Почти непрерывная чреда богослужений в храмах Лавры и ее скитов сопровождалась уставным звоном колоколов, волнообразно передающих с востока на запад весть о начале и совершении богослужения. Участие звона в каждодневном суточном круге чинопоследований выводило его за стены обители и придавало ему поистине космическое значение*. «Во всю землю изыде вещание их, и в конце вселенныя глаголы их», «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь», — гласят литые надписи на колоколах. Колокольный звон входит в структуру богослужения, и звук колокола воспринимается как вестник, как благая весть о нашем спасении. Уставные виды звонов сливаются с назначением и строем многообразных чинопоследований. Будничные и праздничные, погребальные и ликующе-радостные пасхальные используют разработанные приемы звона — в один или несколько колоколов ударяют «во вся тяжкая» или перебирают от самых высоких до глубоких тонов большого колокола при выносе Плащаницы. В Пасхальную ночь перед началом заутрени возвещают весть о Воскресении Христовом — звон сливается с пением ликов в торжественном шествии с зажженными свечами и светильниками, обретает особую силу призыва: «Благовествуй, земле, радость велию, пойте, небеса, Божию славу». Музыка церковного звона подобна космической симфонии небесных сфер, денно и нощно славящих Бога, в ней звучит хвалебная песнь неба и земли. «В псалмах и паремии, читаемых при освящении колокола, — изъясняет о. Павел в «Философии культа», — а также в стихирах, воспеваемых тут, напоминается, что все стихии, вся тварь восхваляет Творца; напоминается также о священном звуке тимпанов, гуслей и труб и о том, что Глас Божий правит всею мировою жизнью. В молитвах этого благословения — типом, под который подводится испрашиваемое благословение колокольного звона, таким типом полагаются чудодейственные вострубления трубные, разрушившие Иерихон» [1].
«Церковный звон, — как бы продолжая мысль о. Павла Флоренского, отмечал автор статьи о колокольном звоне М.В. Шик, — распространяет благодатные энергии звуковых волн, они ритмически расходятся в пространстве, очищая, ионизируя его по всей окружности. В народном сознании звон колокола имеет силу прогонять злых духов. А в Сергиевом Посаде с звуком большого колокола было связано поверье: "Куда достигает благовест Царя-колокола, там не водится змей"» [2].
Воздействие колокольного звона пробуждало в душе о. Павла, поселившегося в Сергиевом Посаде, «исконные ритмы души», разбуженные в детстве музыкой моря. Об удивительном сходстве ритмических явлений, не только наблюдаемых, но и переживаемых им в раннем детстве и в зрелом возрасте, писал он в своих воспоминаниях [3]. Душевная организация Флоренского, необычайно чуткая к впечатлениям звуковым, музыкальным, остро откликалась на музыкальную ритмику и тембровую красочность звука, в особенности присущую колокольному звону. В нем сочетается огромная ритмическая энергия с многообразием звукового спектра. Музыка звона воспринималась Флоренским в звуковой первозданности, лишенной какого-либо привкуса психологизма, столь ненавистного ему в европейской музыкальной культуре XIX века. Природная музыкальная одаренность Флоренского проявлялась в юные годы во внутреннем слышании, синтезирующем звуки природы и окружающего мира, в экстатическом восторженном состоянии, вызванном звуковыми представлениями, выходящими за пределы привычного домашнего музицирования. И такими адекватными миру звуковых представлений о. Павла ощущались позднее музыка Баха и колокольные звоны, наполнявшие звуковое пространство Сергиева Посада и его окрестностей.
Источник: Диакон Сергий Трубачев. Избранное. Статьи и исследования. - М., "Прогресс-Плеяда", 2005.
ПРИМЕЧАНИЯ
* В подготовительных материалах сохранилась запись, полученная, вероятно, от С.М. Боскина, озаглавленная: «Часы богослужений в Лавре и обителях близ Лавры», которую интересно здесь привести (Примеч. сост.):
«Вечерня в пещерном храме в 2 часа дня в Параклите в 4 ч. дня в Гефсиманском скиту в 5 ч. дня в Зосимовой /пустыни/ в 5 ч. дня в Киновии в 2 ч. дня в Лавре в 4 ч. дня.
Полунощница и утреня в Киновии в 10 ч. 30 м. вечера в пещерном храме в 8 ч. вечера в Параклите в 12 ч. ночи в Гефсиманском скиту в 2 ч. ночи в Зосимовой пустыни в 3 ч. ночи в Лавре — в 3 ч. ночи.
Литургии в Лавре у Сошествия Св. Духа в 5 ч. утра у Никона в 6 ч. утра у Смоленской в 7 ч. у Зосимы и Савватия в 8 . у Варвары Великомученицы в 7 ч. Поздняя литургия в Троицком соборе в 9 ч. В воскресные и праздничные дни — летом в Успенском соборе в 9 ч. Зимой в трапезном храме — в 9 ч.
Литургии в Гефсиманском скиту — в 5 ч. и в 8 ч. в Пещерном храме в 6 ч. и в 9 ч. в Киновии в 7 ч. в Параклите в 8 ч. в Зосимовой пустыне в 8 ч.
С 1920-го года в обителях, объявленных сельскохозяйственными артелями, изменилось время богослужений:
В Гефсиманском скиту — Вечерня в 5 ч. вечера Литургия — 8 ч.;
В Параклите — Вечерня — 5 ч. вечера Утреня — 2 ч. ночи, Литургия — 8 ч.;
В Зосимовой пустыни без изменений;
В Спасо-Вифанском монастыре до 1920 года Вечерня и Утреня были с 6 час. вечера, Литургия — 8 ч. утра. И так до закрытия — январь 1921 г.».
[1] Флоренский П.А. <Из богословского наследия>. Философия культа / / Богословские труды. Сб. 17. - М., 1977. С. 156.
[2] Шик М.В. Колокольня и колокола // Троице-Сергиева Лавра. <Сборник>. Комиссия по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры. - Сергиев Посад, 1919. С. 149.
[3] Флоренский П.А., свящ. Детям моим. Воспоминанья прошлых дней. - М„ 1992. С. 51-52.