Введение
«У бедного святого нет славословия»[1] — эта народная греческая пословица хорошо передает удивительное явление, скрытую реальность, когда человек, прилагающий великие усилия в своей деятельности, тем не менее по своему смирению остается скрыт сам как личность, но зачастую именно раскрытие составляющих этой личности приносит немалую пользу. Эта пословица касается и профессора Антония-Эмиля Николаевича Тахиáоса, уникальной личности. Доктор исторических наук, член-корреспондент Афинской академии, заслуженный профессор Салоникского университета имени Аристотеля, почетный доктор истории Софийского государственного университета, почетный доктор Православного богословского института в Париже и Свято-Владимирской православной семинарии в Нью-Йорке, зарубежный член Сербской и Болгарской академий наук, почетный президент Греческого общества славистов, почетный председатель Международного института Афонского наследия на Украине, председатель научного общества Кирилла и Мефодия — все эти и многие другие титулы принадлежат А.-Э. Н. Тахиаосу.
Грек по происхождению, он всю жизнь старался сплотить в братском единстве Константинопольскую Церковь с Церковью Русской, невзирая на различные исторические препятствия. Антоний-Эмиль Тахиаос был своего рода «миротворцем Поместных Церквей», на протяжении многих лет на него ложилась выдающаяся роль в решении ряда важнейших греко-славянских церковных, духовных и культурных вопросов. С юности он имел огромную любовь к России и ее Церкви, и эта любовь имела великие плоды, ведь именно благодаря его прошению в 1960-е годы было получено разрешение греческого правительства и Константинопольского патриарха на поселение в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Афоне русских монахов, что помогло восстановить и сохранить на Святой Горе русскую духовную жизнь.
А.-Э. Тахиаос не только был первым выдающимся греческим славистом, но по уровню знаний и по качеству исследований он являет собою пример одного из самых значительных ученых-славистов второй половины XX в. Его трудами была впервые издана полная автобиография прп. Паисия Величковского, а монография Тахиаоса о святых равноапостольных Кирилле и Мефодии является непревзойденным исследованием наследия фессалоникийских братьев[2]. Все говорят о трудах Тахиаоса, знают его заслуги в исторических исследованиях, и в то же время он сам как личность представляет большой интерес. Именно эту цель ставит перед собой настоящая статья — собрать воедино различную информацию, касающуюся жизни и деятельности этого великого ученого XX века.
1. Детство и юность
Антоний-Эмиль Тахиаос родился в Салониках 20 мая 1931 г. Родители его были купцами и проживали в восточной части Салоник, в окрестностях улицы Царицы Ольги. Это был непростой район, здесь жили люди разных национальностей: турки, армяне, итальянцы, венгры, греки, бежавшие из Малой Азии. В мирном сосуществовании здесь можно было увидеть не только православных, но и мусульман, евреев и католиков. Жили в этом районе и многие русские беженцы, покинувшие родину в годы революционных потрясений. Все жители, несмотря на многообразие рас и религий, имели между собой большую любовь и помогали друг другу. Антоний Тахиаос в своих «Воспоминаниях» приводит многочисленные свидетельства этой взаимопомощи. В том числе он упоминает об удивительном человеке — митрополите Фессалоникийском Игнатии, который выдавал многих преследуемых фашистами евреев за христиан и тем самым спасал их от смерти. Памятным для Тахиаоса оставался образ о. Эвангелия Муртзиноса (Ευάγγελος Μουρτζίνος), священника храма Вознесения Господня в Салониках, который, узнав о том, что немцы хотят разрушить иудейскую синагогу на улице Эдмона Ростана, смог сохранить богато украшенную люстру синагоги. Эту люстру он повесил в своем храме вместо паникадила и после окончания войны вновь передал ее иудеям[3].
А.-Э. Тахиаос имел счастье завести дружеские отношения с людьми, приехавшими из разных уголков земли во время Второй мировой войны. Перед его глазами был яркий пример взаимопомощи людей разных национальностей и религий. Идеал мирного сосуществования он пронес через всю жизнь и воплотил в своих церковно-дипломатических и научных трудах. А лингвистическое богатство представителей многих наций и религий, опыт соприкосновения с иными культурами и традициями дали юному Антонию первоначальный материал для глубоких размышлений и любовь к иностранным языкам.
С раннего детства А.-Э. Тахиаос питал совершенно особые чувства к русскому населению Салоник. Воспоминания о встречах с русскими вошли впоследствии в его замечательную книгу «Мой русский мир»[4]. Антоний в детстве довольно часто слышал русскую речь вблизи своего дома. Его отец высоко ценил русскую культуру и даже хранил большую коллекцию грампластинок, состоявшую из семидесяти восьми дисков великих русских композиторов. Эта музыка, по словам Тахиаоса, звучала в их доме на протяжении нелегких 1940–1950-х годов[5]. Такие имена, как П. И. Чайковский, М. И. Глинка, М. П. Мусоргский и другие были горячо любимы семьей Тахиаоса. Привитая с детства любовь к русской культуре не могла не отразиться на дальнейшей судьбе Антония.
На соседней улице Скопелу жил почтенный русский адмирал в отставке по фамилии Жуковский. Антоний всегда восхищался его необыкновенно элегантной внешностью, которую дополняли усы и роскошные бакенбарды. Он часто видел, как адмирал, опираясь на трость, в адмиральской фуражке и черном костюме прогуливался около дома Тахиаоса. При этом пожилой адмирал всегда молчал, потому что не знал греческого языка, и это молчание вместе с благородством поведения еще более усиливало в Антонии любопытство и к этому человеку, и к русской эмиграции в целом. Юноша задумывался: почему эти люди живут в чужом для них месте, зачем они оставили свои дома, родственников, хозяйство и уехали в неведомую для них страну, языка которой не знают? Эти размышления все более подвигали Антония к изучению русского мира.
2. Первое посещение Святой Горы Афон
В 1949 г. А.-Э. Тахиаос поступил на богословский факультет университета Салоник, в котором затем трудился до конца жизни. И особое промыслительное событие — первое посещение А.-Э. Тахиаосом Святой Горы Афон — окончательно направило его научный интерес к всестороннему изучению русской истории, книжности и культуры.
Летом 1951 г., по окончании второго курса, Тахиаос в качестве члена делегации студентов находился в Афинах на праздничных мероприятиях, посвященных 1900-летию посещения Греции апостолом Павлом. Здесь он познакомился с почтенным архимандритом Дионисием (Мавриасом), директором Академии св. Василия в Бостоне (США), и бенедиктинским монахом Григорием (Бейнбриджем), известным священником из Бельгийского монастыря Шеветонь. В Афинах они решили вместе отправиться после праздничных мероприятий на Святую Гору. В Салониках к ним присоединился еще один друг Антония — Янис Мандакис, протопсалт студенческого хора университета Аристотеля в Салониках. Итак, четверо друзей отправились на Афон.
В то время дорога до Святой Горы была очень долгой и небезопасной, так как пролегала по речным потокам, камням, грязи и располагалась в непосредственной близости от минеральных источников и шахт. Добравшись до деревни Иерисон, паломники, несмотря на усталость, долго расспрашивали владельца гостиницы о монахах Святой Горы, и тот терпеливо отвечал на все их вопросы. Впоследствии Тахиаос вспоминал: «Уставшие, мы отправились спать, но не могли заснуть. Я думал о том, что наконец увижу Святую Гору Афон, которая уже была сотворена мной в моем юном воображении. Моя юношеская впечатлительность подсказывала мне, что я наконец-то увижу истинный край православия»[6].
На следующий день группа добралась до деревни Неа Рода. С глубочайшим духовным воодушевлением паломники сели на маленькое старое суденышко, отправляющееся на Святую Гору, в порт Дафни. Поскольку судно двигалось очень медленно, они могли хорошо рассмотреть первые афонские сооружения: скит Новая Фиваида, морской порт монастыря Зограф, величественные монастыри Дохиар и Ксенофонт. Во время этого путешествия случилось событие, которое потом было истолковано Антонием как Божественный Промысл. Вот как его описывает сам Тахиаос: «Начал резко дуть сильный юго-западный ветер, а мелко капающий дождь затруднял видимость. Волны поднимались все выше и начинали угрожать нашему путешествию. “Немедленно спускайтесь все в каюты”, — скомандовал капитан, чтобы перенести центр тяжести в более низкую часть судна. Мы все тотчас повиновались, как овцы в стаде, последовали один за другим. Отец Матвей находился там уже довольно долго, молясь по четкам всю дорогу. Волнение моря и резкие движения судна из стороны в сторону вызывали у многих тошноту. Молния и гром пугали нас. Мы все осеняли себя крестом и с ужасом смотрели на небо. Все мы думали о том, когда же наконец достигнем причала и достигнем ли»[7].
Капитан корабля, осознавая опасность дальнейшего плавания, направил судно к находившемуся поблизости порту русского Свято-Пантелеимонова монастыря, несмотря на то что остановка там запланирована не была. Впоследствии Тахиаос вспоминал: «Мы все вчетвером немедленно вышли из лодки, ступили на заветную землю — Святую Гору Афон. Все это происходило словно во сне. Так управил Господь, что первым Афонским монастырем, который я посетил, стал русский монастырь»[8]. Эта внезапная остановка у обители Святого Пантелеимона была воспринята Тахиаосом не просто как случай, а как Божественный Промысл. Он особенно полюбил этот монастырь, его величественную архитектуру, престарелых монахов и уникальную библиотеку, для которой впоследствии составил полный каталог рукописей и книг. В тот первый приезд Антоний еще ближе познакомился с русским миром через особую русскую обстановку монастыря и, конечно же, через общение с монахами. Некоторые из братии свободно говорили на греческом языке, поэтому из беседы с ними Тахиаос узнал о состоянии и нуждах обители. Оказалось, что она уже много лет нуждается в новых монахах, ведь подавляющее большинство братии были немощными старцами. Из-за революционных и военных потрясений, а также дипломатических трудностей приток русских монахов полностью прекратился.
На следующий день группу проводили в библиотеку. Тахиаос, с одной стороны, был поражен ее огромным собранием — было видно, что библиотека была очень востребована в свое время. С другой стороны, состояние книг и рукописей, которых давно не касалась рука читателя, и отсутствие каталога повергли юного Антония в печаль. Он видел, что и монастырь, и библиотека требуют больших трудов, и, возможно, уже тогда осознал, что сам может приложить усилия к возобновлению и оживлению библиотеки. «Именно с этого монастыря и началось мое знакомство с русским миром, и это побудило меня изучать русский язык и историю России. Этот монастырь, несмотря на некоторый его упадок в тот момент, когда я его посетил первый раз, стал для меня образцом глубокой русской религиозности, духовной жизни и высокой нравственной культуры. Это ощущение, которое я испытывал каждый раз, посещая этот монастырь, было потрясающим и стало для меня вершиной монашеской духовной жизни», — вспоминал А.-Э. Тахиаос[9].
Божественный Промысл привел будущего великого греческого слависта в русский Пантелеимонов монастырь, и любовь Антония ко Святой Горе и русскому монастырю принесла великие плоды: он проводил там научные исследования и воссоздал полный библиотечный каталог, а сам монастырь, благодаря дипломатическим и миротворческим усилиям А.-Э. Тахиаоса, пополнился новыми русскими монахами.
3. Изучение русского языка
События первого посещения Святой Горы стали для Тахиаоса, как он сам признается, яркой мотивацией для изучения русского языка. И теперь Антоний стремился найти хорошего учителя. Случай к этому вскоре представился. В 1952 г., будучи еще студентом богословского факультета, Тахиаос стал секретарем в Фессалоникийской митрополии. Митрополит Пантелеимон (Папагеоргиу), зная любовь Антония к русским, поручает ему заняться изучением проблематики русского храма сятителя Николая в поселке Харилау, близ Салоник. В этом местечке жили большой диаспорой русские эмигранты, они сами себе строили дома с типичной русской архитектурой, которая очень заинтересовала Антония. Но особенно его впечатлили набожность и благочестие, с которыми русские молились в храме. Все это создавало благоприятные условия для первоначального изучения русской культуры и практики русского языка.
Именно в этом поселке Антонию посчастливилось встретить свою первую учительницу русского языка Ольгу Трофимову. Он так описывает эти занятия: «После знакомства с Ольгой Трофимовой я был рад возможности брать у нее уроки, которые стали для меня особенно радостны еще и потому, что открывали мне загадочный и притягательный русский мир. Моя наставница учила меня правильному русскому произношению в то время очень трудного для меня русского языка»[10]. Но через некоторое время Ольга Трофимова вышла замуж и уехала из Греции. Антоний, оказавшись без учителя, не стал опускать руки: он продолжил изучать язык самостоятельно, заказав учебники из Англии. Вот так, с большими усилиями и трудолюбием, повинуясь Божественному Промыслу, Тахиаос шел к цели.
4. Студент русского Богословского института прп. Сергия в Париже
Наиболее плодотворным периодом в изучении славянского наследия стало для юного Антония обучение в русском Православном богословском институте прп. Сергия Радонежского в Париже. Лучшего места для глубокого изучения русской культуры и письменности в то время не было. Институт прп. Сергия нес в XX веке особое свидетельство православного богословия западному миру. Он был основан в 1925 г. стараниями митрополита Евлогия (Георгиевского). В число его преподавателей входили лучшие представители дореволюционной богословской школы, высланные из Советской России: епископ Кассиан (Безобразов), протоиереи Сергий Булгаков, Георгий Флоровский, Михаил Осоргин, богословы Н. О. Лосский и князь С. Е. Трубецкой, историк А. В. Карташев и др. Оказавшись в изгнании, в тяжелейшем моральном и финансовом положении, эти представители русской интеллигенции понимали крайнюю нужду в церковной жизни, в сохранении и дальнейшем развитии богословского наследия России. Несмотря на дороговизну земель, митрополиту Евлогию удалось выкупить небольшой участок в самом Париже. Это чудесное приобретение состоялось в день памяти прп. Сергия Радонежского, поэтому и храм на этой территории был возведен в честь Игумена земли Русской. Антоний Тахиаос впоследствии вспоминал, что студенты с любовью называли институт «садом святого Сергия» или «Сергиевым подворьем» и что присутствие этого великого русского святого они постоянно ощущали рядом с собой[11].
В первой проповеди, на освящение храма, митрополит Евлогий сказал: «Пятьсот лет назад святой Сергий ушел в глухие радонежские леса, и там воссиял свет, который по сей день светит, и согревает всех верующих, и благословляет их на подвиг. Мы же здесь, в рассеянии, посреди шумного Парижа также находимся словно в пустыне. Подобно древнему Израилю в Вавилонском пленении, мы здесь, на чужбине, должны молитвенно пройти путь очищения, обновления и повторить, в том числе, и подвиг святого преподобного Сергия, дабы и здесь, в Париже, воссиял свет православия…»[12]. Надо сказать, что высокие духовные цели, поставленные митрополитом Евлогием были исполнены. Из института впоследствии вышли великие представители богословской науки, такие как архимандрит Киприан (Керн), В. Н. Лосский, протоиереи Николай Афанасьев, Александр Шмеман, Иоанн Мейендорф и др. Выпускники и преподаватели института прп. Сергия впоследствии сыграли важную роль и в становлении Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке (США), ведущего центра православного образования на Американском континенте, а также оказали огромное влияние на развитие и популяризацию богословской мысли в самой России и других государствах. В Париже учились студенты из разных стран, в том числе и из Греции.
Тахиаос, конечно же, не мог не заинтересоваться этим учебным заведением. Он поступил в аспирантуру Сергиевского института сразу же после окончания богословского факультета в Салониках в 1954 г. Перед началом обучения Антония посещали особо горячие чувства: «В институте святого Сергия я ждал новых путей к новым духовным сокровищам, которые таил в себе русский мир. И я с нетерпением ждал, когда же откроются передо мной эти двери в заветный давно желаемый мною мир»[13]. И здесь реальность превзошла все ожидания Тахиаоса. Он был восхищен не только высоко эрудированными специалистами в богословских, исторических и философских науках, но и самим уставом института. Пребывание здесь более походило на пребывание в монастыре, а не в высшем учебном заведении. Распорядок занятий студентов отчасти был схож с распорядком внутренней жизни русского Афонского монастыря. Центром жизни института был не класс, не актовый зал и даже не библиотека, а храм с его ежедневными богослужениями. Общие каждодневные молитвы были дополняемы совместными трапезами, на которых всегда присутствовал ректор. Весь этот уклад жизни по-особому действовал на Тахиаоса, ведь богословские вузы, которые он видел до этого, были построены по обычному учебному университетскому принципу, с акцентом на обучении. Здесь же имела место удивительная синергия живой литургической, молитвенной жизни и исключительной ревности к научным трудам и исследованиям.
Вплоть до смерти Тахиаос будет вспоминать своих наставников в этом институте. Ему довелось тесно общаться с епископом Кассианом (Безобразовым), с архимандритом Киприаном (Керном) и протоиереем Георгием Флоровским. Поскольку Тахиаоса интересовала прежде всего историческая наука, особое влияние на него имел профессор А. В. Карташев, который стал его научным руководителем. Эрудиция и большой опыт в исторических и библейских науках профессора Карташева открывали перед Тахиаосом все новые горизонты. При этом путь Антона Владимировича в познании истории Вселенской Церкви был неким базовым учением, которому следовали и другие преподаватели института прп. Сергия. По мысли Карташева, перспектива исторических исследований, которая способствуют более глубокому пониманию жизни Церкви, имеет первопричиной Божественную энергию. Без понимания этой основы и начала всей истории невозможно понять чаяния и духовные потребности человека, поэтому Тахиаос решил выбрать в качестве темы для диссертации историю исихазма в русской традиции.
В институте прп. Сергия царила атмосфера мира, любви и единства между студентами. Тахиаос наблюдал удивительное явление: студенты, приезжавшие из разных государств и враждебно настроенные друг к другу, в «саду прп. Сергия» связывались крепкими братскими узами. Эту дружественную атмосферу, полученные знания и духовный опыт Тахиаос пронес через всю жизнь, как сам он свидетельствует: «Духовный свет русского богословского института я ощущаю внутри себя. И сейчас, спустя столько десятилетий, он светит мне как благословение святого Сергия Радонежского»[14].
5. Научная и преподавательская деятельность
После окончания русского института в Париже Антоний Тахиаос проходит обучение в Сорбонне, специализируясь на истории славянских Церквей и древней славянской филологии. В 1957 г. он возвращается в Грецию. Затем его на три года призывают в армию. В 1960 г., уже в звании офицера военно-воздушных сил, Тахиаос возвращается на родной богословский факультет университета Салоник в качестве помощника на отделение истории, где и начинается его активная научная деятельность.
В 1962 г. Тахиаос защитил докторскую диссертацию на богословском факультете университета Салоник на тему «Влияние исихазма на церковную политику Руси: 1328–1406 гг.», которую начал писать еще в Париже под руководством А. В. Карташева. В университете в то время еще не было профессора, специализирующегося на истории славянских Церквей, который мог бы написать рецензию на диссертацию. Требовался рецензент, знающий и греческий, и славянский языки. Через некоторое время такой специалист нашелся: им стал приглашенный ученый протоиерей Георгий Флоровский.
Необходимость в достойном профессоре, который взял бы на себя смелость заняться вопросами русского православия и истории славянских народов, ощущалась в Греции довольно остро. В 1963 г. Тахиаос возглавил в качестве заведующего славянское отделение Фессалоникийского института балканских исследований, при котором основал школу балканских и русского языков и учредил периодическое издание «Бюллетень славянской библиографии», став его ответственным редактором. В 1965 г. Тахиаос избирается доцентом университета Салоник, в 1968 г. он становится экстраординарным профессором, а в 1974 г. — ординарным профессором на кафедре истории славянских Церквей.
В 1975 г. Тахиаос стал президентом Греческой ассоциации славянских исследований. Он также состоял членом Центра византийских исследований в Дамбартон-Оукс (Dumbarton Oaks) в Вашингтоне, где периодически работал в 1977, 1982 и 1983 годах. В 1994 г. Тахиаос был приглашен в Нью-Йоркский университет для чтения лекций по византийской истории. Долгие годы он являлся членом редакционного совета следующих научных ежегодников: «Афонское наследие» (Киев), Rivista di studi byzantini e slavi (Воlоgna), Вуzantinorossica (Москва), «Россия и христианский Восток» (Москва), «Труды Отдела древнерусской литературы» (Санкт-Петербург). С 1976 г. А.-Э. Тахиаос представлял Грецию в Международном комитете славистов. Его усилиями создана Международная ассоциация по изучению и распространению славянских культур (МАИРСК) при ЮНЕСКО, а в Греции по его инициативе стали проходить ежегодные съезды славяноведов.
Особым детищем А.-Э. Тахиаоса явился международный ежегодник греческого славяноведения Суrillomethodianum. Многие выдающиеся исследователи высоко оценили этот журнал. Так, протоиерей Иоанн Мейендорф по этому поводу писал следующее: «Я рад за Тахиаоса, что его детище — Cyrillomethodianum — вышло в свет. Для современных греков очень важно понять, что славянская средневековая культура есть слава Византии и что не все славяне — враги. Люди как Тахиаос делают полезное дело, особенно уместное в Салониках...»[15].
В 1981 г. Тахиаос был избран членом Сербской академии наук и искусств по отделению языка и литературы. В 1985 г. ему присвоили звание почетного члена Союза филологов-болгароведов Болгарии. В 1989 г. Тахиаос стал членом Болгарской академии наук. С 1990 по 1997 г. он занимал должность председателя административного совета Фессалоникийского института балканских исследований. В 1998 г. совет профессоров университета Салоник присвоил ему звание заслуженного профессора. В 2000 г. он был избран членом-корреспондентом Афинской академии наук на отделении литературы и искусства. Тахиаос являлся почетным доктором истории Софийского государственного университета, почетным доктором Православного богословского института в Париже и Свято-Владимирской православной семинарии в Нью-Йорке[16].
6. Церковно-дипломатическая деятельность
Помимо научных исследований и преподавательской деятельности, А.-Э. Тахиаос выполнял и важную миротворческую и церковно-дипломатическую миссию в деле объединения греческих и славянских Церквей. Выдающейся заслугой ученого стало получение в 1970-х годах, впервые за много лет, разрешения от Константинопольского патриарха и греческого правительства на поселение в русском Пантелеимоновом монастыре монахов из Советской России и Украины. Благодаря этому разрешению русское монашество на Святой Горе было спасено от окончательного вымирания и запустения.
К началу 1970-х годов Пантелеимонов монастырь уже пришел в крайний упадок, в нем находилось всего тринадцать престарелых монахов, восемь из которых еще были способны к физическому труду. Положение усугублялось тем, что в 1969 г. в монастыре произошел большой пожар, надолго превративший многие монастырские корпуса в голые стены с пустыми глазницами окон. Тахиаос знал о состоянии обители и всеми средствами пытался повлиять на ситуацию. Вскоре представился подходящий случай. В 1975 г. в Греции пала диктатура, и новое правительство назначило гражданским губернатором Святой Горы профессора богословского факультета университета в Салониках Димитрия Цамиса, который являлся многолетним другом А.-Э. Тахиаоса. Цамис хорошо знал любовь Тахиаоса к русскому монастырю и в беседе по этому поводу попросил его поделиться информацией об обители, которую можно было бы передать новому правительству. Ученый с великой ответственностью взялся за это дело и изложил свои впечатления о бедственном положении монастыря в письме премьер-министру Константину Караманлису. Тахиаос описал неимоверные усилия восьми монахов по сохранению русской обители на Афоне, а также их заботу о престарелых насельниках. Необходимость пополнения монастыря новыми монахами, писал Тахиаос, растет с каждым днем. В письме было подчеркнуто, что в обитель уже давно не могут попасть молодые русские монахи из-за некоторых указов и положений Вселенского Патриархата и греческого государства. Особенно Тахиаос обращал внимание премьер-министра на то, что, способствуя помощи русскому монастырю на Афоне, можно будет иметь благоприятные церковно-дипломатические отношения между государствами, а также сохранить уникальную библиотеку и множество ценнейших памятников истории.
Премьер-министр весьма благосклонно отнесся к письму. Вскоре, с одобрения К. Караманлиса, в русский Свято-Пантелеимонов монастырь прибыли первые пять молодых русских монахов, и постепенно количество братии стало возрастать, что оживило и укрепило монастырь[17].
Еще одна огромная заслуга Тахиаоса состояла в том, что его усилиями была составлена полная опись уникальных славянских рукописей в библиотеке обители. Эта работа была начата в 1975 г., когда новым игуменом монастыря был избран по жребию архимандрит Авель (Македонов). Тахиаос и его коллега профессор Дин С. Уорт, с которым он начал составлять каталог, сознавали, что в научных кругах никто ничего не знает о рукописях, хранящихся в Пантелеимоновом монастыре, в отношении которого со стороны ученых можно было бы ожидать большей осведомленности. Хотя в конце XIX и начале XX в. связи обители с Россией привлекали к нему внимание многих славистов, тем не менее никто из ученых не взял на себя труд составить опись хранящихся там славянских рукописей. Две мировые войны и социально-политические изменения привели к значительному сокращению контактов между заинтересованными исследователями и монастырем, так что неосведомленность о типах и количестве рукописей, которые находились в библиотеке, возросла еще больше.
Итак, необходимость дать сведения специалистам о числе и состоянии славянских рукописей подвигли профессоров А.-Э. Тахиаоса и Д. С. Уорта к решению объединить усилия и приступить к микрофильмированию и каталогизации рукописей. В сентябре 1976 г. они предприняли поездку в монастырь и испросили у игумена разрешения работать с рукописями в библиотеке. Тахиаос по этому поводу вспоминает: «Нам был оказан теплый прием с истинно русской широтой тогдашним игуменом архимандритом Авелем (Македоновым), который воспринял наш проект с заметным удовольствием и энтузиазмом. Монастыри горы Афон — идеальное место для молитвы и размышления, но они совершенно не приспособлены к исследовательской деятельности, и даже отзывчивая готовность монахов помочь ученому в его работе недостаточна, чтобы сгладить различные объективные препятствия. Потребовались две поездки, летом 1977 и 1978 годов, чтобы сфотографировать множество рукописей и составить их полный каталог»[18]. В результате этой долгой и кропотливой работы была составлена стандартная опись, которая предусматривала, во-первых, систему маркеров для распознавания и идентификации рукописей, а во-вторых, палеографическую и другую информацию, для того чтобы помочь специалисту сформировать первоначальное представление о манускриптах. И хотя сам Антоний Тахиаос признает свою работу недостаточной, нужно сказать, что если бы не его усилия, то славянские рукописи Пантелеимонова монастыря пребывали в безвестности еще долгое и неопределенное время.
Но не только к оживлению русского монастыря приложил заботы А.-Э. Тахиаос, его церковно-дипломатическая миссия была направлена и на объединение государств, так как отношения западных стран с Советским Союзом были непростыми, и конечно же, непростыми оказались политические отношения СССР и Греции. В этой миротворческой деятельности Тахиаосу особенно помогло его тесное знакомство с митрополитом Никодимом (Ротовым). Их встреча произошла в 1962 г., когда митрополит приехал на Афон. Между ученым и русским иерархом завязалось особо тесное общение, которое продолжалось до самой смерти митрополита Никодима. В письмах и личных беседах они обменивались мыслями об афонских монастырях, о многих богословских проблемах и современных вызовах как для русских православных, так и для греков. Уже тогда у них созрела идея пригласить в Пантелеимонов монастырь новых русских монахов.
В 1963 г. Тахиаос в качестве переводчика в составе православной делегации Константинопольского Патриархата впервые посетил тогда еще Советскую Россию. В этот приезд он снова встретился с митрополитом Никодимом. Владыка тогда высоко оценил переводческие способности Тахиаоса, который мог точно переводить сложную богословскую терминологию, и поэтому пожелал, чтобы Антоний Николаевич участвовал в качестве основного переводчика на Третьей Всеправославной конференции на острове Родос. Эту просьбу поддержал и Константинопольский патриарх Афинагор. На конференции Тахиаос познакомился со многими влиятельными церковными деятелями из разных Поместных Церквей. Эти встречи рассматривались им как укрепление дружественных связей между государствами. Впоследствии Тахиаос вспоминал: «Моя работа по переводу была для меня очень трудной, поскольку я не учился на отделении перевода, но я делал то, на что меня благословили, с большой радостью, ощущая внутри себя, что этой работой способствую укреплению крепких дружеских связей между православными народами — греками и русскими»[19]. Эта конференция способствовала еще более тесной дружбе между русским иерархом и греческим ученым.
И в 1968 г., по случаю 50-летия восстановления патриаршества в Русской Церкви, А.-Э. Тахиаоса вновь приглашают в Москву. Здесь он был удостоен ордена Святого равноапостольного князя Владимира второй степени, которым его награждал будущий патриарх Алексий II, тогда еще митрополит Таллинский и всея Эстонии. После праздничных мероприятий митрополит Никодим пригласил Тахиаоса в Ленинград. Они общались в кабинете митрополита довольно продолжительное время, обсуждая различные актуальные греко-русские церковные и дипломатические темы. Чай им подносил иеродиакон Кирилл, будущий патриарх Московский и всея Руси. Об этой встрече Тахиаос пишет следующее: «Несмотря на очень плотный график работы, митрополит предложил побеседовать у него в кабинете. Мы провели вместе три с половиной часа, обсуждая и анализируя реальность греко-русских церковных связей. Почти каждые полчаса нам приносил чай молодой, вежливый и милый дьякон. Это был нынешний Патриарх Кирилл, который в то время состоял на службе у митрополита Никодима, от которого, я считаю, он и получил много дипломатических уроков на будущее»[20]. В тот приезд Антоний впервые побывал и в Троице-Сергиевой Лавре, у мощей прп. Сергия, который был духовным покровителем его образования. «Этот визит в лавру Святой Троицы стал большим подарком для меня, я словно ближе познакомился с тем святым, который был бесконечно дорог мне и которому я продолжал молиться все эти годы», — вспоминал Тахиаос[21].
В последующие годы жизнь А.-Э. Тахиаоса теснейшим образом сплелась с Русской Церковью. Его деятельность постоянно сопровождалась искренней любовью к Византии, Святой Горе Афон и русской культуре. Объединить их в единстве и любви стало главной заботой ученого-слависта. При поддержке Тахиаоса в Киеве в 2013 г. был создан Международный институт афонского наследия (МИАН), почетным председателем которого он был избран. При его активном участии в России, Украине и Греции проходило множество конференций по истории и наследию Святой Горы, славянской письменности, истории и культуре.
Антоний-Эмиль Тахиаос получил множество наград, и одной из последних была почетная грамота за усердные труды на благо Церкви, врученная в феврале 2018 г. Предстоятелем Украинской Православной Церкви митрополитом Киевским и всея Украины Онуфрием[22].
Заключение
Жизнь профессора Антония-Эмиля Тахиаоса — яркий пример простоты, любви, преданности науке и христианским ценностям. С детства покорившись Божественному Промыслу, Антоний до конца дней неукоснительно следовал своему особому служению на благо Христовой Церкви. Окружающие его люди ощущали необыкновенную любовь и пасхальную радость каждый раз, когда с ним работали. И даже дата его кончины говорит о многом: он ушел из земной жизни на второй день Пасхи, 10 апреля 2018 г. Отпевание профессора состоялось в кафедральном соборе святителя Григория Паламы в Салониках, многолетним прихожанином которого он был. Попрощаться с профессором пришли многие жители города, представители мэрии, университета, многочисленные ученики и студенты, коллеги и друзья, родные и близкие[23].
«Он был простым, доступным человеком, преданным науке, который до сих пор писал, читал, искал…», — в этих нескольких словах Илиас Эвангелос, доцент богословской кафедры университета им. Аристотеля в Салониках и ученик А.-Э. Тахиаоса, характеризует его как ученого. И также он признается: «Тахиаосу посчастливилось стать учеником многих великих ученых. Он первый греческий славист. Он открыл дорогу на поле славянского мира. Он был харизматичным наставником, который увлекал учеников и помогал им самим найти дорогу. До самой смерти он был неутомим»[24]. А митрополит Фессалоникийский Анфим в надгробной речи профессору сказал следующее: «Он был особенным человеком, семьянином, христианином, ученым. Он оставил нас и находится на пути к встрече с небесным миром, потому что Бог принял его работу и возжелал, чтобы он был рядом с Ним. Его близкие должны гордиться им»[25]. Власти Салоник, Общество македонских исследований и Греческий союз славистов прислали соболезнования, в которых говорится: «Пустота, оставленная Тахиаосом, велика не потому, что ушел выдающийся ученый, а потому, что ушел человек, который объединил в себе такие добродетели, как доблесть, христианство, любовь к родине и вера в науку»[26].
Вклад греческого энтузиаста в изучение тысячелетнего греко-славянского духовного наследия был настолько велик, что этой теме можно посвятить ряд отдельных исследований. Мы надеемся, что данная статья явится импульсом к дальнейшему подробному изучению научного наследия первого греческого слависта — Антония-Эмиля Тахиаоса.
Библиография
Василий (Кривошеин), архиеп. Преподобный Симеон Новый Богослов. Нижний Новгород: изд-во Братства во имя св. кн. Александра Невского, 1996.2.
Русь и Афон. Наследие Святой Горы // Православный портал о монашеском наследии Афона: [Электронный ресурс]. URL: http://afonit.info/novosti/novosti-afona/skonchalsya-vydayushchijsya-issledovatel-afona-prof-antonij-takhiaos (дата обращения: 17.05.19).
Свидетель Истины: памяти протопресвитера Иоанна Мейендорфа / сост. А. В. Левитский. Екатеринбург: Инф.-изд. отдел Екатеринбургской епархии, 2003.
Свято-Сергиевский богословский институт в Париже: [Электронный ресурс]. URL: http://www.orthedu.ru/obraz/14987-svyato-sergievskiy-bogoslovskiy-institut-v-parizhe.html (дата обращения: 17.05.19).
Тахиаос А.-Э. Н. Мой русский мир / перевод с новогреческого Л. Л. Геращенко. М.: Фонд поддержки и развития общества «Наши дети». 2018.
Тахиаос А.-Э. Н. Славянские рукописи Свято-Пантелеимонова монастыря (Руссик) на горе Афон. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр «Блиц», 2012.
Επιστήμονας, χριστιανός, ευπατρίδης. Информационный портал «Δημοκρατία»: [Электронный ресурс]. URL: https://www.dimokratianews.gr/content/85193/epistimonas-hristianos-eypatridis (дата обращения: 17.05.19).
«Εφυγε» ο Αιμ. Ταχιάος ένας σπουδαίος και αγνός ευπατρίδης. Информационный портал «Δημοκρατία»: [Электронный ресурс]. URL: https://www.dimokratianews.gr/content/85047/efyge-o-aim-tahiaos-enas-spoydaios-kai-agnos-eypatridis (дата обращения: 17.05.19).
Ταχιάος Α.-Α. Ν. Ο ρωσικός κόσμος μου. Αθήνα: Ἐν πλῷ. 2015.
Αντώνιος-Αιμίλιος Ν. Ταχιάος: «Ανάκληση αναμνήσεων»: [Электронный ресурс]. URL: https://diastixo.gr/kritikes/diafora/6916-anaklisi-anamniseon (дата обращения: 17.05.19).
[1] Василий (Кривошеин), архиеп. Преподобный Симеон Новый Богослов. Нижний Новгород, 1996. С. 354.
[2] Тахиаос А.-Э .Н. Святые братья Кирилл и Мефодий, просветители славян. Сергиев Посад, 2005.
[3] Αντώνιος-Αιμίλιος Ν. Ταχιάος: «Ανάκληση αναμνήσεων». URL: https://diastixo.gr/kritikes/diafora/6916-anaklisi-anamniseon.
[4] Ταχιάος Α.-Α. Ν. Ο ρωσικός κόσμος μου. Αθήνα, 2015. Рус. пер.: Тахиаос А.-Э. Н. Мой русский мир / перевод с новогреческого Л. Л. Геращенко. М., 2018.
[5] Тахиаос А.-Э. Н. Мой русский мир. С. 5.
[6] Тахиаос А.-Э. Н. Мой русский мир. С. 11.
[7] Там же. С. 14.
[8] Там же.
[9] Там же. С. 19.
[10] Там же. С. 7.
[11] Там же. С. 54.
[12] Свято-Сергиевский богословский институт в Париже. URL: http://www.orthedu.ru/obraz/14987-svyato-sergievskiy-bogoslovskiy-institut-v-parizhe.html.
[13] Тахиаос А.-Э. Н. Мой русский мир. С. 34.
[14] Там же. С. 44.
[15] Свидетель Истины: памяти протопресвитера Иоанна Мейендорфа / сост. А. В. Левитский. Екатеринбург, 2003. С. 232.
[16] Русь и Афон. Наследие Святой Горы // Православный портал о монашеском наследии Афона. URL: http://afonit.info/novosti/novosti-afona/skonchalsya-vydayushchijsya-issledovatel-afona-prof-antonij-takhiaos.
[17] Тахиаос А.-Э. Н. Мой русский мир. С. 29.
[18] Тахиаос А.-Э. Н. Славянские рукописи Свято-Пантелеимонова монастыря (Руссик) на горе Афон. СПб., 2012. С. 7.
[19] Тахиаос А.-Э. Н. Мой русский мир. С. 147.
[20] Там же. С. 153.
[21] Там же. С. 154.
[22] Русь и Афон. Наследие Святой Горы // Православный портал о монашеском наследии Афона. URL: http://afonit.info/novosti/novosti-afona/skonchalsya-vydayushchijsya-issledovatel-afona-prof-antonij-takhiaos.
[23] Там же.
[24] «Εφυγε» ο Αιμ. Ταχιάος ένας σπουδαίος και αγνός ευπατρίδης. Информационный портал «Δημοκρατία» [сайт]. URL: https://www.dimokratianews.gr/content/85047/efyge-o-aim-tahiaos-enas-spoydaios-kai-agnos-eypatridis (дата обращения: 17.05.19).
[25] Επιστήμονας, χριστιανός, ευπατρίδης. Информационный портал «Δημοκρατία». URL: https://www.dimokratianews.gr/content/85193/epistimonas-hristianos-eypatridis.
Источник: Малкеров М. Н. «Миротворец Поместных Церквей»: жизнь и наследие профессора Антония-Эмиля Николаевича Тахиаоса (1931–2018) // Метафраст. 2019. No 2 (2). С. 180–197. doi: 10.31802/2658-770X-2019-2-2-180-197