С момента появления этого учения понтифики видели в нем опаснейшего врага и потому в выражениях не стеснялись. Папа Пий IX в энциклике Nostis эт Nobiscum (8 декабря 1849) обличал «социализм и коммунизм» в желании ниспровергнуть порядок дел человеческих. Папа Лев XIII приписывал сторонникам этой «секты» по всему миру участие в «нечестивом сговоре», намерение «опошлить естественный союз мужчины и женщины» и «нападение на право собственности» (энциклика Quod Apostolici Muneris, 28 декабря 1878), называя социалистов и коммунистов «врагами общества и религии» (энциклика Graves de Communi Re, 18 января 1901). Папу Пия X возмущали те люди, которые, «называя себя католиками», мечтают о некоем «царстве любви и справедливости» (апостольское послание к епископам Франции, 25 августа 1910). Папа Бенедикт XV напоминал, что осуждение социализма никогда не должно быть забыто (энциклика Ad Beatissimi Apostolorum, 1 ноября 1914 года).
И, наконец, 15 мая 1931 года папа Пий XI подписывает энциклику Quadragesimo Anno, где обличает социализм в том, что он в корне «противоречит христианской истине» и «не может примириться с католической доктриной», из чего делался вывод о невозможности существования в природе «религиозного социализма, христианского социализма», ибо «никто не может быть одновременно добрым католиком и настоящим социалистом». Тут стоит уточнить, что энциклика Quadragesimo Anno являлась творческим продолжением изданной ровно 40 лет назад на ту же тему знаменитой энциклики папы Льва ХIII о рабочем вопросе, Rerum novarum, которую русский философ Георгий Федотов называл «замечательным по смелости актом, впервые поставившим перед Римской церковью социальную проблему современности».
Речь шла о регулировании отношений между властью, предпринимателями, рабочими и профсоюзами. Лев ХIII критиковал современный ему капиталистический мир за «зло и несчастья, которые гнетут в настоящее время огромное большинство самого бедного люда». Но предлагаемый социалистами выход, «уничтожение частной собственности», понтифик отрицал, предлагая, чтобы человек труда, «если он живет бережливо, копит деньги», помещал свои сбережения «ради большего обеспечения в землю». И эта земельная рента помогала бы ему содержать семью.
Конечно, спустя 40 лет хозяйственные отношения изменились. Но что более важно, изменилась геополитическая ситуация. 11 февраля 1929 года фашистская Италия заключила договор со Святым престолом, благодаря чему в Европе появилось новое государство — град Ватикан. Это была не та внушительная Папская область, что раньше, но все же Католическая церковь получила географическую прописку. Муссолини и государственный секретарь Святого престола кардинал Пьетро Гаспарри подписали конкордат, регулирующий отношения между Римом и Церковью. Известно, что фашисты пошли навстречу католикам. Было гарантировано введение в школах религиозного воспитания, в классах повесили кресты, в армии восстановили военных священников.
При этом Ватикан по-разному относился к Италии и к Германии. Нацисты воспринимались как язычники, исповедующие националистические и расовые теории, и этим кардинально отличались от итальянского фашизма. Последний входил в корпус так называемых корпоративистских государств, к которым также причисляли режимы Антониу ди Салазара в Португалии, Франсиско Франко в Испании и Энгельберта Дольфуса в Австрии. В этом контексте энциклика Quadragesimo Anno воспринималась коммунистическими политиками того времени как идеологическое прикрытие фашистских режимов. Хотя, с другой стороны, высокую оценку посланию понтифика давал президент США Франклин Делано Рузвельт, видевший в ней обличение монополистов и концентрации экономической власти.
Однако Ватикан находился в Европе, и в первую очередь его напрямую затрагивали европейские дела. О том, как Святой престол играл с Римом, мы выше упомянули. А теперь пару слов о Вене. Гитлер воспринимается массовым сознание как феномен немецкого нацизма. Но происхождение фюрер имел австрийское, будучи уроженцем империи Габсбургов. В отличие от протестантской Германии, которая еще при Бисмарке активно проводила антикатолическую политику Kulturkampf, заставившую объединиться даже такие разные силы, как польские католики и немецкие, Австро-Венгерская империя считалась оплотом Святого престола. И пока Гитлер со своими сподвижниками шел к власти в Берлине, в Вене развивался фашизм.
Этот процесс был связан в том числе с личностью Игнаца Зейпеля, федерального канцлера Австрии в 1922—1924 и 1926—1929 годах. Зейпель был католическим священником и имел докторскую степень по теологии. В 1920 году он становится председателем Христианско-социальной партии Австрии, которую в 1933 году поглотил «Отечественный фронт» канцлера Дольфуса (в 1938 году после аншлюса Вены и Берлина его запретили). Зейпель выступал против социализма и за то, чтобы предложить людям католическую концепцию социального устройства, основанную на реанимации средневековых гильдий или корпораций. Некоторые критически настроенные к Ватикану историки считают, что это Зейпель подал папе Пию XI идею написания Quadragesimo Anno.
Пришедший к власти в Австрии в 1932 году Дольфус также декларировал свои симпатии папской энциклике. Таким образом, на начало 1930-х годов корпоративистские государства становились влиятельной силой в Европе. При этом и Рим, и Вена одинаково негативно оценивали немецких наци. Так, Муссолини позитивно оценил жест Дольфуса, который в 1933 году запретил в Австрии деятельность нацистов, не стал созывать парламент и установил австрофашистский режим. Это получило благословение как австрийского католического епископата, так и Святого престола. Однако летом 1934 года, воспользовавшись анархией, спровоцированной вооруженным выступлением в начале года в Австрии левых организаций, нацисты совершили покушение на канцлера, в результате которого Дольфус погиб.
Дальнейшее известно. Австрия была вынуждена пойти на аншлюс с нацистской Германией, а у Муссолини не хватало сил, чтобы противостоять Гитлеру. Но если бы Вена и Рим смогли создать единый фронт против Берлина, как бы обернулась история? Кто знает. Впрочем, не исключено, что в таком случае энциклика Quadragesimo Anno сегодня упоминалась бы не просто строчкой в календарях, а в качестве основополагающего документа, давшего идеологическое обоснование новому мировому порядку.
Станислав Стремидловский
Источник regnum.ru