Отдельной страницей истории Американского Экзархата Московской Патриархии стоит судебная тяжба о владении Свято-Никольским собором в Нью-Йорке. Построенный в 1903 году[1] собор сделался центром и резиденцией правящего архиерея Американской епархии[2]. С 1922 года до 1925 года собор принадлежал митрополиту Платону (Рождественскому), однако затем судом было вынесено постановление о запрете митрополиту занимать его. Собор занял посланный Обновленческим синодом из СССР в Америку обновленческий «архиерей» Иоанн Кедровский[3]. В 1945 году его сын, также Иоанн Кедровский, воссоединился с Московской Патриархией и на правах собственника передал собор в ведение Американского Экзархата. Тем не менее иерархия независимого Митрополичьего округа решила продолжить инициированный ранее против Кедровского судебный процесс – уже против Экзархата – за право собственности над собором. Процесс, как известно, затянулся до 1960 года. Представленный ниже материал находится в Фонде Р-6991 ГА РФ (Фонд Совета по дела религий при СНК СССР ГА РФ). Данные документы находятся не во всех делах фонда, связанных с церковью в Америке, так как один судебный процесс мог длиться несколько лет, оставляя большие промежутки времени без материалов. Однако имеющиеся документы позволяют увидеть довольно полную картину этой отдельной страницы истории Американского Экзархата. До настоящего времени специально к этой теме обращались А. Казем-Бек[4] и М. Покровский[5].

Материалы по данной теме появляются в делах фонда не с момента образования Совета по делам Русской Православной Церкви – сентября 1943 г., а только с апреля 1944 г.

3 апреля 1944 г. митрополит Вениамин (Федченков) докладывал Патриарху Сергию: «Что же касается специально кафедрального собора на "97 улице" в Нью-Йорке, – приобретение которого, по признанию большинством членов Епархиального Совета, было бы важным и в психологическом смысле воздействия на народные массы, – то <…> находится в ведении обновленцев (сына б. Кедровского, ныне "архиепископа" Николая Кедровского); и возвращение этого собора может быть устроено независимо от прочего церковного имущества Русской Церкви…» Митрополит Вениамин просил далее Патриарха о том, «нельзя ли воздействовать на обновленческую группу в Москве через Комитет, возглавляемый Карповым <…>, чтобы кафедральный собор Н. Йорка был передан добровольно нам…»[6].

В 1944 г. юрисконсульт Экзархата С.С. Парфенов писал митр. Вениамину: «Что касается суда против Кедровского, то я думаю, что этого можно избежать… По делу Кедровского нужно особое отношение из Москвы. Я думаю, что Комитет по делам церковным может простым приказом передать Нью-Йоркский собор матери церкви. Что касается личного положения Кедровского, то его следовало бы принять в возможно наилучших условиях. Еще обращаю Ваше внимание на то, что суд против Кедровского, касаясь церковных земель, приведет нас и к суду с феофиловцами»[7].

Из телеграммы архиепископа Христофора И.В. Сталину от 3 ноября 1945 г. известно, что арх. Христофор формально подчинялся митр. Феофилу, но проводил в своем приходе (Собор Св. Николая в Нью-Йорке) политику неприятия антисоветской позиции Митрополии благодаря финансовой независимости. Он готов был передать «права на собор под юрисдикцию Московской Патриархии», при условии, что будет соблюдено его каноническое достоинство. Но прибывшие в США архиепископ Алексий и митрополит Вениамин игнорировали вл. Христофора, переведя в свою юрисдикцию собор без его ведома. Архиепископ Христофор возбудил дело в федеральном суде США, в принципе будучи лояльным по отношению к Московской Патриархии[8].

15 ноября 1945 г. Патриарх Алексий писал находящемуся в США архиепископу Алексию: «Приветствую возвращение к нам нашего Собора в Нью-Йорке. Назначение священника Иоанна Кедровского благословляется»[9].

Состояние Св. Николаевского Патриаршего Собора на август 1946 г. описывается как следующее: «Здание Собора с 5-ю куполами, прекрасным входом требует ремонта, крыша протекает, кресты с куполов упали и внутренний вид когда то красивого собора смотрит очень жалко. Стены облупились, стенная роспись вся стерлась…» Пребывание в США «архиепископа Алексея не было в пользу всей Патриаршей Церкви в целом, а собору в частности. Когда арх. Алексей брал собор у Кедровых, он не принял во внимание, что Владыко Вениамин уже начал процесс в суде, чтобы взять собор у Кедровых. Сам арх. Алексей обещал Кедровым <…> церковный дом, который составляет неотъемлемую часть собора. Владыко Вениамин был против этого и временно решение об обеспечении Кедровым было отложено, и до сих пор юридической передачи Кедровскими собора Патриаршей церкви не оформлено. Кедровские занимают 4 квартиры в доме… Живя в доме более 20 лет хозяевами, они и до сих пор продолжают свою хозяйскую политику… Вечные ссоры из-за пропажи икон, мебели и др. вещей, которые Кедровы считают своей собственностью и продают и вывозят, как свои вещи, хотя многое принадлежит исключительно церкви… Они сейчас хотят дом стоимостью 6-8 тыс. Еще при арх. Алексее Владыко Вениамин хотел отдать им свой дом в Бруклине, но арх. Алексей был против этого…»[10]

18 апреля 1947 г. архиепископ Адам подготовил «Докладную записку по делу процесса митрополита Феофила об отнятии Кафедрального Собора в г. Нью-йорке», где говорилось: «Совершенно неожиданно утром в среду 15 апреля с.г. мне по телефону было передано свящ. Иваном Кедровским, что в этот же день в 10 часов утра начнется разбор дела в Верховном Суде об отнятии соборного имущества от Патриарха. Иск был предъявлен митрополитом Феофилом, ссылавшимся на то, что единственной законной церковной властью Русской Православной Церкви в Америке является он и никто другой. ...адвокат Феофила юрист Аркуш ясно и определенно заявил, что Феофил, считая себя законным главой Церкви, просит суд вынести принципиальное решение по сути дела, т.е. определение суда, которое и станет прецедентом для установления его исключительных прав на все приходы, называющиеся русскими приходами Русской Православной Церкви в Америке»[11].

Один из источников сообщал: «Со стороны нынешних владельцев Св. Николаевского Собора присутствовали иерей Кедровский и архиепископ Адам; со стороны митрополичьего совета Сев. Американской митрополии прот. Коханик и архиепископ Леонтий. Адвокат патриаршей церкви просил отложить дело на месяц. К тому времени в Нью-Йорк приедет новый посол патриарха, митр. Григорий. Судья заявил, что вопросы канонического характера его не интересуют и что он рассматривает дело лишь с точки зрения имущественных прав, но согласился отложить дело на 10 дней, до 28 апреля»[12].

В своем докладе, адресованном Патриарху 15 июня 1948 г., архиепископ Адам добавлял: «Ведь никому не тайна, что не будь моего решительного выступления, ныне кафедр. собор на 97 ул. не был бы в руках Патриаршей Церкви! <...> Митр. Феофил действовал все время скрытно, <…> никто даже не имел малейшего представления о том, что Судом назначено было разбирательство». Владыке Адаму позвонил «о. Иоанн Кедровский, получивший только-что весть о том от адвоката. – Нужно было действовать сейчас же, сию минуту, а то иначе, за неявкой нашей стороны на разбирательство, Суд вынес бы решение в пользу феофиловцев… И на меня выпала задача тут же приостановить суд, что я и сделал. <…> после аргументов, мною приведенных о том, что следовало бы подождать приезда в Америку Представителя Патриаршего, митрополита Григория, Суд и прекратил разбирательство тут же, и затем откладывал несколько раз, пока наконец Вл. Мит. Григорий прибыл и на суде явился свидетелем в интересах Патриархии. …и соборяне наши – миряне, и, главное, противники наши – феофиловцы, остались при единодушном мнении, что «суд выиграл Адам»!»[13].

В телеграмме Патриарху митрополит Вениамин и М.И. Печковский писали: «Суд затруднился представить сегодня дальнейшую отсрочку, но дал неделю – до мая 26 дня – явки митрополита Григория в суд как свидетеля и эксперта в канонической области. Телеграфируйте немедленно дату его прибытия. Также может ли он дать показания по следующим вопросам:

первое – Феофил назначен викарным Чикаго 1923 письмом патриарха Тихона единолично вопреки правил назначения заграничные миссии священным Синодом; заключение: назначение неправильно;
второе – Кливлендский Собор 1934 избрание Феофила правящим епископом Америки принял постановление отделиться раскол матери церкви, за что местоблюститель митрополит Сергий наложил на Феофила и все его духовенство запрещение 1935; заключение: как запрещенный Феофил так и его священники не могут быть владельцами имущества кафедрального собора Русской Православной Церкви;
третье – Кливлендский Собор 1946, признавший патриарха под условием предоставления автономии, состоялся без приглашения приходов патриаршей церкви требуемого патриаршим указом февраля 1945; заключение: постановления Собора не могут связывать патриарха;
четвертое – положение Феофила как правящего епископа зиждется только на избрании Кливлендским Собором, без утверждения патриархом; заключение: Феофил канонически не правящий епископ даже при автономии;
пятое – после Кливлендского Собора 1946 патриарх предложил Феофилу как знак воссоединения вступить молитвенное общение митрополитом Вениамином, …но Феофил уклоняется доныне; заключение: Феофил и его священники кафедрального собора продолжают оставаться вне Русской Православной Церкви;
шестое – митрополит Вениамин назначен патриаршим заместителем совместно священным Синодом правящим епископом церкви в Америке; заключение: он и его духовенство имеют право занять пользование кафедральным собором без вмешательства Феофила и его духовенства; 
седьмое – Московский Собор 1945 при участии духовенства и мирян всей русской церкви, включая митрополита Вениамина <…>, также глав автокефальных православных церквей избрал патриарха, который <…> подтвердил полномочия Вениамина; заключение: Собор – высшая власть церкви, включая церковь Америки, и митрополит Вениамин законный правящий епископ.
последнее восьмое – Собор в Нью-Йорке построен на деньги, собранные около 1898 России постановлению Святейшего Синода…

Необходимо также привезти акты и канонические авторитеты, также архивные данные Синода о кафедральном соборе…»[14].

О позиции Патриарха Алексия мы узнаем из его письма Г.Г. Карпову от 21 мая 1947 г.: «Вениамин меня бомбардирует бесконечными телеграммами… Странные люди: как будто дело идет о поездке в Загорск, а не за тридевять земель… Можно было бы, если бы действительно пришла виза, освободить митрополита Григория от Румынии; но по-моему лучше, чтобы вся эта судебная волокита прошла без него, а то, в случае неудачи, ему бы приписали ее, пожалуй… Важно ему выполнить задачу объединения – тогда отпадет и спор кому принадлежит Собор, являющийся к тому же теперь развалиной, на устройство которого необходимо чуть ли не миллионы долларов»[15].

4 июня 1947 г. М.И. Печковский писал Управляющему делами Московской Патриархии протопресвитеру Н. Колчицкому о том, что он и вл. Вениамин приняли предложение «судьи об отложении разбора дела на 16 июня, если митрополит Григорий с рекордами (т.е. актами, документами, каноническими авторитетами и пр.) немедленно вылетит в Америку, иначе судья окончательно заслушает дело в пятницу 6 июня, с опасностью потери по его решению Кафедрального Собора для Патриаршей Церкви в виду невозможности для нас представить все необходимые для выигрыша нами доказательства. Дело первоначально было назначено на 16 апреля, но по нашей просьбе <…> последовательно откладывалось на 28 апреля, 19, 26 и 28 мая, на 3 июня… Судья же, предоставивший нам столько раз отсрочки, тем показал, что он считает наш довод о допросе такого авторитетного свидетеля и эксперта серьезным…»[16].

Только в июле 1947 г. С.К. Белышев послал в Ленинград уполномоченному по делам Церкви А.И. Кушнареву телеграмму: «Окажите содействие отысканию документов, подтверждающих постройку кафедрального собора Нью-Йорке средства Синода»[17].

12 июля 1947 г. начальник ЦГИАЛ В.В. Бедин предоставил архивную справку: «В материалах Хозяйственного управления при Синоде о постройке православной церкви в Нью-Йорке имеются следующие сведения: 1. Дело "по ходатайству преосвященного Алеутского об устройстве в городах Нью-Йорке и Чикаго храмов и причтовых помещений" (1897-1900 гг.), содержащее переписку об изыскании средств на постройку церкви в Нью-Йорке и о переводе Синодом заграничным векселем на адрес русского генерального консула в Нью-Йорке 43.988 руб. на покупку участка земли для постройки на нем церкви. 2. Дело "О постройке православного храма в Нью-Йорке" (1900-1904 гг.), содержащее отзывы о проекте церкви, составленном архитектором Бергезеном, данные об общей стоимости постройки (136.375 долларов) и об источниках для покрытия всех расходов (в том числе отпуске из средств Государственного казначейства 120.000 руб.) 3. Дело "о пособии на ремонт св. Николаевского кафедрального собора в Нью-Йорке" (1913-1914 гг.), содержащее переписку об отпуске Синодом 1.500 руб. на текущий ремонт собора»[18].

Подробно «о суде по делу о Николаевском Кафедральном соборе в Нью-Йорке в октябре 1947 г.» написал в своем отчете Л. Парийский[19]. «9 октября 1947 г. начался суд по делу о Николаевском Кафедральном соборе. Митрополит Феофил отсутствовал на суде вследствие болезни. Его представлял Архиепископ Леонтий Туркевич… Первый день суда с 11 час. утра до 5 час. дня <…> ушел на перекрестный допрос Л. Туркевича адвокатами обеих сторон. Адвокат митрополита Феофила Аркуш явился на суд со своими помощниками и секретарем Рутской, которые принесли огромный саквояж и два толстых портфеля с документами. Адвокат с нашей стороны Адлер выступал один, без помощников, с тонкой папкой судебного дела. Допрос Леонтия Туркевича начал Аркуш, но его неоднократно прерывал, а потом совсем захватил в свои руки ведение заседания наш адвокат Адлер»[20].

В первый день суда Адлеру удалось отвести важный документ противоположной стороны – «копию документа о передаче имущества собора Устиновым корпорации тростистов собора» от сентября 1925 г., заверенную нотариально в апреле 1926 г. Адлер сумел подорвать «доверие к документу и к показаниям Леонтия»[21]. Также Адлер смог правильно построить допрос арх. Леонтия, подводя суд к мысли о нелегитимности феофиловцев как представителей РПЦ[22].

Второй день суда состоялся 10 октября 1947 г. В ходе заседания шел допрос «эксперта противной стороны "профессора" Федотова». Федотов сообщил, «что он – профессор колледжа, окончил Петроградский университет магистрантом. Был преподавателем Парижской духовной семинарии. Имеет труды по истории революции в России и Церкви в СССР»[23]. В ходе перекрестного допроса Федотова Аркуш предъявил «фотостат газеты – Возрождения», где был напечатан «указ Патриарха Тихона от 20/XI-1920 г.». Адлер протестовал «против этого документа, как 1) не подлинного и 2) к делу не относящегося», добавив: «Десять десятых, что этот профессор передает слухи, а не исторические факты». Далее Адлер возражал против тезисов «о политическом положении СССР в 20-м году <…>, потому что Церковь управляется каноническими правилами, не зависящими от положения правительств». И, наконец, Адлер выступил против чтения инструкции Наркомюста, по которой «приходы должны существовать самостоятельно и власти епископа над ними не существует», так как «иностранные законы не должны нами обсуждаться». По просьбе Федотова, его допрос перенесли на другой день, и судья вновь вызвал арх. Леонтия. Адлеру удалось доказать, что феофиловцы подчинялись Заграничному Синоду, а в 1946 г. на Соборе в Кливленде вышли из подчинения, и что «корпорация» феофиловцев не оплачивала содержание Николаевского собора из своих средств, а пользовалась «деньгами, собранными в cоборе». Аркушу удалось предъявить «фотостат закона Штата о праве одного тростиста над церковным имуществом», что могло подтвердить право на Николаевский собор феофиловцев. Адлер «не знал о существовании этого закона»[24].

Третий день суда состоялся 14 октября 1947 г. «Заседание открывается спором адвокатов о приобщении к делу указа Патриарха Тихона от 20/XI-1920 г.». Адлеру удалось отвести этот документ, так как он потерял «значение после указа Патриарха Тихона от 10 апреля 1922 г. – о ликвидации Высшего Заграничного Управления». Адлер «поставил под сомнение все акты и документы, выпущенные тростистами Николаевского кафедрального собора <…>, так как всех тростистов было 17 человек, а действующей группой явились 4 человека (митрополит Платон, Феофил, Леонтий, прот. Букетов). 4 человека не могли составить законный кворум». Судья согласился с этими доводами и принял документы «к осведомлению, но не как судебные доказательства». Был продолжен допрос Федотова. Аркуш просил его подтвердить ряд цитат из книг о гонениях на Церковь в СССР. В ответ Адлер предъявил свои цитаты из книги «Правда о религии в СССР» митрополита Сергия и Конституцию СССР 1936 г. Адлер затем привел аргумент в пользу того, что Федотов не является независимым экспертом, так как он служащий митрополита Феофила (преподает в подчиненной Феофилу семинарии) и получает от него деньги. Далее Адлер подвел Федотова к признанию того, что Церковь до революции в лице Святейшего Синода входила «в систему Царского Правительства», получала «денежные средства от Правительства». Затем Адлер задал Федотову группу вопросов: «Вы сказали, что в СССР было много арестов духовных лиц. Вы присутствовали при арестах? На Ваших глазах их брали? Вы знаете, какое количество? Лично знали арестованных? Назовите имена арестованных?» Федотов ответил, что «знал из газет, из прессы». Далее Адлер спросил о Соборе 1923 г. Федотов назвал его собранием «небольшой кучки обновленцев, не имеющей значения». Адлер доказал, что это «был крупный Собор. На нем было 600 делегатов от разных группировок, 60 архиереев. Этот Собор был признан одним из Восточных Патриархов. На Соборе присутствовал даже пастор методистской Церкви от Америки». Затем Адлер спросил Федотова, считает ли он «религиозным насилием» то, «что в России советское правительство закрыло монастыри», и после утвердительного ответа добавил: «А как Вы относитесь к тому, что в Америке 100 лет тому назад закрыли монастыри?... А при Французской революции монастыри закрывали?... А при Английской тоже закрывались?»[25]

После перерыва начался допрос митрополита Вениамина. На вопрос Аркуша, требовал ли «митрополит Сергий от заграничного духовенства лояльности к Советской власти» вл. Вениамин пояснил: «Да. В смысле воздержания от политической борьбы против Советской власти». На вопрос Аркуша, как он относится «к Детройтскому Собору 1924 г., избравшему митрополита Платона Американским Митрополитом» вл. Вениамин ответил, что «Детройтский Собор 1924 г. не был утвержден Высшей Церковной Властью и не имеет обязательного канонического значения». Далее Аркуш спросил: «Не считал ли себя свободным от подчинения Московскому Патриарху митрополит Платон после избрания его Митрополитом на Детройтском соборе 1924 г.?» Вл. Вениамин ответил, что «митрополит Платон еще в 1933 г. заявил мне, что признает над собой власть Московской Патриархии, и когда зашла речь о пострижении в монашество и посвящении во епископа прот. Л. Туркевича», мы «все вместе послали телеграмму митрополиту Сергию, прося разрешения совершить эти акты. Значит митрополит Платон еще и тогда признавал власть Московской Патриархии. У меня и копия телеграммы сохранилась». Когда Аркуш спросил у вл. Вениамина о количестве приходов и на его ответ: «Приходов 50» сказал: «Мало», вл. Вениамин парировал: «У Христа было 12 апостолов, но они просветили светом своего учения всю вселенную». Далее Аркуш спросил: «Правда ли, что не все и Патриаршие приходы Вас признают?». Ответ был следующим: «Не приходы, а духовенство, связанное с митрополитом Платоном и преемниками его. Но на Соборе в Кливленде в 1946 г. духовенство и миряне, вопреки воле архиереев, потребовали подчинения Патриарху Московскому». В ходе допроса вл. Вениамина судья отклонил по просьбе Адлера такие вопросы Аркуша, как: «Зачем митрополит Сергий звал Митрополита Платона на суд в Москву? Разве он не знал, что митрополит Платон в Москве сразу был [бы] арестован?»; «Что стало с духовенством, которое попало в руки Красной Армии? Их преследовали за молитвы?»; «Не можете ли Вы выяснить отношение Патриарха Алексия к вопросу о суде о церковном имуществе?»[26]

Далее допрос вл. Вениамина продолжил Адлер. Вначале он выяснил вопрос о церковном осуждении митрополита Платона. Вл. Вениамин подтвердил, что высшая «церковная власть может назначить архиереев заграницу и снимать их»; что для этого нужно одно решение Патриарха; что можно «судить заочно»; что «Епископ и епархия должны подчиниться решению Высшей Церковной Власти»; что «Церковь не превысила своих прав», когда назначила его «на место митрополита Платона»; что «для хиротонии» необязательно «избрание народом» и так «было до 1917 г.». Далее Адлер спросил вл. Вениамина: «Правящий архиерей должен иметь резиденцию в кафедральном соборе?» После утвердительного ответа задал следующий вопрос: «В 1945 г. Вы вошли в собор как правящий епископ?» и вновь получил утвердительный ответ. Затем митр. Вениамин подтвердил, что «Посол патриарший – архиепископ Алексий жил и служил в соборе как посол»; что Экзархат занимал «собор до 16 июня 1947 г., когда суд определил <…> покинуть собор»; что собор им передал Кедровский. Адлер добавил: «Когда приехал Посол патриархии архиепископ Ярославский Алексий, Кедровский принес пред ним покаяние и передал собор архиепископу Ярославскому»[27].

Четвертый и последний день суда состоялся 15 октября 1947 г. Вновь на допрос был вызван Федотов. Он вынужден был подтвердить слова Адлера, что «Патриарх Тихон в апреле 1922 г. распустил Заграничный Синод»; что во время войны, «когда войска СССР вступили в Югославию Заграничный Синод» бежал в Германию; что «председатель Синода митрополит Анастасий и другие члены Синода <…> называли Гитлера спасителем России и приказывали духовенству молиться в церкви за Гитлера». Федотов также признал, что «в 1924 г. Американская Церковь отделилась от Патриарха, в 1934 г. соединилась с Карловчанами, в 1946 г. отказалась от Карловчан и на Соборе в Кливланде в 1946 г.» он вместе с другими подписал «записку о возобновлении нарушенной связи с Московским Патриархом»[28].

Далее состоялся допрос клирика Митрополичьего округа протоиерея Иосифа Пиштея, некоторое время спустя управляющего делами Митрополии. Допрос вел Аркуш, и он лишь выяснил количество приходов в Америке (более 200), Канаде (40) и Аляске (10) и то, что митр. Феофил опасно болен.[29]

Затем в качестве эксперта был вызван митрополит Григорий. «Между адвокатами и судьей происходил какой-то тихий разговор… Адлер заявил, что противная сторона отказывается от перекрестного допроса и адвокаты согласились ограничиться лишь оглашением письменных показаний митрополита Григория». В них говорилось, что «в Патриаршей Церкви управление и после смерти Патриарха Тихона не прерывалось, что автономия, введенная в Американской Церкви, не была утверждена Патриархом, что митрополит Платон был запрещен, что действия его и его преемников незаконны, но что суда над митрополитом Феофилом еще не было. Собор на 97-й улице был построен на деньги из России от Святейшего Синода, всегда являлся кафедральным собором правящего архиерея и должен быть передан Митрополиту Вениамину – и его преемникам»[30]. Полный текст письменных показаний митрополита Григория есть в другом документе[31].

Далее адвокаты беседовали с судьей. «Наш адвокат Адлер говорил: пусть тысячи церковных ветвей отделятся от Церкви-Матери, имущество Ее должно остаться за Ней. Помощник Аркуша доказывал, что Феофиловская группа, как самая мощная и большая, имеет права на все имущество в Америке, не только что на собор». Адлер «выдвинул предложение о передаче собора впредь до судебного решения Патриаршей Церкви. Аркуш выразил согласие предоставить митрополиту Григорию собор для его служб на время его пребывания… Митрополит Григорий ответил, что сделанное предложение не может его удовлетворить и он согласен лишь в том случае воспользоваться предложением, если собор будет находиться в ведении Патриаршей Церкви до решения Суда, безотносительно к лицу, совершающему богослужение»[32].

27 ноября 1947 г. митрополит Григорий писал Патриарху: «Решение суда по делу возвращения Николаевского собора (97 ул.) в пользование Экзарху пока неизвестно. Если решение будет в пользу Патриархии, необходимо назначить Кафедрального протоиерея и ограничить состав причта пока настоятелем и протодиаконом… Помещение соборного дома должно быть занято для квартир архиерея, кафедрального протоиерея, канцелярии экзарха и конторы собора, для редакции журнала и для архива. Все лица, не имеющие служебного отношения к собору и Экзархату, должны освободить помещение соборного дома»[33].

На этом сообщении материал за 1947 год, касающийся судебного процесса, в Фонде Р-6991 ГА РФ заканчивается. Следующее упоминание относится к февралю 1948 года.

 ПРИЛОЖЕНИЕ