Это дело имело не только пятилетнюю историю в Европейском суде, но и почти равную по длительности предысторию.
Всё началось в 2002 году, когда родители двух детей, учившихся в итальянской государственной школе, возмутились тем фактом, что во всех классных комнатах висят религиозные символы — распятия. Они посчитали это нарушением секулярного принципа, распространяющегося на государство и, как следствие, на государственное образование. Не найдя понимания у администрации школы, мать детей — гражданка Италии финского происхождения Соиле Лаутси — обратилась в суд региона Венето с соответствующим иском.
Спустя три года после разбирательства с участием министра образования суд отклонил иск Лаутси, сославшись на два поныне остающихся в силе государственных постановления 1924 и 1928 годов, предписывающих размещение распятий в школьных аудиториях. При этом суд указал на то, что распятие — это символ христианства вообще, а не только католицизма, и что оно также является историческим и культурным символом, обладающим ценностью, которая связана с идентичностью итальянского народа. После этого Лаутси обратилась с той же претензией в Государственный совет Италии, который подтвердил законность размещения распятий в школах, отметив, что они вполне совместимы с принципом секуляризма, так как символизируют гражданские ценности, характеризующие итальянскую цивилизацию.
Исчерпав все возможности в Италии, сторонница радикального понимания секуляризма г-жа Лаутси в 2006 году обратилась в Европейский суд по правам человека, настаивая на том, что присутствие распятий в школе нарушает нормы Европейской конвенции по правам человека: ст. 2 Протокола № 1 (право на образование) и ст. 9 (свобода мысли, совести и религии), а также ст. 14 (запрет дискриминации), поскольку она и ее дети не являются католиками. В ноябре 2009 года суд признал нарушение первых двух статей и вынес решение в пользу истца.
Формулируя общие принципы, заложенные в указанных статьях Конвенции, суд указал на необходимость создания открытого школьного пространства, которое побуждало бы к включению учеников с разными верованиями, а не к исключению кого то, поскольку школа является местом встречи различных религиозных и философских убеждений. Он также напомнил, что государство не должно преследовать цель индоктринации, то есть навязывания определенных взглядов. Всё это выражается в требовании нейтральности государства и его невмешательства, что несовместимо с узакониванием каких либо религиозных убеждений, в том числе через различные способы их обозначения.
Исходя из такой интерпретации принципов и сославшись на ряд прецедентов из своей практики, суд признал, что, хотя распятие и имеет несколько смыслов, но по преимуществу является именно религиозным символом, его нельзя не заметить в классной комнате и что поэтому обязательное размещение распятий как символа определенной веры (в данном случае католицизма как религии большинства в Италии) в школьных помещениях ограничивает право родителей воспитывать своих детей в соответствии со своими убеждениями и нарушает право детей верить или не верить. Иначе говоря, не соблюдается принцип нейтральности государства в области образования.
После такого вердикта суд счел, что нет причин особо рассматривать также и нарушение ст. 14. Решение было принято единогласно шестью судьями (1).
Решение Страсбургского суда вызвало бурную отрицательную реакцию и в самой Италии, и за ее пределами. На защиту распятий в итальянских школах встали политики, общественные деятели, бизнесмены и даже некоторые атеисты, не говоря уже о представителях Церкви. Слишком очевидна была абсурдность вынесенного решения, потому что, несмотря на процессы секуляризации в европейских обществах, крест и распятие — это, конечно, совсем не только собственно религиозные символы: это значимые символы всей европейской истории и культуры. Этого не видит только узкий и агрессивный взгляд борцов с присутствием религии в жизни современного общества, которые настаивают на жестком, буквалистском понимании светскости государства, оторванном от реального жизненного контекста.
Итальянское правительство решило опротестовать решение Европейского суда и в январе 2010 года подало апелляцию с требованием пересмотреть дело в высшей инстанции суда — Большой палате. Повторное слушание по делу «Лаутси против Италии» состоялось в Страсбурге 30 июня 2010 года.
Большую палату суда составили 17 судей. Рассмотрение дела было гораздо более тщательным, отражением чего стал и сам текст решения, который занял более 50 страниц (по сравнению с прежним решением — на 15-ти страницах).
Интересна позиция итальянского правительства, подавшего апелляцию. Первый аргумент против прежнего решения суда связан с прецедентным правоприменительным принципом самого ЕСПЧ, а именно с концепцией свободы усмотрения (margin of appre-ciation), суть которой в том, что суд признает компетенцию государства в определенном вопросе и отказывается от вмешательства. В данном случае этот принцип уместен потому, что по рассматриваемому вопросу не существует общеевропейского консенсуса.
Второй аргумент состоит в указании на то, что суд смешал два понятия: «нейтральность» и «секуляризм». Первое понятие является инклюзивным, тогда как второе — эксклюзивным, то есть исключающим.
Нейтральность означает, что государство должно воздерживаться от продвижения не только какой то религии, но и атеизма, а потому поддержка «секуляризма» так же проблематична, как и поддержка религии (тем более что истица является воинствующим членом Союза атеистов и рационалистов-агностиков).
Кроме того, с точки зрения правительства, распятие в Италии является не только религиозным символом, но и таким, который связан с культурной идентичностью (как, например, крест на флагах некоторых европейских государств). В этом качестве оно — «пассивный символ», и его нельзя сравнивать с активным воздействием, тем более что в ходе рассмотрения дела никто не утверждал, что содержание образования в итальянских школах определяется присутствием распятий в классах.
Отстаивая свою позицию, правительство также прямо заявило, что присутствие распятий в школах отражает вековую традицию тесных отношений государства, народа и католицизма и право родителей на уважение их «семейной культуры» не должно нарушать право общества на передачу своей культуры новым поколениям. Суд же в своем решении странным образом истолковал тот факт, что большинство итальянцев являются католиками, как отягчающее обстоятельство. Вместо этого суд должен был бы проявить уважение к традициям и принципам церковно-государственных отношений в конкретной стране, включая и особое отношение к секуляризму, ибо только государство может поддерживать необходимый баланс между разными интересами в обществе.
Последнее, в частности, проявляется в открытости Итальянского государства к религиям меньшинств, что находит свое выражение в различных мероприятиях и специальных установлениях в школе (например, разрешение носить исламские платки и другие религиозные символы), а также в возможности преподавать учение всех признанных вероисповеданий.
Особенность рассмотрения дела в Большой палате Европейского суда по правам человека состояла в том, что к нему были допущены в качестве третьей стороны следующие участники, действующие коллективно: 33 члена Европейского парламента; целый ряд неправительственных организаций — международных и также национальных из Греции, Италии, Германии и Франции; и, наконец, правительства государств — членов Совета Европы: Армении, Болгарии, России, Греции, Литвы, Мальты, Монако и Сан-Марино (эти правительства не только представили свое мнение в письменном виде, но и коллективно участвовали в самом слушании через своих представителей).
Четыре неправительственные организации выступили в поддержку истца, остальные участники по существу поддержали правительство Италии, высказав схожие аргументы. Европарламентарии, обозначая свою позицию, особо подчеркнули, что ЕСПЧ не является конституционным судом, а потому должен уважать принцип субсидиарности и признавать широкую свободу усмотрения государств не только в области государственно-конфессиональных отношений, но и в сфере образования. Если Большая палата примет решение, следствием которого станет насильственное удаление религиозных символов из государственных школ, заявили парламентарии, это будет радикальным идеологическим сигналом.
Решение Большой палаты Европейского суда по правам человека (2), обнародованное 18 марта и уже не подлежащее обжалованию, было принято подавляющим большинством голосов: 15 судей против 2 х. Несколько судей письменно (и довольно подробно) обозначили свою позицию особо.
С содержательной стороны суть решения в следующем. Размещение распятий в классных комнатах государственных школ относится к компетенции Итальянского государства, в том числе в вопросе о том, какое место отводится религии. Единственным условием является недопущение в процессе обучения индоктринации, то есть идеологической обработки детей. При этом суд отметил, что предоставление права решать вопрос о присутствии распятий в школе конкретному государству связано с отсутствием общеевропейского консенсуса по этому вопросу.
В данном случае суд признал именно широкую свободу усмотрения государств в рассматриваемом вопросе, включив в текст своего решения особый раздел, в котором представил краткий обзор многообразия законодательных норм и практик, касающихся присутствия религиозных символов в государственных школах государств — членов Совета Европы.
Кроме того, сославшись на имевшие место прецеденты, суд заявил, что, если в школьной программе преимущественное внимание уделяется той религии, которая доминировала в истории страны, этот факт сам по себе нельзя рассматривать как индоктринацию. Он также отметил, что распятие является по своему существу «пассивным символом», не сравнимым с устным наставлением или участием в религиозных ритуалах.
В решении суда содержится указание и на то, что вопрос о распятиях как визуальных символах христианства следует рассматривать на фоне различных проявлений внимания к обеспечению для учащихся свободы вероисповедания, которые имеют место в итальянских школах.
Министр иностранных дел Италии Франко Фраттини приветствовал решение Большой палаты Европейского суда по правам человека. «Победило народное общественное мнение Европы», — заявил он, подчеркнув, что «это решение освобождает Италию от несправедливых обвинений и отражает стремление граждан защитить собственные ценности и убеждения».
Окончательное решение Европейского суда имеет чрезвычайно важное значение по нескольким причинам.
Во-первых, с процедурной точки зрения. Как известно, в своей практике Европейский суд не только ориентируется на Европейскую конвенцию по правам человека 1950 года, но и опирается на имеющиеся прецеденты, а значит, это решение будет оказывать влияние на принятие других решений в будущем.
С другой стороны, вряд ли можно было бы ожидать такого исхода дела, если бы не столь активное и аргументированное участие в процессе политиков, неправительственных организаций и целого ряда правительств европейских государств. Все, кто выступал в Большой палате в качестве третьей стороны, в совокупности действительно представляли значительную часть европейского общества. И это свидетельствует о том, что буквалистский и агрессивный секуляризм не является реально доминирующей общеевропейской идеологией.
Не менее важным было и участие религиозных организаций и христианских Церквей, а точнее, взаимодействие Церквей и правительств. Как известно, в свое время Святейший Патриарх Кирилл направил специальное письмо премьер-министру Италии, в котором поддержал его намерение опротестовать первое решение Европейского суда. В письме, в частности, говорилось: «Христианское наследие Италии и других стран Европы не должно становиться предметом рассмотрения европейскими правозащитными учреждениями. Христианские религиозные символы, которые присутствуют в публичном пространстве Европы, — это часть общеевропейской идентичности, без которой немыслимо ни прошлое, ни настоящее, ни будущее этого континента. Под предлогом обеспечения светского характера государства не должна устанавливаться антирелигиозная идеология, которая явным образом нарушает мир в обществе, дискриминируя религиозное большинство Европы — христиан». Святейший Патриарх также сообщил, что «Русская Православная Церковь намерена в сотрудничестве с Римско-Католической Церковью довести до сведения мировой и европейской общественности свое категорическое неприятие подобных решений, а также стимулировать обсуждение практики Европейского суда по правам человека на различных площадках».
Объединение усилий вокруг «дела о распятиях» — это наглядный пример плодотворного соработничества Русской Православной Церкви и Римско-Католической Церкви, которые однозначно оценили первое решение суда как неприемлемое и вместе отстаивали свою позицию. Это пример того, как сегодня православные и католики могут эффективно взаимодействовать в сфере защиты христианского наследия Европы и утверждения значимости религиозного измерения современной культуры.
Наконец, следует сказать еще об одном аспекте рассматриваемого решения Европейского суда. В нем косвенно утверждается очень важная норма: правовое регулирование религиозного присутствия в общественной жизни конкретных стран есть дело самих этих стран, то есть их национального законодательства и их правительств. Иначе говоря, ныне действующие международные правовые нормы не могут быть основанием для вмешательства в те традиционно сложившиеся религиозно-общественные уклады, которые характерны для определенных стран и культурных регионов. Универсальные права и свободы человека — это только один правовой полюс; другим полюсом всегда является национальное законодательство, потому что только оно может и должно учитывать процессы, которые происходят в реальной жизни людей.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. С решением можно ознакомиться на сайте ЕСПЧ: http://www.echr.coe.int; Case of Lautsi v. Italy (Application no. 30814/06) 3 November 2009.
2. Case of Lautsi and others v. Italy (Application no. 30814/06) 18 March 2011.