических религий присуще агрессивное отрицание современности, ксенофобия и буквализм в соблюдении религиозных предписаний.
4. Политический ислам представляет собой диалектическое единство теологии и политики (теории и практики): политическая практика вторична по отношению к теологии, но формы практики заставляют изменять теологию. Идеология политического ислама – набор концепций, которые могут произвольно использоваться для конструирования конкретной идейной позиции. Эти концепции могут быть по своему происхождению исламскими («джахилийя», «ширк»), западно-либеральными («исламская демократия»), марксистскими («исламская революция») и т.д. Многообразие (эклектизм) источников доказывает постмодернистскую природу исламизма. Центральным богословским понятием, обосновывавшем исламское политическое действие, является «джахилийя» (мировая апостасия). В обществе джахилийи праведная жизнь невозможна. Поэтому для достижения спасения необходимо преобразование всей общественно-политической жизни. Таким образом, в теологии исламизма личное спасение оборачивается политической борьбой за создание исламского государства.
Концепция государства является для исламистской мысли заимствованием из политической философии Запада. Исламская умма – не национальное государство в западном понимании, а идеократическая полития, смысл которой заключается в создании оптимальных условий для спасения душ ее членов. У суннитов и шиитов просматривается общее представление об исламской демократии как власти благочестивых и религиозно грамотных людей, потому что только они могут понять, что именно нужно народу.
Исламизму присуща расширительная трактовка того, кто является мусульманином, а кто - нет. Мир ислама противопоставляется «куфру». Поскольку третьего варианта нет, все возможные сторонники автоматически записываются в мусульмане.
5. Фундаментализм (салафизм) является разновидностью исламизма, а не наоборот, так как фундаменталисты разделяют ряд общих черт с другими исламистами (эклектизм догматики, приверженность иджтихаду), но имеют особые черты, которых у других исламистов нет (буквальное понимание Корана и Сунны, обостренная ксенофобия, в том числе, по отношению к христианам и шиитам). Для фундаменталистов характерно видение мира как полностью погибшего и не предназначенного к спасению. Эсхатология фундаменталистов, в отличие от эсхатологии исламистов-универсалистов, пессимистична: в недалеком будущем человечество ожидает не Царство Божие на земле, а Судный День. Они полагают, что авангард «избранных» может только вести партизанскую войну и наносить точечные удары по миру джахилийи.
Фундаменталисты оставляют мечту о создании исламского государства. Их деятельность приобретает сектантский оттенок, которого нет у «классических» исламистов. Фундаменталисты ориентируются не на организацию партии (хизб), а на создание небольших ячеек – общин или джамаатов. Если исламисты первой волны работали с массой и пытались привлечь на свою сторону максимально возможное число сторонников, то фундаменталисты подозрительны по отношению к новичкам и принимают не каждого. Сектантский дух фундаментализма подпитывается идеей избранности: фундаменталисты считают, что им (и только им) гарантировано спасение. Для фундаменталистов характерна обостренная ксенофобия и эксклюзивизм.
6. Религиозный истэблишмент формально не отрицает, что в исламе политика и религия неразрывно связаны, но в каждом конкретном случае пытается богословски опровергнуть попытки исламистов наполнить религиозные понятия политическим смыслом (а политические – религиозным). Позиция истэблишмента демонстрирует, что ислам может быть аполитичным (а значит, термин «политический ислам» имеет право на существование).
7. Политических религий партикуляристского типа на основе ислама не возникло. Рост националистических настроений во вновь созданных государствах сопровождался, в большей или меньшей степени, отходом от ислама. Универсализм ислама не способствует появлению гражданских религий. Ислам имеет внутренние механизмы защиты от процессов этнизации и национализации. Как только количество неисламских элементов в исламе переходит за определенный предел, появляется движение за очищение ислама и его ре-универсализацию.
8. Исторически можно выделить две волны исламизма. Начало первой можно условно отнести к концу 1950-х – началу 1960-х гг. К началу 1990-х гг. мировое исламистское движение, основанное на универсалистской версии политической религии исламизма, переживает очевидный кризис. Исламистские движения уходят от насилия и пытаются интегрироваться в национальную политическую жизнь. Но это не означает поражения или провала исламизма. Напротив, происходит его обновление и поднимается волна «нового исламизма». Его идейной основой является фундаментализм. От борьбы с «ближним» врагом (отступнические правительства мусульманских стран) фундаменталисты переходят к борьбе с «дальним врагом» -  Западом.  Появление фундаментализма не означает исчезновения универсалистского исламизма. Исламистский идеал остается прежним: создание всемирной уммы, но процесс борьбы становится для исламистов новой волны важнее результата. Основным методом становится терроризм.
9. Религиозные террористы – большей частью не наемники и не психически больные, а искренне верующие люди, глубоко убежденные в правоте своего дела. Часто на их стороне находится исламское общественное мнение, так как многие мусульмане, не разделяя жестокости методов, одобряют цели радикалов. Поэтому в борьбе с терроризмом мало помогают военно-полицейские меры. Победы над терроризмом можно добиться только, во-первых, предоставив радикализму идеологическую альтернативу и, во-вторых, смягчив многоаспектный общественный кризис.
10. Предпосылки политизации постсоветского ислама сложились еще до распада СССР. Специфика политизации ислама в этом регионе, обусловленная тем, что эти страны долгое время были оторваны от остального исламского мира, заключена в огромной роли внешнего фактора: международных исламистских движений, идеократических исламских государств (Саудовской Аравии, Ирана), США и их союзников.
Постсоветский исламизм имеет гибридную форму, сочетая элементы классического универсалистского исламизма с замкнутым, ксенофобическим фундаментализмом. Универсалистский исламизм является для постсоветского пространства эндогенным явлением, так как возник на основе имевшихся экономических, политических и идейных предпосылок. Фундаментализм (ваххабизм) - явление экзогенное, которое смогло частично вытеснить, а частично включить в себя движение классических исламистов.
Ваххабиты добились превосходства над исламистами-универсалистами, так как лучше смогли ответить на социально-политические и экономические вызовы современности. Распространение ваххабизма на постсоветском пространстве не было бы таким успешным без помощи извне, но нельзя сводить феномен ваххабизма только к этой помощи.
11. Поскольку политический ислам представляет собой идейный вызов, ответ на него необходимо дать именно в сфере идеологии (даже теологии). Чтобы вытеснить из сознания людей исламский радикализм, им надо предоставить идейную альтернативу не меньшей, а скорее всего – большей, мощности. Идейный ответ исламизму должен быть сформулирован в религиозных терминах. Уровень подготовки мусульманских богословов в настоящий момент является недостаточным для идейного противостояния исламистам. Ответа на идейный вызов исламизма стоит ждать от той же религиозно ориентированной интеллигенции, которая создала политический ислам.
Существующие попытки создать идейную альтернативу радикальному исламизму (проекты «евроислама», «русского ислама») следует признать несостоятельными. Наиболее адекватным поставленной цели видится евразийский проект, но он нуждается в существенной переработке. Положительным в этой идеологии является стремление к союзным отношениям православия и ислама, к сохранению единства России как уникального культурного мира и политического образования. Помимо выработки идейной альтернативы, для обращения вспять тенденций политизации ислама в России необходимо смягчить проявления многоаспектного кризиса общества. Пока основным препятствием на этом пути является системная коррупция. Поэтому прогноз развития ситуации в мусульманских регионах России, скорее, неблагоприятный. Тотальной исламизации, возможно, не произойдет, но радикальный исламизм будет значительной угрозой безопасности страны.