Главная практическая задача настоящего церковного документа видится в том, чтобы поддержать институт семьи перед лицом нынешнего числа разводов, в том числе и венчанных супругов, когда мы видим, как диавол бьет по семьям, что называется, прямой наводкой. Ясно обозначить учение Церкви о недопустимости развода в принципе, о том, что развод – это деяние, противное правде Божией, что разделяет людей диавол и грех.
Что же с этой целью представляется важным добавить в документ, что подчеркнуть?
Прежде всего, учение Самого Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа о разводе.
Аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине? – был Ему вопрос. И ответ Спасителя ясен: нет. Еже убо Бог сочета, человек да не разлучает.Это – основа. Вот эту основу Спасителя хорошо бы обозначить в документе более ясно.
Господу сразу возразили. Глаголаша ему: что убо Моисей заповеда дати книгу распустную, и отпустити ю? Глагола им: яко Моисей по жестосердию вашему повеле вам пустити жены ваша, изначала же не бысть тако.
То есть Господь ответил, что причина развода и снисхождения к человеку – не в неподъемной тяжести брака, а в нас самих, в немощи нашей – в том, что мы не всегда можем и хотим друг друга тяготы носити в браке, тем самым, по апостолу, исполняя закон Христов(Гал. 6, 2). Но ориентироваться нужно на слово Божие: слышать его и хранить (Лк. 11, 28).
Хотелось бы в нынешнем церковном документе яснее разделить то, как было изначала, как должно быть, то есть норму, которая не может быть размыта без ущерба для христиан, – и отступление от нее. При этом здесь, как и во всем, желательна золотая середина. Чтобы, с одной стороны, чрезмерной строгостью церковных положений о браке не возлагать на супругов бремена неудобоносимые, а с другой – чтобы призывать их претерпевать до конца, ибо таковые, по слову Божию, спасены будут (Мф. 10, 22).
Далее Господь сказал: Глаголю же вам, яко иже аще пустит жену свою, разве словесе прелюбодейна, и оженится иною, прелюбы творит, и женяйся пущеницею, прелюбы деет(Мф. 19, 3, 6-9). Также и в разделе «Прекращение брака» говорится: «основываясь на евангельском учении, Церковь признает возможность прекращения брака при жизни обоих супругов в случае прелюбодеяния одного из них (Мф. 5, 32; 19, 9)». Но в Евангелии есть также пример об отношении Спасителя ко грешнице, застигнутой в прелюбодеянии, которую полагалось по закону побить камнями и о которой Господь сказал: Иже есть без греха в вас, прежде верзи камень на ню. И далее рече ей: жено, где суть, иже важдаху на тя? Никий же ли тебе осуди?.. Ни Аз тебе осуждаю, иди, и отселе ктому не согрешай (Ин. 8, 5-11). Святитель Феофан Затворник толкует евангельские слова о возможности развода в случае прелюбодеяния так: «Ну, а если случилось? Потерпи». И супруги, действительно, многое терпят – прежде всего, ради детей, как меньшее зло. И семья сохраняется.
Далее в документе говорится: «Возможен развод и в случаях, влияющих на брачный союз так же разрушительно, как и прелюбодеяние». Представляется, что в этой широкой формулировке могут уместиться любые подлинные и мнимые причины для развода, которые прелюбодеянием по факту однако не являются, что это положение слишком расширительно трактует слова Спасителя.
Хотелось бы обозначить в документе положение о том, что практика так называемых «развенчиваний» не может быть нормой нашей церковной жизни. В том, что в обиход вошло это понятие, видится влияние на церковную жизнь светского представления о разводе, который ныне в миру считается допустимым, как и аборт. Но в недавнем прошлом даже и в безбожном светском государстве разводам, как и абортам, давалась ясная отрицательная общественная оценка, что проявлялось, в частности, в том, что возбуждающий дело о разводе в суде должен был дать об этом объявление в местной печати. Ныне существует практика, согласно которой желающим «прекратить церковный брак» выдают документ с такой, например, формулировкой: «В связи с распадом семьи и утратой гражданского брака, церковный брак утрачивает свою каноническую силу». Думается, что эта практика также должна пройти обсуждение. Раньше существовала иная практика. Супругам, которые после распада первого венчанного брака вступали в новый брак и регистрировали его в ЗАГСе, епархиальный архиерей, рассмотрев их конкретную жизненную ситуацию (наличие, скажем, детей в новом браке), выдавал письменное разрешение на второе венчание, а «развенчивания» не было. Не лучше ли вернуться к такой практике – ради укрепления института семьи?
Конечно, бывают самые разные жизненные ситуации, но Церковь, думается, прежде всего должна призывать супругов делать всё, чтобы сохранить семью – через молитву, покаяние, смирение обоих супругов. То есть всё то, о чем не говорится в миру. Но мир не знает главной силы, соединяющей людей, дающей им дар любви, дар смирения и терпения – силы Божией. Не знает, что Сам Господь, давая возбудительную благодатьжениху и невесте, дар взаимной любви, потом Сам может ослаблять эту благодать, попускать быть некоторым трудностям, дабы супруги крепли и возрастали в подлинной, жертвенной любви, в молитвенности, в покаянии, смирении и терпении, то есть спасались. Семья, близкая жизнь двух грешников, которые во взаимных любви и всепрощении несут свой крест и тем самым идут по пути спасения, потому и именуется Малой Церковью.
В вопросах существования семьи голос, можно сказать, принадлежит не только мужу и жене, но и их детям, ради которых семья прежде всего и создается. Желательно подчеркнуть, что полноценное воспитание возможно только в полной семье, поэтому вопрос единства семьи выходит за пределы личной жизни самих супругов, это их также христианский и общественный долг.
Желательно пропагандировать среди молодежи высокое духовное значение Таинства Венчания, важность его как основы брака, как помощь небесную в семейной жизни.
Вызывает сомнение такая формулировка проекта: «Церковь сочла допустимым ряд поводов к бракорасторжению, которые могут быть уподоблены естественной смерти одного из супругов, прекращающей брак». Не слишком ли это туманный образ: «уподоблены смерти»?
В документе есть выражение: «невиновная сторона в браке». Думается, далеко не всегда в браке возможно разделить стороны на виновную и невиновную. Может быть, к словам о том, что перед разводом приходским священникам надлежит «по возможности, увещевать супругов примириться», добавить еще, что даже если с супругом случилась беда: тяжелая болезнь, пьянство, наркомания, оставление церковной жизни или иное диавольское нападение, – то это может и не являться основанием для развода. Такой человек особенно нуждается в помощи – и в этой жертвенности есть высота христианской любви. Примеры тому в жизни существуют.
В 1-м разделе документа читаем: «Церковь благословляет браки тех лиц, которые осознанно приступают к этому таинству». В современных церковных документах предписано: «По причине невоцерковленности большинства вступающих в церковный брак представляется необходимым установить перед таинством Брака обязательные подготовительные беседы…» Здесь предлагается добавить: «На этих беседах рекомендуется предложить желающим обвенчаться перед этим таинством исповедоваться и причаститься св. Христовых Таин». То есть покаяться, в том числе в супружеских отношениях до брака, подвести черту под прошлой жизнью и начать новый ее этап.
Далее, хотелось бы предложить дополнить следующее положение: «Таинство Брака, также как и таинство Крещения, не может быть совершено над человеком, отрицающим основополагающие истины православной веры и христианской нравственности» словами: «и полноту всех таинств православной Церкви».
В «Настольной книге священно-церковно-служителя» С.В.Булгакова об этом говорится (т. 2, с. 1237):
«Весьма желательно укоренение древне-христианского обычая исполнения брачующимися христианского долга исповеди и св. причастия,с надлежащим, конечно, приготовлением к принятию оных св. таинств… По Кормчей (см. 50-ю гл.), «прежде венчания и благословения брачного да накажет иерей и повелит жениху и невесте исповедь сотворити всех грехов своих, и аще мощно есть, приуготовити себе постом и молитвою и ко св. причащению». И каждый священник должен внушать желающим вступить в брак, что «законный брак есть вещь святая, темже и свято сию совершати достоит» (Кормч., 50 гл.)».
В проекте говорится о том, что Церковью «учитываются браки как венчанные, так и не венчанные, но получившие государственную регистрацию», и что такой брак не отождествляется с блудом. При этом пастыри призываются разъяснять живущим таким образом парам, что «для православных христиан практика жизни в гражданском браке без венчания неприемлема». Хотелось бы это положение дополнить разъяснением о том, почему неприемлема, почему Таинство брака не заменяет его государственная регистрация. Полнота брака – это сочетание его юридической стороны и стороны духовной, как главной его стороны, поскольку брак строится на любви супругов друг к другу, а любовь является даром Божиим, сохраняется и укрепляется с Его благодатной помощью.
В разделе о браке с инославными и иноверными говорится: «Различие религии жениха и невесты делает канонически невозможным освящение венчанием браков, заключенных между православными и нехристианами (IV ВС 14; Лаод. 10, 31; Карф. 30; VI ВС 72). Трулльский Собор (правило 72) под угрозой отлучения запрещает православным христианам вступать в брак не только с язычниками, но и с еретиками».
Не противоречит ли этому положению приводимое ниже в этом же разделе положение о том, что, «исходя из соображений пастырской икономии, Русская Православная Церковь как в прошлом, так и сегодня находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами Древних Восточных Церквей и протестантами»? Не будет ли полезным подчеркнуть и здесь, что подлинное духовное единство семьи, благотворно влияющее на воспитание детей, возможно только при единстве их веры?