Во Франции шли религиозные войны, начиная с 1562 года Екатерина Медичи и канцлер Мишель де л’Опиталь принимают беспрецедентный закон, согласно которому можно быть еретиком, гугенотом, и вместе с тем быть верноподданным короля Франции, то есть запрещалось преследование по принципу реформированной религии. Это вызвало всеобщее недовольство. Гугеноты хотели не терпения, а реформации, установить истинную веру в стране. Для католиков же гугеноты были слугами дьявола и грешниками, и, если их терпеть, обрушится кара, как на Содом и Гоморру. Поэтому начались погромы и убийства и с той, и с другой стороны.
В ночь со среды на четверг, 24 августа 1572 года, происходит тайное совещание, на котором принимают решение о превентивном устранении военной верхушки гугенотов. Стража, выставленная у дверей дома Гаспара Колиньи, оказалась людьми герцога Гиза, ярого противника Колиньи. Герцог Гиз практически собственноручно выбрасывает тело адмирала в окно, дается сигнал к избиениям. Ночью верхушка гугенотской военной аристократии была истреблена. В этой кампании принимают участие горожане, буржуазная милиция. Ударяет набат, и начинаются массовые избиения.
Версия, которую разделяет историк Дени Крузе, — конфликт идеологий, «преступление любви», как он его называет. Нужно понимать, что происходило в головах у людей. С католической точки зрения была вполне понятная реакция на приближение конца света: слуги дьявола усиливаются, они уже в Париже, где происходит злодеяние и католическую принцессу (Маргариту де Валуа) выдают за «гугенотское чудовище» (Генриха Наваррского). Проповедники настраивают толпу: нужно действовать, чтобы спасти мир. Падет последняя цитадель веры (Париж) — падет весь мир. Реакция людей понятна, тем более что первыми начали гугеноты: в 1566 году в Ниме в ночь св. Михаила они вырезали всех католиков, о чем не любят вспоминать.
