Сегодня Церковь вспоминает мученический подвиг за Христа святой великомученицы Анастасии Узорешительницы. В Мартирологе, который называется Псевдо-Иеронимовым (составлен где-то во 2-ой половине V века), к 25 декабря относится указание: «В каменоломнях (caemeterio), на Латинской дороге, в Риме (видимо, отмечается на месте гибели или захоронения – прим. П.Л.) страдание святой Евгении-девственницы, Сирмии (Syrmiae) и Анастасии» [1].

На сегодняшний день этот текст является древнейшим упоминанием святой мученицы Анастасии и самым ранним свидетельством о ее почитании в христианском мире, являясь при этом упоминанием и свидетельством неоднозначным, как показывает последующая традиция. Прежде всего, эта неоднозначность выражается в следующих вопросах: 

1. какая Анастасия из известных в христианстве как минимум двух мучениц имеется здесь в виду – римская или иллирийская; 
2. второй вопрос напрямую связан с первым: о каком месте, а точнее сказать, о каких местах страдания мученицы в рассматриваемом фрагменте идет речь. 

Более удобным для анализа считаю начать с рассмотрения второго вопроса. К VIII веку по этому вопросу вырабатывается две точки зрения. Беда Достопочтенный в своем Мартирологе относит место тюремного заключения (и, судя по контексту, место рождения) Анастасии к Иллирику [2], региону в северо-западной части Балканского полуострова на противоположном Италии берегу Адриатического моря. Хотя Флор Дрепаний (1-ая половина IX века), первый редактор Бедова Мартиролога, и вставляет в своей версии «в Сирмии» (in Sirmio), название одного из самых крупных городов Иллирика [3], которое он явно берет из Псевдо-Иеронимова Мартиролога (вспомним - Syrmiae), где оно относится, как считает Флор, к месту кончины Анастасии, однако сам Беда обозначает в качестве места мученической гибели святой Анастасии остров Пальмария недалеко от Рима [4]. В последующие столетия вышеприведенное мнение Беды и Флора, что святая пострадала не в Риме, как видно из других западных мартирологов (Рабана Мавра, Адона Вьенского и др.), стало преобладающим, и таковым остается до сего дня [5]. Но в том же VIII веке существовал и другой взгляд на место нахождения города или области, где жила и скончалась святая мученица Анастасия. В Древнем Римском мартирологе (составлен не позднее VIII века) однозначно говорится, что в 8-ой день до январских календ (то есть 25 декабря) совершается праздник в честь пострадавшей «в Риме Анастасии» [6]. Эта традиция считать происхождение святой римским и относить к этой местности ее место жительства (вплоть до кончины) продолжается отчасти на христианском Востоке. Так в Синаксаре Константинопольской Церкви X века (кодекс Сирмунда) говорится, что святая Анастасия жила в правление Диоклетиана «в городе римлян» (скорее всего, имеется в виду именно Рим) [7]. Видимо, то же самое имеется в виду (хотя и не явно) и в кратком житийном сказании Месяцеслова Василия II Болгаробойцы [8]. В последнем источнике имеется два сказания: об Анастасии Римской, пострадавшей «при Декии и Валериане» [9], и об Анастасии, сказание о которой сходно с мученичествами из западных Мартирологов. То же различение двух мучениц Анастасий, которого не знают на Западе, присутствует у Иосифа Песнописца (IX век), составившего каноны им обеим, и у Симеона Метафраста (X век), написавшего жития обеих мучениц. Однако нужно учитывать тот момент, что и автор упомянутого Месяцеслова, и Симеон частично смешивают мучениц (например, помещения событий из жизни мучениц в Риме; указание на одинаковый род казни и проч.) [10].

Такое существование двух мнений относительно места страданий святой Анастасии, а также некоторая неразбериха в свидетельствах и повествованиях о ней обусловлена следующим обстоятельством. Дело в том, что в Псевдо-Иеронимовом мартирологе, указывается не на город, а на мученицу по имени Сирмия. В пользу этого говорит, во-первых, форма женского рода названия, тогда как существительное названия города имеет средний род; во-вторых, само построение фразы свидетельствует о том, что речь идет не о месте, а о лице со сходным именем, перечисляющемся в ряду со святыми мученицами Евгенией и Анастасией: Romae passio sanctae Eugeniae virginis, Syrmiae, et Anastasiae. Здесь явно говорится о трех мученицах, пострадавших в Риме, ибо если бы под Syrmiae автор имел в виду место страданий Анастасии, то более естественно и с грамматической точки зрения, и с точки зрения стиля, которого держится составитель Мартиролога, союз et поставить до слова Syrmiae, как он постоянно, насколько я наблюдал, делает в других местах. Кроме того, если здесь допустить упоминание именно города Сирмия, тогда возникает вопрос: почему он пишется так некорректно (помимо рода еще прибавляется и изменение гласной в корне – Syrmia вместо Sirmium)? Ошибка на слух здесь практически исключена. Более естественно видеть здесь имя христианки. При этом Syrmia образовано, очень вероятно, от syrma (слово, калькированное с греческого) – «сирма, длинное платье со шлейфом (преимущественно трагических актеров)» [11]; это могло быть прозвище рабыни, выученной на актрису. Также, впрочем, не исключено, что это было прозвищем рабыни, данном ей по месту ее происхождения или покупки – Сирмий (Sirmium), город в Нижней Паннонии на реке Савус или Сава (Savus) [12], то есть собственно префектуры Иллирик, центром которой Сермий стал в конце III века при Диоклетиане. Оба обычая зафиксированы в документах римского периода [13], что не исключает и других путей имяобразования.

 
Тот факт, что многие последующие церковные авторы не обнаружили здесь имени (точнее, видимо, прозвища), обусловлен, вероятно, его редкостью. Кроме того, желание видеть здесь именно название города могло подкрепляться пребыванием какой-то части ее мощей в Сермии (как и в других городах Иллирика), а также широким почитанием (которое только росло с V века) святой мученицы Анастасии во всей Византийской империи и особенно в Константинополе (уже с конца IV века) [14]. Вышеприведенная аргументация может легко быть использована для доказательства тождества двух разделяемых в восточной традиции Анастасий, однако, не является решающим доводом, так как ничего неисторического и необычного нет в том, что было несколько известных христианок с христианским именем «Анастасия», прославившихся на поприще свидетельства о Христе до смерти, хотя краткое сказание о мученичестве Анастасии «Римляныни» в середине III века, содержащееся в греческих синаксарях и месяцесловах, выглядит довольно искусственно и фактически недостоверно.  

Что касается самого содержания Мученичества, которое имеет очень устойчивую сюжетную форму от версии к версии (если не считать различия в некоторых топографических названиях), то интересно подчеркнуть историчность и реализм описаний обстоятельств жизни и страдальческого подвига святой Анастасии. Единственный чудесный элемент, который вносится в греческих редакциях Мученичества – внезапное и необыкновенное избавление от утопления – обнаруживает свое позднее происхождение, так как уже в одном из ранних мартирологов (у Беды) этот момент описан не как чудо неестественного характера, а как перемена властями рода казни святой Анастасии.  

Кроме этого обращает на себя внимание один странный момент: упорное уклонение Анастасии от супружеской жизни. Авторы жития обосновывают это тем, что муж Анастасии был язычником. Однако более уместным было бы предположить принадлежность Анастасии к крайне аскетическим течениям в древнем христианстве, которые имели сильное распространение в то время и в Риме, например, к энкратитам или, что вероятнее, к монтанистам (в частности, Тертуллиан в свой монтанистический период считал брак терпимым злом). Хотя нельзя отрицать и того, что она могла просто находиться под сильным влиянием радикальных кругов римского христианства, но фактически не принадлежать к ним. Как известно, подобные вещи можно обнаружить как на протяжении истории, так и в современной церковной жизни.  

Примечания:

[1] Martyrologium Vetustissimum Hieronymi Nomine Insignitum // PL 30. Col. 451
[2] Beda Venerabilis. Martyrologium // PL 94. Col. 1141.
[3] Ibid., col. 1142.
[4] Ibid., col. 1141.
[5] Например, видный исследование архиепископа Сергия (Спасского) (Полный Месяцеслов Востока, в 3-х томах. М., 1997. С. 514-517), на которого в основном опираются православные календари, месяцесловы и жития; также см. П. Б. Михайлов, О. В. Лосева, Е. П. Беспахотная. Анастасия Узорешительница (290 или 304), вмц. // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2001. С. 259-261.
[6] Vetus Romanum Martyrologium // PL 123. Col. 177-178.
[7] Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae // Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris. Bruxellis, 1902. Col. 333-336.
[8] Maenologium graecorum Basilii Parphirogenetus // PG 117. Col. 220-221.
[9] Ibid., col. 105.
[10] Указания на другие совпадения, а вместе и противоречия в житиях см. в: Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока, т. III. М., 1997. С. 514-516, где даются и ссылки на некоторые упомянутые выше источники и литературу о них; также см. статью указанную в примечании 5 статью из «Православной энциклопедии».
[11] И. Х. Дворецкий. Латинско-русский словарь. М., 1998. С. 757.
[12] Там же, с. 712.
[13] См., напр., в: История цивилизации. Быт и нравы древних греков и римлян. М., 2000. С. 361.
[14] П. Б. Михайлов, О. В. Лосева, Е. П. Беспахотная. Анастасия Узорешительница, с. 260.