Статья доктора философских наук, профессора, проректора по учебной работе, заведующего кафедрой библеистики и богословия Оренбургской духовной семинарии Марины Николаевны Ефименко посвящена истории ислама в Оренбургской губернии. Обосновывая выбор методологических приемов исследования, автор опирается на теорию «Новой имперской истории» и рассматривает методологические возможности концепции «аккультурации» как одного из современных и перспективных направлений отечественной исторической науки, позволяющего изучать характер формирования инокультур и механизмы их интеграции в социально-политическое и культурное пространство Российской империи. Автор доказывает, что ислам способствовал формированию инокультурной социальной общности по отношению к ведущей православной культуре Российской империи как части коренного населения Южного Урала, так и этносов, которые осваивали оренбургские степи в ходе колонизации края. Особенное внимание уделено взаимодействию татарского и казахского этносов как народов одного вероисповедания, но обладающих разными формами социальной интеграции в российское государственное пространство.

Для современного Российского государства одним из ведущих векторов внутренней политики, обусловленным общественно-политической востребованностью, является, с одной стороны, выработка оптимальной платформы для выстраивания диалога между государством и традиционными религиями, а с другой – формирование условий для корректного диалога между православием и исламом, как религий, внесших значительный исторический, культурный и социальный вклад в развитие Российского государства. Этим определяется актуальность изучения обозначенной темы исследования.

В данной статье нет задачи подробного анализа историографии по истории российского и оренбургского ислама, так как ее пространство более чем обширно. Однако следует указать, что одним из активно развивающихся направлений современной исторической науки является теория «Новой имперской истории», составной частью которой является концепция «аккультурации». Именно эта теория стала методологическим базисом исследования, представленного в статье, так как ее подходы позволяют изучать характер и механизмы формирования инокультур, результаты их взаимодействия и взаимовлияния как в пространстве всей Российской империи, так и в ее регионах. Поэтому следует отметить, что теоретической базой представленного исследования стали труды историков, которые в рамках данной теории анализируют не только процессы расселения и этнокультурного развития этносов – носителей ислама на территории Оренбургского края, но и характер их интеграции в общероссийское пространство.

Опираясь на данную методологическую базу, автор в исследовании ставит цель проанализировать основные характеристики двух этнических групп, ведущих носителей иной, неправославной культуры на территории Оренбургской губернии в дореволюционный период – татарского и казахского этносов, обуславливая этот выбор тем, что казахский этнос был автохтонным народом на территории Оренбургского края, а татарский этнос появляется здесь в результате переселения, что обусловило особенности становления и развития ислама как в культуре этих народов, так и в процессах их интеграции в российское общество.

Данная проблема становилась предметом научного внимания ряда исследователей. Однако она рассматривалась либо на достаточно общем уровне, без подробного анализа инокультурных особенностей конкретных этнических групп как носителей ислама в Оренбургском крае, например, в трудах Косача Г. Г.[1], Амелина В. В., Денисова Д. Н., Моргунова К. А.[2], Ефименко М. Н.[3], Гарустович Г. Н.[4] и др.; либо предметно исследовалось становление отдельных этносов и специфика их включения в имперское пространство России. История заселения и этнокультурное развитие татар Оренбургского края в XVIII – начале XX вв. подробно исследовались Д. Н. Денисовым[5], политика российского правительства в отношении оренбургских казахов в XVIII–XIX вв. анализировалась Алимбаевой Б. Б.[6], особенности имперской политики аккультурации в отношении кочевых и полукочевых народов Российской империи, в том числе и на территории Оренбургской губернии, представлены в коллективной монографии под редакцией проф. С. В. Любичанковского[7] и т. д.

Поэтому элементы новизны данного исследования прослеживаются в сравнительном анализе особенностей взаимодействия мусульман Оренбургской губернии двух этнических групп, татар и казахов, между собой, с институтами Русской Православной Церкви и государством, несмотря на то что башкирский этнос как носитель ислама был самым многочисленным на территории Южного Урала. По истории распространения ислама среди башкир и особенностей интеграции этого этноса в российское имперское пространство проведено множество исследований, но вопросам использования возможностей татарского этноса, как наиболее развитого народа в социальном и политическом отношении, в условиях Российской империи для аккультурации других народов, в частности казахского этноса, на наш взгляд, уделено недостаточное внимание.

Инокультурная социальная общность мусульман начинает активно формироваться в российском пространстве с ХVI в., когда происходит расширение территорий Московского государства за счет присоединения соседних восточных и южных государств (Казанское, Астраханское, Сибирское ханства), населенных неславянскими этносами, исповедовавшими ислам.

Окончательное превращение ислама во вторую по численности последователей религию в России происходит во второй половине XIX в. с присоединением к российским территориям Казахско-Тургайской степи, Туркменистана и Кавказа.

Оренбургская губерния становится российским регионом, в котором проживало много мусульман. Одной из причин этого была территориальная обширность. Ее площадь к моменту разделения на самостоятельные Оренбургскую и Уфимскую губернии в 1865 г. составляла 372 989 км2[8], но даже после раздела, на рубеже XIX–ХХ вв., площадь Оренбургской губернии была достаточно велика – 189 717 км2[9].

Этническая картина края была очень пестрой. Через Южноуральские степи еще в период Великого переселения народов пролегли пути кочевых племен сарматов, скифов, половцев, мадьяр, печенегов и др. Позднее здесь появляются ногайцы и калмыки.

Конфессиональное пространство региона начало складываться позже, в конце XVII–XVIII вв., благодаря как естественной миграции населения, так и организованной государством колонизации края, в процессе которой шло экономическое освоение целинных земель.

Как указывает Я. Е. Водарский, на территории Оренбургской губернии к моменту ее образования в 1744 г. здесь уже проживало только мужчин 37 тысяч человек[10]. Наиболее полные данные об этническом и конфессиональном составе населения России содержит в себе Перепись населения от 1897 г. По ее данным, к концу XIX в. в Оренбургской губернии насчитывалось 2 706 412 жителей: русских – 1 170 тысяч (основная часть населения), башкир – 255 тысяч, татар – 93 тысячи, мордвы – 38 тысяч, тептярей – 17 тысяч. Остальное население представляли мещеряки, чуваши, киргизы, немцы, евреи и другие[11]. В религиозном пространстве Оренбургской губернии в конце XIX в., согласно Переписи, ведущими конфессиями были: официальное православие – 1 260 000 человек, ислам – 366 000 человек, старообрядчество – 50 000 человек.

Русские расселялись практически по всем уездам, но наиболее плотно они заселили Челябинский (81,9%), Оренбургский и Бузулукский уезды (в двух последних – свыше 60%). Башкирское и татарское население в основном концентрировалось в северных и центральных уездах. Казахи – на юге и юго-востоке[12].

Если русский этнос был ведущим этносом – носителем православной веры, то татары и казахи (в дореволюционный период казахов часто именовали киргизами. – М. Е.) были основными носителями исламской религиозной традиции. Башкиры стали основными носителями ислама на территории Уфимской губернии, в Оренбургской губернии их проживало меньше, чем татар и казахов.

Татары начинают заселение и экономическое освоение Оренбургского края с середины ХVIII в. Первым шагом в этом направлении в 1744 г. является создание селения, которое впоследствии становится крупнейшим на Южном Урале региональным торговым и духовным центром ислама, его культуры и образования, – Сеитовой слободы (ныне с. Татарская Каргала Сакмарского района Оренбургской области. – М. Е.).

Духовные лидеры Сеитовой слободы до конца XVIII в. были своего рода неформальными лидерами мусульман на Южном Урале. Они оказывали большое влияние как на татар-мусульман близлежащих оренбургских земель, так и на значительную часть Башкирии и казахских степей. Кочевое население, среднеазиатское купечество наряду с местным населением, исповедующим ислам, обращались к ним по спорным вопросам в торговле или заключении каких-либо договоров, семейным проблемам и другим вопросам.

Мусульманские духовные лица – ахуны Сеитовской слободы, такие как Габдессалям бин Ураи, Абдулнасыр Габдессалямов, Абдрешит Абдулкаримов Надыр Абдулвагапов, Абдулкарим Рафиков, Исхак Махмутович Исмагилов и др. оказывали значительное влияние на оренбургских мусульман[13]. Они были знатоками шариата, обладали большими знаниями в области математики и астрономии. Ахуны ежегодно рассылали по региону предписания о начале и окончании поста, о характере и времени проведения праздников и памятных дней[14].

В Каргале действовали и крупнейшие медресе, которые были подлинными очагами религиозной учености и книжности: «Множество ученых мулл и ишанов до сих пор громят оттуда (из Каргалы) европейскую цивилизацию»[15]. Ежегодно в медресе Сеитовской слободы приезжали десятки желающих учиться, прежде всего из Среднего Поволжья, так как в этом регионе действовали ограничения, введенные властями на количество обучающихся в медресе. Уровень образования в них был очень высок, поэтому они пользовались популярностью. В 1810 г. здесь обучались 359 шакирдов (студентов), в 1869 г. – 496, а к концу XIX в. – уже около 700[16]. Показателем качества образования являлся тот факт, что многие выпускники могли продолжать обучение в мусульманских учебных заведениях Бухары, Самарканда, Герата, Кабула и других известных центрах исламской культуры.

Духовное образование в медресе Сеитовской слободы получили многие деятели мусульманской культуры: крупнейший татарский поэт XVIII в. – Габдрахим Утыз-Имяни (1754–1834); известный татарский философ, богослов, юрист, дипломат – Абульманих Каргалый (1782 – не ранее 1833); богослов Хибатулла Салихов (1794–1867) и др. Здесь обучались и первые муфтии – председатели Оренбургского магометанского духовного собрания: Мухаммеджан Хусаинов, Габдессалям Габдрахимов, Габделвахит Сулейманов, а Габдессалям Габдрахимов был и имам-хатыбом в Каргале.

Следует отметить, что деятельность образовательных учреждений в Сеитовской слободе, по сути, образовывала единое культурное пространство для мусульман Южного Урала, так как их выпускники были мусульманскими священнослужителями и педагогами для большинства общин Оренбургского края. Создание и функционирование религиозного центра в Сеитовской слободе, который консолидировал и объединял целый ряд сельских общин, можно рассматривать как попытку создания у российских мусульман институтов самоорганизации и системы духовного управления снизу.

В годы правления Екатерины II совершается смена векторов политики в отношении российских мусульман: от насильственной христианизации к признанию ислама в качестве терпимой религии. Разрабатывается механизм постепенной интеграции мусульман в российское имперское пространство, а мусульманских институтов – в российскую административную систему. Выстраивается вертикальная структура духовного управления: муфтият – мухтасибат – мутаваллиат. 22 сентября 1788 г. было образовано Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС) как центральный орган управления мусульманами Российской империи (за исключением Крыма). С 1803 г. его опекал обер-прокурор Святейшего Синода.

Сеитова слобода была не единственным татарским мусульманским поселением в регионе. Татары переселялись на территорию Оренбургской губернии из Казанской, Симбирской, Вятской губерний и Уфимской провинции, поэтому появилось множество татарских деревень и сел. Особенно много их было на трактах Оренбург – Казань, Оренбург – Уфа. Каждое новое мусульманское селение неизменно имело свою мечеть, а нередко и несколько.

В Оренбургском крае правительственная религиозная политика по отношению к мусульманам носила более мягкий характер, чем в других регионах России. Возможно, это было обусловлено пограничным расположением края, необходимостью формирования на этих землях не только законопослушных, но и верноподданных Российскому государству граждан. Поэтому представители государственной власти в Оренбургской губернии стремились учитывать как экономические, так и духовные нужды оренбургских мусульман.

Традиционные исламские институты, которые существовали у российских мусульман, православное государство стремилось использовать для укрепления отношений с народами и государствами Средней Азии, для развития торговли и для обеспечения государственной безопасности. За Уралом, на оренбургском меновом дворе в 1783–1785 гг. за государственный счет была построена мечеть специально для купцов-мусульман, которые приезжали сюда торговать. В 1789–1817 гг. при этой мечети было создано и активно работало казенное мусульманское училище. В него принимали детей казахской элиты для воспитания их в духе верности Российской империи. В этом училище активной миссионерской деятельности по обращению мусульманских детей в православие не проводилось.

Также из государственного бюджета были выделены деньги на строительство в 1802–1804 гг. первой мечети Оренбурга для купцов-мусульман, которые жили внутри крепости. Именно государственные власти стали инициатором возведения в 1834–1846 гг. в Оренбурге Караван-Сарая и мечети при нем для башкирских и татарских служилых людей, которые находились в Оренбурге на военной службе по охране границ. Практически до начала ХХ в. многие оренбургские мечети содержались за счет государственной казны, а мусульманское духовенство получало государственное вознаграждение.

В 1833–1835 гг. в Соль-Илецке была построена первая мечеть. Ее строительство также инициировали и поддерживали государственные структуры власти. Здесь действовал прямой расчет, так как Соляная Защита, так раньше назывался этот город, был окружен казахскими степями, и мечеть выполняла еще и дипломатические функции установления хороших отношений с казахами-кочевниками.

Местные органы самоуправления также стремились поддерживать мусульман. Это выражалось в том, что в Оренбургской губернии мусульманам бесплатно передавали землю под строительство мечетей и учебных заведений, выдавали денежные пособия на содержание мусульманских школ при мечетях, на заработную плату мусульманам-учителям, на содержание мусульманских библиотек. Мусульманское духовенство, как и православное, освобождалось от уплаты налогов на недвижимость, например на дома и земли.

В период конца XVIII – первой половины XIX в. в Оренбургской губернии происходило быстрое увеличение числа мечетей. Так, если в 1800 г. в губернии насчитывалась 1141 мечеть, при которых находилось 1921 духовное лицо, то в 1860 г. имелось уже 1850 мечетей и 3488 духовных лиц. Мусульманское население губернии составляло 911 700 человек (49,5%)[17].

Однако следует иметь в виду, что эти данные относятся ко времени существования Оренбургской губернии, когда она включала в себя практически всю Башкирию, то есть до разделения губернии в 1865 г. на Уфимскую и Оренбургскую. Именно в тот период мусульмане получили разрешение строить мечеть в селе, где проживает не менее 100 мусульман. Поэтому, если в селе насчитывалось несколько сотен мусульман разного пола и возраста, в этих селах строилась не одна мечеть, а несколько.

В 90-е годы XIX в. в России начинает активно действовать общественно-политическое движение исламского обновления – джадидизма. Оно не обошло и Оренбургскую губернию. Здесь также началось реформирование традиционной системы мусульманского образования. Задача заключалась в том, чтобы увеличить число мусульман – участников экономических, политических и социальных процессов, которые профессионально могли бы влиять на их развитие. Это предусматривало серьезное реформирование мусульманского образования: внедрение новых, более эффективных звуковых методов обучения языку, разработка учебных планов и программ, введение в них светских дисциплин – истории, литературы и проч.; введение классно-урочной системы, экзаменов; написание учебников на национальных языках с учетом современных научно-методических подходов.

По данным Оренбургского земского комитета, к 1915 г. на обучение по новым методам перешли 59% мусульманских начальных школ (мектебе) Оренбургской губернии. Самый высокий показатель был в Оренбургском уезде – 77%, а в Орском уезде он составлял всего – 42%[18].

Сеть образовательных учреждений быстро увеличивалась. В 1900 г. в Оренбургской губернии насчитывалось 266 мусульманских учебных заведений, а уже к 1915 г. их число превысило 54117[19]. В 1891 г. в Оренбурге было открыто медресе, которое стало известно как «Хусаиния», построено оно было на средства братьев Хусаиновых, известных оренбургских купцов и меценатов Ахмета, Махмута и Гани[20]. Уровень образования в медресе «Хусаиния» был настолько высок, что за короткий срок мусульманское образовательное учреждение превратилось в крупнейший духовно-просветительный центр. Из его стен вышли выдающиеся деятели татарской, башкирской, казахской и российской культуры, которые внесли свой вклад не только в развитие Оренбуржья и всей России, но также государств Средней Азии и Казахстана: создатель татарского театра Ильяс Кудашев-Ашказарский (1884–1942) и создатель башкирского театра – Валиулла Муртазин-Иманский (1885–1938), классик татарской драматургии Мирхайдар Файзи (1891–1928), знаменитые поэты Сагит Рамеев (1880–1926) и Муса Джалиль (1906–1944), известный башкирский композитор Хабибулла Ибрагимов (1894–1959), основоположник казахской филологии Кудайберген Жубанов (1899–1938) и др.

В 80–90-е гг. XIX в. ведется строительство в Оренбурге четырех каменных мечетей, которые действуют и сегодня: Центральная, «Хусаиния», «Сулеймания», «Рамазан».

Отвечая на запросы времени и на необходимость активной адаптации к российским общественным процессам в конце XIX – начале XX в., мусульмане Оренбургской губернии успешно входили в реалии общественной жизни России. Новое организационное оформление и развитие получили традиционные исламские институты взаимопомощи, что проявилось в создании мусульманских благотворительных и культурно-просветительских обществ. В Оренбургской губернии в начале ХХ в. работали 24 мусульманские организации, которые занимались благотворительностью и культурным просвещением. Ни в одном другом регионе России не было столь большого числа. Наиболее известными среди них были: Мусульманское общество Оренбурга (1906 г.), Мусульманское общество Илецкой Защиты (1906 г.), Мусульманское общество Сеитовского посада (Каргалы) (1908 г.), Мусульманское общество Орска (1908 г.), Оренбургское мусульманское женское общество (1913 г.), Оренбургское общество попечения об учащихся мусульманах (1913 г.) и др. Была заложена серьезная финансовая основа для деятельности мечетей и конфессиональных школ посредством крупных пожертвований (вакуфов), которые имели разнообразные формы: банковские вклады, земельные участки, здания, магазины, общая стоимость которых к 1917 г. составляла 604 тыс. руб.

Развитие ислама на территории Оренбургской губернии связано не только с татарским этносом. Значительную роль в укреплении ислама сыграли казахи. Казахский народ сформировался примерно в XIV–XV вв. в результате объединения различных кочевых племен: ираноязычных саков, тюрков, огузов, кыпчаков и др. Начиная с XVII в. казахский народ был организован в жузы: Улу жуз (Старший, или Большой, жуз), Орта жуз (Средний, или Срединный, жуз) и Киши жуз (Младший, или Малый, жуз). Свои названия жузы получили по старшинству вошедших в них родов. Основным видом хозяйствования для казахов было кочевое скотоводство. Кочевья Улу жуза занимали восточную часть Казахского ханства; Киши жуз – западную; Орта жуз – серединную территорию.

Следует указать на тот факт, что казахи уже в XVI в. считались мусульманами суннитского направления ханифитского мазхаба. Однако ислам был религией казахов достаточно номинально. Основной массе казахов были практически неизвестны его основы веры и требования. Религиозные обряды также были малоизвестны, исполнялись далеко не всеми.В то же время казахи трепетно хранили родовые обычаи. Например, когда наступала весна, то прежде чем отпить из кувшина кумыс, они выплескивали его некоторое количество в сторону восходящего солнца и совершали поклон. Это была форма благодарности Солнцу за то, что стало тепло, растет трава, которую едят лошади, и дают кумыс.

Окончательная победа ислама в казахских степях состоялась после того, как казахами был принят российский протекторат. Более того, русские сделали много для укрепления ислама, так как эта религия позволяла активизировать усилия имперских властей по интеграции казахов в общероссийское пространство, прежде всего экономически.

С середины XVIII в. казахи были вовлечены во взаимовыгодную меновую торговлю с Россией. Они кочевали вдоль Оренбургской укрепленной линии и постепенно переходили к полуоседлому образу жизни. Российское правительство было заинтересовано в том, чтобы население казахской Степи прекратило кочевать и занялось оседлыми видами хозяйствования. Это дало бы возможность не только контролировать динамику демографических процессов, но и развивать религиозную сферу, так как активность татарских мулл как представителей Духовного собрания среди казахов имела своим результатом активный переход местных жителей от своих родовых традиций к мусульманским.

Однако использование татарских мулл являлось одним из средств организации контроля над казахской Степью. Татарские муллы, «выдержавшие испытание при Духовном собрании, получали указ Оренбургского губернского правления <…> становились “указными муллами” и направлялись в казахский Степной край. Там они занимали особое положение официальных представителей империи, назначаемых и утверждаемых российской властью. Функции их отнюдь не ограничивались непосредственными религиозными обязанностями. Напротив, сами эти обязанности были направлены на то, чтобы воспитывать казахских единоверцев в духе лояльности Российской империи»[21].

К тому же важно было изменить и социальную структуру казахского населения и усилить деятельность представителей социальных низов, так как нужно было формировать чиновничью структуру управления Степью с использованием местных профессионально подготовленных и образованных жителей. В последней четверти ХIХ в. в основном обучались представители аристократических казахских кругов или дети предпринимателей. Правительство было объективно заинтересовано в создании национального чиновничьего аппарата, который успешно осуществлял бы государственную политику. Основной формой решения этой проблемы было открытие учебных заведений для казахского населения, в том числе и для детей кочевников.

Интеграция казахов в политико-экономическое и социально-культурное пространство империи являлась главным направлением региональной политики Российского государства. В XVIII в. оренбургские казахи обладали лишь номинальным подданством. Реформы 1820–1840, 1869 гг. привели к тому, что они полностью перешли в разряд российских подданных, платили в полном объеме подати, несли рекрутскую повинность и проч. В основном оренбургские казахи занимались скотоводством, что предполагало полукочевой образ жизни. С одной стороны, это осложняло переход к оседлости, а с другой – приводило к конфликтам с оренбургскими и уральскими казаками, так как нередко «ничейные земли», занимаемые казаками, были пастбищами казахского скота. Возникавшие споры разрешали губернские власти, стремившиеся не допускать социальных и межэтнических конфликтов.

Итак, основными этническими носителями ислама на территории Оренбургской губернии были татары, башкиры и казахи. При этом автохтонными народами южноуральских степей были только башкиры и казахи. Татарский этнос появился в регионе в результате колонизации края.

После разделения Оренбургской и Уфимской губерний на самостоятельные, несмотря на значительное количество башкирского населения, на территории Оренбургского края ведущими этносами – носителями ислама, к которым было приковано особенное внимание имперских властей, были татары и казахи. Татары были народом, обладавшим развитой социальной структурой, активно вовлеченным в политические, социальные и торгово-экономические отношения Российского государства. Они обладали и широким полем национально-религиозных традиций, что позволило им довольно рано создать мощную духовно-образовательную базу для развития ислама. Это создавало широкие перспективы для Российского государства не только по интеграции татарского этноса в общероссийскую культуру, но в использовании его потенциала, как духовного, так и социального, для организации интеграции в Российское государство других исламских народов, в частности казахов, так как казахи, в силу своего позднего опыта государственного оформления, кочевого и полукочевого образа жизни, преобладания родовых традиций над мусульманскими, не имели развитых социально-экономических форм, которые бы позволили им достаточно быстро интегрироваться в российское пространство после того, как территории этих народов стали составной частью Российской империи.

 

Источники и литература

1. Алимбаева Б. Б. Политика российского правительства в отношении оренбургских казахов в XVIII–XIX веках: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2008. 27 с.
2. Амелин В. В., Денисов Д. Н., Моргунов К. А. Ислам в конфессиональном пространстве Оренбургского края. Оренбург: Университет, 2014. 304 с.
3. Бектемиров Ф. Ислам в Оренбуржье: вчера и сегодня // Минбар. 2011. № 2. С. 64–71.
4. Водарский Я. Е. Население России в конце XVII – начале XVIII века: Численность, сословно-классовый состав, размещение. М.: Наука, 1977. 263 с.
5. Гарустович Г. Н. Распространение ислама в Южно-Уральском регионе // Проблемы духовной культуры тюркских народов СССР. Уфа, 1991. С. 26–27.
6. Денисов Д. Н. История заселения и этнокультурное развитие татар Оренбургского края: XVIII – начало XX вв.: автореф. дис. ... канд. ист. Оренбург, 2004. 22 с.
7. Доклады Оренбургской Губернской Земской Управы 3-й очередной сессии Оренбургского Губернского Земского Собрания по народному образованию / Оренбургское Губернское Земство. Оренбург: Типо-литография Б. А. Бреслина, 1916. 325 с.
8. Ефименко М. Н. Особенности имперской политики аккультурации мусульман второй половины ХIХ – начале ХХ веков на примере Оренбургской епархии // Вестник Оренбургской духовной семинарии. 2020. Вып. 2 (15). С. 55–62.
9. Зобов Ю. С. Население Оренбургской губернии в XVIII–XIX веках // Оренбургскому краю 250 лет : материалы юбилейной науч. конф., посвящ. 250-летию Оренбургской губернии, 60-летию Оренбургской обл. Оренбург: Южный Урал, 1994. С. 3–6.
10. Имперская политика аккультурации и проблема колониализма (на примере кочевых и полукочевых народов Российской империи): монография / науч. ред. проф. С. В. Любичанковский. Оренбург: ИЦ ОГАУ, 2019. 480 с.
11. Косач Г. Г. Ислам в Оренбургской области. М.: Логос, 2008. 148 с.
12. Объединенный государственный архив Оренбургской области (ОГАОО). Ф. 6. Оп. 2. Д. 1090.
13. ОГАОО. Ф. 213. Оп. 1. Д. 5а.
14. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. Т. ХХVIII. Оренбургская губерния. СПб., 1904. 173 с.
15. Салтангалиева Г. С. Татарская диаспора в конфессиональных связях Степного края (XVIII–XIX вв.) // Вестник Евразии. 2000. № 4. С. 23–25.
16. Тархов С. А. Изменение административно-территориального деления России за последние 300 лет // География. 2001. URL: https://geo.1sept.ru/index.php?year=2001&num=15 (дата обращения: 27.09.2023).

 

[1] Косач Г. Г. Ислам в Оренбургской области. М.: Логос, 2008. 148 с.

[2] Амелин В. В., Денисов Д. Н., Моргунов К. А. Ислам в конфессиональном пространстве Оренбургского края. Оренбург: Университет, 2014. 304 с.

[3] Ефименко М. Н. Особенности имперской политики аккультурации мусульман второй половины ХIХ – начале ХХ веков на примере Оренбургской епархии // Вестник Оренбургской духовной семинарии. 2020. Вып. 2 (15). С. 55–62.

[4] Гарустович Г. Н. Распространение ислама в Южно-Уральском регионе // Проблемы духовной культуры тюркских народов СССР. Уфа, 1991. С. 26–27.

[5] Денисов Д. Н. История заселения и этнокультурное развитие татар Оренбургского края: XVIII – начало XX вв.: автореф. дис. ... канд. ист. Оренбург, 2004. 22 с.

[6] Алимбаева Б. Б. Политика российского правительства в отношении оренбургских казахов в XVIII–XIX веках: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2008. 27 с.

[7] Имперская политика аккультурации и проблема колониализма (на примере кочевых и полукочевых народов Российской империи): монография / науч. ред. проф. С. В. Любичанковский. Оренбург: ИЦ ОГАУ, 2019. 480 с.

[8] Тархов С. А. Изменение административно-территориального деления России за последние 300 лет // География. 2001. URL: https://geo.1sept.ru/index.php?year=2001&num=15 (дата обращения: 27.09.2023).

[9] Там же.

[10] Водарский Я. Е. Население России в конце XVII – начале XVIII века: Численность, сословно-классовый состав, размещение. М.: Наука, 1977. С. 95.

[11] Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. Т. ХХVIII. Оренбургская губерния. СПб., 1904. С. 54–55.

[12] Зобов Ю. С. Население Оренбургской губернии в XVIII–XIX веках // Оренбургскому краю 250 лет : материалы юбилейной науч. конф., посвящ. 250-летию Оренбургской губернии, 60-летию Оренбургской обл. Оренбург: Южный Урал, 1994. С. 6.

[13] Амелин В. В., Денисов Д. Н., Моргунов К. А. Ислам в конфессиональном пространстве Оренбургского края. Оренбург: Университет, 2014. С. 6–7.

[14] Объединенный государственный архив Оренбургской области (ОГАОО). Ф. 6. Оп. 2. Д. 1090. Л. 8–15 об.

[15] Бектемиров Ф. Ислам в Оренбуржье: вчера и сегодня // Минбар. 2011. № 2. С. 67.

[16] Амелин В. В., Денисов Д. Н., Моргунов К. А. Ислам в конфессиональном пространстве Оренбургского края. Оренбург: Университет, 2014. С. 22.

[17] Бектемиров Ф. Ислам в Оренбуржье: вчера и сегодня // Минбар. 2011. № 2. С. 67.

[18] Доклады Оренбургской Губернской Земской Управы 3-й очередной сессии Оренбургского Губернского Земского Собрания по народному образованию / Оренбургское Губернское Земство. Оренбург: Типо-литография Б. А. Бреслина, 1916. С. 211.

[19] Амелин В. В., Денисов Д. Н., Моргунов К. А. Ислам в конфессиональном пространстве Оренбургского края. Оренбург: Университет, 2014. С. 23.

[20] ОГАОО. Ф. 213. Оп. 1. Д. 5а. Л. 2.

[21] Салтангалиева Г. С. Татарская диаспора в конфессиональных связях Степного края (XVIII–XIX вв.) // Вестник Евразии. 2000. № 4. С. 23.

 

Источник: Ефименко М. Н. Исламское население Оренбургской губернии как инокультурная социальная общность Российской империи // Вестник Оренбургской духовной семинарии. 2023. Вып. 4 (29). С. 82–97.