Рассматривая систему образования в Византии, священник Александр Огнев освещает ее слабые и сильные стороны, рассуждает о значимости образования для развития духовной и культурной жизни византийского общества. Особое внимание автор уделяет предметам, которые составляли курс обучения, а также тому, насколько доступным было образование для простых слоев населения и для женщин.

Уважение к образованию в Ромейской империи было унаследовано от классического мира, связанного с культурой Древней Греции. Однако положительное отношение к грамоте в Византии не было одинаковым в разные периоды и у разных слоев населения[i], что было обусловлено, во–первых, тем, что возможность добраться до книги в Византии для большинства жителей империи являлась трудно исполнимой мечтой, т.к. образование было доступно для семей, имевших средства для оплаты обучения своих детей. Во–вторых, бедные люди хорошо знали то, что грамотность не всегда могла обеспечить достаток, но в тоже время она гарантировала защищенность от нищеты[ii]. У простых людей существовало мнение, что обучение музыке и пению важнее обучения грамоте, потому что участие в церковном хоре в каком-нибудь городе или дворце давало приличное вознаграждение. Довольно редким было негативное отношение к образованию, что связано было с жизненными перипетиями, когда образование не давало положительного результата и средств к существованию. Некоторые еретики выступали против образования, считая образованных людей «фарисеями», и всячески старались избегать их. В целом на положение ученых людей и их судьбы в империи оказывало влияние отношение к образованию правящего василевса.

В данной статье представляется интересным рассмотреть систему образования в Византии, охарактеризовав ее сильные и слабые стороны, ее значимость для развития духовной и культурной жизни византийского общества. Известно, что продолжительность и уровень обучения были различными, как правило, два-три года, но для многих образование заканчивалось через девять-десять лет. Срок и уровень образования определялись сугубо из практического расчета: какой в будущем будет профессия ребенка и как скоро хотели получить от него помощь по ремеслу или как долго могли платить за его обучение. Обучение элементарной грамоте начиналось обычно с 5–7 лет. Некоторые приступали к учебе в девять (Михаил Пселл) или в двенадцать лет (Илия Молодой). Широко бытовало мнение, что для успехов в учебе недостаточно прилежания и способностей — необходима еще помощь Божья, которую усердно испрашивали[iii].

Детей, поступивших в школу, сначала обучали чтению и письму, затем следовали более сложные предметы: грамматика, синтаксис, введение в античную литературу. В обязанность ученика входило выучивать наизусть 50 строк из Гомера, вдобавок читать комментарии к ним. Позже постигали риторику с отработкой произношения и дикции, изучали великих ораторов, на последнем году обучения исследовалась философия, естественные науки: «четыре вида искусств» – арифметика, геометрия, музыка и астрономия.

В Ромейской империи полный курс обучения состоял из трех этапов: подготовительного (начального), среднего, высшего[iv]. Охарактеризуем каждый из трех этапов обучения.

Начальная школа продолжительный период находилась в ведении епископа[v], позже она становится частной и платной. В начальной школе обучали, во-первых, чтению – базовой книгой стала Псалтырь; во-вторых, письму – как правило, писали на дощечках, размещенных на коленях или на камнях; в-третьих, учили считать, используя счеты-табличку; в-четвертых, преподавали литургическое пение[vi]; физического воспитания не было. Получить начальное образование было непросто во все времена существования Ромейской империи. Безграмотность в деревнях была преобладающей. В городах также было немало безграмотных, которые не получили начального образования, но среди них могли встретиться люди, занимавшие высокие посты — сановники или полководцы, вышедшие из низов. На документах они вместо подписи ставили крестик. Так, командующий имперским флотом Роман I Лакапин был неграмотным, однако позже стал императором. Начальное обучение детей из знатных и состоятельных семей чаще всего велось на дому приглашенными преподавателями. Образование детей при храмах или монастырях осуществлялось клириками и монахами преимущественно для подготовки кадров церковного учреждения низших чинов духовенства. Практически в каждой епархии была своя школа. Государственных начальных школ было мало[vii].

Средняя школа считалась доступной всем независимо от социального происхождения, но в действительности предпочтение отдавалось детям чиновников. В ранний период империи образование в провинциях контролировалось священником. В некоторых городах существовали центры, где можно было получить традиционные энциклопедические знания. В самом Константинополе в X в. находилось не более десяти средних школ. Многие в империи хотели отдать детей для обучения именно в эти школы, т.к. полученные знания давали возможность для карьерного роста в административных структурах. Ученик начинал обучение с грамматики — искусства чтения и комментирования, с элементами истории, древней географии, мифологии. Риторика была предназначена для обучения ораторов и мастеров эпистолярного искусства. Философия иногда включала в себя теологию и математику (арифметику), музыку, геометрию, астрономию, физиологию (изучение природы), но в некоторых школах изучалась только математика. Известно, что философия еще в античности была крепко связана с математикой, соединялась с богословием, а в итоге — «подчинилась» христианству. Средняя школа была частной, а учитель — светским человеком. Школы в большей или меньшей степени субсидировались Церковью. Воспитанники в школах обучались платно; родители заключали контракт с преподавателем. Если преподаватель был один в школе, то ему в обучении младших помогали старшие, наиболее подготовленные ученики; все жили в доме учителя. В наиболее значимых школах города император сам назначал некоторых преподавателей, но обычно учителей выбирали коллеги или ученики. Среднее образование было светским, но включало в себя элементы церковных знаний[viii], религиозное образование получали в монастырях.

Высшие школы были доступны для богатых и знатных слоев населения империи. Высшее образование включало в себя знание философии, которая делилась на теоретическую и практическую; к первой относили богословие, астрономию, геометрию, арифметику, медицину, музыку; ко второй — этику, политику, историю. В тот период под философией понимали богословие, и ее отделяли от прочих наук.

Учебные заведения высшего образования находились в главных культурных центрах Римской империи, которые специализировались в какой-либо области образования: Александрия — в астрологии, геометрии, медицине; Бейрут — в праве; Нисибина — в медицине. Усилиями императоров высшая школа постепенно концентрировалась в Константинополе. Император Константин I Великий основал в новой столице империи императорскую школу для обеспечения администрации образованными чиновниками. Феодосий II в 425 г. превратил Константинопольскую императорскую школу в академию, контролируемую и поддерживаемую императором. Его стараниями на южной стороне Капитолии организуется образовательное учреждение, которое назвали Аудитория; в нем был 31 преподаватель, десять из них — по греческой грамматике, девять профессоров — по латыни, пять — по греческому красноречию, три — по латинскому, два — по праву, один — по философии. Это была закрытая преподавательская корпорация со своими привилегиями и правами. Аудитория в V в. была полностью христианизирована, но при каких обстоятельствах — не известно. Первый период высшей школы закончился указом императора Фоки, не расположенного к наукам. Он удалил всех дидаскалов из столицы. Следующий император Ираклий I, при активном участии патриарха Сергия, вновь открывает высшую школу, которая просуществовала до иконоборческого периода. Император Лев III был вынужден закрыть высшую школу, которая не поддержала иконоборческий процесс в империи и выступила в защиту икон. Весь иконоборческий период академия не существовала.

Новая высшая школа была организованна в IX в. кесарем Вардой, которого уважали за «широту знаний». Он был первым министром, советником и дядей Михаила III. Новая школа давала общее образование по философии, риторике, арифметике, геометрии, астрономии, музыке. Предметы, связанные с латинским языком, не входили в программу, т.к. с VII в. в империи становится официальным греческий язык[ix]. Немало иностранцев обучалось в Константинопольской школе, среди них были славяне, армяне, грузины, итальянцы[x].

По специальному указу императора Константина IX Мономаха около 1045 г. была создана высшая школа, имевшая два факультета: юридический, который располагался в монастыре Святого Георгия в Манганах, и философский, находившийся в здании рядом с площадью Августион[xi]. Позже в XII в. секция философии была сокращена патриархом Алексием I после осуждения Иоанна Итала[xii] за рационализм[xiii].

По окончании отделения права юридического факультета выпускники могли стать адвокатами или нотариусами. Факультет философии давал «энциклопедическое» образование. Высшая школа была организована аналогично Аудиторию V века. Обучение было бесплатным. Целью такого образования было усвоение и запоминание накопленных веками знаний, а не развитие наук и не создание новых теорий и концепций[xiv]. Предметы в школе были исключительно из греческой науки, но юристам было предписано изучать латынь, как и несколько веков назад. Особо отличившийся воспитанник становился помощником преподавателя, его с одобрения совета преподавателей ставили учителем в своем отделении, акт утверждался императором.

Позже провинциальные города стали серьезными конкурентами столичного образования, например, такие как Мистра. По мнению А. Гийу, образование, имевшее прежде национальный характер, стало поворачиваться в сторону западной культуры[xv]. Получить высшее образование в провинции можно было у некоторых высокообразованных епископов или митрополитов[xvi], выходцев из константинопольской высшей школы, которые обучали по собственной системе, а воспитанниками были лица, избравшие духовную карьеру. Но подлинным средоточием науки в IX–XII вв. был Константинополь, куда приходили юноши для получения образования с благословения родителей, а иногда и против их воли.

Мало что известно о воспитании девочек и девушек в империи[xvii], но определенно можно сказать, что девочку в византийском обществе воспринимали как будущую жену и мать. В доме радовались меньше рождению девочки, чем мальчика, которого воспринимали как надежду семьи и будущего кормильца. Весь так называемый круг наук девочки из простонародья получали на кухне, за прялкой, на поле; свобода девочки была резко ограничена, ее детство заканчивалось еще раньше, чем у братьев. Как правило, девочки в Византии были образованы хуже своих братьев, но если обучали на дому сына, то дочери позволяли присутствовать на уроках. Поступать в высшие учебные заведения девочки не могли, но по желанию они могли продолжить образование только в частном порядке. Немало девушек выучивалось на врачей и работало в женских отделениях наравне с мужчинами-коллегами.

Иное положение дел было в домах богатых и знатных людей: девочки и девушки располагали некоторым досугом и могли заниматься науками или рукоделием. Если на то была благосклонность родителей, иногда девушки воспитывались в доме жениха, слушая вместе с ним преподавателя. Вполне возможно, что девушек обучали верховой езде[xviii]. До XII в. в средних школах империи девочек не обучали[xix].

Несмотря на высокий уровень образования в Византии, а превосходство ученых людей было заметно для современников, т.к. они отличались по объему знаний и эрудиции[xx], были и такие деятели византийской науки, которые разделяли со своими невежественными современниками веру в знамения, предсказания, чародейство, вещие сны и наговоры — несмотря на то, что закон определял суровую кару для знахарей и колдунов, они не переводились. Так, например, император Алексей I, изгнавший из Константинополя астрологов, как шарлатанов, позже при тревожных слухах в связи с появившейся на небе кометой поинтересовался мнением эпарха Василия, который оказался астрологом. Император Константин IX хотел канонизировать свою жену Зою, причиной тому стал выросший на ее отсыревшей гробнице гриб. На похоронах Исаака I Комнина возник спор из-за скопившейся воды на его могиле: одни утверждали, что это — гнев Божий, другие, что это — слезы покаяния усопшего. Примирил обе стороны Михаил Атталиар, рассудивший о пользе этих толкований как о страхе перед Богом и как о надежде на Его милосердие. Малообразованный Кекавмен высмеивал веру в вещие сны, высокообразованный Скилица слепо доверял им, а патриарх Никифор в IX в. составил сонник с «типичными» сновидениями.

После 1204 г., когда двор переехал в Никею, центр просвещения также последовал за ним. Ситуация меняется после латинской оккупации. Взятие никейскими войсками Константинополя в 1261 г. позволило императору Михаилу VII Палеологу восстановить высшую школу, которая просуществовала до падения Константинополя в 1453 г.[xxi]. В этот период древнегреческое литературное наследие стали изучать с еще большим рвением, в то же время восточные веяния (персидские и монгольские), принесенные трапезундскими учеными, и западные идеи латинян создали новую интеллектуальную волну энергии в искусстве империи. Образование сохранилось в монастырях столицы — в Акаталепте, который был основан Михаилом Планудом (Хора), а позже вновь открыт Никифором Григорой. Учебные заведения стали унифицированными. Из школ выходили как гражданские чиновники или военные, так и церковные чиновники. Программа обучения для всех воспитанников была одинакова — сочинение классиков, математика, античная медицина.

Таким образом, система образования в Византийской империи долгое время позволяла воспитывать высокообразованных, всесторонне развитых ученых людей, которые управляли либо государством, либо Церковью. Благодаря античному наследию и христианству, которое системно преподавалось с начальной и до вышей школы, выпускники выходили не только высокообразованными управленцами, но и духовно богатыми людьми. В целом, грамотность в империи была на высоте. Если бы не разрушительные набеги латинян и турок-османов, количество сохранившихся произведений древнегреческих классиков и византийских авторов было бы значительно большим. Ряд трудов, дошедших до нас, стали краеугольными камнями для европейской мысли. Значительная часть богословских трудов оказала влияние на развитие науки и культуры славянских народов.