До нас дошли две очень древние версии Мученичества этого святого на греческом языке, которые являются, возможно, переводами с сирийского[1]: три манускрипта (два из них полностью совпадают текстуально), которые датируются временем не позже IX века[2] и содержат две несколько разнящихся сюжетных линии повествования о страданиях святого Аврамия.
Согласно Мученичеству, Аврамий был епископом христианской общины в городе Арбеле, столице одной из административных областей Сасанидской державы Адиабена (область на северо-востоке современного Ирака, у границ с Ираном и Турцией). «В пятый год гонения»[3], воздвигнутого против христиан при шаханшахе Шапуре II[4] (309-379 годы правления), то есть, скорее всего, в 344 году[5], Аврамий был арестован по приказу «архимага Адерфора»[6] (видимо, это был верховный жрец указанной области). Последний на допросе принуждал его поклониться солнцу. По причине отказа святого сделать это, он был подвергнут различным истязаниям, во время которых мученик громко провозглашал: «Я христианин и поклоняюсь единому истинному Богу, и только ему служу, и до самой смерти не откажусь от святой и истинной веры в Него, поэтому нет смысла принуждать меня поклониться произведениям [Его рук]».
Во второй греческой версии Мученичества к описанным обстоятельствам прибавляются некоторые подробности, что позволяет сделать предположение о ее более позднем происхождении. Так, в ней сообщается, что святого Аврамия хотели заставить поклониться не только солнцу, но «и наисветлейшему огню». Это, с одной стороны, говорит о более точном знании автором официальной религии Сасанидской Персии, так как именно огонь был основным природным символом центрального божества зороастрийцев Ахура-Мазды, который использовался в рамках богослужений и различных культовых церемоний. При этом точно не установлено, какую роль играло солнце как само по себе, в качестве природного тела, так и в иконографии[7]. С другой стороны, не исключено, что автор первой версии Мученичества подразумевал под поклонением солнцу культ Митры, широко распространенный в Римской империи в II-IV веках, в том числе благодаря рвению самих императоров, многие из которых были большими почитателями этого бога восточного происхождения. В таком случае здесь мог содержаться намек на то, что святого Аврамия архимаг, или верховный жрец, стремился склонить к участию в митраистском ритуале. Хотя зороастризм сасанидского периода отличался чрезвычайной пестротой в вероучении и обрядовой практике, однако едва ли Митра пользовался такой популярностью в тот период, по крайней мере, в придворных кругах[8]. Скорее всего, этот эпизод — литературная проекция на религиозную ситуацию в Персии и популярность Митры в среде римской элиты и солдат. Не исключено, что таким образом автор Мученичества пытался подчеркнуть отставание Персидских правителей в религиозной сфере, так как для Римской империи времени описываемых событий митраизм был уже пройденным этапом. В пользу такой идеологической подоплеки говорит и вообще слабая осведомленность составителя истории страданий Аврамия о зороастризме: последователи этой религии представлены как грубые идопоклонники и политеисты, хотя хорошо известно, что как огонь, солнце, так и прочие явления природы и небесные тела были не предметом поклонения, а лишь своего рода иконами или проявлениями божественного Духа (Аша) или других эманаций Ахура-Мазды[9].
Еще во второй версии Мученичества мы находим детализированное перечисление тех видов пыток, которым был подвергнут Аврамий (бичевание, раздирание тела железными «кошачьими лапами», прижигание огнем, травля зверями). В этом можно опять-таки увидеть (естественно, не отрицая сам факт жестоких пыток, форма которых была, видимо, неизвестна агиографам) некоторую повествовательную стилизацию мученического подвига персидского епископа по образцу страданий мучеников, имевших место в период гонений на христиан в Римской империи. За этим, вероятно, стоит желание агиографа выразить ту мысль, что Сасанидская империя описываемого периода была преемницей языческой Римской империи как гонительница Истины.
В конце концов после пыток и непродолжительного тюремного заключения святого Аврамия, не пожелавшего отречься от своей веры, казнили посредством усечения головы. Но перед казнью он успел еще выразить свое презрение к религиозным заблуждениям мучителей, ради которых они подвергали пыткам многих христиан; более того, он довольно дерзко отозвался о шаханшахе и о всех его приближенных (то есть в том числе и о жрецах), назвав их «беззаконными и нечестивыми», предрекая им политический и жизненный крах и наказание за невинно пролитую кровь. Все эти выпады, несомненно, могли быть расценены как неповиновение власти (особенно в сочетании с отказом от участия в государственном культе), а то и как косвенный призыв к восстанию против правящей династии. Кстати, именно после этих высказываний святого Аврамия и приговорили к казни.
Понятно, что на такие слова мученика спровоцировали сами мучители, и никакого призыва к насильственной смене политического режима в речи Аврамия не было. Однако для христиан всегда актуальна внутренняя дилемма, как, учитывая всю непротивленческую и в какой-то мере аполитическую позицию христианства, относиться к той власти, которая так или иначе борется со своим народом, и как согласовывать свои действия в отношении такой власти с заповедями «распятого в правление Понтия Пилата» Спасителя.
[1] Сохранилось Мученичество святого Аврамия и на сирийском языке, которое написано примерно в то же время (см. Bibliotheca Hagiographica Orientalis. Bruxselles, 1954. N 4), что и греческие версии. Однако ввиду отсутствия у меня текста оригинала и особенно его перевода, а также какой-либо дополнительной информации о сирийском Мученичестве, не представилось возможным сопоставить его с греческим вариантом.
[2] Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae // Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris. Bruxellis, 1902. Col. 445; Delehaye H. Les versions greques des actes des martyres persans sous Sapor II // Patrologia Orientalis. T. 2. Turnhout/Belgique, 1981. P. 412.
[3] Passio Sancti Abrami episcopi Arbelae in Perside 1 // Patrologia Orientalis. T. 2. Turnhout/Belgique, 1981. P. 450-452.
[4] О начале и ходе массовых и продолжительных гонений на христиан именно при Шапуре II, современнике Константина Великого, повествует в своей «Церковной истории» Созомен (см. 2.9 и далее).
[5] Это одна из самых распространенных датировок среди современных исследователей; при этом иногда допускается период с 344 по 352 годы (М.В. Грацианский, Е.А. Луковникова. Авраам // Православная энциклопедия, т. 1. - М., 2001. - С. 156-157. - http://www.pravenc.ru/text/62858.html
[6] Passio Sancti Abrami episcopi Arbelae in Perside 1. «Магами» греки, уже в дохристианскую эпоху, называли адептов зороастризма; название это произошло от имени жреческого племени магуш в Мидии, которое одним из первых в массовом порядке восприняло зороастризм в VI веке до н.э. Самоназванием же последователей Заратуштры было «маздаясна» (поклоняющийся, почитающий Мазду) и «заратуштри» (последователи Заратуштры) - см. Религиоведение. Энциклопедический словарь. М.: Академический проект, 2006. С. 356-357. Со временем понятие «маг» закрепилось только за зороастрийскими жрецами.
[7] Хотя очевидно, что сама символика солнца и солнечного, дневного света как-то использовалась.
[8] В. Г. Луконин. Лекция 15: Сасанидская держава в III-V вв. - В кн.: История Древнего мира в 3-х тт. Т. 3. М., 1989. С. 266-267 - http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000003/st09.shtml
[9] См., например, в: Религиоведение. Энциклопедический словарь, с. 356-357.