В своем докладе на конференции, прошедшей на Кипре с 8 по 11 мая 2008 г., преподаватель Московской духовной академии игумен Дионисий (Шленов), рассказывая о том, как изучалось наследие святого Епифания Кипрского в России, пытается также восполнить одну из существенных лакун в исследованиях о святом Епифании и рассмотреть его отношение к иконам. В приложении публикуется греческий вариант доклада.

В нашем докладе будет сказано о том, как изучалось наследие св. Епифания в России, а также будет предпринята попытка отчасти восполнить одну из существенных лакун - рассмотреть его отношение к святым иконам в контексте его собственного учения и сквозь призму восприятия иконоборцев и иконопочитателей. Св. Епифаний Кипрский - богослов, аскет, ересиолог, полемист - в основном известен русскому читателю благодаря русским переводам его творений.

Переводческая деятельность имела особое значение для Руси. Через перевод русские любомудры могли приобщиться к драгоценной сокровищнице Православия. Переводили в основном греческих отцов, среди славянских рукописей хранились переводы из св. Иоанна Златоуста, Василия Великого и др. Вскоре после крещения Руси в духовно-культурном центре Киево-Печерской лавре братия занималась изучением святоотеческих творений. Впоследствии в Троице-Сергиевой Лавре, основанной прп. Сергием Радонежским, неоднократно предпринимались попытки собрать и преумножить святоотеческое достояние, в сер. XVI в. здесь действовала переводческая школа, созданная прп. Максимом Греком. Важнейший импульс для филокалийного возрождения в России дала нямецкая школа прп. Паисия Величковского на территории современной Румынии. В XIX в. центром перевода аскетико-созерцательных отцов становится Оптина Пустынь, перевод историко-богословской литературы стал уделом Духовных Академий.

В Московской Духовной Академии за период с 1843 по 1917 г. были переведены и изданы сочинения свт. Григория Богослова (1843, 1844, 1847, 1848), свт. Василия Великого (1845-1848), преп. Ефрема Сирина (1848-1853), свт. Афанасия Александрийского (1851-1853), свт. Кирилла Иерусалимского (1855), блаж. Феодорита Кирского (1855-1857, 1859, 1861), преп. Нила Синайского (1858-1859), св. Исидора Пелусиота (1859, 1860), свт. Григория Нисского (1861-1865, 1871), свт. Епифания Кипрского (1863, 1864, 1872, 1880-1885) и свт. Кирилла Александрийского (1880-1891 и далее) и др. Эти творения составили единую серию «Творения святых отцов в русском переводе», насчитывавшую в совокупности 78 томов. Среди отцов Золотого века творения св. Епифания Кипрского занимали не последнее место. Следует отметить и то, что «Панарион» св. Епифания Кипрского был переведен на русский язык еще до начала выхода серии ТСО.

 

1. Русские переводы

Первоначально труды св. Епифания стали переводить в Санкт-Петербургской Духовной Академии, в академическом журнале «Христианское чтение» с 1829 по 1846 г. было опубликовано несколько подложных слов, приписывавшихся св. Епифанию[1], а также два отрывка из подлинных сочинений св. Епифания, которые впоследствии были заново переведены силами МДА.

В Московской Духовной Академии решили начать изучение наследия Кипрского святителя с перевода его подлинных наиважнейших творений. Студенты МДА перевели еще к 1840 г. «Панарион» св. Епифания, которые до сих пор хранятся в 172 фонде МДА в Российской Государственной библиотеке[2]. Здесь же находится фрагмент перевода Ивана Георгиевского, возможно, одного из студентов (?), под названием «Обозрение ересей»[3].

Основные сочинения св. Епифания - «На восемьдесят ересей Панарий, или ковчег» (1863, 1864, 1872, 1880, 1881, 1882, 1883) и «Слово якорное» (1884) - были переведены на русский язык силами студентов и преподавателей Московской Духовной Академии с 1863 по 1884 г. Помимо этих сочинений были переведены и опубликованы: «О мерах и весах» (De mensuris et ponderibus), скорее всего частично,  а также «О двенадцати камнях, бывших на одежде Аарона» (De duodecim gemmis quae erant in veste Aaronis), «О камне алмазе, который носил первосвященник трижды в год, входя во Святая святых» (Quam etiam gestabat summus pontifex, dum ter in anno ingrederetur Sancta sanctorum), составляющее с предшествующим единое целое, и «О семидесяти толковниках и о тех, которые ложно истолковали Священное Писание»[4].

Сочинения свт. Епифания Кипрского переводились по греческой патрологии Миня согласно принятой в PG последовательности.

О том, сколь много пришлось потрудиться академическим переводчикам, можно получить представление, если сравнить отрывок из более старого перевода Георгиевского с соответствующим текстом из русского перевода, опубликованного в ТСО. Во втором случае жирным шрифтом выделены чтения, совпадающие с первым переводом, курсивом слова и выражения, не встречающиеся в первом, подчеркиванием - все остальные случаи, когда варианты перевода  в значительной мере отличаются друг от друга.

A. «... миакс в норе рождает многих детей - пять и более. Сия коварная ехидна, не в силах пожрать всех зараз, исстребляет одного за другим, а прочих, ослепивши, относит на пастбище и питает слепых, пока выросшие сами начнут питаться. Если некоторые несведующие нечаянно прикоснуться к ним, принимают яд от них, вскормленных ядом ехидны. Так и Ориген, ослепленный греческими науками, сообщил сей яд прикоснувшимся к нему...»[5].

Б. «... крот живет в норе и рождает детей многих вдруг: до пяти и более, а ехидны ловят их. Если ехидна найдет целую нору, то не в силах всех пожрать, съедает для своего насыщения одного или двух, а прочим, выколов глаза, приносит пищу и откармливает слепых, до тех пор пока не возьмет и съест каждого из них, когда захочет. Если же случится найти их кому-нибудь незнающему и возьмет их для употребления в пищу: то принимает в себя яд от них, как напитанных ядом ехидны. Так и ты Ориген, ослепив свой ум вышеуказанным эллинским учением, изрыгнул яд на доверившихся тебе...»[6].

В. Приведем и греческий текст, вдохновивший русских переводчиков:

Φασὶ γὰρ οἱ φυσιολόγοι τὸν μυωξὸν ἐμφωλεύειν καὶ τὰ γεννή-

ματα αὐτοῦ ἐπὶ τὸ αὐτὸ πολλὰ τίκτειν, ἕως πέντε καὶ ἔτι, τὰς δὲ

ἐχίδνας τούτους θηρᾶσθαι. καὶ ἐὰν εὕρῃ ὅλον τὸν φωλεὸν ἡ ἔχιδνα,

μὴ δυναμένη τοὺς ὅλους καταφαγεῖν, ὑπὸ ἓν ἐσθίει εἰς κόρον ἕνα ἢ

δύο, τῶν δὲ λοιπῶν κατακεντήσασα τοὺς ὀφθαλμοὺς σιτία φέρει καὶ

ἀνατρέφει τυφλὰ γεγονότα, ἕως ὅτε βούλεται ἕκαστον αὐτῶν προφέ-

ρειν καὶ τοῦτον ἐσθίειν. ἐὰν δὲ συμβῇ τινὰς ἀπείρους περιτυχεῖν

τοῖς τοιούτοις καὶ λάβωσιν αὐτὰ εἰς ἐδωδήν, δηλητήριον ἑαυτοῖς λαμ-

βάνουσιν <τὰ> ἀπὸ τοῦ ἰοῦ τῆς ἐχίδνης ἀνατεθραμμένα. οὕτω καὶ

σύ, ὦ Ὠρίγενες, ἀπὸ τῆς προειρημένης Ἑλληνικῆς παιδείας τυ-

φλωθεὶς τὸν νοῦν ἐξήμεσας ἰὸν τοῖς πεισθεῖσί σοι ...[7]

В смысловом отношении перевод Георгиевского отличается от греческого текста и более корректного исправленного русского перевода тем, что детеныши крота, обозначающие Оригена, откормленные ядовитой ехидной, т. е. «эллиским образованием», в какой-то момент начинают самостоятельно питаться на пастбище. У самого св. Епифания и в русском переводе МДА ехидна непрестанно кормит детенышей крота, тем самым  связь между Оригеном и «эллинским образованием» оказывается гораздо более или даже чрезмерно тесной...

В течение последних лет ТСО начали переиздаваться, но по разным причинам не так успешно и систематично, как они того заслуживают. Некоторые авторы переиздавались репринтно или перенабором, другие до сих пор остаются непереизданными. Менее всех повезло творениям свт. Епифания Кипрского, которые не были ни разу переизданы ни до революции, ни ныне.

 

2. Исследования

Завершение русского перевода творений свт. Епифания было ознаменовано написанием обзорной кандидатской диссертации М. Воскресенского о его наследии[8], защищенной в 1886 г. в Московской духовной академии. Эта диссертация состояла из трех глав: в 1-й сообщались сведения о св. Епифании и его сочинениях, во 2-й - о «современных ему явлениях и лицах» (исторический аспект), в 3-й - его «богословствование» (догматический аспект)[9]. К сожалению автор рассмотрел только переведенные сочинения св. Ефифания, даже не попытавшись дать более полный перечень его трудов. Во второй главе рассматривается отношение Епифания к арианству, полуарианству, главе аномеев Аэтию, Фотину, Маркеллу, Аэрию, Аполлинарию Лаодикийскому и  о последних ересях Панариона: антидикомарионитов, коллиридиан и массалиан (т.е. мессалиан). Третья глава состоит из следующих разделов: 1. Учение о Сыне Божием 2. Учение о третьем лице Святой Троицы о Святом Духе. Вопрос о «бытии Святого Духа от Обоих», т.е. от Отца и Сына автор излагает в традиционном для православного богословия ключе со ссылкой на догматику митр. Макария[10]. 3. Учение «о лице Богочеловека». Здесь автор на основании сочинений св. Епифания доказывает реальность боговоплощения и непризрачность человечества Христа.

Диссертация заканчивается рассуждением об отношении св. Епифания к Александрийской и Антиохийской богословским школам и следующими словами: «Если отношение Епифания к Оригену не позволяет причислить Епифания к александрийцам, то некоторые особенности его богословствания, приближающие его к типу богослова школы Александрийской и близость его к Афанасию Великому не позволяют отнести его и к антиохийским богсловам. Остается одно: Епифаний не был в собственном смысле слова ни антиохийцем, ни александрийцем. Он просто был церковным писателем, усвоившим до некоторой степени особенности той и другой школы»[11].

Спустя более чем 100 лет преподаватель византологии Московской Духовной Академии протоирей Валентин Асмус опубликовал в журнале Московской Патриархии краткую статью под названием: «Святитель Епифаний Кипрский (к 1600-летию преставления)»[12].

3. Из непереведенных сочинений на русский язык Епифания наиболее значимы экзегетические сочинения св. Епифания, сохранившиеся в катенах, а также ряд посланий, среди которых три послания посвящены малоизученной в русском богословии теме - отношению св. Епифания к святым иконам. Из этих посланий наиболее достоверным является послание Иоанну Иерусалимскому, полностью сохранившееся на латинском языке (скорее всего в несколько искаженном виде) и частично на греческом. К тому же циклу сочинений по тематике относятся «Трактат против делающих образы» и «Завещание гражданам».

 

1.	Tractatus contra eos qui imagines faciunt (fragmenta) Λόγος κατὰ τῶν ἐπιτηδευόντων ποιεῖν εἰκόνας	CPG 3749	TLG 8	-
2.	Epistula ad Theodosium imperatorem (fragmenta)  Ἐπιστολὴ πρὸς Θεοδόσιον τὸν βασιλέα	CPG 3750	TLG 9	-
3.	Testamentum ad cives (fragmenta) Διαθήκη πρὸς τοὺς πολίτας	CPG 3751	TLG 10	-
4.	Epistula dogmatica (fragmentum)	CPG 3752	-	-
5.	Epistula ad Joannem Hierosolymitanum (лат.)	CPG 3754	TLG 11 (fr. Gr.)	PG 43, 379-392

 

***

 

Весь вышеуказанный цикл принадлежит св. Епифанию, согласно немецкому исследователю Г. Коху (1916)[13] и ряду других, принадлежит только частично[14] - согласно авторитетному мнению русского византолога Г. Острогорского и современного канадского историка церковного исскуства свящ. Стефана Бигхама[15] св. Епифанию могли принадлежать только «Завещание» и «Послание Иоанну Иерусалимскому»[16] - или вовсе не принадлежит. Не исключено, что иконоборцы сочинили и приписали св. Епифанию ряд подложных обосновывающих их учение мест. Выяснение надежной источниковедческой базы, которое имеет принципиальное значение для оценки богословских воззрений св. Епифания, выходит за пределы нашего доклада.

В «Послании Иоанну Иерусалимскому» сообщается об одном случае, ранее которого отношение св. Епифания к иконам никак не проявлялось. В одно из своих посещений Палестины, перед Пасхой 393 г., Кипрский святитель вместе с Иоанном, епископом Иерусалимским отправился на праздничное богослужение в Вефиль. По дороге проходя через селение Анавфа (Ἀναυθά), он увидел в одной из церквей занавес с изображением Христа или какого-то святого[17]. Вознегодовав, он снял этот занавес и отдал сторожам того места для того, чтобы они употребили его на погребение нищих, пообещав прислать им взамен другой. И далее он просил о том, чтобы «таковые [изображения] не распростирались в церквях»[18].

Потом, согласно хронологии тех, кто считает остальные сочинения подлинными, св. Епифаний в 393/4 г. сначала написал специальное сочинение против тех, кто изготовляет иконы Христа, Божией Матери, мучеников, ангелов и пророков[19], а затем - послание имп. Феодосию, где он обращал внимание императора на то, что, по его мнению, почитание икон вновь возвращает людей к идолопоклонству[20]. В первом из них утверждается, что даже воплощение Христа не может служить аргументом в пользу изготовления Его икон[21]. Изготовление икон и поклонение им есть изобретение диавола и презрение к Богу, Который в Свящ. Писании ясно запретил делать это[22]. Во втором, что почитание икон вновь возвращает людей к идолопоклонству[23].

В конце жизни, возможно, в 403 г. во время возвращения из Константинополя на Кипр, св. Епифаний составил «Завещание» киприотам, призывая их не вешать иконы в церквях, на могилах святых и в общественных местах, но всегда почитать Бога в своем сердце[24]. Однако поскольку один фрагмент из «Завещания» встречается в «Догматическом послании»  (Epistula dogmatica)[25], которое в действительности представляет собой выдержки из определения иконоборческого собора в Иерии, принадлежность самого «Завещания» св. Епифанию не совсем достоверна[26].

Впоследствии св. Епифаний неоднократно упоминался во время иконоборческих споров VIII-IX вв. как иконоборцами, так и - в ответ - иконопочитателями: прп. Иоанном Дамаскиным, прп. Феодора Студитом, св. Никифором Константинопольским,  а также в деяниях VII вселенского собора 787 г.

Прп. Иоанн Дамаскин упоминал св. Епифания в связи с вопросом об его отношении к иконам в 1 и 2 слове в защиту святых икон. Аргументация св. Иоанна строилась следующим образом: Во-первых, слово св. Епифания со строгим запретом икон является поддельным[27]. Во-вторых, если все-таки он сам написал это слово, он запретил иконы, сражаясь с неким языческим обычаем (по примеру св. Афанасия Александрийского)[28]. Запрет св. Епифания не распространялся на будущее, что подтверждается тем, что храм св. Епифания во времена Дамаскина (VIII в.) был украшен 20 иконами[29]. В-третьих, исключительное мнение одного человека не может быть «опровергнуть предание всей церкви от пределов до пределов земли»[30]. А во втором слове, повторив первые два аргумента, прп. Иоанн Дамаскин писал: «Отец не сражается со своими соотцами, ибо все стали участниками единого Святого Духа»[31].

Прп. Феодор Студит анализировал выражение из послания к Феодосию: «да уразумеет твое благочестие надлежит ли нам иметь Бога живописуемого красками» (νοήσει γὰρ ἡ σὴ εὐσέβεια εἰ πρέπον ἐστὶν ἔχειν ἡμᾶς θεὸν ζωγραφητὸν διὰ χρωμάτων)[32].  Здесь говорится о Боге, а не о Христе, «в котором является описуемость вместе с неописуемостью». Невидимый Бог неизобразим, но Христос, видимый после воплощения, изобразим «красочно или иным способом»[33].

Во времена 2-го иконоборчества св. Никифор Константинопольский наиболее подробно писал по данному вопросу:

1. Епифания-иконоборца Кипр даже не видел[34].
2. Иконоборческое послание было написано Епифанидом Киприотом[35], еретиком-докетом, изгнанным имп. Феодосием[36].  В специальном сочинении «Опровержение Пс.-Епифания или Епифанида» св. Никифор пишет о том, что Епифаний никоим образом не учил об «удалении священных образов из божественных домов»[37]. Иконоборческие «словеса» могли принадлежать только тем, кто настаивал на призрачном воплощении Христа[38]. Также как и прп. Феодор Студит, св. Никифор ссылается на местную традицию в церкви Епифания, которая никоим образом не проявила «безумия того завещания»[39]. И не только на Кипре, но и повсеместно со времени св. Епифания «все посвященные Богу храмы ярчайшим образом сияют красой священнописания»[40].

Таким образом именно Епифаниду принадлежит «Завещание» св. Епифания[41] и др. вышеуказанные сочинения[42]. Пользуясь сравнительно-сопоставительным методом, св. Никифор доказывает, что св. Епифаний, сражавшийся с идолослужением в «Панарионе», прекрасно понимал разницу между изображениями мертвых и не существующих идолов и живого Христа и святых[43]. Св. Епифаний не мог «поместить образ Христа на равне с идолами» (ἐν ἴσῳ δὲ εἰδώλοις τὴν Χριστοῦ εἰκόνα τίθησι)[44]. Реальность вочеловечения Христа, исповедуемая «во всех подлинных словах Епифания»[45], является наиболее верным подтверждением несовместимости его позиции с позицией Епифанида. Епифаний «знал описуемый и телесный вид Христа»[46].

Помимо христологии св. Епифания его антропология тоже подтверждала позицию иконопочитателей: «Нас достаточно здесь побуждает и воздвигает Епифаний изображать Христа в красках, поскольку и мы благодатию по вере именуемся сообразными Его образу, говоря по-апостольки, ...»[47].

При сравнении позиций трех великих защитников иконопочитания можно сделать следующее обобщение. Прп. Иоанн Дамаскин, писавший в защиту икон на территории неподвластного Византии Арабского халифата, всего лишь слышал об особом мнении св. Епифания, поскольку он прямо ни разу не процитировал кипрского архипастыря. Особая географическая близость Святых мест к Кипру - месту подвигов св. Епифания - делает свидетельство Дамаскина весьма правдоподобным. Прп. Феодор Студит, который писал во времена 2-го иконоборчества из строгого тюремного заключения, процитировал одно из приписывавшихся Епифанию сочинений, скорее всего, не имея перед глазами ни данного сочинения, ни всех остальных. Только св. Никифор Константинопольский, попавший не в столь строгую ссылку после иконоборческого собора 815 г., смог изучить весь круг сомнительных сочинений, присывавшихся св. Епифанию, и написать их полное опровержение в специальном трактате (а также в более пространном опровержении собора 815 г.).

Для лучшего понимания  снятия завесы с изображением Спасителя (или святого) св. Епифанием в одном из Палестинских храмов в кон. IV в. необходимо иметь в виду антигностический пафос его сочинений. В «Панарионе» св. Епифаний сообщает, что «начало гностиков» в Риме характеризовалось особым почитанием нарисованных красками образов Иисуса, которые были, по словам гностиков, нерукотворными и созданными прикосновением Самого Иисуса Христа. Гностики почитали их вместе с образами Пифагора, Платона, Аристотеля и других философов, совершая перед ними языческие таинства и уча о спасении душ, но не тел[48]. Увидев нечто подобное в христианском храме, святитель ужаснулся очевидному сходству между христианами и гностиками, которое при неизжитом полностью гностицизме было не безопасным. Именно против гностического и оригенисткого разделения человека на достойный дух и недостойное тело св. Епифаний неоднократно говорил о том, что «весь человек ясно по образу» и душой и телом[49]. «Где есть или где исполняется еже по образу ведомо только Самому Богу, даровавшему человеку по благодати то, что по образу»[50]. Возможность материи, вещества получить освящение и стала одним из главных богословских оснований для иконопочитания, когда его нужно было обосновать и защитить во времена иконоборческих споров.

Итак, в виде вывода можно констатировать, что св. Епифаний, столп кипрского и вселенского православия, был одним из наиболее почитаемых святых древней Церкви. Его критическое отношение к святым иконам, если таковое и было, не должно было повлиять на дальнейшие судьбы церковного благочестия, поскольку оно носило временный характер, обусловленный полемическими целями св. Епифания.  Во вселенской Церкви традиция иконопочитания продолжала складываться наряду с системой двунадесятых праздников и богослужебным годом. Противоречие в оценке позиции св. Епифания у прп. Иоанна Дамаскина -- «одна ласточка не делает весну» и в то же самое время Епифаний находится в полном согласии со своими «соотцами» -- оказывается несущественным и преодолимым. И вообще глубочайшая позиция св. Епифания толкуется не человеком а Богом, Который, согласно схолии на слова  Дамаскина в защиту икон, есть «верный толкователь словес блаженного Епифания, украсив остров Кипр Своими словесами ...»[51].

Для восстановления подлинного облика св. Епифания Московской Духовной Академии предстоит перевести не только непереведенные сочинения самого Кипрского святителя, но и сочинения других отцов, в которых приоткрывается возвышенный и непреклонный образ одного из величайших защитников Православия.

Скачать греческий вариант доклада

 

Избранная библиография

Воскресенский М. Св. Епифаний, епископ Кипрский. Сведения в творениях Епифания о нем самом - о современных ему явлениях и лицах и его богословие (1886 г.). РГБ Ф. 172. К. 216. Ед. 12.

Асмус Валентин, протоиерей. Святитель Епифаний Кипрский (к 1600-летию преставления) // Журнал Московской Патриархии. М.,  2003. №05. 68-76.

Прот. Горский А. В. Святитель Епифаний, епископ Кипрский // Прибавления к Творениям Святых Отцов. М., 1863. Ч. 22. С. 271-290;

Епифаний, епископ Кипрский // Православная богословская энциклопедия. Т. 5. С. 479-481. Пг., 1904;

Holl K. Die Schriften des Epiphanius gegen die Bilderverehrung (1916), Gesammelte Aufsatze, Bd. II, 1927;

Ostrogorsky G. Studien zur Geschichte des byzantinishen Bilderstreites. Breslau, 1929;

Maas P. Die ikonoklastische Episode in dem Brief des Epiphanios an Johannes // Byzantinische Zeitschrift 30 (1929-1930). S. 281-283;

Hemmerdinger B. Saint Epiphanius iconoclaste // Studia patristica 10. 1970. P. 118-120;

Maraval P. Épiphane, "docteur des iconoclastes" // Nicée II, 787-1987 Douze siècles d'images religieuses: Actes du colloque international Nicée II tenu au Collège de France, Paris / Ed. E. Boespflu, N. Lossky. Latour-Marbourg, 1987. P. 51-62;

Bugár I. M. "Origenist Christology" and Iconoclasm: The Case of Epiphanius of Salamis // Christus bei den Vätern: Forscher aus dem Osten und Westen Europas an den Quellen des gemeinsamen Glaubens / Ed. Y. de Andia, P.L. Hofrichter. Tyrolia-Wien, 2003. S. 96-110;

Bugár I. M. What did Epiphanius write to Emperor Theodosius? // Scrinium 2. СПб., 2006. С. 72-91;

Bigham S. Épiphane de Salamine, docteur de l'iconoclasme? Déconstruction d'un mythe / Préface de Nicolas Ozoline. Médiaspaul, 2007.

---

[1] 2 Слова в неделю Ваий // ХЧ 1838. Ч. 1. С. 258-272; 1841. Ч. 1. С. 345-350, Слово в Великую Субботу // ХЧ 1846. Ч. 2. С. 27-50, Слово на святое Христово Воскресение // ХЧ 1838. Ч. 2. С. 21-38, Слово на Вознесение Господа нашего Иисуса Христа // ХЧ. Ч. XXXIV. 1829. С. 121-130.

[2] Епифания, еп. Константийского, что на о. Кипре, сочинение против осьмидесяти ересей... Перевод студентов МДА. Разрозненные тетради. 1840. 615 л. ед. 7 [РГБ. Ф. 172. К. 486. Ед. 1]

[3] ОР РГБ Ф. 172. К. 219. Ед. 14.

[4] Сокращеное изложение «О мерах и весах», сделанное неизвестным автором; в TLG отсутствует.

[5] ОР РГБ 172. 219. 14. Л. 3.

[6] TCO 46. Ч. III. C. 222.

[7] Panarion 2,523:6-16. 

[8] Воскресенский 1886. РГБ Ф. 172. К. 216. Ед. 12.

[9]  РГБ Ф. 172. К. 216. Ед. 12. Л. 4.

[10] РГБ Ф. 172. К. 216. Ед. 12. Л. 102, 102 об.

[11] РГБ Ф. 172. К. 216. Ед. 12. Л. 124, 124 об.

[12] Асмус 2003.

[13] Koch 1917. S. 60-64.

[14]  Например, прот. Г. В. Флоровский (Флоровский 1931. С. 202) и современный венгреский исследователь И. Бугар (см. Bugár 2003. S. 96-110; 2006. C. 72-88).

[15] Bigham 2007.

[16] Ostrogorsky. 1929. S. 61-67.

[17] εὕρομεν βῆλον ἐν τῇ θύρᾳ βαπτὸν ἐν ᾧ ἐζωγράφητο ἀνδροείκελόν τι εἰδωλοειδές, ὃ ἔλεγον τάχα ὅτι Χριστοῦ ἦν τὸ ἐκτύπωμα ἢ ἑνὸς τῶν ἁγίων

Epistula ad Joannem Hierosolymitanum (fragmentum), P. 283:27-31 (TLG 2021 011  ed. P. Maas).

[18] ἵνα μὴ τοιαῦτα ἁπλοῦται ἐν ταῖς ἐκκλησίαις Epistula ad Joannem Hierosolymitanum (fragmentum), P. 283:15-16.

[19] Epiph. Tract. contr. imag. 1-18.

[20] Epiph. Ep. Theod. 19-30.

[21]  Fr. 14-16.

[22]  Fr. 17-18.

[23] Fr. 19.

[24] Fr. 33.

[25]  Ostrogorsky 1929. S. 68.

[26] См. Ostrogorsky 1929. S. 76.

[27] πρῶτον μὲν τυχὸν παρεγγεγραμμένος καὶ ἐπίπλαστος ὁ λόγος, ἄλλου μὲν ὢν πόνος, ἑτέρου δὲ τὴν ἐπωνυμίαν ἔχων, ὃ πολλοῖς εἴθισται δρᾶν.

Orationes de imaginibus tres, 1,25:4-9 (ed. B. Kotter. TLG 2934/5).

[28] Например, в одном из подложных сочинений, приписывавшихся св. Епифанию, сообщалось о том, что «[Маркеллина, ученица Карпократа] тайно сделав образы Иисуса и Павла, Гомера и Пифагора кадила перед ними и поклонялась им» (εἰκόνας δὲ ποιήσας ἐν κρυφῇ Ἰησοῦ καὶ Παύλου καὶ Ὁμήρου καὶ Πυθαγόρου ταύταις ἐθυμία καὶ προσεκύνει.) Anacephalaeosis [Sp.], 1, 236:4-5 (ed. K. Holl, 2021 003), а в «Панарионе» св. Епифаний описывал поклонение образам Зевса и Афины (под видом Елены). αὐτοῦ ὡς δῆθεν αὐτοῦ οὖσαν καὶ προσκυνοῦσι ταύτην ἐν εἴδει Διός· ἄλλην δὲ ὡσαύτως Ἑλένης εἰκόνα παραδέδωκεν αὐτοῖς ἐν σχήματι Ἀθηνᾶς, καὶ προσκυνοῦσι ταύτας οἱ παρ' αὐτοῦ ἠπατημένοι. Panarion 1,242:17-19.

[29] Τάχα τοιοῦτόν τι καὶ ὁ μέγας Ἐπιφάνιος ἐπιδιορθώσασθαι θέλων, τὸ μὴ χρῆναι ποιεῖν εἰκόνας ἐνομοθέτησεν, εἴ γε καὶ αὐτοῦ δῶμεν εἶναι τὸν λόγον, ἐπεί, ὅτι γε τούτου σκοπὸς ταύτας οὐκ ἀπωθεῖτο, μάρτυς ἡ τοῦ αὐτοῦ θείου Ἐπιφανίου ἐκκλησία εἰκόσι μέχρις ἡμῶν περικεκοσμημένη. Orationes de imaginibus tres, 1,25:21-31.

[30] Τρίτον, οὐ τὸ σπάνιον νόμος τῇ ἐκκλησίᾳ «οὐδὲ μία χελιδὼν ἔαρ ποιεῖ», ὡς καὶ τῷ θεολόγῳ Γρηγορίῳ καὶ τῇ ἀληθείᾳ δοκεῖ· οὐδὲ λόγος εἷς δυνατὸς

ὅλης ἐκκλησίας τῆς ἀπὸ γῆς περάτων μέχρι τῶν αὐτῆς περάτων ἀνατρέψαι παράδοσιν.

Orationes de imaginibus tres, 1,25:31-40.

[31] Οὐ γὰρ τοῖς συμπατράσιν ὁ πατὴρ μάχεται· ἑνὸς γὰρ ἁγίου πνεύματος μέτοχοι πάντες γεγόνασι Orationes de imaginibus tres, 2,18:25-28.

[32] Epiph. Epistula ad Theodosium imperatorem (fragmenta), Fr. 21:1-2.

[33] См. Theod. Stud. Ep. 380:72-124.

[34]  Ἐπιφάνιος δὲ τῆς Κυπρίων ἀρχιερεὺς, παρὰ τοῖς περὶ τὸν Μαμωνᾶν καὶ πλαττόμενος καὶ χειροτονούμενος· ὃν οὔτε εἶδεν ἡ Κύπρος Nic. Eusebii Caesariensis confutatio 7:24-26 (TLG 3086/8).

[35] Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio. L. 60 {3086.009}

[36] См. Pitra J.-B. Spicilegium Solesmense. Paris, 1853. T. 4. P. 292-380; Duchesne L. Roma e l'Oriente. 1912-1913. P. 351-355.

[37]   Ἀλλ' οὐδὲν οὐδὲ ἐν ἐκείνῳ τῷ γράμματι ἔφη, ὧν νῦν προχειρίζονται, Ἐπιφάνιος· οὐδὲ τῶν θείων οἴκων τὰς ἱερὰς εἰκόνας ἐκβάλλεσθαι ἐδογμάτισεν Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 2:72-74.

[38] καὶ πᾶσιν ἐμφανὲς καθίσταται μὴ τὰ προκείμενα λόγια τοῦ θείου εἶναι Ἐπιφανίου, ἀλλά τινος τῶν τὴν θείαν σάρκωσιν ἀθετούντων, καὶ δοκήσει ταύτην γεγενῆσθαι ἀνοήτως δοξαζόντων. Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 2:86-90.

[39] Ἕτερον δὲ ὅτι οὐδαμοῦ μέχρι καὶ σήμερον ἐν τῇ κατ' Ἐπιφάνιον παροικίᾳ τὰ τῆς ἀνοσίας ἐκείνης διαθήκης ἐμφανίζεται, οὔτε ὁ τοιοῦτος παραδέδεκται λόγος. Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 2:98-101.

[40] πάντες οἱ τῷ Θεῷ ἱερωμένοι οἶκοι τῷ κόσμῳ τῆς ἱερογραφίας λαμπρύνονται περιφανέστατα. Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 2:105-107.

[41] Св. Никифор приписывает Епифаниду выражение из «Завещания»: οὐκ ἔξεστι γὰρ Χριστιανῷ δι' ὀφθαλμῶν μετεωρίζεσθαι καὶ ῥεμβασμῶν τοῦ νοός ...Fr. 33:4-5.

[42] Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 6:1-5.

[43] См. Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 8 (начало)

[44] См. Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 8:44.

[45] См. Nic. Pseudo-Epiphanii sive Epiphanidis confutatio 16:126-129.

[46] ᾔδει καὶ Ἐπιφάνιος περιγραπτὸν τὸ σωματικὸν εἶδος Χριστοῦ  Nic. Refutatio et eversio definitionis synodalis anni 815. 176:38-39 (TLG 3086/12).

[47] ἡμᾶς μὲν οὖν ἐντεῦθεν ἱκανῶς παραθαρρύνει καὶ διανίστησιν Ἐπιφάνιος τὸν Χριστὸν εἰκονίζειν ἐν χρώμασιν· ἐπειδή γε σύμμορφοιτῇ εἰκόνι αὐτοῦ, ἀποστολικῶς εἰπεῖν, ἐν χάριτι διὰ πίστεως καὶ ἡμεῖς χρηματίζομεν, ... Nic. Refutatio et eversio definitionis synodalis anni 815. 180:14-18

[48] καὶ ἔνθεν γέγονεν ἀρχὴ Γνωστικῶν τῶν καλουμένων. ἔχουσι δὲ εἰκόνας ἐνζωγράφους διὰ χρωμάτων, ἀλλὰ καὶ οἱ μὲν ἐκ χρυσοῦ καὶ ἀργύρου καὶ λοιπῆς ὕλης,  ἅτινα ἐκτυπώματά φασιν εἶναι τοῦ Ἰησοῦ καὶ ταῦτα ὑπὸ Ποντίου Πιλάτου γεγενῆσθαι, τουτέστιν τὰ ἐκτυπώματα τοῦ αὐτοῦ Ἰησοῦ ὅτε ἐνεδήμει τῷ τῶν ἀνθρώπων γένει. κρύβδην δὲ τὰς τοιαύτας ἔχουσιν, ἀλλὰ καὶ φιλοσόφων τινῶν, Πυθαγόρου καὶ Πλάτωνος καὶ Ἀριστοτέλους καὶ λοιπῶν, μεθ' ὧν φιλοσόφων καὶ ἕτερα ἐκτυπώματα τοῦ Ἰησοῦ τιθέασιν, ἱδρύσαντές τε προσκυνοῦσι καὶ τὰ τῶν ἐθνῶν ἐπιτελοῦσι μυστήρια. στήσαντες γὰρ ταύτας τὰς εἰκόνας τὰ τῶν ἐθνῶν ἔθη λοιπὸν ποιοῦσι. τίνα δέ ἐστιν <τὰ> ἐθνῶν ἔθη ἀλλ' ἢ θυσίαι καὶ τὰ ἄλλα; ψυχῆς δὲ εἶναι μόνης σωτηρίαν φασὶ καὶ οὐχὶ σωμάτων. Panarion 1,310:13-311:11.

[49] Panarion  3,234:15-31.

[50] ποῦ δέ ἐστιν ἢ ποῦ πεπλήρωται τὸ κατ' εἰκόνα, αὐτῷ μόνῳ ἔγνωσται τῷ θεῷ, τῷ κατὰ χάριν τῷ ἀνθρώπῳ δωρησαμένῳ τὸ κατ' εἰκόνα. Panarion 3,235:22-24.

[51]  (Σχόλιον) Οὗτος πιστὸς ἐξηγητὴς τῶν τοῦ  μακαρίου Ἐπιφανίου λόγων ὁ τοῖς ἑαυτοῦ λόγοις τὴν Κυπρίων κατακοσμήσας νῆσον ἢ οἱ ἀπὸ καρδίας λαλοῦντες. Io. Dam. Orationes de imaginibus tres 1,572,53:1-3.