Архиепископ Юстиниан – человек, который за время служения неоднократно оказывался в центре процессов, изменявших привычное развитие истории. Так было и во время его служения священником в Твери, где при Вознесенском соборе он создал совершенно уникальную приходскую общину; и в Приднестровье, где он строил церковную жизнь в новой епархии, созданной в результате происходивших в регионе процессов. Получивший историческое образование в Ивановском государственном университете, Владыка тонко чувствует значение личности и ее выбора в том, в какую сторону повернет свое течение история, которую мы сами строим своими жизнями. География его жизненного пути с судьбоносными поворотами впечатляет: Владимирская область, Иваново, Читинская область, Загорск (Сергиев Посад), Бухарест (Румыния), Тверь, Молдавия, Приднестровье, США, Калмыкия. А наполняющие его жизнь события показывают, как история может менять свое направления буквально на наших глазах и как мы участвуем в этом, принимая то или иное жизненно важное решение.
Архиепископ Элистинский и Калмыцкий Юстиниан (в миру Овчинников Виктор Иванович) родился 28 января 1961 г. в г. Костерево Владимирской области. В 1978 году здесь же окончил среднюю школу[1].
Он рано крестился, «еще до истечения сорока дней»[2] с момента рождения. О своем детстве и о том фундаменте религиозности, который был заложен в то время, Владыка говорил так: «Я не помню момента своего существования, когда я не знал бы Церкви, не знал Бога. Для меня это было очень естественным, за что я благодарен мудрости своих родителей, доверивших мое духовное воспитание бабушке с дедом. Я с благодарностью к ним отношусь и поражаюсь, насколько они – простые крестьяне, родившиеся в нынешней Липецкой области, – были мудры. Не обладали специальным педагогическим образованием, но сумели в те сложные годы самое главное мне передать – свое живое отношение к Богу. Научение – момент вторичный. Сначала я увидел, почувствовал то, как они относятся к молитве, к Церкви, как переживают Бога в своей жизни. И естественно, это было для меня примером. <…> Они прошли трудную школу выживания, но сохранили верность Богу и Церкви. И вот в этой среде, наверное, было очень естественно для меня унаследовать их отношение к святыне, их веру. Я с благодарностью вспоминаю, как в возрасте приблизительно пяти-шести лет бабушка с дедом взяли меня и двоюродного брата, на год постарше меня, и специально повезли в Троице-Сергиеву Лавру. Они хотели нас приобщить к этой святыне Русской Церкви. Конечно, я помню отдельными фрагментами это путешествие: наше вхождение во святые врата Лавры, как мы стояли на молебне у мощей преподобного Сергия, и это запало в мою душу. Любовь, которую имела бабушка к Троице-Сергиевой Лавре, можно сказать, передалась мне по наследству»[3].
Два детских религиозных впечатления на всю жизнь оставили след в его душе. Как вспоминал Владыка, «…запомнился момент, как я сейчас понимаю, где-то середины литургии. Храм был полон людей, горящие свечи, лампады, паникадило, и вот это в моей памяти с детства сохранилось очень хорошо, просто зримо вижу и сейчас как картинку. <…> Помню, как я был поражен словами молитвы Господней “Отче наш”: “И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим”. Почему-то мое детское сознание настолько всколыхнули эти слова, что, оказывается, нужно прощать другого, чтобы тебя простил Бог. И открыв для себя эту истину, я с книжкой в руке перебегал от одного члена семьи к другому и с горящими глазенками спрашивал: “Вы понимаете, что нужно прощать других людей, а то Бог не простит нас? Понимаете, что от того, любим ли мы других, зависит, будет нас Бог любить или нет?”»[4].
В условиях почти полного отсутствия доступа к религиозным книгам Виктор черпал знания о религии из работ атеистов; это заставляло его уже в раннем детстве напряженно работать с текстами, критически их оценивать. Владыка рассказывал: «Помню несколько книг религиозного содержания, которые были у нас дома. Многие из них не имели обложек. Часть Ветхого Завета, в том числе Псалтирь, небольшого формата Евангелие, Четьи-Минеи святителя Димитрия Ростовского за один месяц, неполный Киево-Печерский патерик. Вот, собственно, и вся религиозная литература, которая была мне доступна в детстве. Естественно, я опять невольно делаю сравнение с нашими днями и понимаю, что современный подросток, юноша, взрослый человек – христианин имеет целое богатство изданной христианской литературы; это такое великое благо, когда уже есть книги, написанные для детей в виде поучительных сказок, притч, когда много книг для юношества, для взрослых. Я уже не говорю, какое обилие святоотеческой литературы. Все сейчас доступно в библиотеках при храмах даже для того, у кого нет возможности приобрести книги. А тогда все это было за семью печатями. У кого можно было такие книги спросить? Да ни у кого. В дополнение к той литературе, которую я имел, были еще новинки атеистической литературы, которые я всегда жадно покупал. Полки моей личной библиотеки полнились свежими поступлениями книг авторов-атеистов на самые разные темы – все, что поступало в книжный магазин нашего поселка. И таким образом я узнавал что-то из истории Церкви, из богословия, узнавал имена святых, невольно закаляя при этом свою душу, свое мировоззрение. То есть я получал сведения религиозного содержания с отрицательным знаком. И мне, подростку, нужно было это преодолеть, ответить для себя на вопросы, которые там ставились. Ведь целью любой из этих брошюр было внести сомнения в душу христианина, поколебать его веру, отвести от Бога, от Церкви. И отчасти я рад тому, что та закалка веры помогла мне в юношеские годы проходить учебу в университете, преодолевать и по сию пору какие-то возникающие вопросы, сомнения»[5].
Уже в школе ему приходилось отстаивать свою веру, переносить то давление, которое в учебном заведении, одной из целей деятельности которого являлось атеистическое воспитание, было неизбежным: «Я это чувствовал на себе. По отношению к ребенку что можно было сделать? Отобрать у родителей и отправить в детский дом? Но все-таки это были шестидесятые-семидесятые годы, не то время. Однако ощущение своей инаковости, оно само по себе было для детской психики тяжелой и ответственной ношей. Я понимал, что во всем классе и во всей школе я единственный в такой степени приобщен к церковной жизни, знал о Боге и о Церкви столько, сколько не знали мои сверстники. И мои сверстники знали обо мне, что я таков. Поэтому, когда отдельные какие-то всплески словесного негатива возникали по отношению ко мне, то они были общей частью атмосферы негатива по отношению к верующим, в которой я жил»[6].
После восьмого класса Виктор начал ездить на богослужения в Ивановскую область:
«Начиналось это после окончания восьмого класса, когда я первый раз приехал в Иваново, познакомился с духовенством. И тогда, Царство ему Небесное, батюшка отец Михаил Зимин, который служил на сельских приходах, не имел семинарского образования, был священником-простецом, у которого была очень горячая, я бы сказал, юношеская верующая душа, стал приглашать к нему на приход, где я как мог начал привыкать к алтарничеству, чтению на клиросе. Объяснять мне особо было некому, поэтому научение чтению, пению и алтарничеству происходило с ходу. Помню, первым приходом, куда я стал ездить к отцу Михаилу, было село Бородино Гаврилово-Посадского района»[7]. «Потом был другой сельский приход у отца Михаила. Семеновское за Волгой, недалеко от Наволок, ближе к Костромской области. Тоже клирос с людьми, имевшими малый опыт чтения и пения. Но они понимали, что нет других людей, что если они не станут на клиросе, то может не состояться богослужение. И вот эти добровольцы, которые не только не получали ни копейки, но и сами несли что-то в Церковь, они позволяли совершать службы церковные. Теплилась жизнь в храмах, удаленных от городов, районных центров, куда добирались только самые стойкие. Приходили, порой преодолевая большие расстояния, добираясь на нескольких видах транспорта. Пешком шли километров пять. Приезжали с вечера. Вечером ужин был, вечерние молитвы. Потом в доме располагались: кто на печке, кто за печкой, стелили матрасы на полу. Рано утром поднимались. Шли в храм, зажигали лампады, свечи, начиналось богослужение»[8].
Юноша мечтал о семинарии, но после окончания средней школы по настоянию родителей поступил на исторический факультет Ивановского государственного университета. Как рассказывал Владыка, «…я сознательно выбирал исторический, считая, что обучение там более всего поможет мне в будущем священническом служении. Правильно организованное образование высшей школы помогло мне не только получить какие-то сведения, но и научило работе с книгой, написанию небольших студенческих научных работ, развило способность мыслить логично, системно, анализировать аргументы и делать выводы»[9].
Ходил на богослужения в единственный действовавший тогда в г. Иваново Преображенский кафедральный собор, стал архиерейским иподиаконом. Однако открыто участвовать в архиерейских богослужениях мог только во время поездок на приходы – в Иваново ему приходилось во время службы просто стоять в алтаре, потому что сразу были бы сделаны «оргвыводы» соответствующими структурами в связи с тем, что студент «идеологического» факультета университета «попал под влияние церковников». После окончания университета Виктор Овчинников официально стал иподиаконом епископа Ивановского и Кинешемского Амвросия, за что его едва не лишили университетского диплома[10].
Епископ Амвросий и настоятель собора протоиерей Николай Винокуров оказали большое влияние на формирование личности молодого человека. Владыка Юстиниан так вспоминал о них: «Владыка Амвросий всегда являл собой пример христианина, очень уверенного в своем собственном служении, в выборе своего служения, дорожащего своей принадлежностью к Церкви и беспредельно доверившего Христу всю свою жизнь. По моему мнению, это пример для тех, кто хочет быть во главе управления другими людьми. Это как капитан, у которого команда во время шторма может быть перепуганной, почувствовать отчаяние, может потерять надежду на спасение. А капитан стоит у руля – выдержан, красив, невозмутим, спокойно дает указания. И сам вид его заставляет членов команды ободриться, считать, что капитан знает: все будет нормально. Вот Владыка Амвросий в моем представлении для духовенства был человеком, которому они безоговорочно доверяли в управлении церковным кораблем; в том, что он знает, как надо служить, вселял уверенность: не поддавайтесь собственному мнению, не поддавайтесь людям, которые будут вам говорить, что Церковь не нужна в этом мире»[11]. «Думаю, у каждого человека на каком-то этапе жизни приходит ощущение, что были на его жизненном пути люди, которые в дни его юности оказывали помощь, поддержку, определяющие в его судьбе. Но на тот момент, в силу отсутствия жизненного опыта, все это воспринималось как само собой разумеющееся. Осознание того, что люди могли бы не быть столь внимательны, добры, приходит позже. И вот по отношению к отцу Николаю Винокурову, вспоминая его, я испытываю чувство сожаления, раскаяния, что при его жизни не был достаточно внимателен к нему с того времени, как выехал за пределы Ивановской земли. А ведь его пример жизни пастыря, его прямая поддержка, оказываемая мне, были очень важны, оказали прямое внимание на выбранный мною жизненный путь»[12].
В армию Виктор был призван после года иподиаконства и после поступления в Московскую духовную семинарию. Он служил в отдельной роте, расквартированной в Забайкальском военном округе почти на самом берегу Аргуна, по которому проходит граница с Китаем. О полутора годах военной службы Владыка говорил так: «Я там тогда еще раз убедился в том, что не всегда внешняя фактура – гарантия того, что с тобой будут считаться. Иногда внешне богатыри, но со слабой душой, давали повод над собой издеваться, терпели это. В закрытом обществе все сразу становилось известно. И порой, наоборот, худощавые, невысокого роста солдаты сначала получали побои, но потом от них отставали, потому что чувствовалась в них сила воли. То есть я в армии очень четко убедился, что не всегда сила физическая способна давать тебе статусное положение в обществе, если нет наличия сильной души»[13].
После службы в армии Виктор вернулся в семинарию: «После армии спешил поскорее сесть снова на семинарскую скамью»[14]. Во время учебы в семинарии наиболее ценным был опыт общения с ее ректором – архиепископом Александром (Тимофеевым), у которого имевший уже достаточно большой жизненный опыт семинарист стал старшим иподиаконом и многому научился. На всю жизнь он запомнил его наставление: «Монах пишет только одно прошение: на постриг. Все остальное принимает по послушанию». Во время учебы в семинарии им был сделан и выбор между вступлением в брак и в дальнейшем служении женатым священником и принятием монашеского пострига[15].
О ректоре Московских духовных школ сохранилось такое воспоминание: «Владыка Александр, сам не имея высшего светского образования, оказался новатором в том плане, что без всякой ревности стал широко привлекать к преподаванию специалистов с высшим образованием из светских вузов. Эти люди, сначала, может быть, маловерующие, приходили в церковную среду, заочно оканчивали семинарию и академию и становились настоящими людьми Церкви, многие из них приняли священный сан. Польза была не только для духовных школ – в том, что поднимался их образовательный уровень. Но это было еще способом спасти души людей, дать им возможность приобщиться к жизни Церкви»[16].
24 марта 1988 года Виктор Иванович Овчинников был пострижен в монашество с именем Юстиниан; на Пасху 1988 года рукоположен в сан диакона, 26 июня того же года – во иеромонаха[17].
Отцу Юстиниану хотелось продолжить обучение в Московской духовной академии, однако, по его словам, «очень-очень большим испытанием было то, что после семинарии, вместо обучения в академии в тех же стенах Лавры, я должен был ехать в Румынию. Мне казалось это таким тяжелым, что я постоянно думал: “Как? Вот они счастливые, будут по-прежнему здесь, у Преподобного, все здесь будет продолжаться, а я оторвусь, меня не будет в семинарии, в Лавре”» [18].
В новой стране поражала религиозность народа, внешне не скрывавшаяся даже во времена Чаушеску, что разительно отличало Румынию от Советского Союза. Магистерская диссертация иеромонаха Юстиниана была посвящена истории русских старообрядцев-эмигрантов (липован) в Румынии. Архивы для исследователя, являющегося профессиональным историком, были практически недоступны; при подготовке работы он опирался преимущественно на имеющиеся работы румынских историков по данной теме и на ту информацию, которую сумел получить в ходе интервьюирования тех липован, которые согласились на беседу. Сама защита состоялась, уже когда иеромонах Юстиниан был ключарем кафедрального собора Твери.
Назначение в Тверь в 1992 году было связано с желанием отца Юстиниана служить священником не за рубежом, а на приходах Центральной России, что было учтено. Помимо службы ключарем в кафедральном соборе, он был назначен наместником Вознесенского собора Твери. Ему удалось добиться возвращения этого храма Церкви, сформировать при нем очень активную православную общину, реализовывавшую просветительские и миссионерские проекты, которые для того времени казались фантастическими[19].
Об этой общине еще в годы служения в Твери отец Юстиниан говорил: «Вот уже два года существует наш возрожденный храм. Первая служба на Рождество Христово состоялась в небольшом помещении, а вот теперь мы взяли на себя ответственность, можно сказать, добились этой ответственности, за весь храм. Спешно идут восстановительные работы – перекрываются медью купола, поставлены золоченые кресты, украшая собой город. Но ведь это не только этапы восстановления и строительства. Это все события, в первую очередь, по сплачиванию общины. Мне очень приятно видеть прихожан, которые душой и сердцем воспринимают храм не как то место, где, по психологии большинства советских людей, им что-то обязаны. <…> Благодаря усилиям общины собора Вознесения Господня был возобновлен забытый праздник в честь тверской святыни – иконы Божией Матери “Тучная Гора”. <…> С XVIII века преподобный Савватий, тверской подвижник благочестия, был лишен должного почитания. Страдали в первую очередь люди, лишившиеся еще одного источника помощи. А ведь буквально незадолго до того, как этому подвижнику было “отказано в праве” именоваться преподобным и святым, тверские дворяне и купцы письменно свидетельствовали о том, что люди, приходившие к могиле преподобного Савватия, исцелялись от болезней. И это свидетельствовали люди серьезные, не занимающиеся кликушеством, не легковерные. У одного сын от падучей исцелился, у другого – слуга… По милости Божией сегодня сохранилось то место в лесу, где когда-то святой Савватий подвизался в лесной пещере, и небольшой пруд, в котором купали больных младенцев. Утверждают, что они получали облегчение от страданий. В этом месте трудами членов общины Вознесенского собора был поставлен крест, вычищен пруд. Сейчас готовится сруб для колодца, каким он был когда-то в том самом месте. Нам дорого то, что Владыка Виктор приехал туда и на лесной поляне в окружении благодарных православных христиан совершил молебен. Многие савватьевцы даже и не подозревали о происхождении названия, как им казалось, нового поселка. А ведь Савватьево по своей истории восходит к концу XIV века. Как не сказать про заботы общины собора Вознесения Господня о чествовании памяти убиенного архиепископа Тверского Фаддея. Некоторые из вознесенцев участвовали год назад в обретении мощей на Неопалимовском кладбище. Мне довелось стать тем священником, который служил панихиду над его раскрытыми останками. Ведь вот он есть – великий святитель, постник, молитвенник, которого еще при жизни почитали как святого, который еще при жизни обрел дар прозорливости и предвидения будущего, исцелял больных. <…> Стали уже традиционными для нас и поездки с прихожанами на освящение истока Волги и к источнику Оковецкой иконы Божией Матери. У нас, как людей беспокойных, забота о многих местах: о Савватьеве, об оставшемся корпусе разрушенного Николо-Малицкого монастыря, где тоже трудятся вознесенцы, забота о возрождении богослужения в Смоленской часовне в деревне Князево. Она по благословению Владыки Виктора также передана под наше духовное окормление»[20].
В 1992 году иеромонаха Юстиниана возвели в сан игумена. Его служба в Твери продолжалась до 1995 года, когда было принято решение о назначении его епископом Дубоссарским, во многом связанное с опытом учебы и жизни в Румынии. 1 сентября 1995 года в Донском монастыре г. Москвы состоялась хиротония архимандрита Юстиниана в сан епископа Дубоссарского, викария Кишиневской епархии. В его викариатстве было всего 26 приходов, в основном сельских. 6 октября 1998 года стал управляющим новообразованной Тираспольской и Дубоссарской епархии[21].
Служение в Приднестровье – 15 лет жизни Владыки, его ежедневного труда. Он никогда не экономил силы, не берег себя, неся это служение; открыто высказывал свою позицию по подчас острым и сложным вопросам, сложность его положения в те годы понятна каждому, кто знаком со спецификой жизни региона в этот исторический период.
Он рассказывал в интервью журналу «Православие и современность»: «Очень много сил ушло на то, чтобы жизнь церковную упорядочить, начать открывать новые приходы и воспитать для них молодое духовенство. Часто было необходимо, чтобы священники были двуязычные, чтобы они могли служить и по-церковнославянски, и по-молдавски, потому что в районных центрах живет смешанное население – и украинское, и молдавское. Естественно, приходилось обращать внимание духовенства на необходимость проповедовать, потому что Приднестровье претерпевало принудительную атеизацию начиная с 1917 года, а правый берег, собственно молдавский – только со времен Хрущева (почти до Великой Отечественной войны этот край входил в состав Румынии). Там не было такого разгрома церквей и монастырей, религиозность больше сохранилась в народе. И молдавское духовенство привыкло: приехал, совершил Литургию, требы – и этого достаточно. А в Приднестровье надо было евангельскую проповедь начинать практически заново, прививать людям понятие, зачем нужно ходить в церковь. И на это многие священники обижались: дескать, епископ заставляет делать что-то несусветное, непонятное...»[22]
Архиепископу Юстиниану очень многое удалось. Создавались приходы, где была возможность – строились новые храмы, росло число священнослужителей, и качественному их составу также уделялось большое внимание. По числу приходов и священников епархия выросла в несколько раз. 25 февраля 2008 г. епископ Юстиниан был возведен в сан архиепископа. Приднестровье стало для него родным; его авторитет в Приднестровской Молдавской республике был очень высок. Архиепископ Юстиниан заслужил уважение не только в Приднестровье, но и в Молдавии; он почетный гражданин Тирасполя (столица Приднестровской Молдавской республики) и Комрата (Молдавия); награжден орденами Трудовой славы (Молдавия), «За личное мужество», Почета (ПМР). И в это время, когда, казалось, что он останется здесь навсегда, 5 марта 2010 года его назначили управляющим Патриаршими приходами в США[23].
Владыка в 2013 году так ответил на заданный журналисткой вопрос, грешно ли уезжать из России: «Если едешь в Америку, нужно сразу быть готовым к большим испытаниям самого разного рода. В том числе и к испытанию потерять свою связь с Церковью, а из-за этого рискуешь потерять и связь с Богом. Поэтому вот мой ответ. Грешно ли? Не знаю. Но то, что рискованно – это точно»[24]. И в другом интервью он говорил: «Я бы хотел подчеркнуть: не думайте, что на чужбине, в том числе в США, кто-то ждет вас с распростертыми объятиями. Я вижу, с каким напряжением работают люди, приехавшие в эмиграцию, и понимаю, что если бы они так же усердно работали у себя на Родине, то не нужно было бы ехать никуда за границу»[25].
Специфика служения в Соединенных Штатах была совершенно иной, чем в Приднестровье. Огромные расстояния между приходами, незначительное количество православных по сравнению с основным населением, наличие многих православных юрисдикций, необходимость решения серьезных задач в совершенно ином правовом и культурном поле. Большая часть Патриарших приходов сконцентрирована в штатах Нью-Йорк, Пенсильвания, Мичиган; есть приход во Флориде, приходы в Сан-Диего и в Сан-Франциско. Николаевский кафедральный собор находится в Нью-Йорке. Перед назначением архиепископа Юстиниана в США состоялось воссоединение Русской Православной Церкви с Русской Зарубежной Церковью, и в число его задач как управляющего Патриаршими приходами в США входило выстраивание добрых отношений с ее иерархами. Во время своего служения в Америке архиепископ Юстиниан выпускал авторскую телевизионную программу «Живое слово» на русскоязычном канале RTVI в Нью-Йорке. Всего было сделано свыше 150 выпусков, которые есть в интернете. Охват зрителей был колоссален: США, Россия, Украина, Молдавия, Прибалтика, Израиль, Австралия.
Во время служения в США были посещены с совершением литургии и последующим широким общением с прихожанами все Патриаршие приходы в США и в Мексике, некоторые по несколько раз. Сохраняется добрая связь и поныне с духовенством и мирянами. Для возрождения угасшей жизни в Свято-Андреевском приходе г. Тампа стал юридически зарегистрированным председателем приходского совета – старостой. При продолжении капитального ремонта Николаевского собора Нью-Йорка было изыскано и освоено около 2 миллионов долларов. Проведена очень хлопотная и дорогостоящая работа по перерегистрации двух юридических лиц «Николаевский собор» и «Патриаршие приходы в США». При Николаевском соборе были созданы ранее не существовавшие воскресная школа для подростков и организация молодежи, е некоторые акции широко известны: это раздача георгиевских ленточек в Нью-Йорке, марш по Манхэттену русских Дедов Морозов и Снегурочек в новогодние дни.
В 2011 году на праздник в честь равноапостольных Кирилла и Мефодия в Николаевском соборе Нью-Йорка состоялось событие исторической важности: после длительного разрыва литургического общения, произошедшего в 1949 году, Предстоятели Американской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви митрополиты Иона и Иларион совершили совместно Божественную Литургию и отправили по этому случаю извещение Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу[26].
Из своего служения в США Владыка вынес убежденность, что «несмотря на все то, что порой говорят в России об американцах, в Америке есть живые души, ищущие Бога. И это не только мое субъективное мнение, оно подтверждается и статистическими исследованиями, которые однозначно свидетельствуют о том, что религиозность народа в США намного выше, чем в Западной Европе»[27].
25 июля 2014 года после окончания рабочей религиозной визы для пребывания в США архиепископ Юстиниан был назначен управляющим Элистинской и Калмыцкой епархией. Все свои переводы на новые места служения в совершенно иные условия он всегда воспринимал как волю Божию, помня наставление архиепископа Александра.
Возвращение на родину его обрадовало. Предыдущий опыт архиерейского служения стал надежным фундаментом для выстраивания церковной жизни в одной из национальных республик России с преимущественно буддистским населением. На сегодня очень многого удалось достигнуть – завершается строительство нового кафедрального собора в Элисте, развивается церковная жизнь на действующих приходах, проводятся масштабные церковно-общественные мероприятия, осуществляются переводы Священного Писания и духовной литературы на калмыцкий язык. Он пользуется заслуженным авторитетом не только у духовенства, прихожан и общественности, но и у органов государственной власти региона; 1 сентября 2020 года ему было присвоено звание «Почетный гражданин Республики Калмыкия»[28].
На сегодняшний день вышли несколько книг Владыки Юстиниана, как автобиографического характера, так и включившие в себе его проповеди, которых им было много сказано за годы его служения. Его живой опыт жизни в Церкви, открытость, искренность, которые сквозят на каждой странице этих книг, могут быть очень полезны как для тех, кто еще только ищет свой путь к Церкви, так и для тех, кто его уже нашел и уверенно по нему идет[29].
Очень актуальны слова архиепископа Юстиниана, сказанные в ходе подготовки книги «По тропе воспоминаний»: «Важно, узнав Бога, общаясь с ним, не предавать потом это чувство любви и доверия к Богу. Познав Церковь, живя в Церкви, важно сохранить верность ей. И это должно быть личным, наработанным именно тобой опытом. Чтобы, услышав, что, например какой-то священник или даже архиерей отказался от Бога или недостойно себя ведет, ты мог сказать: “Ну и что? У меня есть не через этого священника или архиерея мой личный опыт общения с Богом, жизни в Церкви, и ничто не может меня поколебать”. Вот насколько мы сейчас можем передать это чувство нашим детям, нашим прихожанам – это все сейчас будет проверяться уже жизнью. Потому что само по себе книжное научение христианству, оно кроме знаний нередко приносит чувство надменности, гордыни. Будем говорить прямо – профессиональные атеисты знали тексты Священного Писания, церковную историю намного лучше многих из верующих, но самих-то их это не делало верующими, не приобщало к Богу. Сейчас для развития жизни воскресных школ, духовных учебных заведений очень важно понять, что мы не ставим цель просто передать детям или юношеству определенную сумму знаний. Мы ставим себе цель приобщить, познакомить этого человека с Самим Богом. Если мы с этим не справляемся – нет смысла в этих воскресных школах, в этих семинариях, если не воспитывается живое отношение человека к Богу»[30].
[1] Юстиниан, архиепископ Элистинский и Калмыцкий (Овчинников Виктор Иванович) http://www.patriarchia.ru/db/text/80876.html (дата обращения: 08.01.2021).
[2] Юстиниан (Овчинников), архиеп. По тропе воспоминаний. К 20-летию архиерейской хиротонии. Элиста, 2015. С. 8.
[3] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 9-10.
[4] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 7-8.
[5] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 15-16.
[6] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 19.
[7] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 25.
[8] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 29.
[9] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 54.
[10] Федотов А.А. Убежденность, что Церковь – самое важное в его жизни https://rusorel.info/ubezhdyonnost-chto-cerkov-samoe-vazhnoe-v-ego-zhizni/ (дата обращения: 9.01.2021).
[11] «…Я возжелал заповедей Твоих». Памяти архиепископа Амвросия (Щурова). / Ред.-сост.: А.А. Федотов М., 2017. С. 97-98.
[12] Образ верным. Памяти протоиерея Николая Винокурова. / Ред.-сост.: В.В. Иванов, А.А. Федотов. М., 2019. С. 23.
[13] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 64.
[14] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 72.
[15] Федотов А.А. Указ. соч.
[16] Господь – крепость моя. Памяти архиепископа Александра (Тимофеева). Саратов, 2013. С. 36.
[17] Юстиниан, архиепископ Элистинский и Калмыцкий (Овчинников Виктор Иванович) http://www.patriarchia.ru/db/text/80876.html (дата обращения: 08.01.2021).
[18] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 72.
[19] Федотов А.А. Указ. соч.
[20] Собор Вознесения Господня в Твери. Приложение к журналу «Тверские Епархиальные Ведомости». М.-Тверь, 1995.
[21] Юстиниан, архиепископ Элистинский и Калмыцкий (Овчинников Виктор Иванович) http://www.patriarchia.ru/db/text/80876.html (дата обращения: 08.01.2020).
[22] Особая ответственность http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=57042&Itemid=3 (дата обращения: 24.10.2014).
[23] Федотов А.А. Указ. соч.
[24] У христиан есть желание стряхнуть с себя теплохладность http://www.eparhia-saratov.ru/pages/2013-05-16-11-24-51-hristian (дата обращения: 25.10.2014).
[25] Не думайте, что на чужбине кто-то ждет вас с распростертыми объятиями http://www.pravoslavie.ru/guest/63332.htm (дата обращения: 27.11.2014).
[26] Федотов А.А. Указ. соч.
[27] В Америке есть живые души, ищущие Бога http://prichod.ru/aktualniye-voprosy/8718/ (дата обращения: 28.11.2014).
[28] Архиепископ Калмыкии стал почетным гражданином республики https://www.mk-kalm.ru/social/2020/09/01/arkhiepiskop-kalmykii-stal-pochetnym-grazhdaninom-respubliki.html (дата обращения: 8.01.2021).
[29] Федотов А.А. Указ. соч.
[30] Юстиниан (Овчинников), архиеп. Указ. соч. С. 14-15.