Свобода приходит в тюрьме
— Меня посадили в тюрьму. Это было во время службы в армии, в самом начале 70-х, по причине явно натянутой — «пропаганда американского образа жизни» и «непослушание начальству». Про американский образ жизни я почти ничего не знал, а «непослушание» и правда было весьма распространенным явлением. На самом деле причина в таких случаях была не важна. Важен был результат. Результат был нужен моему армейскому начальству: оно рассчитывало, что я вернусь в строй «нормальным советским солдатом» — например, не буду обсуждать с другими неположенных вопросов.
Однако именно в тюрьме ко мне пришла свобода. Точнее, я в ней родился — в свободе. Вопреки всякой логике, вопреки очевидности страха. Ведь страх — это главное, что случается с тобой в тюрьме, в состоянии несвободы.
Но оказалось, что если в страх хорошенько и напрямую всмотреться, то ему от этого становится не слишком приятно. Страх хочет уйти. И тогда остается территория, на которой может родиться свобода.
О какой свободе мы говорим? Нередко под «свободой» понимают жизнь, очищенную от любого давления и освобожденную от проблем. Однако свобода, о которой я буду говорить, — это нечто другое. Это — переход в иное состояние. Это состояние довольно трудно объяснить словами. Например, мы знаем: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22: 39).
И иногда мы делаем такое усилие — полюбить ближнего. Но обычно все наши усилия разбиваются — ближний оказывается не таким, как нам хотелось бы, и полюбить его не получается. Почему? Потому что мы его видим не так, как его видит Бог.
А состояние свободы — это когда человек видит себя и других такими, какими их видит — и любит! — Бог.
Это в идеале. Или такой момент. Для нас мир вокруг состоит из проблем. А в состоянии свободы мир переворачивается — из него уходит бесконечное напряжение, постоянные обязанность и потребность эти проблемы решать. Можно сказать, что в состоянии несвободы человек видит проблему, в состоянии свободы — творческую задачу украсить этот мир.
Человек в состоянии свободы видит свою связь с другими на качественно ином уровне. Он будет делать что-то «не для того, чтобы», а потому, что «нас что-то зовет». Если мы будем честными перед собой, то увидим, что часто делаем что-то из желания соответствовать чужим ожиданиям. Состояние свободы мы путаем с состоянием обязанности, которое, в свою очередь, рождается из страха. А страх — главный враг свободы.
… В 70-е годы я мечтал о встрече с митрополитом Антонием Сурожским, проповеди которого мне были известны, они ходили в самиздатовских списках. Мне казалось, что он знает какую-то тайну жизни, о которой у других людей только смутное представление. Первая встреча с владыкой произошла в самом конце 70-х — он приезжал тогда в Россию.
Но настоящее знакомство состоялось уже в Лондоне, куда я приехал после учебы в Ленинградской духовной академии в январе 1989 года — продолжать свои занятия библеистикой. Полтора года я служил дьяконом в лондонском соборе и ходил каждую неделю на беседу к владыке — он готовил меня к священству. Вот тогда я и почувствовал установившуюся дружбу с ним; позднее я определил это так: у нас возникло общее молчание. Вскоре после моего рукоположения в 1990 году владыка Антоний Сурожский написал прошение в Патриархию и отправил меня служить в Амстердам.
Меня перевели, предупредив, что зарплаты не будет, никто в этом и не сомневался. Но перед расставанием — это не было собственно расставанием, я знал, что буду приезжать, что буду исповедоваться, но тем не менее была такая традиция — я попросил напутственное слово, сказав: «Владыка, что бы ты мне посоветовал перед началом служения в амстердамском приходе?»
Он ответил: «Первое — не подражай ни мне, ни кому-либо еще. Второе — не имитируй молитву. Третье — учись быть собой». С тех пор именно этим я и пытаюсь заниматься.
Рассказ о простаке
Виктор Попков «Работа окончена», автопортрет, 1972. Изображение с сайта it.pinterest.com
— Попробуйте быть собой, не играя какую-либо роль. Попробуйте остаться наедине с собой хоть небольшой отрезок времени, и вы поймете, как сложно это исполнить.
Не случайно многие хитроумные технологии современного мира направлены на простую задачу — избавить человека от необходимости оставаться один на один с самим собой.
«Если мы не способны быть собой, если мы только имитируем свое существование, то становимся фиктивными подставными существами. А с такой нереальной личностью Бог ничего не может сделать», — говорил владыка Антоний.
…Как-то раз на глаза мне попалась замечательная притча. Ее автором был персидский поэт и суфий XV века Абдуррахман Джами. Стихотворение называлось «Рассказ о простаке». Начинается оно так:
Кочевник в город некогда попал,
Он в городах доселе не бывал,
И там, в густой толпе многоязыкой,
Чуть не оглох от гомона и крика…
Вполне естественно, что человек, большую часть своей жизни проведший в пустыне, попав в ситуацию большого города — будь то какая-либо столица прошлого или современный мегаполис, — искренне боится потерять себя, ведь он — простак; а потому он говорит сам себе:
В такой толпе, как знать,
И сам себя могу я потерять.
Тут мне нужна особая примета,
Чтобы узнать, опомнясь, я ли это?..
Простак становится мудрецом и придумывает блестящий выход. Перед тем как лечь спать, он достает из своего мешочка тыкву, которую носит с собой, и привязывает ее к своей ноге. И после этого засыпает, зная, что, когда проснется, его тыква будет с ним, и он таким образом себя не потеряет.
Однако случилась беда: ему попался городской шутник, который, увидев все это, оценил ситуацию и, тихонечко подойдя к простаку-кочевнику, отвязал тыкву, а потом лег рядом и привязал ее к своей ноге. Кто бы мог предвидеть такую развязку — какой блестящий и в то же время коварный ход! И вот наш простак просыпается в ужасе: «Где же я?!» И он кричит:
…Эй, ты! Вставай, неверный!
Я по твоей вине погиб, наверно!
Ты это или я? Коль ты не я
— Откуда тыква у тебя моя?
А если это ты, так это что же — Где я?
Кто я теперь? Ответь мне, Боже!
Ужас и страх охватывают человека, который понимает, что теперь он потерял сам себя и, может быть, навеки. Для городского жителя такая проделка — только шутка, он славно посмеялся над простаком. Но в сказках и притчах, как известно, дурак-простак обладает философским качеством, которое, увы, чаще всего потеряно сожителем толпы. Шутник смеется над другим человеком, но даже не видит, как много тыкв привязано к каждому, да и к нему самому. По таким тыквам-ярлыкам нас определяют в обществе, в толпе.
А вдруг из зеркала на вас прыгнет волк?
Кадр из фильма Андрея Тарковского «Сталкер». Скриншот с youtube.com
Однако встреча с самим собой может быть опасна. Откуда мы знаем, кого встретим, что обнаружим? Какого именно себя мы увидим в этом чудесном зеркале, отражающем реальность? Может, из зеркала на нас прыгнет волк? Или, что еще хуже, наш взгляд встретится с пустотой…
Есть фильм знаменитого русского режиссера Андрея Тарковского, который называется «Сталкер». Сталкер — профессия проводника, человека, который берется сам пройти в «зону» и провести туда других людей. А «зона» — это некое место, громадное пятно, след, оставленный внеземной цивилизацией. Это опасное место, оттуда не вернулось уже множество людей, люди там гибнут.
И все же поток желающих попасть туда не прекращается, дело в том, что посреди «зоны» есть потаенная комната, в которой исполняются самые сокровенные человеческие желания. Однако есть одна небольшая проблема — желание исполнится вовсе не то, которое ты загадал, задумал, а то, которое есть в сердце — самое заветное, самое тайное и желанное, в котором ты даже себе не всегда можешь признаться.
Сталкер вспоминает такую историю: однажды до этой комнаты добрался один из самых опытных сталкеров и стал просить в комнате желаний, чтобы его погибшему брату вернули жизнь. Он молился.
Но когда он вернулся назад, оказалось, что брат остался мертв, а вот сам сталкер стал несметно богат. Так сбылось его самое заветное желание.
И через неделю после своего путешествия этот сталкер повесился.
Так можно ли сказать, что мы знаем свои потаенные, самые заветные желания?
Знаем ли мы, что произойдет в результате молитвы? Разве в молитве нет опасности? «Молитва — это встреча, — говорит митрополит Антоний, — а встреча с Богом всегда опасна».
…Однако сейчас скажу то, что, возможно, противоречит предыдущим абзацам, — но жизнь вообще полна антиномий. На самом деле увидеть себя настоящего мы в этой жизни не сможем. Потому что для этого нужно чистейшее зеркало. А такое зеркало есть только у Бога.
Мы все время смотримся в разные зеркала и пытаемся найти такое, которое бы точно отражало нас, а его просто здесь нет… Но в конце концов в какой-то момент ты понимаешь, что и не нужны они, эти зеркала.
Потому что свое «я» надо не рассматривать, а осуществлять.
А осуществляется оно в каком-то предельном моменте соединения с Телом Христовым.
Протоиерей Сергий Овсянников. Фото с сайта feosobor.ru
Протоиерей Сергий Овсянников — настоятель Свято-Николаевского прихода в г. Амстердам (Голландия). Родился в 1952 году в Санкт-Петербурге (Ленинграде). Закончил физический факультет ЛГУ, Ленинградскую духовную семинарию и академию. Кандидат богословия. На протяжении многих лет работал консультантом по библейским переводам в Объединенных библейских обществах. В священники рукоположен в Лондоне в 1990 г. митрополитом Сурожским Антонием (Блумом).
Источник: www.miloserdie.ru