Агиография" >
Агиография
Портал «Богослов.Ru» публикует очерк по агиографии Элис-Мэри Тэлбот (A.-M. Talbot), доктора философии (Ph.D.), известного византиниста из Центра изучения Византии в Дамбертон-Оакс (исследовательской библиотеке Гарвардского университета в США).
Статья

Введение

Термин «агиография» (дословно — «писание о святых») имеет много значений. Два основных это: 1) поучительные произведения о жизни и подвигах святых, и 2) научная дисциплина, изучающая святых и связанную с ними литературу. В данном очерке термин «агиография» употребляется в первом значении; агиографическое произведение рассматривается как тип литературы, но при этом неизбежно затрагивается и сам культ святых (развитие которого, в силу необходимости, тесно переплеталось с написанием биографий, панегириков и т.п.), и история научных исследований в данной области.

Агиография часто описывается как жанр византийской литературы[i]; тем не менее это условный термин, подразумевающий «обобщенное понятие», «в действительности объединяющее множество жанров»[ii]. Более точным представляется функциональное определение, согласно которому к агиографии можно отнести все виды литературных трудов, содействующих прославлению святых: деяния мучеников (passiones), жития или жизнеописания (vitae), энкомии, свидетельства об обретении мощей и чудесах, и даже гимнографию. В рамках одного жанра произведения могут значительно различаться по стилю, длине, содержанию, формату, литературным образцам. Так, некоторые жития святых весьма похожи на летопись (к примеру, житие святого Евфимия, патриарха Константинопольского), другие — на сказку или роман (жития святого Алексия Человека Божия и святого Филарета Милостивого), некоторые — на сказания о царях (basilikos logos) (житие святой императрицы Феодоры, супруги Феофила), на послания (послание Григория Нисского о жизни его сестры святой Макрины) или надгробные речи (речи Григория Назианзина, посвященные его сестре Горгонии и Василию Кесарийскому).

Развитие агиографии как нового по своей тематике литературного жанра проходило на территории Средиземноморья бок о бок со становлением Христианства как основной религии и распространением культа святых, начиная от святых апостолов первого века по Р.Х. Одной из наиболее ранних форм агиографического произведения были Акты мучеников, представленные двумя основными типами[iii]. Описания, относящиеся к первому типу, датируются II и III вв. по Р.Х. и представляют собой официальную стенограмму судебных процессов, позднее расшифрованную и переданную в архив. Описания второго типа (их принято обозначать латинским термином «passio» или греческим «martyrion») представляют собой свидетельства очевидцев, описывающие арест, суд и казнь христианских мучеников. Наиболее ранние из них датируются II и III вв. по Р.Х. и имеют значительную литературную ценность (к примеру, martyrion (страсти) святых Перпетуи и Фелицитаты). Акты (Деяния) святых апостола Павла и Феклы могут рассматриваться как христианизированная версия греческого романа, в которой юная дева отказывается от брака с возлюбленным, смело отправляется в морское путешествие и терпит различные мучения за веру Христову. Такие martyria (страдания святых) часто обновлялись и переписывались в более поздние времена.

Еще одной из новых форм агиографического литературного произведения стали «apophthegmata patrum» или изречения отцов-пустынников IV и V вв. Эти сборники повествований о святых отшельниках Египта, включавшие приписываемые им высказывания, были христианским подобием языческих афоризмов. Существует несколько типов таких сборников, составленных в алфавитном порядке по имени автора[iv], собрание 400 высказываний, авторство которых не определено[v], и систематизированное тематическое собрание (тематика: самоконтроль, борьба с блудом, терпение)[vi]. Эти высказывания живо отражают быт монахов-пустынников Египта, трудности и искушения, которые им приходилось преодолевать.

Житие египетского отшельника святого Антония Великого (ок. 250-356 гг.), авторство которого обычно приписывается патриарху Александрийскому Афанасию (ок. 295-373 гг.), считается наиболее ранним образцом биографических произведений христианской литературы[vii]. Составленное непосредственно после смерти святого Антония в форме достаточно обширного послания к монахам, живущим в уединении, оно обнаруживает многие черты, в итоге ставшие типичными для житий святых: описание родины святого, рассказ о его родителях, детстве и образовании, история вступления на путь аскетизма и послушания, принятие монашества, борьба с искушениями (зачастую в форме бесовских видений), уход в пустыню, дабы удалиться от возрастающих толп паломников и учеников, укрощение диких животных, изгнание бесов, чудеса исцеления, ясновидение и дар предсказания будущего, предвидение собственной смерти. Житие содержит несколько долгих лирических отступлений — размышлений самого святого Антония касательно теории аскетизма и демонологии, греческой философии и заблуждений арианской ереси, скорее всего принадлежащих перу Афанасия. Оно также содержит множество сравнений святого с персонажами Ветхого и Нового Завета. Литературные источники этой новой формы биографии различны: классический панегирик, восхвалявший добродетели героя, биографии языческих философов, Священное Писание. Целью составления Афанасием биографии святого Антония был замысел представить его христианам как образец для подражания и назидания. Житие святого Антония сразу стало пользоваться успехом, было переведено на латинский и восточные языки и распространялось по всей территории Средиземноморья. Оно действительно стало образцом для многих агиографических произведений.

С этого времени начался расцвет агиографии, выражавшийся в документальной фиксации быстрого развития культа святых. Помимо Жития святого Антония и apophthegmata partum, жизнь египетского монашества в общежитиях и пустынях ярко отображена в житии святого Пахомия (ум. 346 г.), в Истории египетского монашества (Historia monachorum in Aegypto) (позднее IV в.) и в «Лавсаике» Палладия (419 г.).

Феодорит, епископ Киррский (393-466 гг.), описывает параллельное возникновение монашества и в северной Сирии, где оно чаще носило форму пустынножительства, чем общежитий. Его «Церковная история» или «История сирийских монахов», составленная ок. 440 г., представляет собой краткие биографии приблизительно тридцати монахов-аскетов, живших в IV и V вв. Феодорит писал в аттическом стиле, классическим языком, но при этом его рассказы отличались живостью повествования. Восхваление строгих аскетических и индивидуалистических традиций сирийского монашества продолжено в VI и VII вв. в обширном и обстоятельном жизнеописании святого Симеона Столпника Дивногорца (Младшего) (ум. 592 г.), затворника Дивной (Черной) Горы возле Антиохии, привлекавшего большое количество паломников и сотворившего многочисленные чудесные исцеления, и святого блаженного Симеона Эмесского (вероятно, позднее VI в.).

В VI в. агиограф Кирилл Скифопольский (ок. 525-559? гг.) прославил общежительный монастырский уклад в житиях, относящихся к раннему периоду становления монашества в Палестине приблизительно с 400 по 550 гг. Наиболее выдающимися среди них являются жития святого Ефимия Великого (ум. 473 г.) и святого Саввы Великого (ум. 532 г.), которые были основателями общежитий в Иудейской пустыне. Жития, составленные Кириллом, отличаются простотой и доступностью, подробным воспроизведением дат, топонимов, описанием событий; по этой причине его работы являются надежным историческим источником. В составленных им житиях обнаруживается глубокое знание предшествующей монастырской литературы, например, жития святого Антония и святого Пахомия, работы Феодорита.

Характерными как для сирийской, так и для египетской агиографии являются жития раскаявшихся блудниц, таких как святая Мария Египетская и святая Пелагея Антиохийская, и женщин, подвизавшихся в монашестве под видом мужчин: святой Марии/Мáрины и святой Анастасии/Анастáсии[viii]. В обоих случаях речь идет о женщинах, обратившихся к аскетическому образу жизни с целью стяжать Духа Святого путем отказа от женской идентичности посредством ношения мужской одежды или умерщвлением плоти до высыхания груди.

В Анатолии агиография развивалась медленнее. В этом регионе к числу агиографических сочинений можно отнести лишь некоторые произведения отцов Каппадокии. Так, написанное Григорием Нисским житие его сестры святой Макрины (ок. 380 г.) прославляет хранение девства в условиях «домашнего монастыря», тогда как панегирик, составленный Григорием Назианзиным, посвященный его сестре, святой Горгонии, показывает, что замужняя женщина тоже могла проводить святую и благочестивую жизнь в духовном бодрствовании. Более поздние жития, такие как житие святого Николая Сионского (ум. 564 г.) и святого Феодора Сикеота (ум. 613 г.), написаны более простым и доступным для широкой публики языком, полны историй о чудесах и живописных зарисовок из сельской жизни.

В Константинополе монашество (как и агиография) развивалось несколько медленнее; жития известных основателей монастырей (таких, как святой Ипатий Руфианский, святой Маркелл Апамейский, святая Матрона Пергская) и городского столпника святого Даниила датируются концом V- VI вв.

 

Собрания чудес

Еще одной новой формой агиографической литературы, возникшей в эпоху поздней античности, стали собрания чудес. Описания посмертных чудес, в особенности тех, которые происходили сразу после смерти святого или святой, часто включались в житие, и поэтому могут рассматриваться как типичная характеристика жанра. Также получила развитие традиция документально фиксировать чудеса, происходившие в течение длительного периода времени на могиле святого, что, очевидно, служило популяризации его культа. Есть предположения, что записи велись относительно случаев чудесных исцелений на могилах, и что позднее из них составлялась подборка для более широкого распространения.

Наиболее ранние из таких собраний описывают чудеса, происходившие у гробницы святой Феклы в Мериамлике (Малая Азия). Рассказы об этих чудесах написаны живо, что вообще характерно для данного типа агиографических сочинений, полны очаровательных бытовых описаний и содержат полезную информацию о давних языческих традициях, таких, к примеру, как инкубация, о болезнях и их лечении[ix]. Собрание чудес святых Космы и Дамиана, в котором особое внимание уделялось исцелениям, первоначально датировалось концом VI в. Известно, что истории об успешных исцелениях передавались субботними вечерами из уст в уста от благодарных пациентов вновь прибывшим паломникам. В конце VI - VII вв. были составлены еще несколько выдающихся собраний чудес: чудеса святых Кира и Иоанна на гробнице в Менаузисе (Египет), составленные Софронием Иерусалимским (ок. 560-638 гг.), чудеса святого Димитрия, записанные Иоанном I Фессалоникийским в первой половине VII в. на гробнице святого в этом городе, и чудеса святого Артемия, особо известного исцелениями грыжи в церкви святого Иоанна Продрома в Константинополе.

Собрания чудес обычно писались простым или средним по сложности языком. Оба эти уровня сложности в некоторых случаях могли применяться в одном и том же собрании: проэмий (введение) и, несомненно, риторические или экфрастические пассажи писались в среднем по сложности стиле, а описания чудес и диалоги — в более простом. В чудесах святой Феклы наблюдается обилие ссылок на языческую античность, а количество цитат классических авторов превосходит количество библейских цитат, но все другие собрания большей частью ограничиваются ссылками на Псалтырь и Новый Завет.

 

Средневековая византийская агиография

В восьмом веке византийская литература переживала трудные времена, в том числе и агиография. Жития святых мучеников и исповедников раннего периода иконоборчества (726-787 гг.) стали записываться только в IX в. и позднее; даже во время краткой передышки (718-815 гг.) перед новой волной иконоборчества лишь несколько житий увидели свет, в их числе классическая работа о защитнике святых икон святом мученике Стефане Новом (ум. 765-767 гг.). Темпы создания агиографической литературы возросли в период иконоборчества (815-843 гг.)[x] с появлением таких значимых житий, как житие святого Филарета Милостивого, житие святого Никифора Медикийского, житие святого Евфимия Сардийского. Вторая половина IX-X вв. ознаменовалась значительным подъемом в области агиографии с появлением сочинений, повествующих о подвигах защитников святых икон: патриархов и монашествующих (святых Тарасия, братьев Давида, Симеона и Георгия), основателей монастырей (святых Луки Стирисского и Афанасия Афонского)[xi]. Заслуживают упоминания работы Игнатия Дьякона, из-под пера которого вышли четыре жития, в том числе жития патриархов Тарасия и Никифора, написанные в весьма возвышенном стиле. Почти все жития того периода составлялись монашествующими или духовными лицами, некоторые писались из чувства преданности духовному наставнику, другие — по чьему-либо поручению, зачастую, по поручению настоятеля обители, которую святой основал или почтил своим проживанием. Многие жития писались с намерением способствовать посмертному прославлению святого и включали свидетельства о чудесных исцелениях (например, житие святых Феодоры Фессалоникийской, Марии Новой и Фомы Лесбийского). Еще одной тенденцией X и XI вв. стало составление текстов с выраженным апокалиптическим и эсхатологическим содержанием, в частности, с видениями Страшного Суда и Горнего Иерусалима (например, жития святых Блаженного Андрея и Василия Нового, Апокалипсис Анастасии). Традиция жизнеописания основателей монастырей характерна и для XI-XII вв., но в гораздо меньшей степени (жития святых Лазаря Галисийского, Мелетия Миопольского).

К концу X в. византийская агиография получила дальнейшее развитие в двух направлениях. Был составлен Константинопольский Синаксарий[xii], сборник кратких биографических заметок о святых, упорядоченный по датам празднования. Эти тексты предназначались для чтения во время церковных служб. Также в то время был создан литературный труд святого Симеона Метафраста (ум. ок. 1000 г.), осуществившего перепись и приведение к единому стилю около 150 ранее написанных житий святых. Составленный в результате десятитомный менологий также был упорядочен по датам празднования и предназначался в первую очередь для монастырского богослужебного использования.

 

Возрождение агиографии в эпоху Палеологов

Заметный спад в духовной жизни и, как следствие, оскудение феномена святости,[xiii] и соответствующее снижение количества агиографических произведений сменились в эпоху Палеологов (1261-1453 гг.) религиозным подъемом, появлением в Византии новых святых и сочинением житий, прославлявших их подвиги[xiv]. По некоторым еще не полностью ясным причинам фактически ни одна женщина не была признана святой в поздневизантийскую эпоху; последним достоверным упоминанием о святой-женщине было сообщение о святой Феодоре Артской, умершей в 1270 г.[xv] Причинами заметного увеличения количества святых в то время считаются следующие факторы: 1) рост религиозных споров, связанных с Лионской унией и исихазмом, что привело к преследованию сторонников греческого православия и паламитов; 2) расцвет монашества в Константинополе (с реконструкцией имевшихся монастырей и созданием новых после восстановления столицы Византии в 1261 г.), в Фессалониках, на горе Афон, в Метеоре; 3) развитие (формализация) официальной процедуры канонизации[xvi]. Таким образом, большая часть из 32 новых святых той эпохи были противниками унии, исихастами, странствующими монахами или мучениками, погибшими от рук турок или египтян.

Авторы их житий, как правило, были монахами или священнослужителями, зачастую учениками более опытного монаха-аскета, о котором они и писали спустя поколение. Один из наиболее выдающихся авторов житий эпохи Палеологов — Патриарх Константинопольский Филофей Коккин (ум. ок. 1377-1378 гг.); он составил четыре биографии святых исихастов, включая жизнеописание своего соотечественника святого патриарха Исидора I Вухира (1347-1350 гг.) и святого Григория Паламы, митрополита Фессалоникийского (1347-1350 гг.). К написанию сочинений его побудила отчасти гордость за родной город, поскольку вышеупомянутые святые были связаны с Фессалониками, и он включил восхваления города в написанные им жития. Большинство житий эры Палеологов длиннее, чем жития более ранних периодов, написаны в возвышенном стиле с пространными лирическими отступлениями. Некоторые авторы были достаточно эрудированными, несмотря на монастырское образование; Филофей Коккин был учеником Фомы Магистра, Макарий Хризокефал — профессором, а Феоктист Студит имел доступ к превосходной библиотеке в студийском монастыре.

В эпоху Палеологов также наблюдался интерес к составлению отдельных описаний чудес, таких как чудеса святых Космы и Дамиана (ок. 1300 г.), написанные Максимом Дьяконом, или описание чуда в Пегском монастыре (ок.1308-1320гг.) в изложении святого Никифора Каллиста Ксанфопула, также описание Феоктистом Студитом посмертных чудес святого патриарха Афанасия I (1330-е гг.) и принадлежащее Иоанну Лазаропулосу собрание чудес святого Евгения в его монастыре на Требизонде (1360 г.). Для последних трех характерно необычное увлечение этиологией и перечисление симптомов человеческих заболеваний, что наводит на мысль о близком знакомстве автора с медицинской литературой[xvii].

Еще одной отличительной особенностью агиографии в эпоху Палеологов был интерес к воспроизведению житий святых предыдущих лет[xviii]. Около 80% агиографических произведений того времени, или приблизительно 125 работ сорока пяти различных авторов, посвящены святым, жившим ранее XIII в. (за исключением эпохи святых апостолов). Исследователи старинных жизнеописаний святых были из числа светских литераторов, а также монашествующих и духовенства. Особого упоминания заслуживает Константин Акрополит, имперский чиновник при Андронике II, написавший двадцать восемь работ о святых, живших в предыдущие годы. За такие героические усилия его сравнивали с Симеоном Метафрастом и удостоили прозвания «нового переводчика». Причины метафразы — переложения (переработки) старинных житий святых — были различны: благодарность за чудесное исцеление у мощей святого; необходимость произнести речь в день чествования святого; приверженность исторической родине (многочисленные энкомии святому Димитрию были написаны уроженцами Фессалоник); прославление святого в монастыре, где хранились его мощи и различные реликвии; желание усовершенствовать литературный стиль, использовавшийся ранее; восстановление утерянного жития.

Создание агиографических текстов продолжалось вплоть до падения Константинополя в 1453 г., но поскольку в XV в. появилось очень незначительное количество святых, деятельность агиографов в основном сводилась к составлению энкомиев и жизнеописаний святых предыдущих лет.

 

История научных исследований

На протяжении почти четырех веков ведущими исследователями в области агиографии были болландисты — группа ученых-иезуитов, действовавших вначале в Антверпене, а позже в Брюсселе, занимавшихся критическим исследованием и публикацией житий латинских, греческих и восточных святых[xix]. Они получили свое название по имени основателя общества Жана Болланда (1596-1665 гг.), который первым составил план серии изданий о жизни святых под названием «Acta Sanctorum» и курировал публикацию ее первых томов (январского и февральского). За золотым для болландистов XVII-м веком последовал упадок научных исследований в XVIII в.; под давлением общества иезуитов болландисты вынуждены были прекратить свою работу. Общество болландистов возродилось в 1837 г. и продолжает работать до сегодняшнего дня (http://www.kbr.be/~socboll). Публикация Acta Sanctorum дошла до «Propylaeum» для декабря месяца и практически завершена. На сегодняшний день опубликовано 68 томов и теперь доступна полная электронная версия Acta Sanctorum. В 1882 г. болландисты начали публикацию периодического издания «Analecta Bollandiana», а в 1886 г. — серии «Subsidia hagiographica», включающей справочники, критические издания, переводы житий и каталоги агиографических рукописей. Изначально исследовательская деятельность болландистов сосредоточена на создании достоверных изданий житий святых и критическом анализе подлинности святых, некоторые из которых оказались легендарным персонажами.

На протяжении XX в. также возрос интерес к агиографии со стороны светских ученых, идущих по стопам пионеров книгоиздательства в этой области А. Пападопулоса-Керамевса и Э. Куртца. Агиографические тексты исследовались учеными в различных направлениях: как исторический источник[xx], как свидетельство о реалиях повседневной жизни и быта и как литературное произведение[xxi]. Жития святых особенно ценятся историками, потому что многие из них описывают различные стороны жизни византийской цивилизации; сведения о детстве и семейной жизни, о сельских общинах, о народных понятиях о благочестии не найдешь в исторических повествованиях. Также все более распространенной становится тенденция перевода житий на иностранные языки, чтобы сделать их доступными для студентов, не владеющих греческим, и исследователей Средневековья в смежных областях науки.



[i] Например: Kazhdan A., and others. The Oxford Dictionary of Byzantium. New York - Oxford, 1991. Vol. 3. P. 897.

[ii] Kazhdan A., Sherry L., Angelidi C. A History of Byzantine Literature (650-850). Athens, 1999. P. 141.

[iii] DELEHAY Н. Les passions des martyrs et les genres littéraires. Brussels, 1921.

[iv] Ward B. The Desert Christian. Sayings of the Desert Fathers: The Alphabetical Collection. New York, 1980.

[v] Ward B. The Wisdom of the Desert Fathers: Apophthegmata Patrum from the Anonymous Series. Oxford, 1975.

[vi] Guy J. Les apophtegmes des pères: collection systématique, chapitres I-IX. Paris, 1993.

[vii] GREGG R. C. Athanasius: The Life of Antony and the Letter to Marcellinus. New York, 1980.

[viii] Patlagean E. L'Histoire de la femme déguisée en moine et l'évolution de la sainteté féminine à Byzance // Studi Medievali, 3rd ser. 17, 1976. P. 597-623. (repr. in Structure sociale, famille, chrétienté ̀a Byzance, IVe-Xle siecle (London, 1981): no. xi).

[ix] JOHNSON S. F. The Life and Miracles of Thekla: A Literary Study. Washington, DC-Cambridge, Mass., 2006.

[x] Ševčenko I. Hagiography of the iconoclast period // Iconoclasm / Eds. A. A. M. Bryer and J. Herrin. Birmingham, 1977. P. 113-131.

[xi] EFTHYMIADIS S. The Byzantine hagiographer and his audience in the ninth and tenth centuries // Metaphrasis: Redactions and Audiences in Middle Byzantine Hagiography / Ed. C. Høgel. Oslo, 1996.

[xii] Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae: Propylaeum ad Acta SS Novembris / Ed. H. DELEHAY. Brussels, 1902; Luzzi A. Studi sul Sinassario di Costantinopoli. Rome: Dipartimento di filologia greca e latina, Sezione bizantino-neoellenica, Universita di Roma 'La Sapienza', 1995.

[xiii] Magdalino P. The Byzantine holy man in the twelfth century // The Byzantine Saint / Ed. S. Hackel. London, 1981. P. 51-66.

[xiv] Laiou-Thomadakis A. E. Saints and society in the late Byzantine empire // Charanis Studies: Essays in Honor of Peter Charanis / Ed. A. E. Laiou-Thomadakis. New Brunswick, NJ, 1980. P. 84-114.

[xv] Talbot A.-M. Holy Women of Byzantium: Ten Saints' Lives in English Translation. Washington, DC, 1996. P. 323-333.

[xvi] Macrides R. Saints and sainthood in the early Palaiologan period // The Byzantine Saint / Ed. S. Hackel. London, 1981. P. 67-87; Talbot A.-M. Faith Healing in Late Byzantium: The Posthumous Miracles of the Patriarch Athanasios I of Constantinople by Theoktistos the Stoudite. Brookline, Mass., 1983. P. 21-30.

[xvii] Rosenqvist J. O. Miracles and medical learning: the case of St. Eugenios of Trebizond // Byzantinoslavica 56, 1995. P. 461-469.

[xviii] Talbot A.-M. Old Wine in New Bottles: the rewriting of saints' Lives in the Palaeologan period // The Twilight of Byzantium: Aspects of Cultural and Religious History in the Late Byzantine Empire / Eds. S. Ćurčić and D. Mouriki. Princeton, 1991. P. 15-26.

[xix] DELEHAY Н. L'Œuvre des bollandistes ̀a travers trois sìecles 1615-1915. Brussels, 1920, 1959 (2"" edn.).

[xx] См.: HALKIN F. L'Hagiographie byzantine au service de I'histoire // Thirteenth International Congress of Byzantine Studies. Oxford, 1966. Main Papers XI. P. 1-10.

[xxi] Ševčenko I. Observations on the Study of Byzantine Hagiography in the Last Half-Century or Two Looks Back and One Look Forward. Toronto, 1995; Kazhdan A., and Talbot A.-M. Dumbarton Oaks Hagiography Database. Introduction. Washington, DC, 1998. (http://www.doaks.org/research/byzantine/projects/hagiography_database/index.html ).

 

Дополнительная литература

Из изданий, имеющих отношение к данной теме, в первую очередь советуем ознакомиться с Halkin 1957 и 1984, а также Talbot 2001 (ссылки на электронные источники приведены ниже). Также полезными могут быть:

Aigrain R. L'Hagiographie: ses sources, ses methodes, son histoire. Mayenne, 1953. (repr. Brussels, 2000 with bibliographical supplement).

Beck H.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. Munich, 1959: 267-75, 402-13, 459-67, 506-14, 557-82, 638-42, 697-701, 793-6. Bibliotheco sanctorum. 1961-70. Rome: Istituto Giovanni XXIII nella Pontificia Universit̀a lateranense, 13 vols.

Delehaye H. L'Ancienne hagiographie byzantine: les sources, les premiers modèles, la formation des genres. Brussels, 1991.

Efthymiades S. Greek Byzantine collections of miracles: a chronological and bibliographical survey // Symbolae Osloenses 74, 1999. P. 195-211.

Halkin F. Bibliotheca hagiographica graeca. Brussels, 1957.

Halkin F. Novum Auctarium Bibliothecae hagiogmphicae graecae. Brussels, 1984.

Høgel C. (ed.) Metaphrasis: Redactions and Audiences in Middle Byzantine Hagiography. Oslo, 1996.

Ludwig C. Sonderformen byzantimischer Hagiographie und ihr literarisches Vorbild. Frankfurt am Main, 1997.

Odorico P., and Agapitos P. (eds). Les vies des saints à Byzance: genre littéraire ou biographie historique? Paris, 2004.

Pratsch T. Der hagiographische Topos: griechische Heiligenviten in mittelbyzantinischer Zeit. Berlin, 2005.

Ryden L. New forms of hagiography: heroes and saints // The 17th International Byzantine Congress: Major Papers. New Rochelle, NY, 1986. P. 537-544.

 

Электронные источники

Полный электронный вариант оригинального издания 68 томов Acta Sanctorum можно получить по подписке из Чедвик-Хэли (Chadwick-Haeley).

http://www.doaks.org/research/byzantine/

А.-М. Talbot. Survey of Translations of Byzantine Saints' Lives (Washington, DC: Dumbarton Oaks, 2001). Перечень всех житий святых, переведенных на языки стран Западной Европы.

http://www.doaks.org/publications/doaks_online_publications.html#byz_studies

Holy Women of Byzantium / Ed. A.-M. Talbot. Washington, DC, 1996 - издание полностью доступно в электронной форме на сайте Dumbarton Oaks website;

R. P. H. Greenfield. The Life of Lazaros of Mount Galesion: An Eleventh Century Pillar Saint. Washington, DC, 2000 - издание доступно частично.

http://www.doaks.org/research/byzantine/projects/hagiography_database/index.html

Агиографическая база данных Dumbarton Oaks содержит жития святых XVIII-XX вв., с предметным указателем по многим вопросам, связанных с существованием Византийской цивилизации, организованным по принципу трехуровневой иерархии, и включает греческие тексты большинства житий.

http://www.tlg.uci.edu

Совсем недавно в Thesaurus Linguae Graecae стали включаться агиографические тексты в электронной online версии сайта.

http://www.fordham.edu/halsall/sbook3.html

Существенное количество греческих житий святых в переводе на английский язык можно найти на сайте Пола Хэлсола, (Paul Halsall's website), Internet Medieval Sourcebook: Saints' Lives.

 

Источник: Talbot A.-M. Hagiography // The Oxford Handbook of Byzantine studies / Ed. by E. Jeffreys with J. Haldon, R. Cormack. New York: Oxford UniversityPress, 2008. P. 862-871.

Перевод подготовил: Швец В., прот., преп. Харьковской Духовной Семинарии.

 

Комментарии ():
Написать комментарий:

Другие публикации на портале:

Еще 9