Как рассматривались природные явления богословскими мыслителями в Средние века? Какие параллели они проводили между поведением человека и животного? Чем схожи с человеческими законы, по которым живут пчелы? На эти и другие вопросы ответил Олег Воскобойников в ходе лекции, прочитанной 10 октября 2013 года и опубликованной на сайте НИУ ВШЭ.

Средневековье было любопытствующей эпохой, не менее, чем наша, но природа этого любопытства была другой. Бернард видел в «curiositas» — любопытстве – один из великих пороков, хотя оно никогда не входило в число пороков, учитываемых бухгалтерией морали. Но на самом деле никакой четкой, канонической бухгалтерии морали ни на Западе, ни на Востоке христианского средневекового мира не существовало. Был определенный набор ценностей, но эти ценности менялись. Скорее не от века к веку, не от страны к стране, а от человека к человеку.

В XII веке из Византии, арабского мира и от иудеев на Запад пришли новые формы знания о мире. Они пришли из новой культуры любопытства, из его новой оценки. Одно из удивительных и сложнообъяснимых явлений культуры того времени: «Как сочетается внутри одной и той же цивилизации духовная сосредоточенность и отстраненность от того, что нас окружает с не менее яркими проявлениями любопытства?

Божественный замысел вне пределов науки, и наука вполне может отвечать на какие-то вопросы. Когда мы спрашиваем самих себя «где начало, а где конец, например, времени или пространства?», мы предлагаем сами себе какую-то схему. Средневековые пытливые умы, которые пытались искать какие-то новые формы познания окружающей эмпирической действительности, никогда не забывали о Боге и никогда не сомневались в том, что мир сотворен и управляется единой всемогущей силой, но она является в мире с помощью каких-то простых и понятных знаков, и эти знаки, знамения – это признаки присутствия божественной силы, всемогущества в обычном ходе вещей.