Сочинение священномученика Иринея Лионского «Доказательство апостольской проповеди», считавшееся утраченным, было обнаружено, как известно, в начале двадцатого века. До этого времени имелись только сообщения древних историков, в первую очередь Евсевия Кесарийского, (Церковная история V, 26) о том, что автор обширного труда «Против ересей» написал еще, кроме прочего, сочинение «в доказательство апостольской проповеди». Однако греческий оригинал до настоящего времени остается неизвестным. Архимандрит Эчмиадзинского монастыря Карапет Мкртчян обнаружил в 1904 году только армянский перевод «Доказательства». Издание новооткрытого памятника было осуществлено в 1907 году в серии «Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur»[1]. В том же году издание вышло в Лейпциге отдельным оттиском. Задержка между открытием и изданием произошла по причине занятости армянского ученого. Сам он в предисловии пишет об этом следующее: «В декабре 1904 года я перелистывал рукописи, которые хранятся в монастыре Пресвятой Богородицы города Еревана, и был удивлен обнаружением в одной из них пространных книг под именем Иринея. Первая из этих книг (которым предшествует указатель глав) имеет оглавление: “Иринея доказательство апостольской проповеди”. Поэтому сначала я подумал, что вся совокупность книг является армянским переводом упомянутого у Евсевия в “Церковной истории, V, 26” сочинения, адресованного Маркиану – εἰς ἐπίδειξιν τοῦ αποστολικοῦ κηρύγματος. Однако более точный просмотр убедил меня, что здесь на первом месте расположились две последние книги большого противоеретического сочинения Иринея, которые, впрочем, оканчивались верной подписью: “Иринея пять книг обличения и опровержения лжеименного знания”. Только после этого с повторным надписанием следует “Доказательство апостольской проповеди” – сочинение того же самого автора, до сих пор считавшееся утраченным. Однако мои служебные обязанности воспрепятствовали мне тотчас приступить к изданию и переводу этого сочинения, и так минул год, пока для меня не стало возможным совместно с Ервандом Тер-Минасянцем осуществить работу и представить ученой публике армянский текст старинной рукописи с немецким переводом»[2].

Пометы в рукописи, которая в настоящее время хранится в Матенадаране под номером 3710[3], свидетельствуют, что она была сделана по приказанию архиепископа Иоанна, хорошо известного в армянской литературе. С учетом дат его жизни можно предположить, что данный экземпляр «Доказательства» был сделан в промежуток между 1259 (поставление Иоанна во епископа) и 1289 годами (дата его кончины). Однако ясно, что сам перевод был сделан раньше, возможно, переводчиками «школы эллинистов» в 6 веке[4].

Издание текста, кроме предисловия архимандрита Карапета (датированного октябрем 1906 года), сопровождается также послесловием, примечаниями и указателем мест Священного Писания, составленными А. Гарнаком. Ему же принадлежит разбивка произведения (рукописный текст которого не содержит никаких признаков деления) на сто глав.

Первый перевод, как уже было упомянуто, принадлежит издателям армянского текста: док. Карапету Тер-Мрктчяну и док. Ерванду Тер-Минасянцу. Свою лепту внес и А. Гарнак, который в своем кратком предисловии пишет, что, хотя он был полностью уверен в знаниях и мастерстве обоих издателей, все же для большей уверенности попросил своего коллегу, приват-доцента Финка, просмотреть текст и перевод. Последний внес только немногие изменения. Совместно с Финком А. Гарнак позволил также «осторожно изменить в некоторых местах стиль превосходного перевода» (S. VIII ).

Однако ни старания издателей переводить, по их собственному признанию, максимально точно и буквально, ни усилия А. Гарнака в проверке точности не позволили избежать критики перевода, которая последовала в 1907 году со стороны английского ученого Ф. К. Конибира[5]. Признавая в целом точность и тщательность немецкого перевода, знаток армянского языка, тем не менее, предлагает новые прочтения некоторых фрагментов. Следует отметить, что армянский текст местами объективно сложен для понимания, причиной чего не в последнюю очередь является его довольно плохая сохранность.

Замечания Ф. К. Конибира были учтены в первую очередь Н. И. Сагардой, который сразу после первой публикации памятника сделал его русский перевод, опубликованный в журнале «Христианское чтение»[6], а также вышедший отдельной брошюрой в том же году. Перевод выдающегося русского патролога, к сожалению, был выполнен с немецкого языка. Однако это был первый перевод на современные языки, если не принимать во внимание немецкий перевод, которым снабжено издание памятника. Достойно внимания и то, что перевод Н. И. Сагарды, вместе с его предисловием и послесловием, датированы самим автором 30 апреля 1907 года, т. е. практически сразу после выхода в свет новонайденного сочинения. Данный факт хорошо иллюстрирует состояние богословской науки в России в те годы – новинки западных публикаций становились сразу же известны русским ученым и интегрировались ими в их научно-богословскую деятельность. Следует также отметить, что петербургский ученый не был единственным переводчиком «Доказательства» на русский язык. В том же 1907 году архимандрит Карапет совместно с профессором Dumcem подготовили в Баку русское издание этого памятника, которое, однако, никогда не было опубликовано[7]. После появления критической статьи Ф. К. Конибира Н. И. Сагарда в том же журнале «Христианское чтение» опубликовал, как отмечено выше, наиболее важные исправления, предложенные английским ученым. Обновлению подвергся и немецкий перевод, сопровождавший второе издание памятника, увидевшее свет в 1908 году[8]. Воспользовался поправками Ф. К. Конибира и Л. Витен, из-под пера которого в 1909 году вышел перевод на голландский язык[9].

Следующим значимым событием в истории перевода «Доказательства» была публикация ординарного профессора Фрайбургского университета С. Вебера, подготовленная им еще в 1909 году[10], но появившаяся на свет только в 1912 году в серии Bibliothek der Kirchenväter[11]. В своем предисловии к этому изданию он пишет, что «перевод, которым Тер-Мкртчян и Тер-Минасянц снабдили свое издание найденного на армянском языке сочинения святого Иринея «Доказательство апостольской проповеди», ни в каком отношении не может считаться верным» (S. III). С. Вебер выражает свое несогласие и с комментариями А. Гарнака. Переводчик дает также несколько измененное название недавно найденного сочинения святого Иринея. Кроме того, весь текст был разделен им на две «главных части» (не считая «введения» и «заключения», в которые вошли, соответственно, главы 1–3 и 98–100), каждая из которых в свою очередь была разделена на три отдела, получившие краткие названия. Хотя деление на сто глав было сохранено, границы более крупных делений проходят порою внутри этих глав (см. напр., начало «Zweiter Hauptteil»). А. Руссо охарактеризовал этот перевод следующим образом: «…в 1912 году профессор С. Вебер опубликовал немецкий перевод, который в некоторой степени улучшил труд первых издателей, но не особо следует армянскому тексту»[12]. В дальнейшем хотя деление на 100 (99) глав сохраняется, многие переводчики производят его также иначе, чем это сделал А. Гарнак.

Далее последовал перевод на французский язык, который был опубликован в 1916 году в Recherches de science religieuse[13]. История его появления на свет довольно печальна. Автором перевода является католик-иезуит Ж. Бартуло, долгое время занимавшийся миссионерской деятельностью в Армении. Именно там он выполнил большую часть своей работы, прибегая для консультаций к знатокам армянского языка. Однако в связи с начавшейся войной он вынужден был вернуться во Францию, оставив все свои черновики в Армении. Несмотря на все причиненные ему огорчения, он не упал духом и вновь принялся за перевод, который на этот раз удалось завершить. Однако увидеть свой труд вышедшим из печати Ж. Бартуло не удалось – он скончался, когда перевод был в печати[14]. Автором введения, а также некоторых примечаний к тексту был Ж. Тиксерон[15].

В следующем году опубликовал перевод «Доказательства» на латинский язык[16] уже упоминавшийся католический ученый С. Вебер, спровоцированный полемикой[17] вокруг его немецкого перевода. В своей новой попытке точно передать смысл армянского текста переводчик повторяет деление текста на части, которое он применил, публикуя немецкий перевод. Имеются также и примечания, которые носят преимущественно филологический характер. Данным переводом С. Вебер внес вклад в осмысление армянского оригинала, но чрезмерная литературность латинского текста оценивается скорее как отрицательная[18]. Несколько забегая вперед, можно отметить, что в 1920 году с этого латинского перевода H. U. Meyboom сделал перевод памятника на голландский язык (не прибегая к армянскому тексту)[19].

Постепенно мы подошли к очень важному событию в истории «печатной жизни» сочинения святого Иринея Лионского. В 1919 году в серии «Patrologia orientalis» К. Тер-Мкртчян, к тому времени уже епископ, при участии С. Уилсона вновь опубликовал текст «Доказательства апостольской проповеди», снабдив его на этот раз английским переводом. Издан он был все по той же рукописи, где он располагается на листах 222^r–262^v. Эта публикация «Epideixis’a», перепечатанная без изменений в 1974 году[20], остается основным изданием армянского текста до настоящего времени. Кроме того, здесь опубликованы семь фрагментов, авторство которых также принадлежит святому Иринею. Фрагменты эти извлечены из антихалкидонского сборника, носящего в рукописи название «Печать веры», который обнаружил в монастыре святого Стефана в Дарашамбе в ноябре 1911 года К. Тер-Мкртчян. В данном памятнике (который был издан в 1914 году) под именем Иринея цитируется семь фрагментов, но для нас представляют интерес только два из них – те, которые содержат выдержки из «Доказательства апостольской проповеди». Содержатся они на листах 145^v и 146^r; по публикации в «Patrologia orientalis» – это фрагмент №2 и две строки из фрагмента №3. Первый из них содержит несколько строк из 31 главы «Доказательства», а второй – совсем небольшой отрывок из 40 главы. Но это не было первой публикацией данных фрагментов, т. к. впервые они были опубликованы еще в 1913 году в серии «Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur» в 1913 году H. Jordan’ом[21]. У него данные фрагменты, соответственно, носят номера 6 и 7.

Все эти публикации также не остались незамеченными русскими учеными. Например, С. Федченков, автор по сей день самого обширного исследования о святом Иринее на русском языке, в 1915 году опубликовал в «Христианском чтении» статью, в которой не просто реферирует мнения H. Jordan’а, высказанные в предисловии и примечании к опубликованным им фрагментам, но и стремится творчески осмыслить выводы западного ученого. В частности, он считает седьмой (по H. Jordan’у) фрагмент «одной неразрывной частью какого-либо утерянного творения святого Иринея», а не компиляцией, содержащей краткую цитату из сороковой главы «Доказательства»[22]. В качестве аргумента в защиту своей позиции русский ученый, кроме прочего, напоминает тот факт, о котором пишет сам издатель – фрагмент хотя и близок к вновь найденному сочинению лионского святителя, однако все же не совпадает с ним буквально.

Относительно шестого фрагмента следует сказать, что он очень близок к тексту тридцать первой главы Матен. 3710, но имеет измененное начало, которое приобрело монофизитский смысл: «…Он единой соделал природу Бога и человека… (… մի բնութիւն Աստուծոյ եւ մարդոյ գործեաց )»[23]. В собственно сочинении святого Иринея отсутствует слово բնութիւն (природа) и говорится только, что «…Он соединил человека с Богом и соделал единение Бога и человека…»[24]. При этом вполне возможно, что речь у святого Иринея идет не об ипостасном единении божественной и человеческой природы, а о единении Творца и твари по благодати.

Вскоре после новой публикации текста «Доказательства апостольской проповеди» появился еще один английский перевод, осуществленный Дж. Э. Робинсоном[25], а в 1923 году – перевод на итальянский язык, сделанный У. Фальдати. А. Руссо довольно высоко оценивает оба перевода, отмечая, однако, что попытки переводчиков устранить неясности армянского текста при помощи конъектур носят не всегда удачный характер[26]. Э. Беллини, публикуя впоследствии итальянский перевод «Против ересей», переиздал также упомянутый перевод У. Фальдати[27].

После этого наступает перерыв почти в тридцать лет – новый перевод появился только в 1952 году. Автором был профессор Папского библейского института в Риме Ж. Смит, перевод которого на английский язык был очень значимым событием в истории изучения текста «Доказательства»[28]. Ж. Смит тщательно проработал труды своих предшественников, часто с ними полемизировал и предлагал свои решения тех или иных «апорий» армянского текста. Примечания только к самому тексту памятника, носящие преимущественно филологический характер, занимают более трети всего труда. «Можно не подписываться под всеми интерпретациями Д. Смита, но тот, кто пожелает заняться филологическим исследованием армянского текста «Доказательства» не может не прибегнуть к помощи его замечательного труда»[29]. Кроме того, Ж. Смит снабдил текст довольно пространным введением, в котором решает самые различные вопросы: кто автор памятника и каковы его литературная деятельность, дата и место перевода «Доказательства», датировка ереванской рукописи, надписание сочинения, его адресат, литературная форма, стиль, деление на главы, источники святого Иринея и др.

Несколько лет спустя, в 1959 году, в шестьдесят втором томе серии «Sources chrétiennes» был опубликован новый перевод на французский язык, автором которого был Л. Фруадво. Данная публикация заслуживает высокой оценки как в силу точности перевода, так и по причине того, что переводчик с мощью микрофильмов сверил текст, опубликованный в «Patrologia orientalis», с самой рукописью. Результаты этой сверки не только нашли свое отражение в переводе, но и были опубликованы в виде удобной таблички в конце издания (с. 180–181, около семидесяти разночтений). Таким образом, в результате исследователи получили в каком-то смысле новое критическое издание «Доказательства апостольской проповеди». Кроме того, заслуживает внимания еще одно приложение, в котором даны параллельные места с сочинениями других раннехристианских авторов (священномученика Климента Римского, «Послания Варнавы» и т. д.). Имеются и примечания, – так же, как и у Дж. Смита, довольно пространные. Представляют интерес и наблюдения Л. Фруадво над языком и синтаксисом армянского текста (с. 14–19). Этот перевод был переиздан в 1971 году, в том же издательстве.

Затем выходят в свет еще два перевода – на новогреческий и итальянский языки, которые, однако, не внесли вклад в изучение текста данного памятника, т. к. являются переводом с переводов[30].

Тем временем в 1978 году в серии «Patrologia orientalis» Ш. Рену издал новые фрагменты сочинений святого Иринея Лионского, сохранившиеся также на древнеармянском языке[31]. Данные фрагменты содержатся в рукописи, принадлежавшей некогда монастырю святого Иакова в Иерусалиме. Затем она хранилась в Национальной армянской библиотеке, располагавшейся в квартале Стамбула, именуемом Галата, отчего и сама рукопись получила название Galata 54. В настоящее время эта библиотека более не существует, ее рукописи хранятся в Армянском Патриархате Стамбула[32]. Представляя собой объемную компиляцию патристических текстов, манускрипт содержит шестьдесят пять фрагментов из сочинений святого Иринея. Первые пятьдесят два взяты из его основного труда «Против ересей», а последние тринадцать – из «Доказательства» (фраг. 53–65). Данные фрагменты вводятся в содержание сборника следующей фразой: «Того же [Иринея] из письма к некоему Маркиану» (p. 125). Маркиан, как известно, был адресатом сочинения, получившего название «Доказательство апостольской проповеди». Интерес представляют и фрагменты из сочинения «Против ересей» – наличие выдержек из всех пяти книг решает вопрос о том, был ли сделан перевод всего сочинения святого Иринея на армянский язык или только последних двух книг, как это мы видим в ереванской рукописи.

Новооткрытые фрагменты по-настоящему были учтены, пожалуй, только в переводе А. Руссо, который вышел в 1995 году в серии «Sources chrétiennes». К данному изданию мы еще вернемся, рассмотрев прежде три менее значимых перевода.

Первый из них – это перевод на итальянский язык, выполненный E. Peretto и изданный в Риме в 1981 году[33]. Хотя автор иногда прибегает к новооткрытой рукописи, однако не вносит серьезного вклада в понимание текста святого Иринея, и ценность публикации – скорее в обильных примечаниях. Второй, вышедший в 1992 году, – перевод на испанский язык. Он выполнен E. Pose[34], который снабдил его примечаниями, извлеченными в свою очередь из работ А. Орбе. Последний, как известно, является одним из крупнейших исследователей богословия святого Иринея. Из его работ монографического характера в первую очередь следует упомянуть четырехтомный труд под названием «Богословие святого Иринея: Комментарий к пятой книге “Против ересей”». Третий перевод – на немецкий язык – вышел в быстро развивающейся немецкой серии «Fontes Christiani»[35]. Хотя на титульном листе этого издания и сказано, что «переведено Н. Броксом», в действительности, однако, использован старый перевод, как о том ясно сказано в предисловии: «Ниже напечатан перевод первых издателей». Тем не менее, определенная работа была проделана – перевод был отредактирован как в стилистическом, так и в смысловом отношении. Разумеется, претерпела изменение и пунктуация немецкого текста (см. S. 24).

Можно также указать на английский перевод J. Sparks’а[36], который, однако, не представляет никакого научного интереса, ибо, по признанию самого переводчика, в нем «упрощена структура предложений, и используется более современная лексика», а сам перевод преследует только одну цель – «сделать этот ценный труд важного деятеля ранней Церкви доступным для широкого читателя» (p. 23).

Вернемся к переводу А. Руссо, который, как уже говорилось, увидел свет в 1995 году[37]. В довольно пространном предисловии (с. 11–78) последовательно рассматриваются разные вопросы: существующие переводы памятника на современные европейские языки, рукописи, донесшие его до нас, цель и план сочинения и др. В работе А. Руссо важно и то, что он пытается найти «путь к потерянному оригиналу»: ведь у нас есть перевод на армянский язык четвертой и пятой книги «Против ересей» (если не учитывать отрывки из первых трех книг), латинская версия которых, а также многочисленные греческие фрагменты хорошо известны. Сопоставление этих текстов показывает скрупулезность, с которой действовали армянские переводчики. Поэтому мы можем более смело реконструировать греческий текст и применять его для понимания сложностей имеющегося в нашем распоряжении текста «Доказательства». Огромную помощь при этом оказывают сравнительные словари лексики «Против ересей» и «Доказательства»[38], что отмечает и сам А. Руссо. Особенностью этого издания является также наличие перевода памятника сразу на два языка – не только на французский, но и на латинский. В текст последнего автор вставляет довольно значительное число возможных греческих исходных слов, а в примечаниях дает возможные варианты утраченного оригинала в виде связных предложений. Кроме того, А. Руссо выступает в качестве богослова-патролога. В «приложениях» он помещает своего рода небольшие статьи на различные темы («Антропология: дихотомия или трихотомия», «Образ и подобие Богу у святого Иринея» и др.)

Таким образом, мы видим довольно большое количество переводов «Доказательства апостольской проповеди» на современные европейские языки. Следует ли при таком количестве имеющихся переводов ожидать новые? Ответ следует дать скорее положительный. Армянский текст «Доказательства» остается некоторой «филологической загадкой», которая вновь и вновь привлекает внимание исследователей. В первую очередь именно филологов, т. к. его богословское содержание вызывает, пожалуй, меньшее внимание. Причина этого в том, что святой Ириней в «Доказательстве» повторяет многое из сказанного им в его труде «Против ересей». Однако данный факт никоим образом не обесценивает самого открытого сто лет назад сочинения, при характеристике которого нельзя забывать церковно-исторический и богословский контекст его написания. С учетом краткости положительного изложения христианского вероучения в «Доказательстве», оно имеет едва ли не большее значение, чем «Против ересей»[39].