Профессор Стилианос Пападопулос. In Memoriam
Утром, 15 января, отошел ко Господу один из крупнейших исследователей святоотеческого наследия современности профессор патрологии Афинского университета Стилианос Пападопулос.
Статья


Профессор ПападопулосЯ уверен, что систематическому осмыслению его наследия еще будут посвящены пространные труды. Сейчас в качестве быстрой реакции на весть о его кончине хотелось поделиться некоторыми мыслями и личными воспоминаниями о нем.

Профессор Пападопулос имел дар кратко и точно, в нескольких абзацах, а то и строчках охарактеризовать каждого Отца Церкви. Постараюсь таким же кратким образом дать характеристику и ему. Первое, что приходит на ум - это его особый подход к прочтению Отцов: из безликих монументальных фигур с приклеенными к ним табличками обличенных ими ересей, Отцы Церкви в интерпретации проф. Пападопулоса становились яркими личностями, каждый со своим человеческим характером, но и личным уникальным отношением с Богом. Отцы для него - гении святости: с одной стороны, стоящие обособленно от своих современников - просто в силу своей величины, а с другой - слуги Церкви и каждого из ее членов. Тому, чем являются Отцы в жизни Церкви, посвящены многие его размышления. Можно утверждать, что он совершил большой прорыв в современном богословском осмыслении того, что есть Отец Церкви.

Профессор Пападопулос создал яркую галерею святоотеческих портретов, в которой ни один не похож на другого. Описывая в своем трехтомном фундаментальном труде “Патрология” жизнь и богословие Отцов, он, конечно, давал последние научные данные об их жизни, трудах, участии в богословских спорах и т.п. Однако самое интересное здесь - краткая характеристика каждого Отца, которая предваряет пространное изложение жизни и трудов. И еще, профессор Пападопулос пытался сфокусировать своих читателей на богословии Отцов. Для него богословие в этом смысле имело абсолютный приоритет над любым другим аспектом деятельности того или иного Отца. Проф. Пападопулос был апологетом богословия как высочайшего вида деятельности и в личной духовной биографии Отцов, и в жизни Церкви в целом.

Профессор Пападопулос пробовал себя в различных жанрах - от издания текстов и комментариев к ним до художественных нарративов о жизни таких великих Учителей Церкви как Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Диапазон его интересов был чрезвычайно широк. В молодости, например, он увлекался поздневизантийским богословием. Его докторская диссертация была посвящена рецепции томизма в Византии. Позже он издал труды Каллиста Ангеликуда. Целый ряд его более зрелых исследований посвящен Пневматологии в святоотеческих трудах. В последние годы его заинтересовало движение колливадов в XVIII-XIX веках. Его любимой фигурой в этот период был святитель Макарий Коринфский (город, из которого сам был родом проф. Пападопулос). Однако его основной интерес сосредоточился на 4-м веке - золотом периоде святоотеческой письменности.

Можно сказать, что для многих он сделал этот период вновь актуальным, чрезвычайно интересным - пожалуй, самым интересным из всех периодов святоотеческой письменности. Он сумел продемонстрировать архетипичность этого периода по отношению ко всем последующим периодам святоотеческой письменности.

В своих работах, особенно ранних, он допускал синтез святоотеческих мыслей и современных ему философских течений: от экзистенциализма до языковых теорий Виттгенштейна. Тем не менее, синтетические построения не увлекли его чрезмерно. Он и критиковал увлечение некоторых своих коллег подобными построениями. В частности, он не принимал дихотомии апофатизма-катафатизма, которую с какого-то времени стало модно приписывать святоотеческой мысли. Его сложно считать последователем какой-либо из патристических или богословских школ XX века - будь то “паламитской” или “неопатристической”. Он сам по себе стал школой. Я бы охарактеризовал эту школу как “нео-классическая”, школа актуализированной классики. Профессор Пападопулос смог сделать тексты Отцов Церкви привлекательными самими по себе, без добавления приправ из различных философских интерпретаций, получивших распространение в среде православных богословов: экзистенциальной, персоналистической, нео-неоплатонической и т.п.

Для проф. Пападопулоса Отцы были интересны сами по себе, без их вписывания в какой-либо современный нам контекст. Это вовсе не значит, что он игнорировал контекст. Напротив, в изучении Отцов он уделял должное внимание той среде, в которой они жили. Однако для него святоотеческое богословие все же не было производным лишь своего времени. Отцы для него - уникальные манифестации божественного Откровения, своего рода теофании. Бог давал через них ответ Церкви, вопрошавшей о той или иной богословской проблеме, которая подвергала риску церковный мир и спасение верных. Конечно, Отцы были носителями Откровения и, что не менее важно, его выразителями в силу собственных талантов, теоретической подготовки и приложенных усилий. Среди них были выдающиеся богословы и богословы средней руки. Тем не менее, их слова - это ответ Бога вопрошающей и молящей об откровении истины Церкви.

Каждый из Отцов был по-своему дорог для проф. Пападопулоса, для каждого он мог найти меткую и емкую характеристику, относящуюся только к нему. Однако были у него и любимые Отцы. Это Афанасий Александрийский, каппадокийцы и Златоуст.

Как сейчас я помню его последнюю лекцию в Афинском университете перед его уходом на пенсию. Лекция была посвящена свт. Иоанну Златоустому. Мы знали, что это его прощальная лекция, и многие пришли на нее, даже не смотря на то, что это был не их урок. Профессор Пападопулос на одном дыхании рассказал о жизни и богословии своего любимого автора - полтора часа пролетели незаметно. Закончил он последними словами Златоуста - “слава Богу за все”, и на этих словах заплакал.

Окончание его преподавательской карьеры было достойным, красивым и трогательным. Однако и после ухода на пенсию он продолжал писать, общаться со своими учениками, с которыми у него установились глубоко личные отношения. Еще когда он преподавал в университете, то имел обычай регулярно приглашать своих студентов-магистрантов и докторантов на кофе в какое-нибудь близлежащее кафе. Так завязывались личные отношения, которые способствовали формированию вокруг него полноценной академической школы. Его доступность и готовность ответить на самый глупый вопрос тоже ложились в основу этой школы. Школа эта осталась и, уверен, продолжит свое существование долго и после его ухода.

Фото из личного архива протоиерея Павла Великанова

Комментарии ():
Написать комментарий:

Другие публикации на портале:

Еще 9