Atlantico: То, с чем мы столкнулись, это ни отдельные проявления сектантства, ни радикализации ислама – это, выражаясь словами антрополога Алена Берто, «исламизация радикального бунта». Можно ли утверждать, что радикальный ислам стал, в некотором смысле, новой идеологией всех отверженных?

Оливье Руа: Да. Джихадизм стал глобальным, он не зависит от каких-то конкретных причин (например, палестинского вопроса, безработицы), он находится в русле призыва к мировой революции, которая мобилизовала часть молодежи в 1960-1970-е годы. Джихадизм открыт для всех, а не только для определенных групп, хотя, прежде всего, под его воздействие попадает молодежь. С этой точки зрения, и ДАИШ, и Аль-Каеда (запрещены в России – прим.пер.),  являются такими же молодежными движениями, как «Прямое действие», «Красные бригады» и «Фракция Красной Армии». Собственно, именно этим они отличаются от породивших их коммунистических партий, а в наши дни – от «Братьев мусульман» / «Ихванов» (запрещена в России – прим.пер.).

Читать далее