В конце XIX - начале XX века русская богословская наука находилась на весьма высоком уровне, успешно конкурируя с западной, а в некоторых областях и превосходя ее. Однако атеистические гонения, имевшие место после Октябрьской революции 1917 года, обернулись для русской церковной науки подлинной трагедией. В России, ставшей к началу прошлого века главным богословским центром православия, большевиками была сделана попытка последовательного и методичного уничтожения всякой религиозной мысли. Само определение «богословия» как области научного знания считалось недопустимым. В результате богословская наука в России на несколько десятилетий практически прекратила свое существование.

Вполне естественно, что в этих условиях произошло значительное качественное отставание отечественной богословской науки от западной, и, к сожалению, сложившийся разрыв начинает преодолеваться только теперь, спустя почти столетие. В связи с этим сегодня, наряду с глубоким и систематическим изучением достижений современной западной теологии и богословских трудов представителей русской эмиграции, одной из важнейших задач является восстановление преемственности по отношению к насильственно прерванным традициям русской богословской науки и осмысление ее богатейшего наследия.

Дореволюционные православные ученые заложили тот прочный фундамент, на котором может сегодня произойти подлинное возрождение отечественного богословия. Необходимо лишь творчески воспользоваться плодами их трудов, воплотить в жизнь их заветы и продолжить начинания.

Одним из замечательных представителей дореволюционной русской богословской науки является Аким Алексеевич Олесницкий (1842-1907) - выдающийся православный библеист и археолог, исследователь Священного Писания Ветхого Завета, доктор богословия, профессор кафедры еврейского языка и библейской археологии Киевской Духовной Академии. К большому сожалению, сегодня это имя почти забыто и лишь в немногочисленных научных публикациях и интернет-статьях можно встретить ссылки на труды этого выдающегося исследователя Священного Писания. Того, кто, по словам известного дореволюционного богослова профессора Д. Глаголева, «создал целое направление в русской библейской науке»[1].

Аким Алексеевич родился в 1842 г. в Волынской губернии в семье протоиерея. В 1863 г. он поступает в Киевскую Духовную Академию, с которой будет связана вся его дальнейшая жизнь. Пройдя путь от безвестного студента до ученого с мировым именем, в 1907 г. он мирно окончил свое земное служение Церкви, оставив после себя богатое научное наследие.

Творческая деятельность Олесницкого как археолога укладывается в относительно небольшие хронологические рамки - начало 70-х - середина 90-х гг. XIX столетия. Однако этот период представлял собой весьма важный период в развитии и становлении библейской археологии.

Как известно, возникновение в XVIII в. библейской археологии в качестве самостоятельной научной дисциплины было в значительной мере вызвано необходимостью дать ответ на выпады библейского рационализма, поставившего под сомнение авторство библейских книг и богодухновенность Священных текстов, а следовательно, и их авторитетность. К середине XIX в. библейская археология из кабинетной науки, изучающей быт и нравы древних евреев по письменным источникам, постепенно превращается в дисциплину полевую, реконструирующую Священную историю посредством изучения вещественных памятников и остатков древности. Для отечественной археологии, однако, проблема состояла в том, что в это время она еще только начинала формироваться и находилась в сильной зависимости от западной. Так, вплоть до конца 1880-х гг., изучая памятники библейских древностей Ближнего Востока, русские студенты почти исключительно пользовались литературой из Франции, Англии и Германии. Даже наиболее передовые исследования тех лет, например: проф. И. Троицкого, Лопухина и Юнгерова, - учитывавшие последние достижения полевой археологии, вынужденно использовали вторичный научный материал, который нередко отражал узко конфессиональную позицию своих авторов. Отсюда часто возникали и неверные выводы. Таким образом, гегемония археологического изучения Палестины, принадлежавшая католикам и протестантам, трактовки которых были зачастую спекулятивны и предвзяты, не могла способствовать формированию православного взгляда, ставившего во главу угла объективность научных исследований. В связи с этим перед русской наукой встала вполне практичная потребность собственного участия в археологическом исследовании «библейских стран».

Среди русских ученых одним из первых в этот процесс включился А. А. Олесницкий. Он был первым из отечественных профессоров-палестиноведов, кто лично посетил Святую землю и ознакомился со всеми проводимыми там в это время раскопками, а также со многими памятниками древности и артефактами. Огромной заслугой Акима Алексеевича явилось подробнейшее научное описание практически всех известных библейских мест Святой земли и ее древнейших памятников. Кроме того, впервые в отечественной науке им был сделан подробный обзор всех раскопок в Палестине, проводившихся западными археологами, а также многочисленных открытых артефактов, дана их критическая оценка и интерпретация в соотнесении с текстами Священного Писания и целого ряда небиблейских письменных источников. Им же была впервые предпринята и систематизация всех накопившихся к последней четверти XIX в. сведений по библейской археологии. В результате монографии и статьи ученого стали, по словам прот. Ростислава Снигирева, «надежным источниковедческим фундаментом для зарождавшейся отечественной библейской археологии»[2].

К сожалению, узкие рамки настоящей статьи не позволяют раскрыть вклад проф. Олесницкого в библейскую археологию в целом, поэтому мы ограничимся оценкой его роли в изучении лишь монументальных памятников Святой Земли.

Во-первых, немалая заслуга ученого состояла в том, что им впервые в отечественной археологии были сформулированы четкие методологические принципы исследования палестинских древностей. Нетрудно заметить, что фундаментальную основу всех вообще научных построений профессора составляет Священное Писание. Именно оно служит для ученого отправной точкой, основополагающим критерием и «верховным судьей» при исследовании тех или иных рассматриваемых им вопросов, будь то идентификация различных поселений и памятников или интерпретация отдельных находок. Писание служит для ученого своего рода «компасом», ориентиром.

Что же касается изучения монументальных памятников и лежавших на поверхности остатков древних сооружений, то Олесницким был выработан ряд методов и критериев для их идентификации и датировки. Заслуга ученого состояла в том, что им было обращено внимание на необходимость установления твердых ориентиров, в качестве каковых он предложил использовать характерные архитектурные особенности, свойственные каждому конкретному историческому периоду и определенной национальной традиции. Например: размер строительных блоков, особенности отделки их лицевой стороны, сорт и цвет камня и другие.

Сложность исследуемого предмета нередко побуждала Олесницкого к одновременному использованию целого комплекса методов. Например, анализ библейских текстов и эпиграфики при обследовании гробницы Иакова. Или параллельный филологический анализ библейского текста, сопоставление имен, анализ найденных артефактов и строительных конструкций при изучении предполагаемой гробницы Иисуса Навина в Тибне, о чем еще будет сказано чуть ниже.

Наряду с этим, при исследовании отдельных памятников или их групп, например, гробниц и синагог, ученый иногда применял специальные методы и критерии, соответствующие характеру того или иного памятника. Так, на основании талмудических ритуальных требований, ученым были выработаны критерии древности иерусалимских гробниц, а на основании характерных особенностей галилейской архитектуры - методы идентификации местных синагог.

Большой заслугой Акима Алексеевича Олесницкого является подробное описание и исследование остатков сооружений на площади, некогда занимаемой Ветхозаветным храмом, а также иерусалимских гробниц, цистерн, тоннелей, остатков городских построек. За эту работу, получившую весьма авторитетное признание, молодой тогда еще ученый (ему было на тот момент 35 лет) был удостоен степени доктора богословия.

Кроме того, Олесницким были изучены практически все известные на то время памятники библейской древности вне пределов Иерусалима: пещера Рождества Христова в Вифлееме, гробница патриархов в Хевроне, остатки самарянского храмового комплекса на горе Гаризим, святилища Баальбека, знаменитая Тирская лестница, гробница царя Хирама в Финикии и многие другие памятники.

При этом нередко поводом к изучению тех или иных памятников служили периодически появлявшиеся в западной научной печати сообщения о различных сенсационных открытиях. Приведем лишь один весьма характерный пример. Так, в самом начале 1870-х гг. французским аббатом Ричардом было обнародовано заявление об «обнаружении» им в развалинах Тибны каменных ножей обрезания, упоминаемых в книге Иисуса Навина 21, 42, на основании чего сами развалины были интерпретированы как гробница вождя израильтян. Открытие было признано не только многими западными, но и отечественными учеными, в частности, проф. А. П. Лопухиным[3].

Изучая данный вопрос, Олесницкий обратил внимание на то, что о ножах упоминает лишь Септуагинта, тогда как о них умалчивает и масоретский текст, и Пешито, и Таргумы. Поэтому ученый предположил, что эта вставка у LXX является позднейшей интерполяцией. Кроме того, он усмотрел ряд противоречий: как могли ножи сохраниться в течение 32-х веков на открытой местности?, были ли это действительно ножи, а не наконечники стрел?, почему это именно орудия обрезания, а не простые орудия каменного века, которые в большом количестве встречаются по всей Палестине? И наконец: каким образом возможно соединение в одной гробнице предметов каменного и металлического периода? (Кстати: не содержится ли в этом, последнем вопросе отдаленная идея о стратиграфии - послойном залегании археологических артефактов, принадлежащих к различным историческим эпохам?)

С другой стороны, отмечал ученый, искусный характер отделки гробницы не только не свидетельствует о ее глубокой древности, но не соответствует эпохе завоевания Земли Обетованной, поскольку за время странствования по пустыне народ должен был разучиться обрабатывать камень.

Принимая во внимание все вышеуказанные обстоятельства, Олесницкий решительно возразил против подлинности находки, считая, что «открытие Ричарда фиктивно», а сам он, по всей видимости, «стал жертвой обмана проводника». Данный вывод Олесницкого был впоследствии принят отечественной наукой[4]. Обоснованность мнения Олесницкого доказана и современной библеистикой[5].

Полемизируя с представителями западной библейской критики, относившими еврейскую архитектуру к позднейшему, античному, периоду истории, профессор Олесницкий убедительно показал, что она была одной из древнейших в мире и что именно греческая архитектура находилась под влиянием египетско-финикийской, а не наоборот. Отстаивая «самобытность» древнееврейской архитектуры, Олесницкий сделал вывод, что в целом она представляет собой сложное явление, обусловленное причудливым переплетением множества различных традиций и форм.

В этой связи профессору принадлежит оригинальная гипотеза о поэтапном формировании еврейской архитектуры. Так, прилагая собственноручно выработанные критерии датировки еврейских памятников к монументальным сооружениям древнего Иерусалима, ученый приходит к заключению, что в массах иерусалимских развалин первому (до-пленному) периоду истории принадлежат наиболее крупные камни, с более грубой отделкой поля, без цемента, с наиболее отчетливыми следами действия времени. Камни этого типа расположены в самых нижних рядах древних стен. Остатки стен, относящиеся ко второму (после-пленному) периоду представляют хаотичное нагромождение, что объясняется поспешностью строительных работ. Камни же иродианского времени представляют художественно отделанное целое. 

В качестве наглядной иллюстрации Олесницкий указывает на гробницы-монолиты кедронского некрополя Иерусалима. Исследуя их, ученый обращает внимание на наличие в этих памятниках конструктивных элементов, характерных для некоторых сооружений Египта и Ассирии. Проведя сопоставление, ученый заключает, что три самых известных кедронских монолита: силоамский, гробница Захарии и мавзолей Авессалома, - представляют три отдельные фазы в сооружении иерусалимских монументальных памятников. Наиболее древнюю - египетскую - являет силоамский монолит, который может быть отнесен ко времени Соломона. Среднюю - египетско-ассирийскую - гробница Захарии, принадлежащая среднему времени в истории царей. И, наконец, последнюю - ассирийско-египетскую - мавзолей Авессалома, относящийся в его нынешнем виде к последнему до-пленному периоду иудейской истории.

Нельзя не отметить одну немаловажную особенность исследований профессора Олесницкого. Археология как таковая не являлась для ученого самоцелью, но служила, прежде всего, инструментом в изучении Священного Писания. Не случайно поэтому все работы профессора насыщены экзегетическими рассуждениями. Несмотря на спорность некоторых его гипотез, они, тем не менее, заслуживают внимания. Для примера приведем весьма оригинальное, с нашей точки зрения, заключение ученого, проливающее новый свет на всемирно значимое событие Рождества Христова.

Так, анализируя евангельское повествование о Рождестве Спасителя, Олесницкий выражает мнение, что пещера или ясли Рождества, несомненно, находились во дворе той гостиницы, где искали приют Дева Мария и Иосиф-Обручник, поскольку всякая частная пещера была бы совершенно неудобна для размещения путников. Тем более, замечает профессор, что в больших пещерах для вьючных животных при гостиницах часто ночуют путешественники и в настоящее время. Вышеуказанное обстоятельство, считает ученый, отличало пещеру Рождества от всех прочих вифлеемских пещер. Однако небольшой городок не мог иметь более одной гостиницы, как видно и из Лк. 2, 7. Кроме того, и Ангел, явившийся пастухам, не поясняет, какие ясли имеются в виду, потому что в Вифлееме знали лишь одни подобные ясли, общественные, принадлежавшие гостинице, притом единственной.

Далее Олесницкий обращает внимание на тот факт, что в середине XIX в. во время одной из реконструкций пещеры под обшивкой крипта была найдена иссеченная в скале гробница, что в Палестине не является чем-то необычным. Следовательно, можно предположить, пишет ученый, что крипт Рождества Христова в более древнее время, до постройки вифлеемской гостиницы, являлся гробничной пещерой. Тем более, он лежал непосредственно за городской стеной, что также типично для Палестины. Таким образом, заключает Олесницкий, Христос, по своему величайшему смирению, родился не просто в хлеву для скота, но в вертепе мертвых, чтобы «из сени смертной принести свет миру».

Или другой пример, который весьма ярко демонстрирует характерное для Олесницкого целостное восприятие Священного Писания, единство археологии и экзегезы. Пытаясь установить точное время постройки монументального надгробья над хевронской гробницей патриархов, профессор обращает внимание на слова 51-й главы книги пророка Исайи по Септуагинте: «Посмотрите на укрепление, которое вы истесали, и на тесаные камни гробницы, которую вы воздвигли; посмотрите на Авраама, отца вашего, и на Сарру...», - считая эти слова приуроченными к построению памятника. Сравнивая далее его кладку со Стеной плача и остатками древней стены Иерусалима, найденными на русском участке близ Гроба Господня, ученый относит сооружение памятника к эпохе правления благочестивого царя иудейского Езекии. Любопытно, с точки зрения разницы в переводах Библии, что приведенные строки из Исайи в синодальном издании имеют совсем другой смысл: «Взгляните на скалу, из которой вы иссечены, в глубину рва, из которого вы извлечены...» (Ис. 51, 1).

Говоря о вкладе профессора А. А. Олесницкого в изучение монументальных памятников Святой земли, нельзя, конечно, не признать и наличие в работах ученого многочисленных неверных выводов, что выглядит вполне очевидным при сопоставлении их с данными современной археологической науки. Так, в частности, основываясь на своем предположении о зависимости размеров строительных блоков от времени их истесания, исследователь ошибочно датировал подземелья южной стороны платформы Иерусалимского храма, сооруженные Иродом Великим, временем Соломона. Ошибочно отождествил профессор и иерусалимские «гробницы царей» с гробницей царя иудейского Асы. В настоящее время установлена несомненная принадлежность этих гробниц царице Адиабенской Елене, жившей в I в. по Р. Х.[6] Несостоятельной, увы, оказалась и уже упоминавшаяся гипотеза Олесницкого о времени происхождения гробниц-монолитов кедронского некрополя. В настоящее время считается, что силоамский монолит (более известный как «гробница дочери фараона») действительно может быть отнесен к периоду Первого храма. С другой стороны, два других памятника следует датировать значительно более поздним временем, нежели предполагал профессор Олесницкий. В частности, памятник Авессалома - эпохой Ирода, а гробницу Захарии - вообще I в. по Р. Х.[7]

Следует, впрочем, заметить, что ошибочные выводы А. А. Олесницкого в значительной степени являлись следствием общего слабого уровня развития методологической базы археологической науки того времени и отсутствием у ученого достаточных данных. Однако даже в этом случае выдвигаемые профессором тезисы опирались на серьезную аргументацию. Поэтому встречающиеся в работах Олесницкого неизбежные ошибки, с нашей точки зрения, в целом нисколько не умаляют научного достоинства этих трудов, равно как и заслуг самого исследователя перед мировой и отечественной наукой.

О признании же заслуг профессора в области изучения монументальных памятников может служить, например, факт приглашения его Советом Императорского Русского Археологического Общества в качестве эксперта по вопросу об идентификации остатков, обнаруженных в результате раскопок 1883 г. на Русском месте в Иерусалиме, проводимых под руководством начальника Русской Духовной Миссии архимандрита Антонина (Капустина). В отчете, опубликованном в Журнале Совета Археологического Общества, отмечалось: «Решающее же значение по данному вопросу должен иметь для Совета отзыв профессора Олесницкого, обладающего общепризнанным авторитетом именно в области древнееврейской и в частности Иерусалимской археологии...».[8] Как известно, время подтвердило правоту выводов ученого о подлинности обнаруженных остатков второй городской стены с порогом Судных врат. Как подтвердило время и многие другие гипотезы ученого, изложенные им в своих монографиях и статьях.

Конечно, к настоящему времени работы проф. А. А. Олесницкого в значительной мере устарели фактологически. Однако для нас гораздо более важна их методологическая составляющая, поскольку в науке выдержать правильную методологию исследования всегда труднее, нежели найти новые сведения и факты. Прежде всего, это касается опыта использования Олесницким Библии для анализа и интерпретации археологического материала. Это особенно актуально сегодня, когда доминирующей становится тенденция отказаться от самого термина «библейская археология», заменив его понятием «археология Сиро-Палестинского региона», что неизбежно порождает интерпретации, которые не могут быть приняты православным сознанием. В этом свете труды замечательного русского ученого, жившего в позапрошлом веке, могут оказаться очень востребованными и сегодня. Лишь бы нам суметь разумно воспользоваться полученным богатством.
 

[1] Глаголев А.А. Слово на заупокойной литургии при погребении засл. проф. Киевской Духовной Академии А.А. Олесницкого // Труды Киевской Духовной Академии. 1907. № 10. С. 323-329.

[2] Снигирев Ростислав, прот. Библейская археология. М., 2007. С. 79.

[3] См.: Лопухин А.П. Библейская история при свете новейших исследований и открытий. Ветхий Завет. Т. 1. СПб., 1889. С. 890-892.

[4] Об этом может свидетельствовать комментарий на Нав. 19, 50 и 21, 42 «Толковой Библии преемников Лопухина» 1905 г. издания.

[5] См., например, Снигирев Ростислав, прот. Указ. соч. С. 88.

[6] См.: The illustrated atlas of Jerusalem / Editor D. Bahat. Jerusalem, 1990. Р. 53.

[7] См.: Там же. Р. 32, 51.

[8] Журнал Совета Императорского Русского Археологического Общества // Записки Императорского Русского Археологического Общества. Т.2. 1887. С. 258.