Куляскина И.Ю. Раскол и его социально-культурный смысл в марксистской и религиозно-теистической интерпретациях // Религиоведение. 2010. № 3. С. 92–99. Реферат статьи
В статье автор сравнивает две противоположные точки зрения на причины раскола раскола Русской Церкви в XVII в.: марксистскую (Н.М. Никольский) и религиозно-теистическую (прот. Г. Флоровский).
Статья

При изучении причин, природы и сущности раскола Русской Церкви в XVII в. автор выделяет две противоположные точки зрения: марксистскую (Н.М. Никольский) и религиозно-теистическую (прот. Г. Флоровский).

Согласно Н.М. Никольскому раскол — это религиозно-социальное движение второй половины XVII в. из трех этапов. 1) Чисто церковное движение, центральным событием которого стало «Соловецкое возмущение» 1668–1676 гг. 2) Боярская фронда и посадский раскол — религиозная форма идеологии, санкционирующая вполне земные цели. Бояре с помощью противников церковной реформы надеялись бороться с дворянским государством. Главной движущей силой стало посадское население, чему послужили две причины. Социально-экономическая причина — превращение городов из свободных коммун в объект для эксплуатации царских кормленщиков и царских служб, разорение горожан. Национально-культурный фактор — навязывание государством латинских обычаев и «немецких поступков». После введения троеперстия перестали посещать общественное богослужение в основном купцы, возродился обычай служб в домашних церквях и домашними священниками. Проповедники из посадских людей говорили о борьбе между избранными чадами Божиими и антихристовыми слугами. Третьей силой стали стрельцы, чье социально-экономическое положение ухудшилось при появлении полков иноземного строя. В стрелецких полках староверы составляли большинство, их выступление получило название хованщины. После этого были предприняты репрессивные меры, суммированные в 12 статьях указа 1685 г. (сожжение в срубе за хулу на Церковь, за распространение мятежа, за подстрекательство к самосожжению и т.д.). Побежденные старообрядцы организовали ряд своих обителей на новых началах, но без эсхатологической окраски. После смягчения отношения правительства к расколу посадские старообрядцы сразу же его признали. 3) Крестьянская эсхатологическая реформация. Наряду с другими крестьянскими реформациями (немецкая XV в., иудейская I в.) выдвигалась идея торжества зла в мире. В России эта идея получила книжническое оформление после Собора 1656 г. В проповедях протопопа Аввакума выделяются три основных мотива: обличение царя, патриарха и властей; пророчества о близком конце мира; описание рая для своих последователей. В связи с убежденностью близости конца мира крестьяне вначале не заботились о культе, но затем стали вырабатываться новые формы культа через возврат к примитивным формам: откровение посредством «беснования», «хождения по кругу», пророчества об исповеди и причащении «бес попов». «Старая» вера крестьян во многом напоминала дохристианскую религию (камланием, омовениями, гражданской формой брака). Самосожжения, практиковавшиеся наиболее крайними ревнителями, выступали либо последним прибежищем «от нашествия гонителей», либо для спасения от зла, искупления и очищения своей души (религиозный фактор). Большинство старообрядцев убегали от мира в лесные пустыни. Завершающим этапом раскола Никольский называет попытку «староверческой революции» на Дону. После Собора 1666 г. на Дону служили в церквях по старым обрядам, не поминая царя и патриарха. Проповедник Кузьма Косой из Ельца призывал к походу на Москву как форме восстания против антихриста. В целом эсхатологическая проповедь «старцев» у казаков трансформировалась в социально-революционную эсхатологию — господство казачества на земле. В XVIII в. началась борьба различных течений внутри раскола, которая привела к его обезличиванию.

В более поздних советских работах делался акцент на социально-экономической трактовке причин и сущности борьбы за «старую веру» (В.Е. Титов), однако трудности культурной самоидентификации и ущемление социально-экономических интересов вряд ли могут повести человека на смерть.

Религиозно-теистическая интерпретация раскола исходит из нескольких факторов. Прот. Г. Флоровский характеризует общую ситуацию в России после Смутного времени не только как политический кризис и социальную катастрофу, но и как душевное потрясение, «недоверчивость от неуверенности». В.В. Зеньковский связывал «страстное искание церковными русскими людьми священного смысла в царской власти» с мотивами искания «освященности исторического бытия», а не с попытками укрепления государства. Отсюда, по прот. Г. Флоровскому, после Смуты возникло сомнение в способности православного царя осуществить свою миссию. Народ стремился к восстановлению традиционного быта, тогда как церковная реформа этому препятствовала. Поэтому темой раскола был не старый обряд, но Царствие Божие; раскол — это социально-апокалиптическая утопия. Несмотря на наличие социального мотива в действиях участников раскола, приоритет имело религиозное мировоззрение. «Мечта раскола», по сути, пелагианская, она принципиально отличается от догматического понимания Царства Божиего, которое трансцедентно миру и истории. Поэтому приобретают особое значение быт и обряд, что приводит к чрезвычайной активности раскола в мирских делах.

Сравнивая эти два полярных взгляда, автор признает неоднородность раскола. В оценке первого и второго этапов раскола прав Н.М. Никольский: это была борьба за свои интересы, облеченная в религиозную форму. Радикальные течения раскола точнее характеризует прот. Г. Флоровский как утопизм на религиозной основе («бегство от мира», выступления казаков), что сближает их с ересью катаров во Франции. Исходя из терминологии и классификации С.Н. Булгакова, выделяются три настроения в радикальном крыле раскола: 1) казачий революционный хилиазм; 2) сектантский хилиастический утопизм (поселения на Выге и по р. Керженец); 3) эсхатологический утопизм, который реализовывался в самосожжениях.

Комментарии ():
Написать комментарий:

Другие публикации на портале:

Еще 9