Синопсис или обозрение

Разнообразие фантастической литературы, как зарубежной, так и отечественной, провоцирует на вопрос: какое же из произведений качественное, интересное и несет в себе положительные мотивы и черты? Особенно таким вопросом задается православный христианин-родитель, желающий, чтобы подрастающее поколение росло на хорошей литературе, без всякой романтизации злых сил. Молодые же люди желают всегда увлекательной книги, которая не дала бы читателю скучать и при этом не уходила бы в дебри нравоучений, морализаторства. Книги Дмитрия Емца, в особенности его серия «Мефодий Буслаев», прекрасно соответствуют требованиям как взрослых, так и детей, а также подростков.

Дмитрий Емец начал свою творческую, писательскую деятельность с детской литературы. Поначалу это были сказки, например «Дракончик Пыхалка» (1994) или «Приключения домовят» (1995). Затем, в 2002 году, появилась на свет пародия на тот момент очень популярного Гарри Поттера. Называлась она «Таня Гроттер». Такое произведение уже было рассчитано и на старшую аудиторию, как выражается сам автор, от «9 до 99 лет». Если поначалу книга очень походила на оригинальный мир Джоан Роулинг, то в дальнейшем вселенная Д. Емца стала приобретать самостоятельность и особенность. В мире Гарри Поттера магия занимает главное место, во вселенной же отечественного писателя идея всемогущества магии отходит на второй план и вообще утрачивает свое значение. 13 книга серии под названием «Таня Гроттер и Болтливый сфинкс» содержит в себе следующую мысль: по сюжету сфинкс Мегар был побежден не магией, а отказом от нее. Один из персонажей книги, Академик, обучающий главных героев ратной магии, сказал такие слова: «Я учил вас ратной магии, убежденный, что она пригодится против сфинкса – и что же? Мегара победили не запретные слова, а отказ от магии и всемогущества. А раз так, то не только сфинкс будет побежден этим», а также «и магия с каждым днем все больше обесценивается, а вместе с ней обесценивается и то, что мы считали мудростью»[1].

Но речь в публикации, как упоминалось выше, пойдет о другом цикле произведений автора, именуемом «Мефодий Буслаев». Его вселенная перекликается с миром юной волшебницы Тани Гроттер, но в целом вселенная Мефодия своеобразна и более обширна. Действия книги разворачиваются в основном в современной Москве. Лишь изредка герои отлучаются в такие места, как Лысая Гора, Эдем или Тартар. Львиная доля событий все же происходит именно в огромном мегаполисе. К тому же само содержание книги стало намного серьезнее.  Проблема зла приобрела в «Мефодии Буслаеве» более четкие контуры. Не стоит думать, что в «Тане Гроттер» этой демаркации не было: персонажи, относящиеся к тьме, мраку явно определялись злыми, однако, в самой школе, где обучалась и главная героиня Таня Гроттер, и другие персонажи, имело место быть и отделение темной магии. В общем, светлые и темные маги уживались там вместе. Да и антагонисты были более локальными. В «Мефодии Буслаеве» вопрос борьбы света и тьмы гораздо сложнее, серьезнее. Читая книги, начинаешь понимать, что борьба идет между Богом и дьяволом, масштаб гораздо шире.

К тому же, важен и тот факт, что в мире Д. Емца жизнь во мраке и с мраком гадка и невыносима. На этот раз зло не романтизируется. В произведении служители мрака предстают нам лживыми, без капли благородности, злыми, жестокими, коварными личностями. Это очень важно, поскольку в современных фантастических произведениях чаще авторам проще создать образ привлекательного злодея, нежели отталкивающего от себя читателей. Вот такими нелестными словами автор книги одаривает мрак: «Мрак всегда расплачивается с теми, кто служит ему, да, но, увы, фальшивыми деньгами»[2]. И подобных цитат в книге достаточно, дабы донести до читателя, что путь зла подл, не имеет настоящей любви, полон ненависти и страха и в сущности своей гадок и прекрасного в себе не имеет. Такое четкое разделение достойно похвалы.

Без капли лжи и лести, в книге очень много христианского: от идеи и до цитат. Да, Дмитрий Емец часто цитирует в своих книгах святых отцов и старцев, что очень радует. При этом среди святоотеческой мысли можно встретить и мысли известных философов, и эти философские мудрости прекрасно дополняют текст, делая его более разнообразным и широким для читающей аудитории. В целом, произведения наполнены христианскими ценностями и идеями, хотя сам автор в интервью свои книги православной литературой не считает[3]. Кажется, что тут имеет место быть и обратное мнение, так как из всего многообразия русской, да к тому же еще и с христианским подтекстом фантастики выбор не так уж велик, и «Мефодий Буслаев» Емца отлично подошел бы в качестве образца. Ведь в этом произведении есть и христианская наполненность, и увлекательный сюжет с интересными и живыми персонажами, причем религиозно-философские идеи в тексте не давят на человека, не заставляют его умственно загружаться и не дают скучать – все это представлено в увлекательной форме. Такой синтез очень удачлив, поскольку книга не утрачивает увлекательности из-за обилия нравоучений и философских текстов.

Но все же многие могут посчитать, что православному чаду читать подобные произведения не следует, так как магия или волшебство, да и разные другие не совсем соответствующие христианскому вероучению моменты только испортят молодое поколение. Вероятно, такие люди желают видеть в вымышленном мире Церковь с Таинствами, и персонажей, участвующих в них, четкую догматическую систему без каких-либо вольностей и фантазий, ну и, конечно же, отсутствие какого-либо волшебства. Однако с такими характеристиками фантастическая книга утрачивает главную черту – сказочность. Сам Дмитрий Емец замечал, что «упоминание Таинств, креста, Церкви, молитв имеет право существовать только в реалистических жанрах. Когда же все это прокрадывается в фэнтези – это губительно»[4]. Это довольно важное и точное замечание. Будет уместным в данном вопросе позаимствовать и использовать термин «мистический романтизм», некогда примененный в рецензии на цикл «Мефодий Буслаев»[5] Юрием Крамаром. Суть этого понятия заключается в акцентировании внимания на таинственном, необычном, сверхъестественном, потустороннем. Такой акцент вызывает интерес у читателя ко всему вышеперечисленному, а художественная литература как раз-таки держится на интересе. Важно то, что благодаря этому мистическому романтизму автору удается привлечь читающую аудиторию, и этой аудитории донести многие христианские ценности, объяснить, что такое любовь, честь, ответственность, душа человека и образ Божий в нем. В конце концов, завести разговор и о Боге, дать пищу для размышления над вопросом о смысле бытия. И подается это читателю ненавязчиво. Наоборот, мир, полный чудесного, сказочного, полный магии или волшебства, представленных, кстати, не как связь с темными духами, а как некая сверхъестественная сила, привлекает читателей разных возрастов. Ну а дальше дело мастерства писателя, умело вносящего в этот чудесный мир христианскую мудрость.

На данном моменте можно было бы и закончить публикацию: с момента написания «Тани Гроттер», и тем самым появления вселенной, где разворачиваются действия юных волшебников, и у начинающего повелителя Мрака Мефодия Буслаева сам вымышленный мир последними книгами приведен в порядок и христианизирован. Языческие боги теперь воспринимаются как духи тьмы, абстрактного хаоса не существует, параллельных миров тоже больше не наблюдается. Но дабы убедить осторожных людей, что произведения Д. Емца более чем полезны, следует вкратце рассмотреть идеи и особенности вселенной «Мефодия Буслаева», вводящие некоторых небезосновательно в некоторое смущение. Это действительно особенности, хотя они могут казаться и минусами, отрицательными элементами произведения. Правда, без этих «отрицательных элементов» произведение утратило бы и свой жанр «фэнтези», и, что самое страшное, свою увлекательность.

Бог во вселенной Д. Емца

Может показаться, что в мире, где проживает Мефодий Буслаев, либо Бога нет вообще, либо царит деизм или дуализм. Конечно же, эти предположения в корне неверны. Если внимательно смотреть, то можно увидеть если не конкретные, то косвенные упоминания Бога, Который явно не трансцендентен миру, как в деистической системе. Достаточно вспомнить слова таких персонажей, как генеральный страж света Троил и хранитель из Прозрачных Сфер[6] Эссиорха. Речь шла о судьбе Арея, мечника мрака и темного стража, учившего Мефодия Буслаева и помогавшего ему длительное время. В 14 книге, «Танце меча», Арей совершил довольно важный и великий поступок – самопожертвование, и поэтому героев стала интересовать его дальнейшая судьба: будет ли он прощен? На это вопрос Троил отвечал: «Не я решаю, кому быть прощенным <…> По-твоему, я сотворил небо и звезды?»[7]. Эссиорх, дух из загадочных Прозрачных сфер, по иерархии выше генерального стража Троила, отвечал теми же словами: «Ты забываешь, что не я сотворил небо и землю. И даже не генеральный страж Троил»[8]. Можно подумать, какое отношение эти слова имеют к опровержению деистической системы в мире Д. Емца? Но нужно вспомнить, что деизм подразумевает полную отстраненность Творца от дел, происходящих в мире, однако в книге мы видим обратное: прощение Арея зависит только от Того, кто сотворил небо, звезды и землю, и Этот Творец явно не из духов света, пребывающих в Эдеме или выше него. Эти же слова подтверждают, что Бог во вселенной «Мефодия Буслаева» есть.

Существуют и другие цитаты, подтверждающие, что Бог в вымыленном мире присутствует. Например, частое упоминание света – как творца. Конечно, следует предположить, что здесь присутствует некий дуализм и абстрактность. Отнюдь, дуализма нет, а вот абстрактность, думаю, вполне уместна как некая стилистическая особенность произведения. В конце концов, этот свет позиционируется в книге как «Истинный Свет, призвавший к жизни и стражей, и людей»[9], Свет творящий, а не сотворенный. Учитывая, что Д. Емец православный христианин, смело можно утверждать о знании им таких слов: «Свет истинный, Который просвещает всякого человека <…> мир чрез Него начал быть» (Ин. 1, 9-10). Поэтому эти слова из 14 книги можно также считать аргументом. Интересны и такие слова: «Чем важнее человек для Него, тем больше его крутит. Тем больше темных духов вьется вокруг него, мелких, противных, гаденьких»[10]. Христианин в этих строках сразу увидит отсылку к Богу, поскольку многим известно, что каждый человек важен для Творца, и поэтому такое внимание роду человеческому уделяют духи злобы поднебесной. В цитате же ясно видно местоимение, написанное прописной буквой – «Него», что, конечно же, означает упоминание Творца, поскольку выдержка эта относится к Книге Света.

Что же касается дуализма, то можно привести цитату, ясно разбивающую все мысли об этой системе: «Мрак не творец. Думаю, что и суккубов мрак делает не с чистого листа. Может, используются сущности погибших стражей»[11]. Так как дуалистическая система подразумевает зло как творящую сущность или существо, можно сразу отметать подозрения на присутствие дуализма во вселенной «Мефодия Буслаева». Хотя некоторая дуалистическая нотка часто присутствует во многих фэнтези-произведениях, в том числе и в «Мефодии Буслаеве». Но эта черта является всего лишь расстановкой сторон, Светлой и Темной, и борьбы между ними. Такая особенность не утверждает яркий и четкий дуализм, а лишь имеет слабый отклик к этой системе. В целом же, можно признать, что в мире Бог есть, и этот Бог теистический, и, как выразился сам писатель, Он православный.

Стражи света и мрака

В произведениях встречается множество персонажей, называемых стражами света и стражами мрака. Светлые стражи являются бессмертными духами, поставленными Творцом защищать человеческие души от мрака. Стражи мрака тоже когда-то были светлыми, но в незапамятные времена отпали от Света и стали охотиться за душами людей, дабы поддерживать свое существование. В нашем понимании стражи – это ангелы, и они таковыми являются. Правда, единственное отличие их в мире Д. Емца – это физическое тело.

Все стражи – и светлые, и темные – имеют материальное тело, отличающееся от человеческого только некоторыми сверхъестественными способностями, вроде неуязвимости, иного порога чувствительности, телепатии, невидимости и пр. У светлых стражей имеются крылья и отсутствие дискомфорта при прямом зрительном контакте с солнцем. Темные стражи вместо полета используют телепортацию и, в отличие от светлых, не умеют любить. Конечно же, многих всегда смущал и будет смущать такой смелый ход, как воплощение бессмертных духов, или ангелов. Христианское богословие всегда отвергало и отвергает мысль о воплощении духов как темных, так и светлых, хотя попытки ввести подобные идеи в истории христианства были[12].

Вообще о воплощении духов в фэнтези до Дмитрия Емца писал известный писатель Дж. Р.Р. Толкин. Его всем известные истари, коих число было больше, – Гендальф, Радагаст и Саруман, а также главный антагонист трилогии «Властелин Колец» Саурон – являются бессмертными духами. И, почитаемые за волшебников в Средиземье, пятеро духов (двое синих магов пропали в восточных землях) были посланы Богом, Эру Илуватаром, для борьбы с Сауроном. В «Сильмариллионе» мы также встречаем множество воплощенных духов.

Как можно расценивать такое явление в фантастике, учитывая то, что и Джон Толкин, и Дмитрий Емец – христиане, знающие христианское богословие и старающиеся написать книги, не далекие от христианства? Нужно воспринимать это с пониманием, рассуждением и интересом. Вымышленный мир – мир не реалистичный, поэтому требовать от христианских фантастических произведений точного изложения догматических систем не стоит, да и не нужно. Тем более, почему в вымышленной вселенной не быть воплотившихся ангелов, если в нашем мире вочеловечился Бог? Такую вольность допустить все-таки можно.

Эйдос: душа или образ Божий?

В философской энциклопедии эйдос – это «термин античной философии и литературы, первоначально обозначавший «видимое» или «то, что видно», но постепенно получивший более глубокий смысл – «конкретная явленность», «телесная или пластичная данность в мышлении». Уже у Гомера термин обозначал «наружность» и по преимуществу «прекрасную наружность». В античной натурфилософии эйдос понимался почти исключительно как «образ». <…> Однако уже у Парменида эйдос выступал не просто как то, что видно, но как сущность, правда так или иначе видимая, а у Гиппократа эйдос, по-видимому, есть то, что мы могли бы назвать сконструированной сущностью»[13]. Этот отрывок, описывающий античный философский эйдос, мало имеет общего с эйдосом из «Мефодия Буслаева». Разве что такие характеристики, как «образ» и «сущность», более подходят под определение эйдоса-души.

Что же такое эйдос в произведении Д. Емца? В самой первой книге серии, «Маге полуночи», есть такое описание: «Эйдос, за которым охотятся стражи мрака, – это ядро, суть, одухотворитель материи, билет в вечность, ключ к бессмертию, душа»; «Эйдос похож на маленькую голубоватую искру или песчинку. Эта искра имеет огромную, ни с чем не сравнимую силу, именно она приобщает нас к вечности и не оставляет после смерти в гниющей плоти. Эйдос – вечная частица бытия, часть Того, Кто создал нас словом. Его не уничтожит ни дивизия горгулий, ни атомный взрыв, ни гибель Вселенной – ничто. И эту силу имеет даже один эйдос»[14]. В шестой книге говорится, что «у кого есть эйдос – у того есть свобода выбора»[15]. Можно подумать, что эйдос – душа человека, поскольку свойства эйдоса соответствуют свойствам души: «душа есть сущность живая, простая и бестелесная, не видимая по своей природе телесными очами, бессмертная, одаренная разумом и умом, не имеющая определенной фигуры или формы. Она действует при помощи органического тела, и сообщает ему жизнь, возрастание, чувства и силу рождения. Ум, или дух, принадлежит душе не как что-либо другое, отличное от нее самой, но как чистейшая часть ее. Душа есть существо свободное, обладающее способностью хотения и действования. Она доступна изменению со стороны воли»[16]. Все сходится, поскольку эйдос и бессмертен, и дает свободу, и имеет разум, поскольку посмертное существование является осознанным, об этом сказано в вышеупомянутой шестой книге: «в светлом и солнечном райском саду эйдос сам определял свою дальнейшую судьбу»[17]. И термин «сущность» из определения, данного в «Философской Энциклопедии», определенно подходит, отражает суть эйдоса.

Правда, есть одна еще одна особенность у эйдоса – его с легкостью отнимают служители мрака. Достаточно сказать «да» на невнятную фразу «отдай свой эйдос», и душа человека достается духу тьмы. С этого момента человек становится живым мертвецом, без вечности, но при этом не умирает. А это уже, хоть и немного, но ставит под сомнение, можно ли называть эйдос душой? Христианская антропология говорит нам, что при смерти душа отделяется от тела. Но тут мы видим обратное: человек теряет многое, но не жизнь. В таком случае, можно предположить, что эйдос – не душа, а образ Божий в человеке. Христианское учение гласит, что образ Божий – способность человека отображать Божественные совершенства. Бог есть абсолютный разум, человек тоже есть существо разумное. Бог существо духовное — человек также имеет в себе духовную составляющую, душу. Бог вечен — отражением вечности в человеке является бессмертие. Бог является Творцом — человек также обладает творческими способностями, хотя, в отличие от Бога, творит не из ничего, а из подручного материала. Бог свободен, — и человек также имеет свободу выбора. Лишаясь эйдоса во вселенной «Мефодия Буслаева», человек теряет все эти отображения Божественного совершенства, оставаясь без вечности, свободы, творческого горения. Считать ли приемлемым такое определение эйдоса – решать читателю, но то, что эйдос – понятие более сложное, чем душа, признать стоит.

Заключение

Дмитрий Александрович Емец начал с пародии на небезызвестного Гарри Поттера, но вышел за ее рамки и создал собственную интересную, оригинальную и проработанную вселенную. «Мефодий Буслаев» позволил начать писать более серьезное произведение, где главные герои взрослеют, встречаются с такими трудностями, которые можно встретить и в нашей обыденной жизни. Часто читатель будет встречаться с серьезной философией, причем христианской направленности, не реже будет видеть изречения великих христианских святых мыслителей. Язык книг хорош, автору удается найти слово для каждого читателя: и для молодого юноши, и для пожилого мужчины. Несмотря на то, что персонажи произведения в основном подростки, в книге не преобладает молодежный сленг. Да и вообще, Дмитрий Емец говорит со своими разнообразными читателями на одном языке.

Сам писатель замечал, что его «книги очень неплохо увлекают не читающих или неохотно читающих детей – они служат чем-то вроде ступеньки к более серьезной литературе»[18]. Без сомнения, это так. Увлекательный сюжет и живые персонажи не оставят читателей равнодушными, а серьезная религиозно-философская направленность поможет детям заинтересоваться серьезными произведениями. Что же касается некоторых богословских неточностей, то нет смысла дожидаться, когда фантастические произведения станут учебниками богословия. Присутствие волшебства, волшебных существ и воплотившихся ангелов неизбежно. И это хорошо, поскольку позволит человеку вырваться из оков наигранной рациональности, позволит перейти к мысли, что существует и в реальном мире множество сверхъестественного.

Важно то, что Дмитрий Емец на достигнутом результате не останавливается. На данный момент книжные магазины заполняет его новая, не менее интересная и не менее глубокая по смыслу серия «ШНыр или Школа Ныряльщиков». Цикл только развивается, в нем еще шесть книг и новая, оригинальная вселенная. Будем надеяться, что в нашей стране появятся подражатели (в хорошем смысле слова) делу Дмитрия Александровича, способные также талантливо писать  прекрасные, сильные и смысловые фантастические произведения.