20-21 июня в Брюсселе на совещании, посвящённом связям с соотечественниками, собрались: митрополит Марк Берлинский (Зарубежная церковь), епископы Феофан Берлинский, Симон Бельгийский, множество клира, настоятели приходов РПЦ в Европе, протоиерей Георгий Рябых, зам. председателя ОВЦС МП; был представлен «Русский мир», несколько мирян, среди которых и я.
Два дня выступлений не по бумажке, многочасовая бесцензурная дискуссия привели со многими поправками к согласованию итогового коммюнике. В нём упоминается и о желательности финансового участия РФ в окормлении постсоветских православных, оказавшихся «за бугром».
Именно эта часть коммюнике удивила и даже рассердила созвездие недавно учреждённых «антиклерикальных» НПО, сообществ и авторов, в последнее время приумножившихся в российской интеллигенции. Пришлось читать у этих публицистов, что РПЦ — это КПСС сегодня, что (не утрирую) патриарх Кирилл не только табакоторговец, но и перевоплощение М.А. Суслова, что заключён подспудный конкордат с Кремлёвской администрацией, на основе которого губернаторы будут возжигать костры для затравленных вольтерьянцев (которые прежде, наверняка, выплачивали ежемесячные взносы в ВКП(б)-КПСС), и что школы будут засорять мозги гимназистов баснями об Адамовом яблоке и о том, что свобода не «осознанная необходимость», а просто вольный выбор между добром и злом. Далее атмосфера накалялась: мол, сей конкордат, без которого «путинской диктатуре» не прожить и недели, вменяет подневольной московской юстиции слушать дело об оскорблении чувств верующих путём показа в некоем московском центре выставки со святым причастием в виде кока-колы и Микки Мауса... Эта богохульная выставка была оскорблением и замечательному и веротерпимому человеку, каким был Андрей Дмитриевич Сахаров.
Для аналогии: Парижская апелляционная палата этим сезоном утвердила решение суда первой инстанции о закрытии выставки германского художника, который в известной галереи показывал художественно препарированных мертвецов. Истцом была католическая ассоциация. Правда, мотивы решения, скорее, «человекоправные», потому как художник не мог доказать предварительного согласия покойников красоваться в парижской витрине. Суд допускает, что сами трупы были приобретены в Красном Китае, у китайского НКВД, который сам этих людей расстрелял и эти экспонаты продал.
Так что для «свободы креатива» есть судебные пределы и в секулярной Франции.
Читая тексты адвокатов светскости государства РФ, как не вспомнить журнал «Наука и Религия», лекции Всесоюзного общества «Знание» о том, что Бога нет, и чего доброго, обязательность для студентов сдачи зачёта по «научному атеизму»...и рифмы А.К. Толстого («Поток Богатырь»):
Там какой-то аптекарь, не то
патриот,
Пред народом проводит ученье:
Что Бога, мол, нет,
А есть только плоть,
А Он только есть вид
кислорода.
Вся суть в безначалии народа.
И действительно, восемьдесят лет дарвиновского выживания под флагом как минимум агностики, а то и подписки на журнал «Безбожник», сформировали зиновьевского человека — не его ли, пионером, экскурсоводы подолгу задерживали в Третьяковке у «Чаепития в Мытищах» и «Отказе от исповеди перед казнью»!
Вместо того чтобы стращать читателей новой инквизицией и церковной цензурой, рекомендую противникам ОПК в гимназиях и наличия духовников (по выбору) в воинских частях передвинуться несколько раз в подземных поездах больших российских городов. И без дара к физиономистике и психологии толпы станет очевидно, что население этих мегаполисов статистически бесконечно более отдалено от религиозности, чем пассажиры лондонской или берлинской подземок. Что Россия сегодня — это территория для христианского миссионерства, и она вышла вполне победительницей в соцсоревновании за передовую секуляризацию, что ей далеко до Испании, совсем недавно курируемой священниками-интегристами. Об этой миссии как о главном для сегодняшней Церкви неоднократно говорил патриарх Кирилл I.
Тем, кто сулит возврат России к ненавидимой В.И. Лениным «поповщине», не надо забывать, что в Соединенном Королевстве англиканство — государственная религия и акты гражданского состояния ведутся, в основном, приходами. Что ещё три года тому назад в удостоверениях личности граждан Эллады указание вероисповедания было обязательным. Что германский налогоплательщик обязан выбрать, какой конфессии он перечисляет свой налог(а если человек неверующий, то его налог пойдёт гуманитарной организации), а часть вклада в госбюджет. Что в светской Франции есть прекрасный православный иеромонах, отец Алексей (Дюмон) (РПЦ), который за малые деньги от французского государства окормляет православных контрактников, завербовавшихся в Иностранный Легион. Во Франции есть и тюремные капелланы, духовники гимназий и больничные священники. Наконец, на зелёных денежных знаках страны, ставшей эталоном народовластия в глазах многих российских оппозиционеров, крупно написано «Мы верим в Бога». А на Ближнем Востоке, что в монархиях, что в странах, провозглашённых моделью парламентаризма — теократия на все сто и с запретом всех межконфессиональных браков! Если бы не вето Ширака (он считает, что корни нашей цивилизации скрыты в первобытном искусстве тихоокеанских островов), в будущей Конституции Европейского Союза упоминались бы «христианские корни европейской культуры». Принятие этого документа заторможено ирландцами, но сегодня эта редакция имеет надежду вернуться.
Так вот, московским молитвенникам светскости и секулярности есть куда обратить взоры!
Если вернуться к опасениям секуляристов, что доля их кровных окажется перераспределённой в православные загранприходы, попробую их утешить.
На днях разговорился с двумя украинцами и волжским татарином, занятыми на полевых работах. Вечером ужинал в ближней пиццерии, одну из официанток зовут Вика, мать из Донецка, двойное гражданство. Счастья в ней незаметно.
Татарину есть кому склонить голову на плечо: любая мусульманская община его ласково примет. Был бы буддистом из Элисты — тоже есть куда пойти, молелен и храмов по всей Европе много.
А вот на дверях и заборах православных храмов, и более нигде, вот уже лет 20 висят буквально квадратные метры отрывных записок типа «40-летняя женщина с двумя дипломами ищет любую работу», «квалифицированный переводчик на все языки — звонить...», ремонт квартир, уход за пожилыми... знакомства...»
Либо выброшенные бедностью, либо погрузившиеся в неизвестность счастья ради, эти люди встречаются около храмов, которые для них и клуб, и собес, и касса взаимопомощи, и неотложка. Чаще всего эти горемыки и не подозревают, что на свете существует текст, начинающийся со слов «Отче наш...» Множество молодых и средних лет специалистов: у них свой маршрут в храм, своё «сетевое общение».
«Старые» эмигранты «новых» чураются. У священников с приезжими непростой контакт.
Обратиться в Консульские отделы посольств, туда, где они есть, они не могут — многие из них в такой же степени нелегалы, как таджик-строитель в русских столицах. А в консульствах трудятся государственные служащие, редко кто из них филантроп по призванию. Свою задачу они выполняют: визово-паспортное обслуживание, административное и юридическое содействие, ведение актов гражданского состояния и т.д. Труд у них ударный, ждать от них трудоустройства, доктора и врача для души не приходится. В столицах есть российские культурные центры: там показывают кино и празднуют 12 июня, и не до того, чтобы выслушивать о заботах и горестях.
Очень большое количество россиян вне страны спонтанно собираются вокруг православных храмов Европы. Часто приходы стали для них единственным адресом обращения за помощью. Неужели их соотечественники-агностики не согласятся с тем, что малая доля их обложения потратится на помощь и совет этим людям?