Классификация по областным группам ещё не устоялась. Различия объясняются отсутствием сравнительного материала, содержащего «эталонные» образцы. По мнению Вздорнова Г.И., дробление на уделы, начавшееся в XII в., способствовало зарождению местных школ. Катализатором выступило татаро–монгольское нашествие. Именно в XIII в. кристаллизовались новгородская и ростовская школы, в XIV – тверская, псковская, московская, вологодская (Вздорнов Г.И. Живопись / Очерки русской культуры XIII–XV вв. – М. 1970. Ч.2).
Лазарев В.Н. чётко выделяет новгородскую, московскую и псковскую школы, но решительно отвергает наличие ростовско–суздальской школы (Лазарев. В.Н. О некоторых проблемах в изучении древнерусского искусства / Русская средневековая культура), локализуя из северо–востока Ярославскую школу как одну из самых элитарных (наряду с нижегородской). Так как русские иконы представляют радикально переосмысленное воспроизведение византийских образцов, очень важно проследить судьбу оригиналов на Руси. Частично это можно сделать для Северо–Западной и Северо–Восточной Руси. Именно о них и может идти речь. Так, в Новгороде во 2-ой половине XIII в. из «грекофильской» (по Лазареву) традиции выделились иконы с яркими народными чертами. В XIII – XIV вв. фольклоризация, казалось, была полной. Ей свойственны декоративная красочность и впечатляющая яркость форм. Но усиление социального расслоения среди новгородцев вызывает рост востребованности икон греческой традиции в боярской и купеческой среде. Местное новгородское творчество представлено иконописью XV в., но уже к концу этого столетия присоединение Новгорода к Москве обогатило иконографию его школы, ввело византийские классифицирующие формы. Сравнивая Московскую и Новгородскую школы, Лазарев отмечал, что последняя менее аристократична, ей свойственен больший демократизм. Новгородцы предпочитают приземистые фигуры, ярко выраженный национальный тип, с резкими, порой грубоватыми чертами. Излюбленный композиционный приём XV в. – расположение с широкими интервалами, статическая разреженная композиция. В колорите преобладает киноварь. Краски беспримесные, даются в смелых противопоставлениях.
Псковская иконописная традиция, по сравнению с Новгородской, более монолитна, без яркого противопоставления элитарного и низового уровней. Творческой зрелости псковские мастера достигли на рубеже XIV–XV вв., выработав необычайно свободную манеру письма, с резким противопоставлением светлого и тёмного, как бы контрастирующим с внешней неподвижностью фигур. Только присоединение Пскова к Москве в 1510 г. стимулировало следование столичным образцам. Псковские мастера получили широкое признание. Так, после пожара 1547 г. они пишут иконы для Московского Кремля.
Теоретически крупным центром иконописи должен был стать Ростов, но произведений адекватных Ярославским или Белозерским аналогам, к сожалению, не сохранилось. Дистанция между элитарным и фольклорным направлениями значительна. Уже со 2-ой половины XV в. сильно упрочились московские традиции, сильно видоизменившие локальные традиции.
Близость к Ростову богатого Ярославля ещё более затрудняет выделение локальных традиций XIII–XV вв. Ещё более парадоксальна ситуация с Владимиром и Суздалем. Неоднозначен подход к традиции Твери. Лазарев отмечал грузные формы, статичность композиции, резкость сочетаний высветлений и густых теней. Тверь, в отличие от Москвы, не усвоила палеологовской живописи.
Именно Лазареву принадлежит самое обстоятельное исследование московской иконописи XIV–XV в. (Лазарев. Живопись и культура великокняжеской Москвы / История русского искусства. – М. 1995). Он особо выделяет востребованность византийского наследия, объясняя это стремлением московской знати выделиться среди других князей.
Наравне с византийским наследием крупное значение имела деятельность Феофана Грека и Андрея Рублёва. Но их воздействие было не всеобъемлющим, так как существовала ещё и низовая фольклорная школа. Великие мастера пошли по пути усвоения византийской модели, сгладив её «нервность» и несколько упростив.
Локальные тенденции в русской иконописи к XVI в. постепенно если не гасятся, то нейтрализуются наиболее аристократичной московской школой.