Содержание номера:
Этика в культуре
• Карен СВАСЬЯН
Науки о духе: без науки и без духа. Попытка анамнеза
Европеец, узнавший на исходе XIX в. от почтенного философа Дильтея, что он Homo historicus, был лишь иначе и в ином жанре оповещен о том, что в прочие времена осуществлялось в жанре комедии. Сообщить современнику Дарвина, что он в истории и свершается (man sei in der Geschichte und — geschehe), значило потрясти его не меньше, чем в свое время сообщением о том, что он говорит, а главное, всегда говорил прозой. Но говорить прозой не утешение, если не знать что и о чемговоришь. Равным образом: быть в истории — это далеко еще не все. Надо знать еще, отвечает ли «история» требованиям, необходимым для конституирования ее «предмета». Что есть история?..
• Сергей ЗЕМЛЯНОЙ
Трагическое видение — эссеистика — философия в духовном опыте молодого Георга Лукача
«Душа и формы» — это одна из важнейших помет в истории болезни мировой культуры ХХ в. Важность данной записи — прежде всего, но не только — в том, что в ней содержится один из самых прозорливых диагнозов, поставленных кем-либо при обследовании феномена, какой Мартин Хайдеггер называл Weltzeit. Но вместе с тем это и выдающийся человеческий документ fin de siecle. Это манифестация болезненно рафинированной, но устремленной к этическому преображению духовности с ее гностическими экстазами и уединенными переживаниями…
Нормативная этика
• Рубен АПРЕСЯН
«Мне отмщение, Аз воздам». О нормативных контекстах и ассоциациях заповеди «Не противься злому»
Не нравственное возвышение и усовершенствование человека или его гордыня, а потребности развивающегося общества уже не как церковно-общинного, а христиански-государственного общества привели к тому, что окончательное отчуждение от человека ответственности за справедливость, предпринятое Иисусом и апостолами, было подвергнуто ревизии. В качестве политически активной, государственной религии христианство не могло позволить себе этику непротивления. Так же и христиане, живущие в обществах, в которых вся полнота политической и юридической ответственности уже лежала на них, а не на нехристианах, как это было в первые века христианства, не могли позволить себе принцип непротивления…
• Юрий ДАВЫДОВ
Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой
Когда заходит речь об этике Льва Толстого, у нас — в соответствии с традицией, сложившейся еще до революции 1917 г., но закрепленной и освященной «диктатурой пролетариата» уже после нее, — до сих пор вспоминают о «непротивлении злу», «непротивленчестве» вообще и т.д. Правда, покорствуя всемогущему «духу времени», теперь о всем этом «толстовстве» норовят говорить не в критически-«разоблачительском» ключе, а одобрительно или даже восторженно. Но, всячески приветствуя эту переоценку ценностей, мы не можем не учитывать, что от простой смены оценочного знака с минуса на плюс общая сумма знания не меняется, если не сделать при этом хотя бы одного шага в постижении того, чтó оценивается и переоценивается…
История моральной философии
• Полина ГАДЖИКУРБАНОВА
От Киносарга к Портику
Когда-то Фалес сказал, что между жизнью и смертью нет разницы. «Почему же ты не умрешь?» — спросили его. «Именно поэтому» — ответил Фалес. Похоже, стоики, усвоив кинический урок автаркии добродетели, мыслят схожим образом. Можно бороться с условностями и приличиями, а можно соблюдать их, как будто они имеют какое-то значение, но только как будто. Возможно, именно в этом и заключалось открытие, сделанное Зеноном, и возможно, именно это различие и фиксировали современники, когда говорили о «стыдливости» Зенона и «бесстыдстве» киников. И если это так, то в ответ на вопрос Кратета «Куда же ты бежишь, финикийчик?» Зенон мог бы ответить «От Киносарга к Портику»…
• Предраг ЧИЧОВАЧКИ
Призрачное здание «истинной морали» Канта
…Кант был убежден в том, что существует потребность разума верить в то, что добродетель будет вознаграждена в некоторым будущем, лучшем состоянии. Идеальное состояние, в котором добродетель и счастье соразмерны друг другу, и есть высшее благо. Для Канта это было важно, чтобы верить в то, что для осуществления этого идеала нам нет необходимости опираться ни на милосердие Бога, ни на какой другой источник чудес. Единственное, на что нам необходимо опираться, — это наша разумная воля, наша собственная самоотверженная и непрекращающаяся борьба за то, чтобы быть настолько морально добрыми, насколько это возможно…
• Андрей МЯСНИКОВ
Современные социально-этические трактовки кантовского запрета лжи
Люди хотят обманывать и обманываться — этот обоснованный довод настолько силен, что давно удерживает у себя в плену нравственно-религиозные требования «не лги» и «будь правдив» как опасные для всеобщего человеческого применения. Вместо этих «пленников» публике представляется их «заменитель» — «право на ложь» и, в крайнем случае, — «право на умолчание». Ведь люди хотят обманывать и не любят разоблачений, пусть лучше они делают это спокойно, без лишних эмоций и мучений совести. Все должно быть в удовольствие!..
История ценностей
• Ольга ЗУБЕЦ
О гордости
Речь пойдет о гордости, что, по-видимому, требует некоторого предварительного обоснования, если не сказать — оправдания, ведь это понятие, на первый взгляд, находится на периферии этического словаря, во всяком случае современного. Последнее, впрочем, объясняется тем, что ценностные атаки рвущегося к доминированию буржуазного сознания, направленные против аристократического мира, остались в прошлом. Там же в еще большем историческом отдалении пребывают интеллектуальные споры и душевные муки, связанные с христианской греховностью. В рамках этих обозначенных явлений истории ценностного сознания понятие гордости занимало очевидно центральное место…
Этические проблемы современного общества
• Андрей ПРОКОФЬЕВ
Плюрализация успеха: проблемы и парадоксы
Возвращаясь к понятию успеха, можно заметить, что вне отсылки к какой-либо практике оно теряет всякий смысл. Если речь идет не о простой удаче (случайной известности, фантастическом наследстве, дорогостоящей находке, нежданном благодеянии со стороны другого человека), а именно об успехе, т.е. об эффективном применении способностей и результативном приложении усилий в деле создания и использования шансов, то оценка успешности индивида может осуществляться лишь в группе людей, разделяющих некие стандарты превосходства по отношению к общей форме деятельности. Эти люди выступают в качестве представителей компетентного сообщества и в силу этого — в качестве своеобразных арбитров…