Единство мировоззрения и жизненной деятельности, соответствие мира идей с конкретным воплощением в созидаемой им жизни, красота внутреннего и внешнего облика Флоренского воспринимались современниками как неотъемлемое качество его личности. В нём видели не только учёного-энциклопедиста, мыслителя, богослова и священника, дающего ответ на запросы и искания. Покоряла его личность — цельная, неповторимая, поразительной творческой мощи, примиряющая в себе, казалось бы, несоединимое стройностью миропонимания. Этот удивительный человек стал подлинным откровением, ибо вся человеческая культура до самых глубоких её истоков была им воспринята, претворена и освоена, как деятельность, порождённая культом.
В Сергиев Посад он приехал в 1904 г. с твёрдым намерением поступить в Московскую духовную академию, несмотря на только что полученное в Московском императорском университете образование математика и физика.
П.А. Флоренский – студент Московской Духовной академии. 1908 г.
Притягательные особенности Сергиева Посада — уединённость, возможность сосредоточенной работы, богатейшее книжное собрание академической библиотеки, художественные и исторические памятники, природная среда одного из привлекательнейших мест Подмосковья создавали реальные условия для творчества. «Привыкнув с детства к уединённой жизни среди природы и в кабинете, я нашёл в Сергиевском Посаде все благоприятные условия для научной работы…», — писал Флоренский в «Автобиографии» (1921 г.). В годы обучения он живёт, как и остальные студенты, при Академии. По окончании обучения в 1908 г. начинает читать лекции по курсу истории философии. Одновременно преподаёт математику в Сергиево-Посадской женской гимназии, располагавшейся на Переяславской улице (ныне – улица Красной Армии, д. 42). Тогда же он поселился в небольшом деревянном домике недалеко от Петропавловской церкви (ныне улица 1-ой Трудовой Армии, д. 43). Здесь Флоренским разрабатывались курсы лекций, слушателями которых были не только студенты Академии, но и приезжие из Москвы — поэт С.М. Соловьёв, будущий священник С.Н. Дурылин.
Вид на Троице-Сергиеву лавру. Почтовая открытка начала XX в.
«Как сейчас помню обстановку его первых лекций, — писал один из слушателей, С.А. Волков. — Самая большая аудитория переполнена. Стоят в проходах, вдоль стен, сидят на подоконниках, толпятся около двери... Флоренский, несмотря на глуховатый тон голоса, живописал словами, и не только живописал, но и создавал некое музыкальное звучание в душе... Хотелось жить, созерцать, мыслить, творить. Раскрывались глаза на малейшие детали окружающего мира, природы и людей, прекрасное начинало сиять и ласкать своей просветленной ясностью, зло постигалось как тень, как отсутствие прекрасного. Зло переставало угрожать...» Здесь, в доме на Петропавловской улице, была подготовлена книга «Столп и утверждение Истины», изданная в 1914 г., а ныне переведённая на многие языки мира.
П.А. Флоренский немало исходил по окрестностям Посада. В Гефсиманском скиту подвизался его духовный наставник в студенческие годы старец Исидор. Деревянная церковь XVII в. в селе Благовещенском стала его приходским храмом, когда в 1911 г. он принял сан священника и получил Поставную грамоту на служение в этой церкви. Там ещё сохранялись древние деревянная утварь и иконы. (Одна из них — «Надвратная сень» ХV в. письма круга Андрея Рублёва хранится в Государственной Третьяковской галерее. Здание храма, разобранного в 1980-е гг., ныне восстановлено). Не раз бывал Павел Флоренский и в Зосимовой пустыни (расположена недалеко от железнодорожной станции Арсаки), и в селе на месте древнего Радонежа, куда из Ростова Великого переселился вместе со своими родителями отрок Варфоломей — преподробный Сергий Радонежский. Впоследствии Флоренский станет желанным гостем в усадьбах Мураново и Абрамцево.
Церковь села Благовещение под Сергиевом Посадом, в которой о. Павел Флоренский служил в 1911—1912 гг. Фотография 1970-х гг.
Уже в первые годы женитьбы Флоренский, прислушиваясь к просьбам Анны Михайловны, стал продумывать устройство своего дома. Наконец, в начале 1915 г. подходящий был найден. «Мы переселились в дом, который впоследствии стал нашим, —записывает П.А. Флоренский в блокноте, озаглавленном им «Наш дом», — т.е. в дом на Дворянской улице, Александры Николаевны Якуб, в 1915 году 20-го и 21 апреля…».Деревянный, с резными наличниками и балконом одноэтажный дом был построен на самом верху круто спускающейся к долине реки Кончуры тихой улицы, отделённой от проезжей части города кварталом одноэтажных построек (ныне – улица Пионерская, д. 19). Весь он, как и многие другие дома в Посаде, был окрашен в нежный розовый цвет, подобный цвету лаврской колокольни, бывшей с начала XIX-го и до середины XX вв. розовой. Сад, спускающийся по склону холма к югу, с любимыми о. Павлом серебристыми тополями, молодыми липами, клёнами, группой старых елей был отгорожен от двора низким заборчиком, а от улицы — высоким деревянным забором. В архиве Московской области сохранился документ, датируемый 1885 г. с изображением плана квартала (№ 17), улицы и дома с нежилыми постройками (сараем и конюшней).Ещё в 1910 г., женившись на Анне Михайловне Гиацинтовой (1989–1973) (уроженке Рязанской губернии, учительнице начальных классов сельской школы), он поселяется вместе с супругой в доме Озеровых на улице Штатно-Садовой в северо-западной части Сергиева Посада (ныне – улица академика Фаворского, д. 6). Здесь их навещают московские друзья — поэты Андрей Белый, знакомый с университетских лет, Вяч. Иванов, приезжавший на защиту магистерской диссертации Флоренского. Сюда из Италии приходят письма его друга философа В.Ф. Эрна, письма В.А. Кожевникова — издателя сочинений Н.Ф. Фёдорова, а также многочисленных корреспондентов журнала «Богословский вестник», редактором которого о. Павел стал в 1912 г. В том же году он был приглашён великой княгиней Елизаветой Фёдоровной стать настоятелем больничной церкви Мариинского убежища (приюта) сестёр милосердия Российского общества Красного Креста, здание которого, построенное архитектором Л.Н. Кекушевым, находилось на ул. Нижней (ныне — улица Митькина, д. 37). В 1994 г. в больничном здании начались богослужения в восстановленной домовой церкви, а 6-го мая 2014 г. силами Фонда науки и православной культуры им. священника Павла Флоренского на фасаде этого здания установлена мемориальная доска, посвящённая преподобномученице Елисавете (1864–1918), прославленной в 1992 г.). В храме «Красного Креста» о. Павел прослужил настоятелем 10 лет, вплоть до его закрытия в 1922 г.
Вместе с оформлением купчей о. Павлу были переданы документы о прежних владельцах дома. В 1893 г. дом был приобретён почётной гражданкой Лаврентьевой у почётной гражданки Шатерниковой. С 1903 по 1906 гг. дом принадлежал сыну А.И. Лаврентьевой, Михаилу Евгеньевичу, действительному статскому советнику. У его вдовы, Любови Фёдоровны в 1906 г. дом купил кавалер ордена Св. Анны II степени монастырский врач П.И. Якуб, чей карандашный портрет выполнил И.Я. Репин в свой «хотьковский период» творчества (хранится в ГТГ). В 1914 г. его вдова, учредив в Сергиево-Посадской гимназии стипендию имени П.И. Якуба, уезжает в Москву, а в 1915–1916 гг. расстаётся с домом, продав его о. Павлу Флоренскому. «Главное же мне хотелось бы, — напишет Флоренский в 1917 г. в Завещании своим детям, — чтобы дом оставался долго в нашем роде, чтобы под крылом Преподобного Сергия вы, и дети, и внуки ваши долго-долго имели крепость и твёрдую опору».
Дом о. Павла Флоренского в Сергиевом Посаде. 1937 г.
Современный вид дома
В эти и последующие 1920-е гг. Сергиев Посад отличался необычным для небольшого провинциального городка средоточием в нём людей одарённых, посвятивших себя искусству и науке. Внизу, на Дворянской улице, жил художник В.И. Соколов (ныне Пионерская, д. 27). Совсем близко от Флоренских на Вифанской улице в верхнем этаже дома Пивоваровых (ныне ул. Пионерская, д. 15) поселилась семья И.Ф. Огнева, профессора Московского университета, гистолога. Его сын Сергей Иванович — автор известной книги «Жизнь леса», профессор МГУ; другой сын, Александр Иванович, преподавал в Сергиевской школе ботанику и был частым спутником о. Павла в ботанических экскурсиях по окрестностям города. Жена Ивана Флоровича — София Ивановна (урождённая Киреевская), нередко помогала П.А. Флоренскому, записывая под диктовку его статьи и воспоминания. В этом же доме жил профессор Академии А.П. Шостьин. В домике на Вифанской, расположенной рядом, Флоренский бывал у издателя М.А. Новосёлова, а затем у поселившегося там Ф.К. Андреева — своего любимого ученика и сотрудника, впоследствии ставшего священником в Ленинграде (ум. 1929 г.). Неподалёку, на древней Валовой улице стоял дом (ныне – ул. Валовая, д. 8), в который приехал из Тульского имения граф Ю.А. Олсуфьев, став ближайшим сотрудником Флоренского по музейной работе и по спасению мощей преподобного Сергия, о чём будет сказано несколько ниже. Там же стал жить художник и иконописец граф В.А. Комаровский, организовавший в Посаде частную художественную студию, где сам проводил занятия по живописи. Им были выполнены несколько портретов о. Павла. На Вифанской улице жил П.Н. Каптерев (бывший дом 63 по Комсомольской ул., ныне не существует), сын профессора Академии Н.Ф. Каптерева, сотрудник Флоренского по музейной, а впоследствии и по научной работе в Дальневосточном лагере. В другой, южной части города, на Репной улице (ныне – 1-я Кооперативная, д. 35) в доме Машинских жила семья художника П.Я. Павлинова, а затем с 1925 по 1939 гг. — семья художника В.А. Фаворского, с которыми у П.А. Флоренского сложились близкие дружеские отношения. В дом профессора Академии И.Н. Корсунского на Вознесенской улице (д. 33) Павел Александрович приходил по случаю покупки его библиотеки. На этой же улице (д. 35) жила учительница музыки его детей, — М.А. Бобылёва. К вдове репрессированного профессора Академии С.С. Глаголева о. Павел приходил с П.Я. Павлиновым, чтобы приобрести пианино (бывший д. 11 на ул. Сергиевской, не сохранился).
Анна Михайловна, сын Вася и о. Павел Флоренские. Фотоснимок выполнен перед отъездом о. Павла на фронт Первой мировой войны. 1915 г.
В непосредственной близости от Посада, слева от Вифанской улицы, где жила семья художников-промысловиков Чумаковых, с которыми общались Флоренские (дом не сохранился), за полотном железной дороги расположилась Красюковка, названная так по фамилии одного из жителей, освоившего это место ещё в конце XIX в. Уютный пруд, берёзовая роща, поросшие травой улицы создавали неповторимое обаяние заповедного уголка. В конце берёзовой аллеи жила семья Шиков — Михаила Владимировича (впоследствии священника, расстрелянного в Бутово) и Наталии Дмитриевны (урождённой Шаховской) — авторов книги о М. Фарадее, написанной под несомненным влиянием Флоренского. В доме поэта и профессора литературы А.А. Александрова собирались на литературные вечера (ныне ул. Бульварная, д. 13). На Красюковке обосновался М.В. Боскин — художник-пейзажист, воспевший Сергиев Посад (первый дом не сохранился, второй — ул. Огородная, д. 14). Для Флоренского им были выполнены несколько портретов старца Гефсиманского скита о. Исидора. На Полевой улице (д. 1), благодаря заботе Павла Александровича, в доме бывшего ректора Вифанской семинарии А. Беляева в сентябре 1917 г. поселился приехавший из Петрограда писатель В.В. Розанов. На Красюковке жила также семья историка церковной археологии, профессора Московской Духовной академии А.П. Голубцова (дом на ул. Лесная не сохранился).
Экслибрис П.А. Флоренского
Живое творческое общение связывало этих людей в течение продолжительного времени, и, конечно, многие из них не раз бывали в доме Флоренского. Бывали в нём и приезжавшие к нему в Сергиев Посад гости. О некоторых собеседниках мы узнаём по надписям на подаренных о. Павлу книгах. Среди сохранившихся — имена литераторов: фольклористов Б.М. и Ю.М. Соколовых, переводчика и историка западной литературы М.А. Петровского, сказителя былин Б.В. Шергина, писательницы и троюродной сестры Флоренского — О.Д. Форш. Сюда приезжали М. Волошин — память о нём сохраняет оставленная им акварель; А. Сидоров, который создал для Павла Александровича экслибрис и посвятил ему сонет; Андрей Белый. Этих людей Флоренский привлекал как знаток литературы и нескольких языков, собиратель народной поэзии, превосходный мастер слова. О значении его в литературно-философских кругах говорит такой любопытный факт, как предложение Велимира Хлебникова избрать Флоренского в «председатели земного шара». Приезжал к о. Павлу учёный-этнограф, несколько лет путешествовавший по Эфиопии, а затем живший на Афоне, А.К. Булатович (иеромонах Антоний). Взгляды Флоренского были близки посещавшему его тогда молодому философу А.Ф. Лосеву. В беседах-раздумьях проводил он многие часы с С.Н. Булгаковым (впоследствии священником, эмигрировавшим во Францию), который напишет позже о своем друге: «Я знал в нём математика и физика, богослова и филолога, философа, историка религий, поэта, знатока и ценителя искусства и глубокого мистика... Духовным же центром его личности, тем солнцем, которым освещались все его дары, было его священство». «Это чудо человеческого ума и гения,—пишет он в письме, — Святой, сверхчеловек, с жаждой беспредельного познавания. Он загадка из загадок, может быть, самый интересный и значительный из людей когда-то бывших». И ещё: «Отцу Павлу было органически свойственно чувство родины. Сам уроженец Кавказа, он нашёл для себя обетованную землю у Троицы Сергия, возлюбив в ней каждый уголок и растение, её лето и зиму, весну и осень». Вместе запечатлены они М.В. Нестеровым, создавшим полотно «Философы», в саду дома на Дворянской улице в мае 1917 года. С М.В. Нестеровым приезжала познакомившая их А.С. Мамонтова — первая хранительница Абрамцевского дома, которой о. Павел, стараясь поддержать в трудные минуты и призывая сохранить, образно говоря, тело и душу заповедного места, писал: «...Я верю в то, что кризис очистит русскую атмосферу, испорченную едва ли не с XVII века. Тогда “Абрамцево” и Ваше Абрамцево будут оценены; тогда будут холить и беречь каждое брёвнышко Аксаковского дома, каждую картину, каждое предание в Абрамцеве, в Абрамцевых [...] Абрамцево, дорогое Вам, прежде всего есть духовная идея, которая не уничтожаема. Скажу худшее. Если Абрамцево уничтожить физически, то и тогда, несмотря на это великое преступление уничтожения пред русским народом, если будет жива идея Абрамцева, не всё погибло».
Художник М.В. Нестеров. Философы. 1917 г.
К 1918–1920 гг. относится один из важнейших периодов в жизни Флоренского — участие в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры, созданной Музейным Отделом Наркомпроса. В состав Комиссии входили также Олсуфьев, Каптерев, Боскин, Мансуров, Шик, Розанова, Александрова-Дольник и специалисты из Москвы. За короткий срок ими была проведена работа по разборке, регистрации, атрибуции и научному описанию монастырских ценностей, что спасло художественные сокровища национализированной лавры от уничтожения. Комиссией проводилась работа и по обследованию достопримечательных мест города и его окрестностей. Именно в этот период были разработаны новые принципы музейного дела, когда музей, обладающий самыми различными по типу и хронологии коллекциями предметов, рассматривался как единое целое. П.А. Флоренский, совместно с П.Н. Каптеревым, в 1919 г. создали первый проект музея Троице-Сергиевой лавры.
Однако наиболее полно идея создания «живого музея» была изложена о. Павлом в статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» (1919), предварявшая подготовленный к печати Путеводитель по лавре, так тогда и неизданный. В ней Флоренский называет преподобного Сергия ангелом-хранителем России и раскрывает сложившееся в нём ещё в студенческие годы понимание значимости древнего места на горе Маковец, как сердца России. «При туристском обходе Лавры, беглому взору впервые развёртывается не подавляющее количественно, но действительно изысканное богатство художественных впечатлений от неё. Есть, однако, и гораздо более тонкое очарование Лавры, которое охватывает изо дня в день, при вживании в этот замкнутый мир. И это очарование, тёплое, как смутная память детства, уродняет душу Лавре, так что все другие места делаются отныне чужбиной, а это — истинною родиной, которая зовёт к себе своих сынов, лишь только они оказываются где-нибудь на стороне. Да, самые богатые впечатления на стороне скоро делаются тоскливыми и пустыми, когда потянет в Дом Преподобного Сергия. Неотразимость этого очарования — в его глубокой органичности. Тут — не только эстетика, но и чувство истории, и ощущение народной души, и восприятие в целом русской государственности, и какая-то, труднообъяснимая, но непреклонная мысль: здесь в Лавре именно, хотя и непонятно как, слагается то, что в высшем смысле должно называться общественным мнением, здесь рождаются приговоры истории, здесь осуществляется всенародный и, вместе, абсолютный суд над всеми сторонами русской жизни. Это — то всестороннее, жизненное единство Лавры, как микрокосма и микроистории, как своего рода конспекта бытия нашей Родины, дает Лавре характер ноуменальности. Здесь ощутительнее, чем где-либо, бьётся пульс русской истории, здесь собрание наиболее нервных, чувствующих и двигательных, окончаний, здесь Россия ощущается, как целое».
Художник В.А. Фаворский. Троице-Сергиева лавра. 1919 г. Гравюра
К периоду работы в Комиссии относится создание таких философско-искусствоведческих работ, ставших классическими, как «Иконостас», «Обратная перспектива», «Моленные иконы преподобного Сергия», «Храмовое действо как синтез искусств», «Небесные знамения. Размышления о символике цветов», «Амвросий, Троицкий резчик XV века».
Во время работы о. Павла в Комиссии его жизнь оказалась прочно связанной со спасением мощей преподобного Сергия. Местными властями Сергиева Посада было давно задумано вывезти мощи Преподобного из лавры. Наконец назначили дату — 20 марта 1920 г., но из-за опасения народных волнений акция была отложена. Однако угроза вывоза оставалась. По просьбе и благословению святейшего патриарха Тихона и наместника лавры архимандрита Кронида, которые обратились к о. Павлу и графу Ю.А. Олсуфьеву, как к единственно допускаемым в Троицкий собор членам Комиссии, от мощей преподобного Сергия была отделена Честная Глава. На её место положили череп одного из князей Трубецких, чьё захоронение с XVII в. находилось в помещении под Троицким собором. Глава Преподобного была вынесена из Лавры и несколько лет хранилась в доме Ю.А. Олсуфьева. В 1928 г. сын профессора Академии П.А.Голубцов (впоследствии архиепископ Новгорода Великого Сергий) перенёс святыню в подмосковные Люберцы, где в это время стал жить Олсуфьев, скрываясь от возможного ареста. В 1941–1945 гг. Честная глава преподобного Сергия хранилась под престолом действующего храма во имя Владимирской иконы Богоматери в селе Виноградово. В 1946 г. она была возвращена в открывшуюся Лавру и положена в раку к мощам преподобного Сергия. Так было исполнено церковное послушание о. Павла, несомненно, рисковавшего своей жизнью.
Продолжая рассказ о круге общения Флоренского в Сергиевом Посаде, следует назвать семью художника В.А. Фаворского, с которым установились дружеские отношения. В 1919 г. семья Фаворских поселилась в одном из корпусов лавры. Первым директором Сергиевского музея, основанного на результате трудов членов Комиссии, стал отец жены художника — В.Д. Дервиз, в то время, как отец Владимира Андреевича — Андрей Евграфович — ранее сотрудничал в Комиссии. И сам Фаворский, и его жена Мария Владимировна рисовали детей Флоренского (Василия, Кирилла, Михаила, Ольгу, Марию), которые дружили с детьми Фаворских. Глубокий интерес художника к личности Павла Александровича проявился в его портретных изображениях и создании экслибриса. В 1921 г. по рекомендации В.А. Фаворского П.А. Флоренский был приглашён на должность профессора во ВХУТЕМАС, где читал курс «Анализ перспективы». На основе этого курса в 1924 г. им была написана работа «Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях».
Семья В.А. Фаворского. Сергиев Посад. 1920-е гг.
От преподавателя ВХУТЕМАСа Н.М. Чернышёва и его брата А.М. Чернышёва — организатора нового художественного журнала — Флоренский получил приглашение принять участие в издании. В ответ Павел Александрович предложил дать журналу название «Маковец». Этим названием он связывал идейную направленность журнала с идеей древнего центра русской культуры — Троице-Сергиева монастыря, возникшего на горе Маковец. В редакционную коллегию журнала была принята и сестра о. Павла — Р.А. Флоренская, художница, слушательница ВХУТЕМАСа. Живя в Москве, в Долгом переулке, где нередко бывал о. Павел (ныне ул. Бурденко, д.16/12), она приезжала в семью брата, иногда с подругой, художницей Е.М. Беляковой, которая, по поручению заведующего Музеем игрушки Н.Д. Бартрама, собирала игрушки в окрестностях Сергиева, богатых народным ремеслом. Р.А. Флоренская — создательница живописных портретов, ряда копий новгородских фресок, цикла графических работ на античные и евангельские темы. Она умерла в сергиево-посадском доме брата и похоронена на Кокуевском кладбище. Её творческое наследие и в наши дни привлекает внимание художников и историков искусства.
Отец Павел искренне интересовался становлением молодых художников, бывал на выставках и обсуждениях. В своём обращении «В достохвальный Маковец» он рекомендует обратить внимание и принять в общество художников известных ему незаурядностью и талантом живописцев Вл.А. Комаровского и Н.Я. Симонович-Ефимову.
Н.Я. Симонович-Ефимова и И.С. Ефимов в кабинете о. Павла Флоренского. 1926 г.
С художницей Н.Я. Симонович-Ефимовой Флоренский познакомился во ВХУТЕМАСе, где преподавал её муж, скульптор И.С. Ефимов. Они стали близкими друзьями Флоренского, часто приезжали в Сергиев, вместе бродили по окрестностям и вели беседы, содержание которых, тщательно записанное Ниной Яковлевной, могло бы составить отдельную книгу. Создатели и энтузиасты народного кукольного театра, Ефимовы выступали со спектаклями не только в Москве, но и в деревенской глуши, и однажды неожиданно появились в Сергиеве. Действие происходило на Красюковке, а зрителями были жители города и вся семья Флоренского. Отец Павел высоко ценил представления Ефимовых, сопоставляя воздействие их спектаклей с эстетикой греческого театра. Нина Яковлевна всегда стремилась запечатлеть облик о. Павла. В Сергиево-Посадском доме она выполнила несколько живописных портретов Флоренского, один из которых хранится в собрании Государственной Третьяковской галереи. В них Флоренский изображён в своём кабинете, стоящим у окна, в котором (по двум вариантам) видится очертание лаврской колокольни.
Художник Н.Я. Симонович-Ефимова. Портрет о. Павла Флоренского. 1927 г.
К концу 1920-х годов, а именно к 1927-му, относится знакомство Флоренского с выдающейся пианисткой М.В. Юдиной, ставшей другом семьи. Приезжая в Сергиев, она непременно играла в доме о. Павла.
В начале 1920-х гг., лишившись возможности служить в храме, преподавать в Академии и работать в Сергиевском музее, открывшемся в 1920 г. и вскоре уволившим Флоренского, о. Павел дал согласие на привлечение его к работе в электротехнической области. С этого времени его деятельность проходит в Москве в Государственном электротехническом экспериментальном институте (переименованном затем во Всесоюзный электротехнический институт, где Флоренский в начале 1930-х гг. был назначен заместителем директора по научной работе), в редакции Технической энциклопедии. В Сергиев Посад, переименованный в 1929 г. в Загорск, он приезжает лишь в выходные дни, стараясь как можно больше проводить время с подросшими детьми.
21 февраля 1933 г. он вышел из своего дома в последний раз, уехав в Москву на работу, а в ночь на 26 февраля был арестован. После осуждения Флоренского направили в заключение на Дальний Восток, а затем перевели в Соловецкий лагерь особого назначения. В письмах, приходивших в родной дом, он, в частности, скажет: «Хоть и много видел я разных мест, но наиболее родными и дорогими представляются окрестности старого Посада». Оставив в 1917 г. завещание детям, он просит их не расставаться с сергиево-посадским домом и всегда молиться преподобному Сергию.
Письма перестали приходить в 1937 г. в связи с новым «осуждением без права переписки», а о смерти о. Павла семья узнала в 1958 г. И хотя имя Флоренского было реабилитировано, о нём ещё долгое время опасались говорить. По просьбе вдовы, Анны Михайловны, наместником Троице-Сергиевой лавры архимандритом Пименом (Хмелевским) было совершено заочное отпевание в храме Трапезной. В 1958 г. в академическом саду был установлен беломраморный памятник «почившим наставникам», на котором высечено и имя о. Павла. Анна Михайловна часто молилась перед этим крестом, относясь к памятнику, как к месту упокоения, которое и до сих пор остаётся неизвестным. Память об о. Павле сохранялась в стенах Академии: ежегодно в день кончины там совершались панихиды, проводились вечера, посвящённые Флоренскому, в журналах Московской патриархии печатались его неопубликованные ранее работы. Подготовку к публикации трудов о. Павла начал ещё в 1960-е гг. его сын Кирилл Павлович Флоренский — известный исследователь в области изучения космоса. Эту работу продолжил старший внук — П.В. Флоренский, доктор геолого-минералогических наук, академик РАЕН, а также младший внук — иеромонах Троице-Сергиевой лавры, доцент Московской духовной академии игумен Андроник (Трубачёв). Именно им было подготовлено открытие в 1997 г. Музея священника Павла Флоренского в Москве (ул. Бурденко, д. 16/12), директором которого он является.
Памятник почившим наставникам в Московской Духовной академии, на котором начертано имя о. Павла Флоренского. Фотография 1950-х гг.
Экспозиция московского музея, посещаемого, как любознательными соотечественниками и почитателями о. Павла, так и специалистами, в том числе зарубежными, занимает три небольших комнаты и составлена из подлинных фотографий, документов, произведений искусства. Она знакомит посетителей с жизнью Флоренского. Более насыщенная экспозиция из сохранившихся подлинных предметов истории, искусства и культуры, иллюстрирующая подробный рассказ о деятельности Флоренского в различных областях знания, а также рассказ о людях, живших с ним рядом и общавшихся с великим земляком, стала необходимостью. Она осуществима при условии создания Музея священника Павла Флоренского в Сергиевом Посаде на территории, прилегающей к мемориальному дому о. Павла. И такой музей станет драгоценной жемчужиной в ряду достопримечательностей Сергиева Посада, Подмосковья и России.
Мария Сергеевна Трубачёва, Сергей Зосимович Трубачёв
Источник i-podmoskovie.ru