Исламские университеты и их глобальное влияние
События
Алескандр Тёрстон (Джорджтаунский университет)
Некоторые мусульманские и немусульманские учёные называют доколониальные образовательные центры в Тимбукту и других местах университетами [2]. Но «исламский университет» как бюрократически организованная структура, наделяющая учёными степенями и нацеленная на конкуренцию с университетами западного стиля, образовался только в колониальный период. При колониализме и после него возникли новые центры исламского образования. Некоторые из старых учреждений, прежде всего аль-Азхар, были радикально реформированы. Эти заведения, новые и реформированные, и являются исламскими университетами в современном смысле слова. Они отличаются от классических медресе (школ) и махадов (институтов), где учащиеся обычно изучали один текст (Коран или юридический трактат) у одного учителя или его продвинутых учеников, и получали не универсальный сертификат, а иджазу – лицензию на право обучения данному тексту.
Исламские университеты сыграли важную роль в формировании религиозной мысли в глобальном мусульманском сообществе. Их влияние проявляется в том, что они объединяют мусульман из разных стран мира и продвигают определённые интеллектуальные, политические и теологические программы путём обучения, издательской, организационной и проповеднической деятельности. Образование, полученное в исламских университетах, повлияло на многих видных мусульманских интеллектуалов XX и XXI веков; например, Шейх Юсуф аль-Кардави (род. в 1926 г.), вероятно, известнейший из современных мусульманских учёных, получил свой диплом, магистерскую и докторскую степени в аль-Азхаре.
В политических дискуссиях часто фигурируют стереотипные образы исламских университетов. Многочисленные экспертные организации, учёные и журналисты изображают исламские университеты, особенно в Африке, как рассадники радикализма. Так, политолог Абделькерим Усман утверждает, что арабские исламские университеты «подготавливают талантливых [африканских] студентов к занятию должностей в национальных университетах, где они сами участвуют в распространении и развитии радикальных исламских идей в различных областях образования». Африканские выпускники исламских университетов, по его мнению, стремятся исламизировать свои государства и общества в соответствии с ваххабитскими и салафитскими идеалами ислама [3].
Но коцепт исламского университета проявляется в самых разных теологических, педагогических и политических формах. Это динамичный институт, и его образовательные программы, приоритеты и отношения с государством изменялись со временем. Студенты по-разному реагируют на среду, в которой оказываются, и по возвращении домой выбирают разные пути профессиональной карьеры и религиозной жизни. Африканские выпускники исламских универстетов – не бессловесные инструменты распространения ваххабизма или салафизма, они придерживаются разных богословских позиций и весьма по-разному используют приобретённые знания.
Становление исламского университета: пример аль-Азхара
Исламский университет принял окончательную форму только в колониальную эпоху. Колониальные школы, а также те мусульманские школы, что возникли как реакция на колниализм, по своей организационной структуре отличались от других моделей мусульманского образования. В мусульманском учёном мире студенты, местные или приезжие, искали знаний у конкретных учёных, обладавших авторитетом в определённых областях, таких как юриспруденция (фикх) или учение Пророка (хадис). Студенты зачастую проходили курсы у многих преподаватель, и каждый преподаватель мог выдать им аттестат по своей дисциплине. Студента аттестовал учитель, а не учреждение.
Школы колониальной эпохи, напротив, проводили чёткую границу между учителями и учениками. В них студенты объединялись в формальные группы, сдавали экзамены и получали степени. В аудиториях были парты, доски и другие элементы, заимствованные из европейских школ эпохи промышленной революции [4]. Исламский университет, выросший из этих колониальных школ, сделал своей новой и главной характеристикой передачу исламских знаний не через индивидуального учителя, а через учреждение. Он сертифицировал уровень знаний студентов посредством степеней, в том числе напрямую скопированных с западных – бакалавра, магистра и доктора.
Образовательные реформы, запущенные колониализмом, не только породили новые школы, но и трансформировали старые. Например, некоторые мечети, в которых проводились занятия, превратились в институционализированные образовательные центры. Известнейший пример такой мечети – аль-Азхар, основанный в 969 г. в Египте. С течением времени аль-Азхар развился в образовательный центр с общежитиями для студентов, сгруппированных по месту происхождения, и с иерархической структурой, объединявшей преподавателей и администраторов.
После вторжения Наполеона в Египет в 1798 г. и страна, и аль-Азхар вступили в сложные отношения с европейским модерном. Образование стало полем экспериментов и для египетских, и для европейских элит. В XIX-XX вв. при османском и британском правлении, а затем в период независимости государственный контроль над аль-Азхаром постоянно усиливался благодаря централизаторским реформам. Одной из этих реформ была попытка Мухаммади Али (1769-1849, правил в 1805-1848) поставить под государственный контроль вакфы – религиозное имущество, с доходов от которого финансировались многие религиозные учреждения. Кульминацией государственных реформ аль-Азхара был закон 1961 г., принятый военно-революционным правительством Гамаля Абдель Насера (1918-1970, правил в 1954-1970). Согласно этому закону, в университете учреждались медицинский и инженерный факультеты, персонал получал статус государственных служащих, а президент страны приобретал право назначения главы университета (шейх аль-Азхар).
Аль-Азхар реформировался не только по инициативе государства, но и под влиянием внутренних течений. Отчасти они коренились в попытках мусульманских учёных согласовать ислам с европейским модерном. Улемы-модернисты, такие как Шейх Мухаммад Абдо (1849-1905), Шейх Мустафа аль-Мараги (1881-1945) и Шейх Махмуд Шалтут (1893-1963) призывали к переработке учебных программ аль-Азхара и были приверженцами расширения теории и практики иджтихада (независимого толкования права). Некоторые их идеи отразились в законе 1961 г. Но следует заметить, что попытки египетского правительства поставить под контроль аль-Азхар не привели к политическому подчинению последнего. Университетские улемы после 1961 г. сохранили и переосмыслили своё право высказывания по внутренним и международным вопросам [5].
Исламские университеты в колониальный период
Многие исламские университеты возникли в XIX-XX веках в мусульманских странах, колонизованных европейцами. В этот же период сформировалось много исламских школ, более или менее эквивалентных западным начальным и средним школам. Некоторые их этих школ и университетов были основаны европейскими колонизаторами, другие – мусульманскими правителями и улемами при содействии колониальных властей или с их разрешения. Бывало и так, что мусульманские активисты создавали школы при скептическом или даже враждебном отношении колониальных властей. Но все эти школы стремились перестроить процесс передачи исламских знаний. В то время многие мусульмане и европейцы полагали, что европейский модерн угрожает исламу по всем фронтам, от проблемы политической организации общества до вопроса о соотношении между наукой, религией и знанием [6].
Европейские колониальные администраторы иногда пытались контролировать процесс, содержание и политическую ориентацию исламского образования. Во Французской Западной Африке начала ХХ века они основали медерсы (искажённое арабское «мадраса») и набирали мусульманских учителей и учеников [7]. В ту же эпоху образовательные администраторы в британской Северной Нигерии основали Правовую школу Шахуси и Школу арабских исследований в Кано, где мусульманские студенты изучали реформированную версию традиционной западноафриканской юридической программы и арабский язык в условиях полного погружения [8].
Не все колониальные школы были настолько явно «исламскими». Некоторые, например, Мемориальный колледж Гордона, открывшийся в Судане в 1902 г., учили исламским дисциплинам наряду со множеством других. Но даже открывая школы для мусульман, европейские правители порой стремились ограничить перемещения мусульманских студентов и/или отговорить их от посещения подозрительных, с европейской точки зрения, образовательных центров. Так, британцы косо смотрели на нигерийских студентов аль-Азхара, который считался центром опасной пропаганды, особенно после египетской революции 1919 г. [9]
Некоторые образовательные учреждения стремились преподать мусульманским студентам те знания, что их основатели считали необходимыми для усвоения европейского модерна. Так, в Британской Индии сэр Сайед Ахмед Хан (1817-1898) основал в 1877 г. Магометанский Англо-Восточный колледж в Алигархе. Колледж ставил целью обучить студентов английскому языку, естественным наукам и тому подобному.
В других случаях мусульмане создавали высшие учебные заведения с целью перестройки педагогической работы и внедрения бюрократических административных практик, но не обязательно для поощрения мусульманского участия в европейском модерне. Примером может служить индийский Дар аль-Улум Деобанд, основанный в 1866 г. [10]. Иногда мусульмане подвергали явной перекомпоновке те знания, которым обучались в колониальных школах или мусульманских учреждениях типа аль-Азхара. Так, во Французской Западной Африке 1940-х гг. мусульмане, вернувшиеся из аль-Азхара, начали создавать свои собственные медерсы. В Северной Нигерии 1940-1950-х гг. мусульманские выпускники Шахуси и Школы арабских исследований стали основывать свои «исламские» (исламийя) школы. В обеих колониях власти нередко устраивали слежку за этими мусульманскими проектами и преследовали их.
Многие из мусульманских высших учебных заведений колониальной эпохи не только дожили до начала XXI века, но и выросли и развились. Колледж в Алигархе в 1920 г. стал Алигархским мусльманским университетом [11], а в 2013 г. занял девятое место в списке наиболее престижных университетов Индии, согласно рейтингу Times Higher Education World Reputation Rankings [12]. Суданский аль-Махад аль-Илми, открывшийся в 1912 г. при британском колониальном правлении, стал в 1965 г. Омдурманским исламским университетом и на 2013 г. насчитывал восемнадцать колледжей [13].
Исламские университеты в постколониальный период
Наряду с сохранившимися колониальными учебными заведениями, в постколониальный период возникли и новые исламские университеты. Зачастую они отличаются тем, что напрямую контролируются государством или транснациональными организациями, такими как Организация Исламской конференции (ОИК). Постколониальные государства, основавшие исламские университеты, иногда используют их как инструмент для достижения внешнеполитических целей.
Известнейший из постколониальных исламских университетов – Мединский исламский университет (МИУ), основанный указом короля Саудовской Аравии в 1961 г. Хотя Саудовская Аравия не находилась под прямым управлением европейских колонизаторов, МИУ может считаться постколониальным учреждением в том смысле, что через него саудитские правители пытались распространить своё влияние на мусульманский мир после деколонизации. МИУ стремился пропагандировать саудитские религиозные доктрины в рамках противостояния между Саудовской Аравией и революционным Египтом, которое один специалист назвал «Арабской холодной войной» [14]. Посредством МИУ и других форумов Саудовская Аравия привлекала лидеров и студентов со всего мусульманского мира, в том числе египетских исламских активистов, преследуемых при Насере. О широте географического охвата МИУ свидетельствует то, что членами университетского совета (аль-маджлис аль-истишари) были такие знаменитые мусульманские активисты и мыслители как Шейх Абу аль-Ала Маудуди из Пакистана (1903-1979) и Шейх Абубакар Гуми из Нигерии (1924-1992) [15].
На судьбу исламских университетов влияли перемены в политической и религиозной атмосфере их стран, особенно когда правители склонялись к политике «исламизации». Некоторые постколониальные исламские университеты были основаны как неправительственные, но затем привлекли к себе интерес государств. Например, Международный Африканский университет (МАУ) в Судане был основан независимыми улемами в конце 1960-х гг. Вскоре он закрылся, но был повторно открыт при поддержке суданского правительства в конце 1970-х гг., когда президент Джафар Нимейри решил придать себе имидж исламистского лидера.
В постколониальный период исламские университеты распространились за пределы арабского мира. Организация Исламской конференции (ОИК), в 2011 г. переименованная в Организацию исламского сотрудничества, сыграла решающую роль в этом процессе. ОИК была основана в 1969 г. в Рабате представителями стран с мусульманским большинством или меньшинством. Её целью было продвижение исламских ценностей и углубление сотрудничества между государствами-участниками. При поддержке ОИК были основаны такие заведения как Международный исламский университет Малайзии (МИУМ, 1983), Университет Умм аль-Кура в Нигере (1986) и Исламский университет в Уганде (1988). ОИК размещал эти университеты в рамках определённой стратегии – так, университеты в Нигере и Уганде должны были обслуживать, соответственно, франкоязычное и англоязычное население субсахарской Африки.
За пределами арабского мира исламские университеты сыграли особо важную роль в Южной и Юго-Восточной Азии. Например, МИУМ с 1987 по 2012 г. выпустил около 61 000 студентов, из них около 7500 иностранцев [16]. Среди выпускников МИУМ были крупные должностные лица в Малайзии, а также видная исследовательница Корана д-р Амина Вадуд и д-р Ахмет Давутоглу; последний изучал там политологию в 1990-1995 гг., а в 2009 г. стал министром иностранных дел Турции [17] (в 2014-16 гг. был премьер-министром Турции – прим. перев.). Другие крупные исламские университеты в Южной и Юго-Восточной Азии — Международный исламский университет в Исламабаде (основан в 1980 г.) и Государственный исламский университет Сияриф Хидаятуллах в Джакарте (основан в 1957 г., получил статус университета в 2002 г.). Все эти учебные заведения — публичные, как и многие другие исламские университеты.
Все вышеперечисленные университеты – суннитские, но существуют и шиитские, такие как Международный университет аль-Мустафа в Куме (Иран), основанный в 1986 г. как Международный центр исламоведения и преобразованный в университет в 2008 г. В состав аль-Мустафы входят двадцать четыре колледжа-филиала по всему миру, в том числе десять а Африке [18]. Один из этих филиалов – Исламский университет в Гане; он был основан в 1980 г. как курсы повышения квалификации, занимая одну съёмную квартиру в Аккре, и вырос в колледж, выдающий диплом бакалавра, что было подтверждено Национальным аккредитационным бюро Ганы в 2001 г. [19].
Глобальное влияние: пример Африки
Исламские университеты распространяют своё влияние в мусульманском мире множеством способов, такими как глобальный рекрутинг (зачастую с предоставлением стипендии иностранным студентам), отправка преподавателей в заграничные командировки, организация конференций за границей (в том числе конференций для их собственных выпускников) и создание кампусов-филиалов. Некоторые международные организации основали целые университеты.
Некоторые мусульманские и немусульманские учёные называют доколониальные образовательные центры в Тимбукту и других местах университетами [2]. Но «исламский университет» как бюрократически организованная структура, наделяющая учёными степенями и нацеленная на конкуренцию с университетами западного стиля, образовался только в колониальный период. При колониализме и после него возникли новые центры исламского образования. Некоторые из старых учреждений, прежде всего аль-Азхар, были радикально реформированы. Эти заведения, новые и реформированные, и являются исламскими университетами в современном смысле слова. Они отличаются от классических медресе (школ) и махадов (институтов), где учащиеся обычно изучали один текст (Коран или юридический трактат) у одного учителя или его продвинутых учеников, и получали не универсальный сертификат, а иджазу – лицензию на право обучения данному тексту.
Исламские университеты сыграли важную роль в формировании религиозной мысли в глобальном мусульманском сообществе. Их влияние проявляется в том, что они объединяют мусульман из разных стран мира и продвигают определённые интеллектуальные, политические и теологические программы путём обучения, издательской, организационной и проповеднической деятельности. Образование, полученное в исламских университетах, повлияло на многих видных мусульманских интеллектуалов XX и XXI веков; например, Шейх Юсуф аль-Кардави (род. в 1926 г.), вероятно, известнейший из современных мусульманских учёных, получил свой диплом, магистерскую и докторскую степени в аль-Азхаре.
В политических дискуссиях часто фигурируют стереотипные образы исламских университетов. Многочисленные экспертные организации, учёные и журналисты изображают исламские университеты, особенно в Африке, как рассадники радикализма. Так, политолог Абделькерим Усман утверждает, что арабские исламские университеты «подготавливают талантливых [африканских] студентов к занятию должностей в национальных университетах, где они сами участвуют в распространении и развитии радикальных исламских идей в различных областях образования». Африканские выпускники исламских университетов, по его мнению, стремятся исламизировать свои государства и общества в соответствии с ваххабитскими и салафитскими идеалами ислама [3].
Но коцепт исламского университета проявляется в самых разных теологических, педагогических и политических формах. Это динамичный институт, и его образовательные программы, приоритеты и отношения с государством изменялись со временем. Студенты по-разному реагируют на среду, в которой оказываются, и по возвращении домой выбирают разные пути профессиональной карьеры и религиозной жизни. Африканские выпускники исламских универстетов – не бессловесные инструменты распространения ваххабизма или салафизма, они придерживаются разных богословских позиций и весьма по-разному используют приобретённые знания.
Становление исламского университета: пример аль-Азхара
Исламский университет принял окончательную форму только в колониальную эпоху. Колониальные школы, а также те мусульманские школы, что возникли как реакция на колниализм, по своей организационной структуре отличались от других моделей мусульманского образования. В мусульманском учёном мире студенты, местные или приезжие, искали знаний у конкретных учёных, обладавших авторитетом в определённых областях, таких как юриспруденция (фикх) или учение Пророка (хадис). Студенты зачастую проходили курсы у многих преподаватель, и каждый преподаватель мог выдать им аттестат по своей дисциплине. Студента аттестовал учитель, а не учреждение.
Школы колониальной эпохи, напротив, проводили чёткую границу между учителями и учениками. В них студенты объединялись в формальные группы, сдавали экзамены и получали степени. В аудиториях были парты, доски и другие элементы, заимствованные из европейских школ эпохи промышленной революции [4]. Исламский университет, выросший из этих колониальных школ, сделал своей новой и главной характеристикой передачу исламских знаний не через индивидуального учителя, а через учреждение. Он сертифицировал уровень знаний студентов посредством степеней, в том числе напрямую скопированных с западных – бакалавра, магистра и доктора.
Образовательные реформы, запущенные колониализмом, не только породили новые школы, но и трансформировали старые. Например, некоторые мечети, в которых проводились занятия, превратились в институционализированные образовательные центры. Известнейший пример такой мечети – аль-Азхар, основанный в 969 г. в Египте. С течением времени аль-Азхар развился в образовательный центр с общежитиями для студентов, сгруппированных по месту происхождения, и с иерархической структурой, объединявшей преподавателей и администраторов.
После вторжения Наполеона в Египет в 1798 г. и страна, и аль-Азхар вступили в сложные отношения с европейским модерном. Образование стало полем экспериментов и для египетских, и для европейских элит. В XIX-XX вв. при османском и британском правлении, а затем в период независимости государственный контроль над аль-Азхаром постоянно усиливался благодаря централизаторским реформам. Одной из этих реформ была попытка Мухаммади Али (1769-1849, правил в 1805-1848) поставить под государственный контроль вакфы – религиозное имущество, с доходов от которого финансировались многие религиозные учреждения. Кульминацией государственных реформ аль-Азхара был закон 1961 г., принятый военно-революционным правительством Гамаля Абдель Насера (1918-1970, правил в 1954-1970). Согласно этому закону, в университете учреждались медицинский и инженерный факультеты, персонал получал статус государственных служащих, а президент страны приобретал право назначения главы университета (шейх аль-Азхар).
Аль-Азхар реформировался не только по инициативе государства, но и под влиянием внутренних течений. Отчасти они коренились в попытках мусульманских учёных согласовать ислам с европейским модерном. Улемы-модернисты, такие как Шейх Мухаммад Абдо (1849-1905), Шейх Мустафа аль-Мараги (1881-1945) и Шейх Махмуд Шалтут (1893-1963) призывали к переработке учебных программ аль-Азхара и были приверженцами расширения теории и практики иджтихада (независимого толкования права). Некоторые их идеи отразились в законе 1961 г. Но следует заметить, что попытки египетского правительства поставить под контроль аль-Азхар не привели к политическому подчинению последнего. Университетские улемы после 1961 г. сохранили и переосмыслили своё право высказывания по внутренним и международным вопросам [5].
Исламские университеты в колониальный период
Многие исламские университеты возникли в XIX-XX веках в мусульманских странах, колонизованных европейцами. В этот же период сформировалось много исламских школ, более или менее эквивалентных западным начальным и средним школам. Некоторые их этих школ и университетов были основаны европейскими колонизаторами, другие – мусульманскими правителями и улемами при содействии колониальных властей или с их разрешения. Бывало и так, что мусульманские активисты создавали школы при скептическом или даже враждебном отношении колониальных властей. Но все эти школы стремились перестроить процесс передачи исламских знаний. В то время многие мусульмане и европейцы полагали, что европейский модерн угрожает исламу по всем фронтам, от проблемы политической организации общества до вопроса о соотношении между наукой, религией и знанием [6].
Европейские колониальные администраторы иногда пытались контролировать процесс, содержание и политическую ориентацию исламского образования. Во Французской Западной Африке начала ХХ века они основали медерсы (искажённое арабское «мадраса») и набирали мусульманских учителей и учеников [7]. В ту же эпоху образовательные администраторы в британской Северной Нигерии основали Правовую школу Шахуси и Школу арабских исследований в Кано, где мусульманские студенты изучали реформированную версию традиционной западноафриканской юридической программы и арабский язык в условиях полного погружения [8].
Не все колониальные школы были настолько явно «исламскими». Некоторые, например, Мемориальный колледж Гордона, открывшийся в Судане в 1902 г., учили исламским дисциплинам наряду со множеством других. Но даже открывая школы для мусульман, европейские правители порой стремились ограничить перемещения мусульманских студентов и/или отговорить их от посещения подозрительных, с европейской точки зрения, образовательных центров. Так, британцы косо смотрели на нигерийских студентов аль-Азхара, который считался центром опасной пропаганды, особенно после египетской революции 1919 г. [9]
Некоторые образовательные учреждения стремились преподать мусульманским студентам те знания, что их основатели считали необходимыми для усвоения европейского модерна. Так, в Британской Индии сэр Сайед Ахмед Хан (1817-1898) основал в 1877 г. Магометанский Англо-Восточный колледж в Алигархе. Колледж ставил целью обучить студентов английскому языку, естественным наукам и тому подобному.
В других случаях мусульмане создавали высшие учебные заведения с целью перестройки педагогической работы и внедрения бюрократических административных практик, но не обязательно для поощрения мусульманского участия в европейском модерне. Примером может служить индийский Дар аль-Улум Деобанд, основанный в 1866 г. [10]. Иногда мусульмане подвергали явной перекомпоновке те знания, которым обучались в колониальных школах или мусульманских учреждениях типа аль-Азхара. Так, во Французской Западной Африке 1940-х гг. мусульмане, вернувшиеся из аль-Азхара, начали создавать свои собственные медерсы. В Северной Нигерии 1940-1950-х гг. мусульманские выпускники Шахуси и Школы арабских исследований стали основывать свои «исламские» (исламийя) школы. В обеих колониях власти нередко устраивали слежку за этими мусульманскими проектами и преследовали их.
Многие из мусульманских высших учебных заведений колониальной эпохи не только дожили до начала XXI века, но и выросли и развились. Колледж в Алигархе в 1920 г. стал Алигархским мусльманским университетом [11], а в 2013 г. занял девятое место в списке наиболее престижных университетов Индии, согласно рейтингу Times Higher Education World Reputation Rankings [12]. Суданский аль-Махад аль-Илми, открывшийся в 1912 г. при британском колониальном правлении, стал в 1965 г. Омдурманским исламским университетом и на 2013 г. насчитывал восемнадцать колледжей [13].
Исламские университеты в постколониальный период
Наряду с сохранившимися колониальными учебными заведениями, в постколониальный период возникли и новые исламские университеты. Зачастую они отличаются тем, что напрямую контролируются государством или транснациональными организациями, такими как Организация Исламской конференции (ОИК). Постколониальные государства, основавшие исламские университеты, иногда используют их как инструмент для достижения внешнеполитических целей.
Известнейший из постколониальных исламских университетов – Мединский исламский университет (МИУ), основанный указом короля Саудовской Аравии в 1961 г. Хотя Саудовская Аравия не находилась под прямым управлением европейских колонизаторов, МИУ может считаться постколониальным учреждением в том смысле, что через него саудитские правители пытались распространить своё влияние на мусульманский мир после деколонизации. МИУ стремился пропагандировать саудитские религиозные доктрины в рамках противостояния между Саудовской Аравией и революционным Египтом, которое один специалист назвал «Арабской холодной войной» [14]. Посредством МИУ и других форумов Саудовская Аравия привлекала лидеров и студентов со всего мусульманского мира, в том числе египетских исламских активистов, преследуемых при Насере. О широте географического охвата МИУ свидетельствует то, что членами университетского совета (аль-маджлис аль-истишари) были такие знаменитые мусульманские активисты и мыслители как Шейх Абу аль-Ала Маудуди из Пакистана (1903-1979) и Шейх Абубакар Гуми из Нигерии (1924-1992) [15].
На судьбу исламских университетов влияли перемены в политической и религиозной атмосфере их стран, особенно когда правители склонялись к политике «исламизации». Некоторые постколониальные исламские университеты были основаны как неправительственные, но затем привлекли к себе интерес государств. Например, Международный Африканский университет (МАУ) в Судане был основан независимыми улемами в конце 1960-х гг. Вскоре он закрылся, но был повторно открыт при поддержке суданского правительства в конце 1970-х гг., когда президент Джафар Нимейри решил придать себе имидж исламистского лидера.
В постколониальный период исламские университеты распространились за пределы арабского мира. Организация Исламской конференции (ОИК), в 2011 г. переименованная в Организацию исламского сотрудничества, сыграла решающую роль в этом процессе. ОИК была основана в 1969 г. в Рабате представителями стран с мусульманским большинством или меньшинством. Её целью было продвижение исламских ценностей и углубление сотрудничества между государствами-участниками. При поддержке ОИК были основаны такие заведения как Международный исламский университет Малайзии (МИУМ, 1983), Университет Умм аль-Кура в Нигере (1986) и Исламский университет в Уганде (1988). ОИК размещал эти университеты в рамках определённой стратегии – так, университеты в Нигере и Уганде должны были обслуживать, соответственно, франкоязычное и англоязычное население субсахарской Африки.
За пределами арабского мира исламские университеты сыграли особо важную роль в Южной и Юго-Восточной Азии. Например, МИУМ с 1987 по 2012 г. выпустил около 61 000 студентов, из них около 7500 иностранцев [16]. Среди выпускников МИУМ были крупные должностные лица в Малайзии, а также видная исследовательница Корана д-р Амина Вадуд и д-р Ахмет Давутоглу; последний изучал там политологию в 1990-1995 гг., а в 2009 г. стал министром иностранных дел Турции [17] (в 2014-16 гг. был премьер-министром Турции – прим. перев.). Другие крупные исламские университеты в Южной и Юго-Восточной Азии — Международный исламский университет в Исламабаде (основан в 1980 г.) и Государственный исламский университет Сияриф Хидаятуллах в Джакарте (основан в 1957 г., получил статус университета в 2002 г.). Все эти учебные заведения — публичные, как и многие другие исламские университеты.
Все вышеперечисленные университеты – суннитские, но существуют и шиитские, такие как Международный университет аль-Мустафа в Куме (Иран), основанный в 1986 г. как Международный центр исламоведения и преобразованный в университет в 2008 г. В состав аль-Мустафы входят двадцать четыре колледжа-филиала по всему миру, в том числе десять а Африке [18]. Один из этих филиалов – Исламский университет в Гане; он был основан в 1980 г. как курсы повышения квалификации, занимая одну съёмную квартиру в Аккре, и вырос в колледж, выдающий диплом бакалавра, что было подтверждено Национальным аккредитационным бюро Ганы в 2001 г. [19].
Глобальное влияние: пример Африки
Исламские университеты распространяют своё влияние в мусульманском мире множеством способов, такими как глобальный рекрутинг (зачастую с предоставлением стипендии иностранным студентам), отправка преподавателей в заграничные командировки, организация конференций за границей (в том числе конференций для их собственных выпускников) и создание кампусов-филиалов. Некоторые международные организации основали целые университеты.
Африка – важное поле приложения этих усилий. Одни только МИУ и аль-Азхар с 1960-х гг. выдали тысячи стипендий африканским студентам; основными получателями были Сенегал, Мали и Нигерия, а также страны Африканского Рога. Так, в 1993-94 учебном году гранты на обучение в аль-Азхаре получили 1944 африканских студента, особенно много их было в Нигерии (233 человека), Сенегале (168), на Коморских островах (162) и в Мали (148) [20].
Университет аль-Мустафа за свой короткий срок привлёк в Иран тысячи студентов, в их числе множество африканцев. В июле 2013 г. иранский министр науки и технологий Камран Данешджо заявил, что в аль-Мустафе учатся 12 000 студентов, но точное количество африканцев среди них неизвестно [21].
МИУ (с 1980-х гг.) и аль-Азхар (с 1960-х гг.) также посылают преподавателей в африканские страны. В МИУ одним из каналов распространения влияния служат даурат, учебные туры. Масштаб этой работы огромен: между 1982 и 1997 гг. МИУ послал 296 даурат в восемнадцать стран, программа охватила около 30 000 студентов. Больше всего их было в Нигерии (8146 студентов) и Сенегале (3277) [22].
Конференции связывают африканских выпускников с их альма матер и позволяют обсуждать религиозные и образовательные проблемы в своём кругу. Например, в 2001 г. в Кано (Нигерия) прошла конференция африканских выпускников университетов Саудовской Аравии, спонсированная правительством королевства. Вышел двухтомный сборник тезисов с публикациями саудовских и африканских авторов на разные темы, в том числе о трудностях дауа («призыва к исламу», миссионерства) в африканских странах [23]. Многие учебные заведения, основанные африканскими выпускниками исламских университетов, официально не связаны с их альма матер, но, возможно, воспроизводят педагогические и теологические особенности последних, как их понимают основатели.
Университеты работают в Африке по-разному в зависимости от своих программ и целей. МИУ известен попытками приспосабливать манеру своей глобальной миссионерской деятельности к местным условиям. Участники конференции в Кано подолгу обсуждали особенности и трудности, которые встречала их миссия в Африке и её отдельных регионах, такие как историческое влияние суфизма и наследие европейских христианских колониальных режимов. Африканские учёные-выпускники МИУ, такие как Шейх Мухаммад аль-Аман аль-Джами из Эфиопии, также много размышляют о том, как можно приспособить дауа к африканским контекстам и использовать африканскую историю, в частности, наследие северонигерийского доколониального джихадистского вождя Шейха Усмана дан Фодио [24]. Другие исламские университеты не стремятся настолько систематически влиять на теологическое развитие ислама в Африке. Аль-Азхар, отчасти из-за его собственной внутренней теологической разнородности, не предпринимает аналогичных МИУ попыток координировать своё миссионерство в Африке.
Некоторые примеры из Северной Нигерии показывают, насколько разными бывают африканские выпускники арабских университетов. Шейх Джафар Махмуд Адам (1961?-2007) на первый взгляд выглядит как стереотипный выпускник саудитского университета, вернувшийся домой, чтобы распространять салафизм. Окончив МИУ в 1993 г., Адам стал одним из известнейших салафитских проповедников Северной Нигерии, откровенным критиком местных и национальных властей, а также американской внешней политики. Он же стал и одним из самых резких критиков Мухаммада Юсуфа, основателя воинствующего движения «Боко Харам» (что на языке хауса означает: «Западное образование и культура запрещены») [25]. Оппозиция Адама к «Боко Харам» выявляет необходимость более комплексного подхода к изучению африканских салафитов и их отношений с Саудовской Аравией. Шейх Иса Вазири (1924?-2013) – пример того, как африканские выпускники арабских университетов интегрируются в существующие институты. Вазири учился в аль-Азхаре с 1962 по 1967 г. и после возвращения сделал двойную карьеру в образовательной администрации и в высших рядах наследственной мусульманской элиты в Кано, крупнейшем городе Северной Нигерии. В последнее десятилетие жизни Вазири занимал должности первого имама Кано и вазира (советника) местного эмира. Таким образом, он стал не проводником «радикализма», а одним из самых видных представителей мусульманской аристократии Северной Нигерии. Примеры Адама и Вазири демонстрируют, насколько разные результаты может повлечь обучение африканских мусульман в арабских университетах.
Будущее исламских университетов
Исламские университеты всё в большей степени становятся центрами интеллектуального производства и обмена, поэтому следует ожидать роста их влияния. Некоторые из них испытывают те же проблемы, что и обычные высшие учебные заведения во всё мире, такие как недофинансирование и недостаточное обеспечение средствами обучения. Но многие получают солидное государственное и частное финансирование и благодаря ему набирают хороших преподавателей и студентов. Некоторые университеты славятся влиятельными учёными и выпускниками, а такие как МИУ в Саудовской Аравии являются важной частью государственных образовательных систем и внешнеполитических программ.
Всё большую важность для исламских университетов приобретает вопрос, какие конкретно знания они должны производить и распространять. Некоторые заведения стремятся предоставить студентам широкий набор академических специальностей, выходящий за пределы исламских знаний, и тем самым испытывают риск потерять свою исламскую идентичность. У других программы укоренены в исламской традиции, но многие их выпускники с трудом находят хорошо оплачиваемую работу, и эти университеты рискуют приобрести репутацию второсортных. Третьи выбрали амбициозное решение – стремиться к «исламизации» знания в широком смысле, то есть изучать и преподавать области вроде экономики с исламской точки зрения. Успех или неуспех этих подходов будет определять характер будущих исламских университетов и связь, которая установится между ними и глобальной системой высшего образования.
Перевод с английского. Оригинал на сайте Oxford Islamic Studies.
Примечания
Университет аль-Мустафа за свой короткий срок привлёк в Иран тысячи студентов, в их числе множество африканцев. В июле 2013 г. иранский министр науки и технологий Камран Данешджо заявил, что в аль-Мустафе учатся 12 000 студентов, но точное количество африканцев среди них неизвестно [21].
МИУ (с 1980-х гг.) и аль-Азхар (с 1960-х гг.) также посылают преподавателей в африканские страны. В МИУ одним из каналов распространения влияния служат даурат, учебные туры. Масштаб этой работы огромен: между 1982 и 1997 гг. МИУ послал 296 даурат в восемнадцать стран, программа охватила около 30 000 студентов. Больше всего их было в Нигерии (8146 студентов) и Сенегале (3277) [22].
Конференции связывают африканских выпускников с их альма матер и позволяют обсуждать религиозные и образовательные проблемы в своём кругу. Например, в 2001 г. в Кано (Нигерия) прошла конференция африканских выпускников университетов Саудовской Аравии, спонсированная правительством королевства. Вышел двухтомный сборник тезисов с публикациями саудовских и африканских авторов на разные темы, в том числе о трудностях дауа («призыва к исламу», миссионерства) в африканских странах [23]. Многие учебные заведения, основанные африканскими выпускниками исламских университетов, официально не связаны с их альма матер, но, возможно, воспроизводят педагогические и теологические особенности последних, как их понимают основатели.
Университеты работают в Африке по-разному в зависимости от своих программ и целей. МИУ известен попытками приспосабливать манеру своей глобальной миссионерской деятельности к местным условиям. Участники конференции в Кано подолгу обсуждали особенности и трудности, которые встречала их миссия в Африке и её отдельных регионах, такие как историческое влияние суфизма и наследие европейских христианских колониальных режимов. Африканские учёные-выпускники МИУ, такие как Шейх Мухаммад аль-Аман аль-Джами из Эфиопии, также много размышляют о том, как можно приспособить дауа к африканским контекстам и использовать африканскую историю, в частности, наследие северонигерийского доколониального джихадистского вождя Шейха Усмана дан Фодио [24]. Другие исламские университеты не стремятся настолько систематически влиять на теологическое развитие ислама в Африке. Аль-Азхар, отчасти из-за его собственной внутренней теологической разнородности, не предпринимает аналогичных МИУ попыток координировать своё миссионерство в Африке.
Некоторые примеры из Северной Нигерии показывают, насколько разными бывают африканские выпускники арабских университетов. Шейх Джафар Махмуд Адам (1961?-2007) на первый взгляд выглядит как стереотипный выпускник саудитского университета, вернувшийся домой, чтобы распространять салафизм. Окончив МИУ в 1993 г., Адам стал одним из известнейших салафитских проповедников Северной Нигерии, откровенным критиком местных и национальных властей, а также американской внешней политики. Он же стал и одним из самых резких критиков Мухаммада Юсуфа, основателя воинствующего движения «Боко Харам» (что на языке хауса означает: «Западное образование и культура запрещены») [25]. Оппозиция Адама к «Боко Харам» выявляет необходимость более комплексного подхода к изучению африканских салафитов и их отношений с Саудовской Аравией. Шейх Иса Вазири (1924?-2013) – пример того, как африканские выпускники арабских университетов интегрируются в существующие институты. Вазири учился в аль-Азхаре с 1962 по 1967 г. и после возвращения сделал двойную карьеру в образовательной администрации и в высших рядах наследственной мусульманской элиты в Кано, крупнейшем городе Северной Нигерии. В последнее десятилетие жизни Вазири занимал должности первого имама Кано и вазира (советника) местного эмира. Таким образом, он стал не проводником «радикализма», а одним из самых видных представителей мусульманской аристократии Северной Нигерии. Примеры Адама и Вазири демонстрируют, насколько разные результаты может повлечь обучение африканских мусульман в арабских университетах.
Будущее исламских университетов
Исламские университеты всё в большей степени становятся центрами интеллектуального производства и обмена, поэтому следует ожидать роста их влияния. Некоторые из них испытывают те же проблемы, что и обычные высшие учебные заведения во всё мире, такие как недофинансирование и недостаточное обеспечение средствами обучения. Но многие получают солидное государственное и частное финансирование и благодаря ему набирают хороших преподавателей и студентов. Некоторые университеты славятся влиятельными учёными и выпускниками, а такие как МИУ в Саудовской Аравии являются важной частью государственных образовательных систем и внешнеполитических программ.
Всё большую важность для исламских университетов приобретает вопрос, какие конкретно знания они должны производить и распространять. Некоторые заведения стремятся предоставить студентам широкий набор академических специальностей, выходящий за пределы исламских знаний, и тем самым испытывают риск потерять свою исламскую идентичность. У других программы укоренены в исламской традиции, но многие их выпускники с трудом находят хорошо оплачиваемую работу, и эти университеты рискуют приобрести репутацию второсортных. Третьи выбрали амбициозное решение – стремиться к «исламизации» знания в широком смысле, то есть изучать и преподавать области вроде экономики с исламской точки зрения. Успех или неуспех этих подходов будет определять характер будущих исламских университетов и связь, которая установится между ними и глобальной системой высшего образования.
Перевод с английского. Оригинал на сайте Oxford Islamic Studies.
Примечания
1. Об улемах в истории ислама см. подробнее: Muhammad Qasim Zaman, The Ulama in Contemporary Islam (Princeton: Princeton University Press, 2007).
2. См., напр., Конвенцию ЮНЕСКО по мировому культурному наследию, «Тимбукту» // http://whc.unesco.org/en/list/119/
3. Abdelkerim Ousman, The Power of Radical Islamist Ideas in Fragile States in Parts of Sub-Saharan Africa // Organization for Economic Cooperation and Development, December 2012, p. 13 // http://www.oecd.org/dac/incaf/WP7%20Radical%20ideas.pdf
4. См., напр.: Gregory Starrett, Putting Islam to Work: Education, Politics, and Religious Transformation in Egypt (Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1998).
5. О борьбе за реформы аль-Азхара и за контроль над ним см.: Malika Zeghal, Gardiens de l»Islam: Les oulemas d»Al Azhar dans l»Egypte contemporaine (Paris: Presses de Sciences Po, 1996); Indira Falk Gesink, Islamic Reform and Conservatism: al-Azhar and the Evolution of Modern Sunni Islam (London: I. B. Tauris, 2009).
6. Charles Kurzman, editor, Modernist Islam, 1840-1940: A Sourcebook (Oxford and New York: Oxford University Press, 2002).
7. Louis Brenner, Controlling Knowledge: Religion, Power, and Schooling in a West African Muslim Society (Bloomington: Indiana University Press, 2001).
8. Alexander Thurston, Managing Ruptures, Telling Histories: Northern Nigerian Muslim Intellectuals and Arab Universities, 1900-2012, Ph.D. dissertation, Northwestern University, 2013.
9. G. J. F. Tomlinson, Gordon Lethem, A History of Islamic Political Propaganda in Nigeria (London: Colonial Office, 1927).
10. Об Алигархе и Деобанде см.: Barbara Metcalf, Islamic Revival in British India: Deoband, 1860-1900 (Princeton: Princeton University Press, 1982).
11. Aligarh Muslim University, «History» // http://www.amu.ac.in/amuhistory.jsp
12. Phil Baty, India»s Top Ten Higher Education Institutions // Times Higher Education, March 4, 2013 // http://www.timeshighereducation.co.uk/world-university-rankings/news/the-indian-reputation-rankings
13. Omdurman Islamic University, домашняя страница // http://www.oiu.edu.sd/
14. Malcolm Kerr, The Arab Cold War: Jamal Abd al-Nasser and His Rivals (London: Oxford University Press, Third Edition, 1971).
15. Aḥmad ibn «Aṭīyah al-Ghāmidī, al-Kitāb al-wath āʼiq ī «an al-J āmi»ah al-Isl ām īyah bi-al-Mad īnah al-Munawwarah (Medina: al-Mamlakah al-«Arab īyah al-Sa»ūd īyah, Wiz ārat al-Ta»l īm al-» āl ī, al-J āmi»ah al-Isl ām īyah bi-al-Mad īnah al-Munawwarah, 1998.
16. International Islamic University of Malaysia, «28th IIUM Convocation Ceremony» // http://www.iium.edu.my/news/28th-iium-convocation-ceremony
17. Republic of Turkey, Ministry of Foreign Affairs, «Ahmet Davutoglu» // http://www.mfa.gov.tr/ahmet-davutoglu.en.mfa
18. Al Mustapha International University, «Colleges» // http://en.miu.ac.ir/index.aspx?siteid=4&siteid=4&pageid=1295
19. Islamic University of Ghana, «History,» September 14, 2009 // http://islamicug.com/?do=history
20. Maḥmūd «Abbās Aḥmad «Abd al-Raḥmān, Al Azhar wa Afrīqiyā: Dirāsa Wathāʼiqīya (al Haram, Giza: Al Dār al «ālamīya lil-Nashr wa-al-Tawzī», 2004), 271-281.
21. Tehran Times, «14,000 Foreign Students Studying in Iran,» July 10, 2013 // http://www.tehrantimes.com/politics/109202-14000-foreign-students-studying-in-iran
22. Aḥmad ibn «Aṭ īyah al-Gh āmid ī, al-Kit āb al-wath āʼiq ī «an al-J āmi»ah al-Isl ām īyah bi-al-Mad īnah al-Munawwarah (Medina: al-Mamlakah al-«Arab īyah al-Sa»ūd īyah, Wiz ārat al-Ta»l īm al-» āl ī, al-J āmi»ah al-Isl ām īyah bi-al-Mad īnah al-Munawwarah, 1998), 230.
23. Buḥūth Multaqá Kh ādim al-ḥaramayn al-Shar īfayn li-Khirrij ī al-J āmi» āt al-Sa»ūd īyah min Afr īqiy ā, al-Awwal: al-Muq ām bi-Nayj īriy ā, K ānū taḥta Ishr āf al-J āmi»ah al-Isl ām īyah bi-al-Mad īnah al-Munawwarah (Medina: al-J āmi»ah al-Isl ām īyah bi-al-Mad īnah al-Munawwarah, 2003).
24. Muḥammad Am ān ibn «Al ī J ām ī, Majmū» ras āʼil al-J ām ī f ī al-«aq īda wa-al-sunna (al-Mad īnah : D ār Ibn Rajab, 1993.
25. The Popular Discourses of Salafi Radicalism and Salafi Counter-radicalism in Nigeria: A Case Study of Boko Haram // The Journal of Religion in Africa 42:2 (June 2012): 118–144.