В статье архимандрита Макария (Веретенникова) рассматриваются историко-литургические заметки на три основные темы. Первая — «Вифлеемская святыня» — посвящена анализу одной из множества православных святынь Восточных Церквей, отличающейся своим весьма интересным и нетривиальным названием: «млеко Пресвятой Богородицы». На основании разбора свидетельств современников удалось установить полулегендарный характер происхождения данного явления, а также засвидетельствовать его активное почитание не только на Руси, но и на всем Востоке. В заметке «Елеосвящение» рассматриваются базовые понятия об этом таинстве Русской Православной Церкви. Будучи принадлежностью всех Православных Церквей как на Востоке, так и на Западе, это таинство имеет долгую историю и свои особенности употребления. Начиная от исторических корней таинства, происходящих от древней практики употребления елея, и адаптации ее в христианской общине, прослеживается также исконно русская традиция совершения соборования. В блоке «Яйцо пасхальное» рассматривается развитие традиции дарений так называемых пасхальных яиц, окрашенных в красный цвет. Представлена как самая ранняя предыстория, основанная на Предании Церкви, так и сугубо русские корни традиции. Наряду с историческими свидетельствами привлекаются литературные труды, что в своей совокупности позволяет основательно проанализировать это уникальное культурное явление.

Вифлеемская святыня

С принятием христианства на Руси вскоре зарождается особый благочестивый подвиг — паломничество во Святую Землю. Паломничества предпринимались для «сугубого молитвенного общения с Богом и Его святыми, к[ото]рому способствует непосредственное пребывание в местах их земной жизни и погребения»[1]. Возвращаясь, паломники приносили на Русь различные святыни, кроме того, они создавали описания своих паломничеств. Подобные литературные произведения составили особый жанр душеспасительной литературы для читателей Древней Руси[2]. Приносимые святыни вкладывались в иконы или кресты-мощевики, которые становились семейными святынями. Их описания от современников показывают, какие святыни приносились на Русь с Православного Востока.

Приведем некоторые примеры. В наперсную икону с изображением Вознесения Господня, изготовленную из драгоценного металла в начале XV века в Суздальско-Нижегородском княжестве для княгини Марии, были вложены святыни: «Стыи Б[огороди]ца млеко и риза…»[3]. Составители книги «Царский храм. Святыни Благовещенского собора в Кремле» отмечают следующее о данной иконе: «…в перечне священных частиц первое место, отводимое традиционным святыням, занимают Богородичные»[4]. Через несколько лет для князя Ивана Даниловича был изготовлен ковчег-мощевик, на его обороте перечислены вложенные в него святыни: «губа с оцтом, млеко Б(д)чно…»[5].

Известна эта святыня была и в XVI веке. Из Благовещенского собора в Кремле происходит наперсный крест-мощевик середины XVI века. На обороте вверху указаны святыни: «купена неопалимая, млеко Пречистыя…»[6]. По заказу Соловецкого игумена Филиппа (1545–1566), будущего митрополита (1566–1568), в Великом Новгороде в 1560–1561 годах был изготовлен воздвизальный крест. Надпись на его обороте перечисляет вложенные в него святыни: «Древо Животворящаг[о] Креста Господня, плащаница Христова, камен[ь] Гроба Господня, Пречистые Богородицы млеко, ризы и пояс…»[7]. Почти одновременно, в 1561 году, в Великом Новгороде был изготовлен также складень-мощевик для Семена Трусова, на боковых сторонах указаны вложенные в него святыни: «Древо Животворящего Креста, камень гробы Господня, трость Христова, млеко Пречистыя…»[8].

В собрании Сергиево-Посадского музея-заповедника в отделе мелкой пластики имеется крест-мощевик XVII века. Надписи на его обороте сообщают о частицах мощей: «Животворящаго древа; миро мчка Дмитрия Селунскаго; млеко Пречстые Бдцы; мощи Луки Еванглиста; мантии чюдотворца Сергия; мощи мучка Пантелеимона»[9]. В 1622 году для Благовещенского собора в Кремле был изготовлен напрестольный крест, в который были вложены святыни: «мощи архидиакона Стефана, мощи Фео[до]сия о[б]щему житию началника, млеко Пречистей Богородицы…»[10].

Патриарх Филарет (1619–1633) принимал живое участие в жизни семьи своего сына — Михаила Федоровича (1613–1645), первого царя из династии Романовых. В 1627 году при рождении своей внучки Ирины Михайловны Патриарх благословил ее крестом с мощами; среди различных святынь в нем были «камень горы Синайские, древо Моисеева жезла[11], земля Иердан реки, млеко Пречистыя Богородицы»[12] и др. При рождении в 1629 году наследника-царевича Алексия Михайловича Патриарх Филарет крестил его в Чудовом монастыре, а восприемником был троицкий келарь, старец Александр (Булатников)[13], Патриарх также «благословил его крестом, в котором находилось Животворящее Древо, млеко Пресвятой Богородицы и 8 частиц мощей»[14].

Обращает на себя внимание особая святыня, приносимая из Святой Земли, — «млеко Пречистыя Богородицы». Приведенные примеры показывают, что данная святыня была известна русскому благочестию на протяжении весьма долгого времени. Но что это такое? Историк И. Забелин, сообщая о крестильных дарах Патриарха Филарета своим внукам-царевичам, приводит такие интересные объясняющие сведения, которые он обнаружил в публикации: «в Ифлиемском ве[р]тепе, егда родися Избавитель всего мира Господь наш Иисус Христос от Пречистые Девы Мария Богородицы, и источися тогда млеко от Пречистыя сосец Ее на землю. И в том месте искипе земля млечная яко сыр. И по вся лета [в] день Рождества Христова кипит аки ключ, а над тем местом во святом олтаре святая Трапеза. И в день Рождества Христова приходит тут Иерусалимский Патриарх и, свершив тут во вертепе в храме том Рождества Христова Божественную службу, и емлет ту млечную землю со многим благоговением, и творит округлости ей, напечатают одну страну образ Пречистыя Богородицы с Превечным Младенцом, а з другую — подпись "Млеко Пречистые Богородицы". И взимают и посылают православным Царем и князем и святителем и прочим правоверным людям на исцеление»[15]. Историк добавляет при этом: «таким образом, это Млеко представляло род обычной просвиры»[16].

Чтобы лучше представить описанную святыню, необходимо обратиться к значению слова «искипеть». В «Словаре русского языка XI–XVII веков» глаголу «искипеть» в значении о земле при землетрясении дается такое толкование: «забурлить, заклокотать, задрожать»[17]. В Вифлееме над местом, где «вскипала» земля, была «святая Трапеза», т. е. Престол, на котором совершается Евхаристия[18].

Патриарх Филарет на Востоке не был, но у него, можно с уверенностью говорить, Вифлеемская святыня была — это понятно, т. к. его интронизацию 24 июня 1619 года возглавил Иерусалимский Патриарх Феофан III[19] (1608–1644), который мог вручить ее новопоставленному Предстоятелю Русской Церкви[20].

Приведенные сведения-пояснения дополняют свидетельство очевидца-паломника. После кончины царевича Иоанна (†1581) Иоанн Грозный в марте 1582 года направил на Восток купца Трифона Коробейникова с милостыней для поминовения[21]. В своем описании Святой Земли царский посланник пишет, что от Иерусалима «на полуденную страну до Вифлеема 7 верст, а в нем церковь великая Рожество Христово, где родися Господь нашь Исус Христос, и то место в пещере под олтарем церковным, лести аки в погреб по лестнице 7 ступенек; и ясли, где Христос родился, изсечены от камени мрамору белого. Истое пещеры блиско дверей в другую пещеру, и в той пещере, сказывают, Ирод царь избивал младенцы с матерьми за Христа, и от матеръних сосец млеко течаша на землю, а земля в той пещере бела и мяхка. И старцы иерусалимские сказывают ту землю: млеко Пречистые Богородицы»[22].

Вифлеемская святыня почиталась также и на Востоке. В 1561 году прибывший по просьбе Митрополита Московского Макария (†1563; память 30 декабря) игумен Пантелеимонова монастыря Иоаким составил описание Святой Афонской горы. Он перечисляет святыни Великой лавры святого Афанасия и называет, в частности, «млеко Пречистыя Б[огороди]цы»[23].

Благочестивые паломники, посещая святые места и возвращаясь затем на Русь, брали с собой на память, в утешение и освящение, различные святыни: иконы[24], свечи, масло, святую воду и т. д. Святыни могли также посылаться на Русь или привозиться старцами с Православного Востока[25]. Особой святыней является «млеко Пресвятыя Богородицы». Оно связано с историческим событием — пришествием в мир Христа Спасителя и с ежегодным торжеством-воспоминанием — двунадесятым праздником Рождества Христова. Данная святыня проливает свет на средневековые интерпретации вифлеемского Евангельского события.

Млеко Пресвятой Богородицы — это чудесное проявление милости Божией к роду человеческому, как и схождение благодатного огня в Великую субботу[26]. Из Священного Писания известна еще одна палестинская святыня. У Овечьих ворот в Иерусалиме была купальня, «называемая по-еврейски Вифезда» (Ин. 5, 4). Схождение ангела в купель, происходившее один раз в году, вызывало «возмущение воды», и первый больной, спускавшийся в нее, получал исцеление от своих недугов. «Искипение» земли на праздник Рождества Христова, таким образом, относится к числу подобных чудес Святой Земли, «идеже Господь наш Иисус Христос плотию походи» нашего ради спасения.

Елеосвящение

Елей-масло неоднократно упоминается в текстах Священного Писания. Господь Иисус Христос послал Своих учеников по двое на проповедь, и они пошли и проповедовали: «и бесы многи изгоняху, и мазаху маслом многи недужныя, и исцелеваху» (Мк. 6, 13). С елеем также связан образ милосердного самарянина (Лк. 10, 34). О значимости елея говорится и в богослужебных текстах. В конце стихиры на «Господи, воззвах» пятой седмицы Великого поста (в пяток вечера) говорится: «Ты же Господи, от Девы неизреченно воплощься, излиянием от спасительнаго ребра Твоего, вольне излиявшияся крове и воды, якоже елей искапав Христе Боже, струпы язв моих мягкостию стягни [27], и к Небесному совокупи лику, яко милосерд»[28].

Помазание верующих святым елеем в Церкви бывает во многих священнодействиях: «оно преподается и пред Крещением, и от лампад, теплящихся пред святыми мощами и иконами, и по благословении на всенощных бдениях пред великими праздниками, и для врачевания зол и болезней»[29].

Елей является символом «радости, ибо от него, как и от радости, у ч[елове]ка блистает лицо»[30] (Пс. 103, 15). Елей «царского помазания в наивысшей степени заслуживает названия “елей радости” (Пс. 44, 8); это — внешний знак избрания Богом, сопровождающийся излитием Духа, овладевающего избранником (1 Цар. 10, 1–6; 16, 13). Эта связь помазания и Духа является источником основной символики елея в хр[истиан]ских Таинствах, особенно при Соборовании больных, упомянутом <…> в послании Иакова (Иак. 5, 14; ср. Мк. 6, 13); свящ[енный] Е[лей] сообщает хр[истиани]ну многообразную благодать Духа Св[ятого]»[31].

Очевидно, Таинство Соборования имеет в виду святитель Иоанн Златоуст (†407; память 14 сентября) в своем третьем Слове о священстве. Он говорит о священниках, которые «не только возрождают нас (Крещением), но и имеют власть разрешать и от последующих грехов»[32]. И далее учитель Церкви цитирует Послание апостола Иакова (Иак. 5, 14–15).

Елеоосвящение, или Елеосвящение, — это особое священнодействие. «Елеосвящение есть Таинство, в котором чрез молитву и помазание тела освященным елеем сообщается больному благодать, исцеляющая немощи его, душевные и телесные»[33]. Традиционно в совершении Елеосвящения принимают участие семь пресвитеров — такое «участие в совершении Таинства семи священников, то есть целого собора»[34] является основанием для его общеупотребительного народного именования «соборование».

На Руси это таинство называли «маслосвящение»[35]. После того как Митрополит Макарий (†1563; память 30 декабря), простывши, заболел в 1563 году, он, спустя несколько дней «с недели на понедельник, виде себя изнемогша, на седьмом часу нощи, нача Божие дело совершати: повеле Чюдовскому архимандриту Левкею, да старцу Афанасию, да козначею своему старцу Корнилию, да Богородицкому протопопу Димитрию и прочим священником маслом себя свящати повеле. А на Маслосвящении Митрополит стоял никим же держим»[36].

Первообраз и идея Таинства восходят к посланию Апостола Иакова: «болит ли кто в вас, да призовет пресвитеры церковныя, и да молитву сотворят над ним, помазавше его елеем во имя Господне. И молитва веры спасет болящаго, и воздвигнет его Господь, и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему» (Иак. 5, 14–15). Чтение семи апостольских посланий, семи евангельских текстов и молитв, а также и помазание освященным елеем составляют суть чинопоследования[37]. В наше время священноначалие Русской Православной Церкви благословило при необходимости совершать также краткую редакцию чинопоследования Елеосвящения, когда читается одно апостольское и одно евангельское чтения[38].

Согласно определению катехизиса, застаревшие и забытые грехи создают «в душе человека болезненное состояние»[39]. «Елеосвящением называют Таинство, в котором при помазании тела освященным елеем на болящего человека нисходит благодать Божия, врачующая его телесные и духовные немощи»[40]. «Известно, что во Христе страдания не устраняются, а преображаются в победу, и в этой победе — единственное исцеление»[41]. Таинство Елеосвящения «совершалось и над больными телом, и над здоровыми телесно, но грешными, то есть духовно больными людьми»[42]. Молитвословия Таинства Елеосвящения содержат некоторые покаянные мотивы, взятые из Таинства Исповеди.

Так, например, церковный разум вкладывает в уста верующих такие слова (в каноне Елеосвящения) к Богу:

— «помазание священное Твое Человеколюбче, Апостолом Твоим на немощствующыя рабы Твоя совершати милостивно заповедавый, тех мольбами вся печатию Твоею помилуй» (3-й тропарь 1-й песни канона таинства);

— «…Твой елей Спасе освятив, подаждь рабу Твоему на здравие, и недугов всех на избавление» (3-й тропарь 6-й песни канона);

— «Мечь есть над демоны, Спасе, Твоя печать: огнь же попаляяй страсти душевныя, священников мольбы» (3-й тропарь 7-й песни канона);

— «Утверди, помилуй Спасе, избави от лютых и болезней: избави от стрел лукаваго Твоих рабов душы и телеса, яко Милостивый Господь, помазанием Божественным исцелеваяй» (3-й тропарь 9-й песни канона).

В совершительной молитве таинства призываются святые целители, которых Церковь называет безмездниками и бессребрениками: Косьма и Дамиан, Кир и Иоанн, Пантелеимон и Ермолай[43], Сампсон и Диомид, Фотий и Аникита.

Существует такое предубеждение, будто бы соборуют только перед смертью, что в действительности является наследием западного влияния, понимающим Елеосвящение как «последнее помазание» в жизни христианина[44]. Если же человек соборуется в конце своей жизни, то «Причащение, Соборование и родительское благословение дополнялись просьбами простить все обиды, устным завещанием личного имущества»[45].

Практика Троице-Сергиево Лавры — совершение Соборования в Великий пост, в те дни, когда не совершается Литургия. Кроме того, в Великую среду по окончании вечернего Богослужения совершаются Таинства Соборования и Исповеди, а в Великий Четверг — Причастие. На иконе «Распятие с семью Таинствами», написанной мастером Стефаном Казариновым в 1682 году и хранящейся ныне в Переславском музее, имеется изображение всех таинств и среди них — Елеосвящения[46].

Яйцо пасхальное

Обиходными символами Пасхи, т. е. Воскресения Христова, можно сказать, являются кулич, пасха и красное яйцо[47]. В Церковном уставе Х века, хранящемся в монастыре святой мученицы Анастасии недалеко от Фессалоник, говорится, как игумен обители на Пасху раздает братии красные яйца с пасхальным приветствием. О происхождении этой традиции говорится, что «святая равноапостольная Мария Магдалина первая показала верующим пример сего радостного дароприношения»[48]. Находясь в Риме, святая Мария Магдалина (I в.; пам. 22 июля) вручила императору Тиберию (14–37) красное яйцо. Так, «почтив его малым даром яица, красным цветом оного она хотела показать, что воскресший Иисус Христос есть Агнец закланный, красный добротою, "красен во утвари", "червлены ризы" Его, "и одежды" Его "яко от истоптания точила"»[49] (Ис. 63, 1, 2).

Другой аспект дара равноапостольной ученицы Христовой заключается в следующем. На Лобном месте в Иерусалиме по преданию была погребена глава первого человека — Адама. Святая Мария Магдалина врученным «яицом хотела изобразить императору главу прародителя нашего, а красным цветом яица текущую с Животворящаго креста кровь Спасителя и в ней спасение и новую жизнь Адама и всех потомков его: ибо "как во Адаме умирают, так во Христе оживут"»[50] (1 Кор. 15, 22).

Традиция пасхальных красных яиц известна во всем православном мире[51]. В середине XVII века Москву посетил Антиохийский Патриарх Макарий. По дороге, встречая в Яссах праздник Пасхи, сопровождавший его архидиакон Павел записал о пасхальной службе: «В этот день по здешнему обычаю принесли в церковь множество блюд, наполненных яйцами, раскрашенными, и расписанными всякими фигурами и красками»[52]. Известна эта традиция была и на Руси. В 1665 году в Москве находилось голландское посольство, в состав которого входил Николас Витсен. Говоря о Пасхе, он пишет в своем дневнике: «В этот день есть обычай раздачи яиц, он очень здесь распространен: Царь жалует ими своих начальных людей, старших слуг и наших купцов, раздают их и среди народа. Каждый дает другому яйцо, говоря: "Христос воскресе", это значит — Христос восстал из мертвых, и целуют друг друга, а кто получает яйцо, тот отдает его, целуясь, другому. Этот обычай означает, что подобно тому, как из неживого яйца происходит живое существо, так и Мессия восстает из мертвых»[53].

За время пребывания в Москве дипломат познакомился с греческим митрополитом Паисием (Лигаридом), также находившимся в то время в Москве. Митрополит-грек во время одной из встреч подарил ему «по русскому обычаю яйца и заодно рассказал о происхождении этого обычая: "Когда распинали Христа, Елизавета принесла в Иерусалим яйца, а они чудом стали красными, как бы обрызганными кровью Христа. С тех пор у греков стало обычаем дарить крашеные яйца и при этом целоваться"»[54].

Некоторое время спустя в польском посольстве, проезжавшим через Смоленск на Пасху, отметили: «Тут можно было видеть, как они празднуют: встречающиеся без различия пола и состояния целуются и, по общему с нами обычаю, давая друг другу красное яйцо, говорят с поклоном: "Христос воскресе" <…> на что другой, благодаря и взяв яйцо, отвечает: "Воистину воскрес!" <…> и целует того в свою очередь, чему немало мы дивились, видя, что на улицах это происходит поголовно со всеми встречающимися»[55].

Более поздние свидетельства встречаются у наших писателей. Например, И. С. Шмелев описывал православные традиции верующих москвичей XIX века, говорит он и о пасхальных яйцах. В произведении «Лето Господне» писатель повествует, как главный герой в сопровождении Горкина в среду на Пасхальной седмице направился в Кремль. Увидев знакомого, он пишет, «похристосовались с ним яичком»[56]. Увидев других знакомых, «обрадовались, яичками поменялись-похристосовались, — у Горкина в сумочке запасец их, с обменными-то на всех хватит»[57]. В Архангельском соборе, где погребены русские государи, было много народа. «Гробы огромные, накрыты красным сукном, и крест золотой на каждом. Много народу смотрит, и все молчат. Горкин и говорит, гробам-то: "Христос воскресе, благоверные цари-царицы Российския державы! Со святыми упокой вам". И положил яичко одно на всех. Глядим, а это — самого Ивана Грозного гроб! И другие начали класть яички, понравился им такой пример. И сторож нас похвалил при всех: "Вы настоящие православные, хороший пример даете"»[58].

Затем на церковном дворе они увидели, как «на зеленой траве красные яички катают. Ну и мы покатали, за компанию, — знакомые оказались, псаломщик с детьми и отец дьякон, с большим семейством, все барышни… Меня барышни заласкали, прикололи мне на матроску розаны, и накокал я с дюжину яичек, счастье такое выпало, все даже удивлялись»[59].

Дополняют данное описание наблюдения еще одного современника писателя, С. Н. Дурылина, который пишет: «На Пасху подарки непременно вмещались в яйцо — в среднее, большое, очень большое, деревянное, плюшевое, картонное, но непременно в яйцо: ими христосовались, как простым крашеным яйцом. Поэтому на Пасху дарили то, что умещалось в яйце»[60]. На Пасху ходят также на кладбища, чтобы похристосоваться с почившими. «На второй день Пасхи ездили на могилки родителей и оставляли на них яйца, как бы христосовались с ними»[61].

В наследии русского народа сохранилась поговорка: «Дорого яичко к Великодню»[62].

 

Список источников

1. Астафьев Н. Пасхальные яйца // Русский паломник. СПб., 1888. № 17. С. 203–206.
2. Барсов Е. В. Роспись всяким вещам, деньгам и запасам, что остались по смерти большого боярина Никиты Ивановича Романова и дачи по нем на помин души // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских. М., 1887. Кн. 3. Материалы исторические.
3. Белов В. Лад. Очерки о народной эстетике. Архангельск, 1985.
4. Варенцов Н. А. Пасха в Москве // Москва. Страницы древней, новой и новейшей истории. Ретроспективный свод публикаций «Московского журнала. История государства Российского». К 25-летию издания.1991–2016. М., 2018.
5. Венедикт (Алентов), иером. К истории православного Богослужения. Историко-литургическое и археологическое исследование о Чине Таинства елеосвящения. Киев, 2004. — 423 с.
6. Викторов А. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов 1584–1725 г. М., 1877. Вып. 1.
7. Виссарион (Нечаев), еп. Костромские поучения за 1903 год (выпуск 9). М., 1905. — 236 с.
8. Витсен Н. Путешествие в Московию. 1664–1665. Дневник. СПб., 1996.
9. Внебогослужебные беседы пастыря с пасомыми. О Богослужении Православной Церкви. Изд. 2. — СПб., 1892. Ч. 2. Вып. 6. — 262 с.
10. Воробьев В., прот. Литургическое предание Православной Церкви. Православные Таинства и монашеский постриг. М., 2021. — 648 с.
11. ГБЛ. Ф. 113. № 571. Сборник XVI в. Л. 104–109 об.
12. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1982. Т. 4.
13. Дебольский Г., прот. Дни богослужения Православной Церкви. М., 1996. Т. 1. — 664 с.
14. Дебольский Г., прот. Православная Церковь в ее Таинствах, Богослужении, обрядах и требах. М., 1994. — 528 с.
15. Дурылин С. Н. В родном углу. Как жила и чем дышала старая Москва. М., 2018.
16. Евсевий Могилевский, архиеп. Беседы о седьми Таинствах Православныя кафолическия Церкви. СПб., 1872. — 523 с.
17. Елеосвящение // Православная Энциклопедия. М., 2008. Т. 18. С. 325–337.
18. Житинев С. Ю. История русского православного паломничества в Х–ХVII веках. М., 2007.
19. Забелин И. Домашний быт Русских Царей в XVI и XVII столетиях. М., 2014.
20. Калинский И. Церковно-народный Месяцеслов на Руси. М., 2013. С. 311–314.
21. Макарий (Веретенников), архим. Грамота Иерусалимского Патриарха Германа Новгородскому архиепископу Макарию // Иерусалим в русской культуре / Сост. А. Баталов, А. Лидов. М., 1994. С. 205–211.
22. Макарий (Веретенников), архим. Святитель Макарий Митрополит Московский и всея Руси (1482–1563). М., 1996.
23. Моршакова Е. А. Древнерусская мелкая пластика. Наперсные кресты, иконы и панагии XII–XV веков. М., 2013.
24. Мусин А., диакон. Археология древнерусского паломничества в Святую землю в XII–XV веках // Богословские труды. М., 1999. Вып. 35. С. 104–105.
25. Назаренко А. В., Гуминский В. М. Паломничество // Православная Энциклопедия. М., 2019. Т. 54.
26. Настольная книга священнослужителя. М.,1977. Т. 1. — 767 с.
27. Настольная книга священнослужителя. М., 1983. Т. 4. — 824 с.
28. Нефедов Г., прот. О Таинствах Церкви // ЖМП. 1983. № 1. С. 74–76.
29. Нефедов Г., прот. Таинство Елеосвящения. Символика Таинства // ЖМП. 1991. № 1. С. 74–75.
30. Нефедов Г., прот. Таинство Елеосвящения. История формирования Чина Елеосвящения // ЖМП. 1991. № 2. С. 73–74.
31. Нефедов Г., протоиерей. Таинства и обряды Православной Церкви. Учебное пособие по Литургике. Изд. 2. М., 1999. — 319 с.
32. О начале обыкновения употреблять красные яйца во время Пасхи. СПб., 1826.
33. Особые приписки в рукописи Домостроя по списку Императорского общества истории и древностей российских в конце последней главы: о Чину Свадебном // Домострой по списку Императорского общества истории и древностей Российских. М., 1882.
34. Пентковский А. М. «Святой свет» и возжжение огня в Великую субботу в Иерусалиме // Иеротопия Огня и Света в культуре византийского мира. М., 2013. С. 200–215
35. Петровский А. К. Истории последования Таинства Елеосвящения // Христианское чтение. СПб., 1903. Ч. 1. С. 44–59.
36. Попова Т. Л. Иконы из собрания Переславского музея-заповедника. Рыбинск, 2015.
37. Последование святаго Елеа, совершаемое поскору // ЖМП. 2013. № 3. С. 106–111.
38. Последование святаго елеа, совершаемое поскору. М., 2014. — 11 с.
39. Православный палестинский сборник. Т. 9. Вып. 3: Лопарев Х. М. Хождение Трифона Коробейникова. СПб., 1889.
40. Православный палестинский сборник. Т. 16. Вып. 3: Хождение архимандрит[а] Агрефенья обители Пресвятыя Богородица / Под ред. архимандрита Леонида. СПб., 1896.
41. Произведения мелкой пластики XIII–XVII веков в собрании Загорского музея. Каталог. Загорск, 1960.
42. ПСРЛ. М., 1910. Т. 14.
43. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 2005.
44. Пчелинцев И., протоиерей. Пасха в Иерусалиме. Пасхальные Богослужебные традиции Иерусалимской Церкви и обычаи празднования Пасхи на Святой Земле // ЖМП. 2021. № 4.
45. Рождественская М. В. Образ Святой земли в древнерусской литературе // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 8–14.
46. Рындина А. В. Древнерусские паломнические реликвии. Образ Небесного Иерусалима в каменных иконах XIII–XV вв. // Иерусалим в русской культуре. М., 1994.
47. Сказание о Святой афонской горе игумена русского Пантелеимонова монастыря Иоакима и иных Святогорских старцев. СПб., 1882.
48. Словарь библейского богословия. Брюссель, 1990. 1288 с.
49. Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1979. Вып. 6.
50. Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 2008. Вып. 28.
51. Словарь русского языка XI–XVII вв. М.; СПб., 2015. Вып. 30.
52. Солоухин В. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 2: Рассказы. Приговор. Повесть. М., 1984. — 527 с.
53. Сохраненные святыни Соловецкого монастыря. Каталог выставки. М., 2001.
54. Таннер Бернгард. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 году. М., 2019.
55. Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979.
56. Триодь постная. М., 1974. [Ч. 1] — 375 с.
57. Христианские реликвии в Московском Кремле / Редактор-составитель А. М. Лидов. М., 2000.
58. Царский храм. Святыни Благовещенского собора в Кремле. М., 2003.
59. Ширяев И. Пасхальные яйца // Пасха. М., 2001. С. 200–203.
60. Шмелев И. С. Сочинения в двух томах. Т. 2: Рассказы. Богомолье. Лето Господне. Как я встречался с Чеховым. М., 1898.
61. Яйцо крашеное // Пасха. М., 2001. С. 200–203.

 

[1] Назаренко А.В., Гуминский В. М. Паломничество // Православная Энциклопедия. М., 2019. Т. 54. С. 339.

[2] Рождественская М. В. Образ Святой земли в древнерусской литературе // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 8–14.

[3] Царский храм. Святыни Благовещенского собора в Кремле. М., 2003. С. 257; Христианские реликвии в Московском Кремле / Редактор-составитель А. М. Лидов. М., 2000. С. 53.

[4] Царский храм. Святыни Благовещенского собора в Кремле. С. 257.

[5] Христианские реликвии в Московском Кремле. С. 55; Моршакова Е. А. Древнерусская мелкая пластика. Наперсные кресты, иконы и панагии XII–XV веков. М., 2013. С. 204.

[6] Царский храм. Святыни Благовещенского собора в Кремле. С. 282.

[7] Сохраненные святыни Соловецкого монастыря. Каталог выставки. М., 2001. С. 150.

[8] Христианские реликвии в Московском Кремле. С. 61.

[9] Произведения мелкой пластики XIII–XVII веков в собрании Загорского музея. Каталог. Загорск, 1960. С. 286.

[10] Царский храм. Святыни Благовещенского собора в Кремле. С. 172–173.

[11] Об этой святыне см.: Особые приписки в рукописи Домостроя по списку Императорского общества истории и древностей российских в конце последней главы: о Чину Свадебном // Домострой по списку Императорского общества истории и древностей Российских. М., 1882. С. XVI.

[12] Описание вложенных в крест святынь см.: Забелин И. Домашний быт Русских Царей в XVI и XVII столетиях. М., 2014. С. 516; Викторов А. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов 1584–1725 г. М., 1877. Вып. 1. С. 296.

[13] Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С. 276.

[14] Забелин И. Домашний быт Русских Царей в XVI и XVII столетиях. С. 518.

[15] Цитируется по книге, указанной И. Забелиным: Особые приписки в рукописи Домостроя по списку Императорского общества истории и древностей российских… С. XV–XVI.

[16] Забелин И. Домашний быт Русских Царей в XVI и XVII столетиях. С. 516. Прим. 3.

[17] Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1979. Вып. 6. С. 255.

[18] Словарь русского языка XI–XVII вв. М.; СПб., 2015. Вып. 30. С. 95.

[19] ПСРЛ. М., 1910. Т. 14. С. 149.

[20] Была данная святыня и у племянника Патриарха Филарета, боярина И. Н. Романова (†1654): в описи его имущества называется крест-мощевик, «а в нем млеко Пречистые Богородицы» (Барсов Е. В. Роспись всяким вещам, деньгам и запасам, что остались по смерти большого боярина Никиты Ивановича Романова и дачи по нем на помин души // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских. М., 1887. Кн. 3. Материалы исторические. С. 64); в другом кресте среди святынь вначале также называется «животворящее млеко Пречистые Богородицы» (Там же. С. 121).

[21] См.: Житинев С. Ю. История русского православного паломничества в Х–ХVII веках. М., 2007. С. 323–325.

[22] Православный палестинский сборник. Т. 9. Вып. 3: Лопарев Х. М. Хождение Трифона Коробейникова. СПб., 1889. С. 44–45; Там же. Т. 6. Вып. 3: Хождение купца Василия Познякова по святым места Востока / Под ред. Х. М. Лопарева. М., 1887. С. 60–62. Прим. Эти же сведения в изложении очевидца XV века см.: Православный палестинский сборник. Т. 16. Вып. 3: Хождение архимандрит[а] Агрефенья обители Пресвятыя Богородица / Под ред. архимандрита Леонида. СПб., 1896. С. 13.

[23] Сказание о Святой афонской горе игумена русского Пантелеимонова монастыря Иоакима и иных Святогорских старцев. СПб., 1882. С. 9.

[24] См.: Рындина А. В. Древнерусские паломнические реликвии. Образ Небесного Иерусалима в каменных иконах XIII–XV вв. // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 63–77.

[25] В 1541 году, перед праздником Благовещения, в Великий Новгород прибыли к архиепископу Макарию два старца из Иерусалима — иеромонахи Арсений и Досифей. Они привезли с собой грамоту от Иерусалимского Патриарха Германа II (1534–1579). В ней перечислены различные святыни из Палестины (ГБЛ. Ф. 113. № 571. Сборник XVI в. Л. 104–109 об.). Публикацию грамоты см.: Макарий (Веретенников), архим. Грамота Иерусалимского Патриарха Германа Новгородскому архиепископу Макарию // Иерусалим в русской культуре / Сост. А. Баталов, А. Лидов. М., 1994. С. 205–211).

[26] См.: Пентковский А. М. «Святой свет» и возжжение огня в Великую субботу в Иерусалиме // Иеротопия Огня и Света в культуре византийского мира. М., 2013. С. 200–215; Мусин А., диакон. Археология древнерусского паломничества в Святую Землю в XII–XV веках // Богословские труды. М., 1999. Вып. 35. С. 104–105.

[27] Стягнути — затянуть, соединить края (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 2008. Вып. 28. С. 229), т. е. заживить.

[28] Триодь постная. М., 1974. Л. 321.

[29] Дебольский Г., прот. Православная Церковь в ее Таинствах, Богослужении, обрядах и требах. М., 1994. С. 510.

[30] Словарь библейского богословия. Брюссель, 1990. С. 334.

[31] Словарь библейского богословия. С. 334.

[32] Настольная книга священнослужителя. М.,1977. Т. 1. С. 670.

[33] Евсевий Могилевский, архиеп. Беседы о седьми Таинствах Православныя кафолическия Церкви. СПб., 1872. С. 509. См. также: Внебогослужебные беседы пастыря с пасомыми. О Богослужении Православной Церкви. Изд. 2. СПб., 1892. Ч. 2. Вып. 6. С. 210–214; Виссарион (Нечаев), еп. Костромские поучения за 1903 год (выпуск 9). М., 1905. С. 193–198; Настольная книга священнослужителя. М., 1983. Т. 4. С. 312–324.

[34] Воробьев В., прот. Литургическое предание Православной Церкви. Православные Таинства и монашеский постриг. М., 2021. С. 428.

[35] Словарь русского языка XI–XVII вв. С. 36.

[36] Макарий (Веретенников), архим. Святитель Макарий Митрополит Московский и всея Руси (1482–1563). М., 1996. С. 88.

[37] Нефедов Г., прот. Таинство Елеосвящения. История формирования Чина Елеосвящения // ЖМП. 1991. № 2. С. 73–74. См. также: Петровский А. К истории последования Таинства Елеосвящения // Христианское чтение. СПб., 1903. Ч. 1. С. 44–59; Венедикт (Алентов), иером. К истории православного Богослужения. Историко-литургическое и археологическое исследование о Чине Таинства Елеосвящения. Киев, 2004; Елеосвящение // Православная Энциклопедия. М., 2008. Т. 18. С. 325–337 (разные отделы данной статьи написаны различными авторами); Нефедов Г., прот. Таинства и обряды Православной Церкви. Учебное пособие по Литургике. Изд. 2. М., 1999. С. 171–198.

[38] См.: Последование святаго Елеа, совершаемое поскору // ЖМП. 2013. № 3. С. 106–111; Последование святаго елеа, совершаемое поскору. М., 2014. — 11 с.

[39] Нефедов Г., прот. О Таинствах Церкви // ЖМП. 1983. № 1. С. 75.

[40] Нефедов Г., прот. Таинство Елеосвящения. Символика Таинства // ЖМП. 1991. № 1. С. 74.

[41] Нефедов Г., прот. Таинство Елеосвящения // ЖМП. 1991. № 1. С. 74.

[42] Воробьев В., прот. Литургическое предание Православной Церкви. Православные Таинства и монашеский постриг. С. 425.

[43] См. о них: Дебольский Г., прот. Дни Богослужения Православной Церкви. М., 1996. Т. 1. С. 537–538.

[44] Воробьев В., прот. Литургическое предание Православной Церкви. Православные Таинства и монашеский постриг. С. 430. У писателя В. Солоухина есть интересный рассказ «Варвара Ивановна». Старушке 86 лет, она была на исходе дней своих, ее пособоровали. Сноха сказала о ней: «Догорает как свеча» (Солоухин В. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 2: Рассказы. Приговор. Повесть. М., 1984. С. 120). Неожиданно через день-два погибает в результате несчастного случая ее сноха-вдова, и старушка поднимается, чтобы заботиться о внуках-сиротах, которые «мал мала меньше». Писатель заканчивает свой рассказ словами: «Поверите или нет, три года прошло с тех пор, а она все живет, отсоброванная, совсем было уж преставившаяся русская женщина Варвара Ивановна. Живет — и некогда ей помирать. Но откуда берутся силы?..» (Там же. С. 121).

[45] Белов В. Лад. Очерки о народной эстетике. Архангельск, 1985. С. 204.

[46] Попова Т. Л. Иконы из собрания Переславского музея-заповедника. Рыбинск, 2015. С. 108, 113.

[47] См. о нем: Астафьев Н. Пасхальные яйца // Русский паломник. СПб., 1888. № 17. С. 203–206; Ширяев И. Пасхальные яйца // Пасха. М., 2001. С. 200–203; Яйцо крашеное // Пасха. М., 2001. С. 200–203; Калинский И. Церковно-народный Месяцеслов на Руси. М., 2013. С. 311–314.

[48] О начале обыкновения употреблять красные яйца во время Пасхи. СПб., 1826. С. 14.

[49] Там же. С. 19.

[50] Там же. С. 21.

[51] Там же. С. 16–17.

[52] Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 2005. С. 74.

[53] Витсен Н. Путешествие в Московию. 1664–1665. Дневник. СПб., 1996. С. 152.

[54] Витсен Н. Путешествие в Московию. 1664–1665. Дневник. С. 155. В наше время вечером на Пасху или в последующие дни собираются прихожане, каждый «получает в качестве пасхального приветствия яйцо, сладости, из которых самое традиционное — арабский маамуль. Это печенье, фаршированное финиками, или маленький печеный бублик с грецким орехом сверху. Маамуль в православной традиции символизирует губку с уксусом, которую подали Спасителю, распятому на Кресте, и терновый венец» (Пчелинцев И., протоиерей. Пасха в Иерусалиме. Пасхальные Богослужебные традиции Иерусалимской Церкви и обычаи празднования Пасхи на Святой Земле // ЖМП. 2021. № 4. С. 42).

[55] Таннер Бернгард. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 году. М., 2019. С. 84.

[56] Шмелев И. С. Сочинения в двух томах. Т. 2: Рассказы. Богомолье. Лето Господне. Как я встречался с Чеховым. М., 1898. С. 440.

[57] Там же.

[58] Шмелев И. С. Сочинения в двух томах. Т. 2: Рассказы. Богомолье. Лето Господне. Как я встречался с Чеховым. С. 441.

[59] Там же. С. 442.

[60] Дурылин С.Н. В родном углу. Как жила и чем дышала старая Москва. М., 2018. С. 375.

[61] Варенцов Н. А. Пасха в Москве // Москва. Страницы древней, новой и новейшей истории. Ретроспективный свод публикаций «Московского журнала. История государства Российского». К 25-летию издания.1991–2016. М., 2018. С. 193.

[62] Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1982. Т. 4. С. 675.

 

Источник: Макарий (Веретенников), архимандрит. Историко-литургические заметки о некоторых православных традициях // Ипатьевский вестник. 2023. № 1. С. 41–57. https://doi.org/10.24412/2309–5164–2023–1–41–57