Статья посвящена пастырскому душепопечению членов семьи паллиативного пациента в их переживании горя утраты, когда и больной, и его родные испытывают тяжелые душевные страдания, переживают острый духовный и психологический кризис. Люди, осознающие скорое приближение смерти, а также их родственники нуждаются в особой пастырской поддержке. Семья смертельно больного проходит те же стадии психологического горевания, что и сам заболевший. Пастыри Церкви должны уметь распознавать такие состояния и знать, какую помощь они могут оказать в соответствующих стадиях.

В основе оказания паллиативной помощи неизлечимым пациентам лежит психологическая и духовная поддержка членов семьи больного, которая является одним из важных аспектов ее реализации [1]. Невозможно полноценно оказать пастырскую помощь паллиативному больному, если не брать во внимание его родственников. Ведь реакция членов семьи значительно отражается на больном, а именно на том, как он будет справляться со своей болезнью и связанными с ней психологическими проблемами. Очевидно, что стресс испытывает не только сам пациент, но и близкие ему люди. Ряд психологов предлагают даже считать заболевшим не только пациента, но и всю его семью в целом [2, 170].

Вот ряд трудностей, с которыми может столкнуться семья, в которой есть умирающий родственник: социальная изоляция на время болезни; нарушение внутрисемейных отношений; обострение уже существующих семейных проблем; снижение положительного эмоционального фона; эмоциональное напряжение, связанное с необходи­мостью скрывать диагноз или, напротив, сообщить его; страх и тревога за судьбу больного; стресс из-за материальных трудностей и др. [2, 172]. Посредник-специалист с нейтральной стороны, не отягощенный бременем болезни, может во многом быть полезен для семьи, столкнувшейся с переживанием горя. Спокойно и трезво оценивая проблемы и нужды членов семьи, он может оказать неоценимую помощь и поддержку, дать мудрый совет, поддержать психологически и духовно [3, 180]. Посредник в данной ситуации необходим, и зачастую этим человеком бывает священнослужитель.

За период болезни паллиативного пациента члены его семьи проходят те же стадии переживания горя, что и сам больной, – шок и отрицание поставленного диагноза сменяют периоды агрессии и депрессии, и затем наступает при­нятие и примирение с судьбой.

Поначалу родственники находятся в состоянии глубоко подавленного страха, что характерно для стадии шока и отрицания. Их ключевая мысль: «Этого не может быть, мой родной человек здоров». Близкие паллиативного больного, так же как и сам пациент, не верят в происходящее, надеются, что произошла ошибка. Все пытаются максимально сохранить поведение, которое было до сообщения плохой новости, сделать вид, что ничего не происходит. В стадии отрицания вопрос о том, что сказать человеку, не так актуален. Сейчас слова помощи и поддержки горюющими все равно не будут услышаны и поняты, если только самые простые и конкретные. Человек в горе и сам не знает, что сказать [5], поэтому нет смысла переубеждать или приводить очевидные факты. Можно говорить так: «Сейчас для вас эта информация очень травматична и страшна, это действительно страшно» [4]. На данной стадии единственное, что доступно для помогающего специалиста, – это сострадательное присутствие; нужно постараться помочь прожить этот страх вместе с заболевшим. Если возможно, можно обнять человека, в чем-то позаботиться о нем или просто вместе поплакать. Не стоит пытаться вывести человека из состояния ступора. Ступор на данном этапе – это защитная реакция [5].

В стадии гнева родственники начинают осознавать реальность происходящего и искать причину, почему так произошло. Они гневаются, раздражаются, так как сами не в силах изменить происходящее. Они не могут понять, почему болезнь случилась с их близким и родным человеком. Посещают мысли найти виновных, наказать, писать жалобы. Находясь в гневе, человек перекладывает ответственность на судьбу, на обстоятельства, на немилосердного Бога, вместо того чтобы выработать собственное отношение к случившемуся горю.

Стоит сказать, что на этом этапе переживания горя у членов семьи может возникнуть самоукорение, чувство вины за смертельную болезнь родственника. Например, они могут обвинять себя в том, что вовремя не отправили его на обследование, легкомысленно относились к нему, не поддерживали. Временами чувство вины сильно терзает близких, не дает жить: «Это случилось из-за нас». Чувство вины, которое не нашло выхода и переосмысления, впоследствии может привести к тяжелой депрессии. Человек, испытывающий чувство вины, нередко нуждается не просто в собеседнике, но в том, кто бы даровал прощение. Таинства Покаяния и Причастия дают духовные силы и надежду. Очищение души снимает подчас не только душевные переживания, но и облегчает физическое состояние [6]. Бывают случаи, что родственники начинают думать об уникальности своих переживаний: «Ни с кем такого не случалось, только со мной» или испытывать гиперответственность за происходящее: «Все сейчас зависит только от меня» [4]. Важно постараться вывести человека из этой позиции жертвы и помочь ему мужественно встретить постигшее семью горе. На этой стадии важно слушать и не переубеждать: чем внимательнее выслушивать горюющих членов семьи, тем полнее это позволит излить им свои чувства и эмоции, тем легче им будет впоследствии [3, 184].Чем больше человек будет высказываться, тем скорее он исчерпает гнев. При этом нельзя усиливать или провоцировать гнев такими убеждениями: «Это случилось с вами не случайно, а по каким-либо нераскаянным грехам», «Это Божье вразумление вам или посещение»; тем более жестоко будет звучать: «Сами виноваты, нечего обвинять других».

В стадии торга родственники начинают возить своих близких по дорогим клиникам, тратят большие деньги, чтобы привлечь известных врачей. Или посещают гадалок, травников, обращаются к восточной медицине (т. к. веру в официальную медицину они уже потеряли), тем самым еще больше запуская болезнь и делая хуже больному. В итоге они все равно неизбежно сталкиваются с реальностью. Нередко родственники обращаются за помощью в храм, подают записки с прошениями о выздоровлении близкого человека, готовы порой взять на себя какой-либо духовный подвиг в виде поста, молитвенного правила или милостыни. Здесь священнику важно поддержать членов семьи в их уповании на помощь Божию, а церковные обряды помогут им почувствовать, что они не оставляют близкого без заботы и участия. Возможно, вся ситуация заставит задуматься о скоротечности жизни – не только тяжело больного родственника, но и своей собственной. Многие люди, ранее не ходившие в храм, в такие моменты впервые приобщаются к церковной жизни. Но в то же время священнику нельзя подогревать ложные надежды на обязательное исцеление их родственника. Если близкий умрет, то этот первый неправильно воспринятый горький опыт обращения к Божьему заступничеству может навсегда оттолкнуть людей от веры. Конечно, нельзя лишать близких возможности верить в чудо. Поэтому здесь важен духовный опыт и чуткое помогающее сердце пастыря Церкви, чтобы провести семью в этот период скорби по правильному пути веры в милосердие Божье и Его промысел о каждом из нас.

В стадии депрессии семья больного находится в состоянии безысходности и безнадежности. Степень переживаний и травматизации может быть предельно глубокой, вплоть до возникновения суицидальных мыслей. Порой члены семьи ставят на себе крест со смертельной болезнью родного человека, не желая или не находя сил жить дальше, не обращают внимания на свои потребности, запускают свое здоровье и тем самым лишают себя ресурсов жить. Все это последствия непроработанного чувства патологической вины и деструктивного переживания горя. В качестве примера можно привести печальные случаи, когда супруги пациентов, которым сообщали о приближающейся кончине их любимых, не перенеся тяжести постигшего горя, кончали жизнь самоубийством. В этот период родственники переживают самые тяжелые мучения, замыкаются на своем горе, возникает желание изолироваться от посторонних людей. Если же человек невоцерковлен, то мало вероятности, что он обретет веру в этой стадии. Как правило, за помощью такие люди могут обратиться только в том случае, если им настолько плохо, что их посещают суицидальные мысли. Тогда в Церкви человек ищет последнюю надежду, чтобы не покончить жизнь самоубийством [5].

Человек, переживающий горе утраты, уже не обвиняет ни себя, ни других, сейчас ему необходимо лишь активное присутствие людей рядом, живое общение и участие. Горюющему требуется помощь не только священника, но и участие членов общины, по слову Священного Писания: «Страдает ли один член, страдают с ним все члены» (1 Кор. 12:26). Нельзя оставлять человека одного со своим горем и трудностями, важно ему звонить, звать на прогулки, интересоваться его самочувствием, внимательно выслушивать, без наставлений и советов. Если на стадии шока надо оберегать и обнимать, то сейчас – наоборот: осторожно тормошить, извлекать из той раковины, в которую человек хочет спрятаться от всех [5].

За пределами комнаты неизлечимо больного пациента нужно стараться жить обычной, нормальной жизнью. Паллиативный психолог Элизабет Кюблер Росс также отмечает, что нельзя требовать от родственников постоянного присутствия рядом с больным, это жестоко. Человеку необходимо «перезаряжать батарейки». Невозможно думать каждую секунду о том, что родственник умирает, это еще сильнее разрушает семью и негативно действует на самого больного. Не получится эффективно функционировать и поддерживать больного, когда очередной раз будет в этом необходимость, если не давать себе ни на секунду забыть о его болезни [3, 185]. Многие, конечно, осуждают, когда, например, кто-то позволяет себе ходить в театр или отвлекаться на путешествия, пока родственник смертельно болен или находится в хосписе. Но для пациента важнее будет видеть, что болезнь не разрушила окончательно его дом и вообще в целом жизнь семьи [3, 172].

Немногие семьи доходят в своем переживании горя до стадии принятия. Часто люди не могут прийти к принятию, потому что держат все внутри, не ищут помощи у специалистов, священников. Достаточно редко можно встретить родственников, которые говорят своим родным: «Я тебя очень сильно люблю и поэтому отпускаю» [12, 15].

Немаловажно понимание родными особенностей психического состояния паллиативного больного. Несмотря на тяжелое заболевание, он остается полноправным членом семьи, у него сохраняются как права, так и определенные обязанности, ответственность. Это осознание поможет членам семьи не уйти в такие крайности по отношению к умирающему, как гиперопека или отвержение [2, 175]. Одна из ошибочных позиций членов семьи в отношении больного родственника – воспринимать его исключительно как объект заботы, помощи и сочувствия. Встречаются инциденты, когда близкие, руководствуясь самыми лучшими побуждениями, начинают сами решать за больного, что для него сейчас будет лучше. Тем самым они ограничивают свободу и личные пожелания самого пациента, расстраивая его, не давая ему реализовать свои потребности, лишая самостоятельности выбора. Родственникам необходимо по возможности внимательно прислушиваться к просьбам и пожеланиям больного, не лишать его права принимать самостоятельно решения о своем лечении, окружении, методах ухода и т. д.

В «Основах социальной концепции РПЦ» говорится, что «для родственников умирающего и медицинских работников терпеливый уход за больным становится возможностью служения Самому Господу, по словам Спасителя: “Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мнеˮ» [7, 130]. Руководствуясь евангельскими словами, можно сказать, что те, кто с терпением, заботой и любовью относятся к своим тяжело больным близким, следуют душеспасительным путем. Важно, чтобы члены семьи и больной родственник были готовы открыто обсуждать проблемы и приходить к каким-то совместным решениям. Такое доверие и честность друг перед другом будут способствовать улучшению качества жизни самого пациента, в частности, положительно влиять на его настроение, духовное и даже физическое состояние.

Иногда можно слышать от родственников паллиативных пациентов, как они с гордостью говорят о том, что каждый день с улыбкой встречают больного и делают вид, что якобы ничего не происходит, не сообщая ему о смертельном диагнозе. Таким образом, скрывая от больного плохие новости, они пытаются не омрачать настроение ему и себе. Сокрытие от пациента информации о неизлечимом состоянии, чтобы не нанести душевную травму, подчас лишает его возможности подготовиться к предстоящей кончине, получить духовное утешение через таинства Церкви, а также омрачается недоверительными отношениями с родственниками [1]. Если все пытаются что-либо скрыть, то между родными выстраиваются искусственные барьеры, сильно затрудняющие постепенную подготовку семьи и пациента к печальному событию.

Часто родственники обращаются к психологам или священникам с такими вопросами: «Я не знаю, что сказать», «Я не знаю, как поддержать близкого мне человека». Помогает следующий наводящий вопрос: «А что бы вы хотели сказать?» И тут родственники начинают говорить очень многое. Когда спрашиваешь их, почему они не могут это сказать пациенту, то получаешь ответ, что они стесняются. Получается, что близкие хотят сказать очень много, но не знают как, боятся ранить. Конечный результат получается значительно более тяжелым, чем, например, в семье, где умеют вместе поговорить и поплакать [4].

Важно помнить, что другой человек всегда нуждается в том, чтобы ему сказали правду. Больному легче воспринимать искренность и правду, чем скрытую ложь, потому что рано или поздно он поймет, что такой подход – это всего лишь попытка утаить, а не разделить вместе с ним печальную реальность. Уходить с чувством одиночества в окружении близких тяжелее, чем остаться один на один со смертью. Например, иногда паллиативные больные делятся такими мыслями: «Мне кажется, что мне все врут», «Мне одиноко, со мной никто не разговаривает». Это происходит от того, что все хотят уйти от участи «палача», т. е. от роли человека, сообщающего плохую новость. Нельзя говорить неправду. Все умирающие люди знают, что с ними происходит. Большой миф – думать, что умирающий человек ничего не знает и не понимает. Он прекрасно все понимает и наблюдает, как ведут себя близкие люди, и ему тяжело видеть, как самые близкие люди не могут говорить с ним честно. Вера в выздоровление до последнего и осознание своей смерти – это не взаимоисключающие понятия [4].

Митрополит Антоний Сурожский советует сообщать человеку о смертельном диагнозе с разумением, согласуясь с его духовным состоянием: «Сказать человеку: “Друг мой, над тобой висит смертьˮ – значит сказать, что ты с ним должен пройти этот путь, это уже ваше общее. Сказать: “Ты умираешь, но смерть не конец, а началоˮ можно очень зрелому человеку. Но что можно сделать – это постепенно готовить человека к тому, что смерть перед каждым из нас лежит, поделиться с ним чем-то, что может его укрепить». Если родственники могут открыто обсуждать проблему с пациентом, это позволит понять скорое приближение неизбежного и вместе, поддерживая друг друга, принять печальную реальность [8, 227].

Не всегда родственники осознают, насколько сильно их присутствие, поддержка и настроение оказывают влияние на душевное и физическое состояние их близких [9, 130]. Сейчас очень важно быть рядом с умирающим, можно просто сидеть и смотреть в лицо близкого человека, тем более когда он уже достаточно слаб и не способен к активному вербальному общению. По словам владыки Антония Сурожского: «Мы обманываемся, когда думаем, что общаемся друг с другом через слова. Если между нами нет молчания, то слова ничего не передадут – они пустой звук. Понимание происходит на том уровне, где два человека встречаются глубинно именно в молчании, за пределами всякого словесного выражения» [10, 76].

В период умирания больного родственников необходимо чем-то занять. Картина человека, просто сидящего у постели умира­ющего и не знающего, куда себя деть, что сделать, достаточно тягостна [6]. Держать больного за руку, воспоминать вместе о всем том хорошем, что было когда-то пережито, знать, что умирающий чувствует присутствие близких, что оно поддерживает его, – все это способствует созданию терапевтической обстановки. Особо нужно сказать о телесном контакте, о прикосновениях, которыми родные могут показать свое участие и сострадание. О важности такого присутствия у постели умирающего пишет митрополит Антоний Сурожский: «Сядьте, возьмите больного за руку и скажите спокойно: “Я рад побыть с тобойˮ. И замолчите, будьте с ним, не воздвигайте между вами целый мир незначительных слов или поверхностных эмоций. Пусть ваше посещение будет ему в радость, пусть он знает, что и для вас быть с ним – радость. И вы обнаружите: в какой-то момент люди становятся способными говорить, – говорить серьезно, говорить глубинно, произносить то немногое, что сказать стоит. И вы обнаружите нечто еще более поразительное: что вы и сами способны говорить именно так» [12, 12-13].

Если родственник верующий, то он может молиться за своего страдающего близкого, но при этом надо учитывать настроение самого больного – молитва вслух может напугать его или смутить. Главное – быть рядом и молиться хотя бы внутренне, это даст поддержку самим родственникам в их переживании горечи разлуки. Можно предложить читать близким канон на исход души, в котором много утешительного для сердца. Молитвенные тексты, предлагаемые церковным уставом, помогут подготовиться и психологически, и духовно к минутам разлуки с родным человеком. В этих текстах Церковь предлагает слова утешения и поддержки скорбящим близким, пытаясь разделить с ними горечь утраты: «Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды» (1 Фес. 4:13).

Житейские проблемы умирающего больного заканчиваются после его смерти, а проблемы семьи и последствия смерти родного человека могут длиться достаточно долго, а может быть, и до конца жизни. По словам владыки Антония Сурожского: «Человек не должен искусственно подогревать в себе скорбь и драматическое чувство смерти близкого, считая, будто их отсутствие доказывает, что он не любил. Скорбь должна перелиться в другое: в любовь, которая никогда не кончается, сознание: “Я тоже иду по этому пути. Мне тоже придет время умирать, и какая тогда будет радость встречи!”» [11, 35].

Немаловажной задачей пастырского окормления является духовная поддержка и утешение членов семьи после смерти паллиативного больного, как заповедует Господь через пророка Исайю: «Утешайте, утешайте народ Мой» (Ис. 40:1). Необходимо дать им понять, что и в последующие дни пастырь готов разделить их переживания, поддержать в трудную минуту, а именно – разделить скорбь об умершем. По статистике, в первый год или два после утраты близкого человека количество за­болеваний и смертельных случаев среди родственников увеличивается [6, 110]. К тому же, как отмечает психотерапевт А.В. Гнездилов, существует немало так называемых скрытых, или пассивных, су­ицидальных поступков со стороны близких и родных. Существуют доказанные факты того, что многие заболевания, в том числе и онкологические, возникают и начинают прогрессировать после смерти близкого человека. Все это связано с защитной эмоциональной установкой – «не чувствуй», «избегай», «это больно, поэтому не думай об этом». А не пережитые сильно травмирующие эмоции довольно часто вызывают повреждения им­мунной системы [2, 174].

В практике западных хосписов можно наблюдать организацию специально обученных психо­логических групп поддержки, в которых специалисты работают с родственниками больного в течение года – полутора лет. Проводятся встречи с родственниками умерших больных, первое время – раз в месяц, позднее реже. Гнездилов А.В. пишет на опыте хосписа «Лахта», что часто дети, родители которых умерли в их учреждении, а также их родственники не разрывают связей с хосписом и по прошествии 3-4 лет, ведь поддержка специалистов, как моральная, так и духовная, не может быть переоценена [6, 98].

Особенно часто помощь родственникам заключается в преодолении чувства вины в отношении умершего человека: «Мы не успели уделить ему достаточного внимания, участия»; «Мы не успели сказать ему самых сокровенных слов любви» и т. д. Члены семьи скорбят о безвозвратно ушедшей воз­можности проявить по отношению к больному чувство искренней любви и заботы. Нередко бывает, что в попытке иску­пить чувство вины родственники устраивают пышные похороны и устанавливают грандиозные надгробия. Нужно проговаривать с членами семьи, что они сделали все возможное для своего близкого, чтобы облегчить страдания. Многое в христианской традиции может послужить делу утешения – например, личная молитва, чтение псалтыри по соглашению, поминовение на Божественной литургии, милостыня за усопшего, участие в Таинствах Исповеди и Причастия. Преподобный Макарий Оптинский писал, что излишняя скорбь неугодна Богу, и давал родственникам совет искать утешение в поминовении усопших, в молитве за них, в милостыне, творимой в их память: «Молитва об усопших доставляет и им пользу, и оставшимся утешение, что они здесь имеют средства там ему благодетельствовать. А излишняя скорбь неугодна Богу: будто противоречим Его о нас промыслу и распоряжению».

Грамотная духовная и психологическая поддержка со стороны пастыря позволит родственникам, переживающим горе утраты, не уйти в деструктивные переживания, не опустошиться морально и физически в своем горе, а, с помощью Божьей, переосмыслить обстоятельства своей жизни согласно духовным законам, и возможно, перейти сквозь горе к новой радости. Ведь сама модель христианского мира, в котором смерть побеждена Христом, дает утешение и поддержку.

 

Список литературы

1. Низова А.В. Проблема смерти в биоэтике и православной традиции: диссертация кандидата философских наук: 09.00.05. Тула, 2007 г.
2. Паллиативная медицинская помощь в онкологии: учебник под ред. проф. Г.А. Новикова и проф. Е.П. Куликова. М.: ООО «Принт-Студио», 2016. 317 с.
3. Кюблер-Росс Э. О смерти и умирании. М. изд-во: «София», 2001 г.
4. Динарья Гильфантинова. Семинар «Онкопсихология. Профессиональная психологическая помощь», февраль 2019 г.
5. Дарья Рощеня. Наталия Скуратовская: Священник и горе // Православие и Мир. [Электронный ресурс.] URL: https://www.pravmir.ru/svyashhennik-i-gore/ (дата обращения 17.03. 2019).
6. Гнездилов А.В. Путь на Голгофу. Очерки работы психотерапевта в онкологической клинике и хосписе. СПб.: изд-во «АОЗТ», 1995 г.
7. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Издательство Московской Патриархии, 2000 г.
8. Бочаров А.С. Очерки современной церковной психологии / А.С. Бочаров, А.В. Чернышев. Решма: Редакция «Свет Православия», 2004 г.
9. Фредерика де Граф. Разлуки не будет. Как пережить смерть и страдания близких. М.: Никея, 2016 г.
10. Фредерика де Граф. Открытость сердца. Встреча: «сквозь себя» к Богу и человеку. М.: Триада, 2019 г.
11. Антоний Сурожский, митр. Пастырь у постели больного / Пер. с англ. М.: Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского», 2010 г.
12. Митрополит Антоний Сурожский, Жизнь. Болезнь. Смерть. Клин, «Христианская жизнь», 2004 г.