«Где искать критерии изменений? Да, построено много новых храмов. Да, в каждом доме появились Софринские иконочки, которые зачастую лишь печально созерцают происходящее вокруг, а не являются образами, перед которыми молятся. Да, теперь в любом ресторане вам предложат и постное меню, вкусив блюда которого трудно удержать слёзы (не совсем, конечно, покаянные). Да, от человека в рясе нынче не шарахаются и не провожают долгим взглядом, словно аборигена с Андамандских островов: пообвыкли немного, узнали наконец-то, что священник - тоже человек, по той же земле ходит, тем же хлебом питается. На этом список очевидных изменений последних десятилетий заканчивается. И начинаются вопросы. Если нынешнее время - время духовного возрождения, где всеобщее ликование на Пасху - хотя бы в десять раз меньшее, чем когда наша сборная вышла в полуфинал? Где телевизионные каналы, вещающие о добром, вечно-ценном, высоком - не говоря уже о духовном? Где очевидные плоды влияния христианских ценностей в образовании, науке, общественной жизни?

Очевидно, что в отличие от советских лет ситуация сегодня благоприятствует проповеди Евангелия. И в то же самое время свидетельствовать о Христе становится всё труднее: едва ли можно назвать ценности современного общества созвучными христианским. Значит, ситуация конфликта. Значит, вражда и борьба. Значит, не всякий найдет в себе силы и желание повернуться против течения мира сего и ежедневно свидетельствовать своим образом жизни о Христе, так же, как свидетельствовали мученики в пресыщенной удовольствиями Римской империи. Гораздо легче - забиться, закрыться, замуроваться: кто - в пещеры, кто - под платочную паранджу, кто - под омофор опального ревнителя. Одним словом, снова попасть в столь привычное гетто, где только свои, родненькие, православненькие. А мир - что мир, да пусть катится, туды ему и дорога!

А этот самый недогнивший мир сегодня задаёт вопрос Церкви: где ваша соль? Что вы можете нам предложить, кроме «молиться, поститься и слушать радио Радонеж»? И этот вопрос витает в воздухе, пусть где-то ещё он и не озвучен, а где-то, например, в области демографии, патриотического воспитания, сферах социального служения - он задан уже не первый год. И здесь словами не отделаться: ведь ответ может быть только один - жизнь Церкви.

К сожалению, жизнь православных до сего дня так и остаётся весьма куцей. То ли мы всё ещё боимся мира и злобы живущих в нём, то ли мы уже так комфортно устроились, что можно и вздремнуть пару веков - не знаю. Это вопрос не ко мне, а скорее к читателям вашего журнала».