Дата документа определяется как 1016 г. Грамота из архива святогорской Лавры св. Афанасия (Акт.Лавр.I.19: P.155.37−38 Lemerle) сохранилась в подлиннике и издана в 1970 г. П. Лемерлем с коллегами в парижской серии «Архивы Афона» по этому оригиналу с приложением альбома фотографий (Табл. XIV).
Подлинный документ представляет собой гарантийное подтверждение («Асфалия») игумена обители св. Ильи Николая, который, судя по тексту, намерен обосноваться в монастыре Предтечи «Ацииоанна», где игуменом являлся Симеон, для того, чтобы исполнять свои обязанности (игумена) по управлению (обителью) – временно, на один год. Акт подписан свидетелями – игуменами афонских монастырей, среди которых – и «пастырь и игумен обители Рос(а)» Герасим.
По наблюдению специалистов-кодикологов, уверенная и четкая подпись Герасима свидетельствует о том, что это грамотный человек, возможно, неплохо, по византийским критериям образованный. Таким образом, февраль 1016 г. является неоспоримой, документально засвидетельствованной аутентичным актом важнейшего афонского архива датой первого упоминания русского монастыря на Афоне.
Сам этноним «Рос», обозначавший в греческой терминологии византийских источников середины IX – середины X вв. (Житие Георгия Амастридского, Житие патриарха Игнатия, сочинения Константина Багряно- родного и др.) дружинников (как правило, скандинавского происхождения: «из Франков», как говорится в текстах хроник Георгия по Ватиканскому списку, Псевдо-Симеона, Продолжателя Феофана) киевских князей Ольги, Святослава, Владимира и др., этот этноним с середины / последней трети Х в. (Константин, Лев Диакон, многочисленные печати духовных и светских владык) применялся по отношению ко всем выходцам из Руси («Росии»), как впервые назвал эту страну Константин Багрянородный).
Что касается «обители Роса», то точно также афонский Русский монастырь именуется и в развернутой собственноручной подписи «монаха (обители) Роса» Ки(риака) – писца акта святогорского прота Павла в апреле 1081 г. (Акт.Ксиропотам. 6: P. 63.68), не говоря о других прямых свидетельствах второй половины XI–XII вв. В отличие от этих, документально засвидетельствованных дат, другие вехи хронологии начала русского присутствия на Афоне зиждятся или на местных легендах (часто позднего происхождения), или на поздних свидетельствах ретроспективно обращенных в прошлое, или на очевидных спекуляциях нового и новейшего времени.
К такого рода случаям относятся и нередко сейчас вновь выдвигаемые старые, казалось бы, уже дезавуированные, данные и особенно датировки пребывания на Афоне основоположника русского монашества Антония Печерского. Сведения о нем в основном черпаются из «Повести временных лет» (10-е гг.XII в.), где они встречаются в составе Повести о Печерской обители, имеющей существенные хронологические и содержательные различия в разных редакциях памятника, а также из Киево-Печерского патерика (30-е гг. XII в.). Указание в литературе на Лавру св. Афанасия, Эсфигмен или Иверскую обитель как на место пострига Антония являются лишь недоказуемыми источниковедчески предположениями. Неверифицированной признается и догадка, известная по некоторым местным афонских преданиям, возникшим только в XVIII–XIX вв., о Русском монастыре Ксилурга («Древодела») в том же качестве.
Как уже давно установлено, Лаврская версия возникла в дневнике иеромонаха Ипполита Вишенского из Борисоглебского Черниговского монастыря, посетившего Афон в 1709 г. и 5-6 июня записавшего рассказ об Антонии, переданный иеромонахом Лазарем Прокудой (бывш. Киево-Печерский иноком), жившим около Великой Лавры. Еще менее достоверна Иверская гипотеза начала ХХ в. Эсфигменская же легенда восходит к 1840 г., когда иеромонах Иаков Неаскитиот, или Ватопедский, в составленное им Житие Антония включил легенду о благословлении Антония на монашеский подвиг эсфигменским игуменом Феоктистом. Это Житие в рукописи анонимно, но атрибуировано А. Муравьевым во время его пребывания в Эфсигменской обители 21 августа 1849 г. Утверждается же эсфигменская «атрибуция» Антония, в составленном и опубликованном лишь в 1893 г. Константином Дукакисом «Великом Синаксаристе» «Житии блаженной памяти отца нашего Антония Русского Эсфигменита». Многочисленные хронологические несоответствия и несуразности этого текста очевидны, поэтому в новом издании памятника последовало немало произвольных изменений в хронологии, что, однако, еще больше запутало дело. В любом случае «Эсфигменская легенда» вряд ли восходит ко времени ранее 1840 г., поскольку об этом нет ни слова в «Истории Афона» главы Эсфигмена Феодорита (ум. после 1824 г.), сохранившейся лишь в нескольких фрагментах, но известной еп. Порфирию Успенскому, который свидетельствует об отсутствии там каких бы то ни было спекуляций об Антонии Печерском. Первый переводчик на русский язык греческих актов Свято-Пантелеимонова афонского монастыря и историк Русского Афона сх.Азария (Попцов) дезавуировал рассматриваемую уже в 1865 г. легенду, составив совместно с иеромонахом Иаковым «Афониаду», включающую в себя «Житие преподобного Антония Русского» и не содержащую в основном тексте эсфигменских атрибуций.
Таким образом, единственно достоверным фактом датированного русского присутствия на Афоне остается февраль 1016 г., когда в семье святогорских обителей занимал свое место уже существовавший тогда монастырь Роса.
Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном знании: Материалы XXVIII Междунар. науч. конф. Москва, 14 – 16 апр. 2016 г. / редкол. : Ю. Э. Шустова (отв. ред.) и др. − М. : Аквилон, 2016.
Источник academia.edu