Автореферат работы, представленной игуменом Филиппом (Рябых) в Московскую духовную академию на соискание учёной степени кандидата богословия. Научный руководитель — доц. прот. Валентин Асмус. Официальные оппоненты — д. фил. н., проф. Афиногенов Д.Е., к. и. н., доц. Кузенков П.В. Защита состоится 19 ноября 2010 года.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Тема соотношения православия и политики, а также взаимодействия Церкви и государства продолжают вызывать оживленные дискуссии как в церковных, так и в светских кругах. При этом проблема заключается не в том, чтобы определить: должна или не должна Церковь взаимодействовать с политикой. Очевидно, что христианство охватывает всю жизнь человека, в том числе и политическую сферу. В то же время в православии отсутствуют инструкции о формах и механизмах общественного устройства, которые имели бы догматический характер. Очевидно, что общественное строительство предоставлено свободной воле человека, призванной ориентироваться на соработничество с Богом. Вопрос заключается в том, как правильно выстроить связь между православием и политикой? В связи с этим прошлый исторический опыт реализации христианских истин в общественной жизни имеет большую ценность для современности. Он составляет неотъемлемую часть живого Предания Церкви, свидетельствующего о положительных или отрицательных примерах ее отношений с социумом. Как представляется, разработка современных подходов к вопросам соотношения православия и политики невозможна без изучения и осмысления предшествующей православной традиции в этой области.

Таким образом, освоение метода богословского размышления Святых Отцов на социальные темы необходимо для формирования правильного отношения Церкви к новым реалиям общественной жизни. Это требуется и для развития тех идей, которые были заложены Юбилейным Архиерейским Собором в 2000 году, принявшим важный документ для Русской Православной Церкви – «Основы социальной концепции». Поэтому в настоящей диссертации предлагается провести обзор воззрений на государственную жизнь одного из выдающихся церковных и государственных деятелей – святого патриарха Константинопольского Фотия (ок. 820-891). В его эпоху были заложены основные представления о восточно-православной традиции, повлиявшие и продолжающие влиять на современную церковную жизнь.

Важным документом, в котором раскрываются богословско-философские воззрения святителя Фотия на государственное устройство и государственное управление, является его Послание к болгарскому князю Борису-Михаилу «о должности княжеской». Послание патриарха Фотия представляет собой реакцию на принятие христианства болгарским князем Борисом и его ближайшим окружением в 865 году[1]. Анализ этого произведения может помочь установить те богословско-философские основания, от которых отталкивался святитель Фотий при формировании своих представлений о государстве.

Объектом исследования является история византийского богословия. Предмет исследования – воззрения святого патриарха Константинопольского Фотия и их богословско-философские основания в его послании к князю Болгарскому Михаилу о должности княжеской.

Цель настоящего исследования  состоит в изучении системы представлений патриарха Константинопольского Фотия о государстве и их богословско-философских оснований. Исходя из этой цели, в работе ставились следующие задачи. Во-первых, выявить богословские и философские положения, на которые ссылается патриарх Фотий в послании. Во-вторых, определить их достоверность в контексте его других произведений, и таким образом определить степень их устойчивости в мировоззрении Константинопольского Святителя. В-третьих, выявить и систематизировать видение свт. Фотием государственного устройства и государственного управления. В-четвертых, определить связь между богословскими взглядами патриарха Фотия и его воззрениями на государство на примере послания. В-пятых, восстановить исторический контекст написания послания, который позволяет обнаружить социально-политические и исторические проблемы, которые стояли перед византийским и болгарским обществами. Вышеперечисленные задачи исследования осуществляются синхронно, что позволяет выявить связи внутри треугольника «богословские взгляды – социально-политическая реальность – представления о государстве» в мировоззрении святого патриарха Фотия.

Теоретическая и методологическая база исследования. Богословский анализ послания выстраивается на выявлении и толковании терминов, используемых патриархом Фотием для описания Бога, природы человека и мира в их связи с общественной и государственной жизнью. В работе активно применяется сравнительный подход при сопоставлении богословских понятий и идей, употребляемых в послании и в других трудах патриарха Фотия. Было проведено сопоставление отдельных терминов в греческом тексте, английском, славянском и русском переводах послания.

При реконструкции контекста появления послания применяется исторический метод. С помощью исследований по истории Болгарии и Византии дается представление о византийских подходах к миссии среди языческих народов, основных обстоятельствах общественного и политического процессов времени патриарха Фотия, а также о причинах принятия болгарами христианства.

Степень изученности темы. На сегодняшний день существует обширная литература, посвященная патриарху Фотию и его деятельности. Всплеск серьезного исследовательского интереса к этой фигуре произошел в середине XIX века и был связан с изучением причин раскола между Римом и Константинополем во время патриаршества Фотия. Первой обширной работой, посвященной этой теме на Западе, стал труд аббата Ягера, опубликованный в 1845 году в Лувене[2]. Более фундаментальной работой, представляющей обзор деятельности и богословских взглядов патриарха, явилось 3-томное исследование кардинала И. Гергенретера (1824-1890)[3], «Фотий, патриарх Константинопольский: его жизнь, творения и греческая схизма», вышедшее в свет в 1867-1869[4]. Не смотря на то, что католические авторы отдают должное талантам Константинопольского патриарха, для них он является идейным вдохновителем противостояния с Римом. Гергенретер представляет Фотия как воплощение худших черт византинизма и выродившегося эллинизма.

Примерно в это же время в отечественной науке появляются работы, которые дают положительную оценку деятельности и трудам патриарха Фотия. В дореволюционной науке этой теме посвящают свои исследования А.П. Лебедев[5], Ф.М. Россейкин[6], Ф.А. Курганов[7]. В них свт. Фотий предстает главой группы византийского общества, которая, отстаивая православие, выступала за реформирование некоторых сторон церковной и государственной жизни, а также за развитие просвещения.

В Санкт-Петербургской духовной академии деятельность патриарха Фотия исследовал ее ректор протопресвитер Иоанн Янышев (1826-1910), а также долгое время живший в России иеромонах Герасим (Яред), будущий  митрополит Селевкийский (Антиохийская Церковь), защитивший магистерскую диссертацию о свт. Фотии[8]. Его изучение свидетельств о свт. Фотии и исторических источников той эпохи позволили сформулировать объяснение негативным оценкам этого выдающегося патриарха, преобладающим в дошедших до нас документах. Он показал, что все сохранившиеся документы принадлежат людям, находившемся в идейном и личном противостоянии свт. Фотию. В то же время иеромонах Герасим указал на другой мало изученный источник сведений о патриархе Фотии – его многочисленные произведения. Действительно, помимо памфлетов его оппонентов, существуют официальные акты церковных соборов, многочисленные упоминания о свт. Фотии в хрониках, житиях, письмах того времени, наконец, существует обширный свод его собственных сочинений.

Другим научным интересом для исследователей наследия свт. Фотия стала его роль в христианизации славянских племен. Настоящим открытием для науки стало обнаружение и публикация бесед патриарха Фотия по случаю нашествия росов на Константинополь. Обнаружил эти документы архимандрит Антонин (Капустин), а их издание принадлежит профессору Е.И. Ловягину[9]. В отечественной дореволюционной науке также интерес вызывало каноническое наследие патриарха Фотия[10].

А.П. Каждан, оценивая исследования авторов рубежа XIX-XX вв., указывал, что на оценку деятельности патриарха Фотия существенное влияние оказывала конфессиональная принадлежность авторов: «И. Гергенретер и его православные противники в своем анализе деятельности Фотия исходили в первую очередь из той роли, которую Фотий сыграл в схизме, в расколе церквей. Именно представление об активной роли Фотия в расколе заставило католического кардинала дать резко отрицательный отзыв о Фотии, а православных ученых – охарактеризовать его как вождя прогрессивной партии. В соответствии с этим история схизмы заслоняет в этих работах внутреннюю историю Византии»[11]. С поправкой на язык советского времени можно согласиться с Кажданом в том, что исследование наследия патриарха Фотия не простиралось на все его труды.

В течение XX века на Западе происходил пересмотр католической точки зрения на деятельность Константинопольского святителя. Новый взгляд представили монах Венанс Грюмель[12] (1890-1967)[13] и священник Франтишек Дворник (1893-1975)[14]. Основным трудом в процессе переосмысления роли патриарха стало большое исследование Дворника, опубликованное в 1948 году и переизданное в 1970 году[15]. В этой книге автор оценивает патриарха как «великого церковного деятеля». Дворник старается показать, что разрыв в IX веке не был продолжительным, а также не имел серьезных последствий для будущего. Кроме того, этот автор обращает внимание на миссионерские труды патриарха Фотия и его влияние на формирование христианской культуры славянских народов.

Новые исследования о свт. Фотии в отечественной науке появляются уже после Великой Отечественной войны, что было связано с общим положением византинистики в СССР, отвергнутой в довоенное время и возобновленной в 1940-е годы. Одной из тем, которая наследуется от дореволюционной науки, является влияние византийского наследия на славян. Послание к князю Михаилу учитывается при изучении отношений Византии и Болгарии[16], а также и роли этого послания в формировании идеологических воззрений в Древней Руси.

В советской науке интерес к византийскому обществу обуславливался отчасти идеологическими причинами. В византийской истории старались найти черты формационного развития, несмотря на то, что характеристики развития империи очень часто не совпадали с процессами, проходившими в Западной Европе. Именно на основе формационного подхода в 1958 году появляется особенно важная для настоящей диссертации статья А.П. Каждана «Социальные и политические взгляды Фотия»[17]. При анализе этой статьи необходимо учитывать время ее написания и сильное влияние идеологического подхода на содержащиеся в ней оценки и выводы. Позже, переехав на Запад, А.П. Каждан в своей научной деятельности откажется от постулатов советской исторической методологии и станет сторонником цивилизационного подхода, с точки зрения которого Византия рассматривалась как специфическое явление.

Совершенно особенное значение для настоящей диссертации имеет монография И.С. Чичурова «Политическая идеология Средневековья. Византия и Русь», которая вышла в 1990 году. В ней произошло объединение интереса к выявлению особенностей византийской цивилизации и к установлению ее воздействия на становление Древнерусского государства. В труде И.С.Чичурова менее всего ощущается влияние идеологического подхода. Кроме того, если в своей статье о патриархе Фотии А.П. Каждан посвящает посланию к Борису-Михаилу только один абзац, то И.С. Чичуров делает подробный анализ содержания послания. Пожалуй, на сегодняшний день это единственная отечественная работа, в которой представляется детальное изучение рассматриваемого документа.

На основе проведенного исследования И.С. Чичуров сделал следующий вывод, который важен для обзора литературы по теме диссертации: «К сожалению, обилие ученой литературы о выдающемся церковном иерархе, политическом деятеле и писателе при ближайшем с ней знакомстве обнаруживает лакуну в исследовании именно социально-политических аспектов мировоззрения Фотия – человека, своими интересами, темпераментом, судьбой и положением в государстве вовлеченного в самый водоворот общественно-политической жизни империи. Эта лакуна была бы абсолютной, если бы не обстоятельная статья А.П. Каждана, посвященная анализу социальных и политических взглядов Фотия»[18].

Это замечание касается как отечественного, так и зарубежного состояния литературы на тему исследований общественно-политических взглядов патриарха не только на конец 1980-х годов, но и во многом характеризует состояние исследований на сегодняшний день. За рубежом за последние десятилетия появилось несколько работ, в которых рассматривается послание. Особо стоит отметить статью итальянского ученого П. Одорико[19], который приводит результаты собственного исследования о целях и содержании документа. Кроме того, существует ряд публикаций исследователей болгарского и греческого происхождения, которые работают на Западе[20].

В упомянутых выше работах А.П. Каждана и И.С. Чичурова присутствует анализ связи богословских и социальных взглядов патриарха, однако в них выстраивается зависимость богословия от социальных процессов. Богословие и религиозный опыт патриарха не рассматриваются исследователями как самостоятельный фактор, что вполне объясняется обстоятельствами времени, когда эти работы были опубликованы. Надо отметить, что и в зарубежной литературе при изучении общественно-политической позиции свт.Фотия за основу принимаются различные факторы и очень редко собственно его религиозные воззрения. Соответственно для богословской науки остается актуальной задача выявления богословско-философских оснований социально-политических воззрений патриарха. Как раз одна из исследовательских задач настоящей диссертации состоит в том, чтобы на примере послания к болгарскому князю Борису установить, являются ли богословские взгляды, а не социально-экономические параметры, первичными в определении отношения свт. Фотия к общественному устройству?

Как правило, существующие оценки послания свт. Фотия также тесно связаны с признанием положительного или отрицательного влияния Византии на Болгарию. Некоторые авторы рассматривают воздействие Константинополя, как политику экспансии, другие – как политику передачи высокого христианского и эллинистического наследия варварскому народу. В постсоветской России вышла только одна объемная монография С.А. Иванова «Миссионерство Византии»[21], в которой уделяется внимание миссии Византии среди славян и содержится оценка послания к князю Борису-Михаилу.

Большой интерес для целей и задачей настоящего исследования представляют труды по общей истории Византийской империи и Константинопольской Церкви того периода[22]. Принципы отношений церковной и гражданской властей в рассматриваемый период были предметом исследования в ряде светских диссертаций[23], защищенных за последние годы. В Московских духовных школах свт. Фотию была посвящена одна работа, в которой однако изучаемый нами источник не рассматривался[24]. Важнейшую роль в развитии темы православного понимания царской власти, ее соотношения с властью патриарха имеют работы прот.В.Асмуса[25].

Источниковая база исследования. К письменному наследию патриарха Фотия относятся тексты общей эрудиции, богословские и канонические работы, послания, письма, проповеди. Основные известные произведения изданы на греческом языке в греческой «Патрологии» Миня с 101 тома по 104 том. Текст послания к князю Михаилу помещен в 102 томе. Существуют многочисленные славянские списки послания[26]. В Московской Руси оно вошло в большие Четьи-Минеи св. митрополита Макария, которые были составлены для царского пользования. В ряде русских монастырей и епархий также были списки послания свт. Фотия. Первый русский перевод этого документа был выполнен иеродиаконом Иустином (Дранициным) и опубликован в типографии Московского университета в 1779 году[27]. Важным событием стала публикация в Трудах Отдела древнерусской литературы в 1965 году славянского текста послания, которая сопровождалась исследовательской статьей Н.В. Синициной[28] о роли послания в жизни Московской Руси.

Во Франции послание было переведено для Людовика XV монахом Бернаром в 1718 году. Существует перевод послания на болгарский язык, осуществленный митрополитом Варненским и Преславским Симеоном (1872-1937) и опубликованный в 1917 году[29]. Перевод на английский язык подготовлен и издан в 1982 году в серии библиотеки церковных и исторических источников архиепископа Иакова в издательстве Святого Креста (США)[30]. Оба перевода снабжены историческими и филологическими справками. Также им предпосылаются серьезные научные статьи. К сожалению, до сих пор не было перевода послания на современный русский язык. Впервые, в приложении к диссертации представляется перевод послания, выполненный Анной Рогачевой в 2009 году.

Научная новизна исследования и основные результаты, полученные лично соискателем. Новизна исследования определяется тем, что впервые в отечественной науке на базе широкого круга источников и предыдущих исследований, была проведена работа по анализу и системному представлению взглядов святого патриарха Константинопольского Фотия на государство в его послании к Болгарскому князю Михаилу о должности княжеской с использованием его других произведений: Библиотеки, Амфилохий, посланий, проповедей. Кроме того, в работе представляется анализ богословских и философских идей, на которые патриарх опирался в своих социальных построениях. Также в диссертации дается краткий обзор общего исторического и идейного контекста, в котором возникло рассматриваемое послание.

Практическая значимость исследования диссертации состоит в том, что она привлекает внимание научных кругов и широкой православной общественности к важному источнику социальной мысли в православной культуре и содействует его активному использованию. Результаты настоящего исследовании могут также применяться в учебных курсах, в которых освещается православная традиция размышления на социальные темы, а также при написании обобщающих и специальных трудов, учебников и методических пособий по социальной мысли и истории Церкви.

Апробация работы. Основные положения диссертации использовались автором в рамках спецкурса «Культурно-религиозные традиции в политическом развитии мира», прочитанного автором в МГИМО МИД РФ в 2007/2008 годах, курса «Теория церковно-государственных отношений», прочитанного автором в 2006/2007 и 2007/2008 годах в Аспирантуре МДА при ОВЦС МП, а также в различных научных публикациях и в выступлениях на научных конференциях.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех частей, заключения, списка источников и литературы. В приложении помещается перевод на современный русский язык рассматриваемого послания.

 

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснована актуальность темы, раскрыта степень ее изученности, определены цель и задачи, хронологические рамки, источниковая база исследования, а также определены его предмет, объект, методологические основы и обозначена его практическая значимость.

В первой части «Исторический контекст появления послания святого патриарха Фотия к князю Михаилу» проделана предварительная работа, позволяющая подобрать правильный методологический ключ к прочтению и анализу содержания послания. В связи с этим для интерпретации данного документа определяется система координат, которая имеет две оси: исторический контекст, в котором писалось послание, и взгляды автора письма на этот контекст, известные по другим его произведениям.

В главе 1.1. «Цель и мотивы написания святым патриархом Фотием послания к болгарскому князю» рассматривается дискуссия, существующая в научной литературе по поводу значения послания. На Западе сформировалось мнение о том, что послание патриарха Фотия – это политический шаг, направленный на подчинение болгар Византии, а потому в нем нет ничего ценного с мировоззренческой точки зрения[31]. Даже о. Ф.Дворник, пересмотревший более ранние оценки Фотия католических авторов, не поменял отношение к этому посланию[32]. Такая оценка послания базируется на интерпретации последующего обращения князя Михаила в Рим, которое по мнению западных исследователей было вызвано именно неприятием ответа, полученного из Константинополя: «Поэтому он решил просить папу о патриархе и франков о миссионерах»[33]. В болгарской литературе эту линию рассуждений развивали В. Златарский и И. Дуичев[34]. В отечественной науке согласие с этой точкой зрения выражено в недавних работах С.А. Иванова[35] и А.Л. Дворкина[36]. Если А.Л. Дворкин только повторяет сложившееся мнение относительно данного послания, то С.А. Иванов стремится показать, что такой подход к миссионерству был в целом свойственен Византии.

Совсем по-другому предлагает анализировать судьбу действия Бориса отечественный ученный И.С.Чичуров, с которым полностью согласуется позиция современного итальянского исследователя Паоло Одорико. Они исходят из совершенно другой ситуации, которая могла привести к появлению этого документа, а именно то, что этот документ был «княжеским зерцалом», которые, как правило, писались на начало правления или по особому торжественному случаю. Определение жанра особенно важно для анализа настоящего послания. Сторонником методологического подхода, учитывающего жанр произведения в качестве объективного условия интерпретации источника, является Д.Е. Афиногенов[37]. Патриарх имел очень хорошую осведомленность в произведениях подобного жанра. В «Библиотеке» Фотия находятся: трактат Синесия Киренского «О царстве» (кодекс 26), политический диалог о государственном устройстве, называющийся условно «Дикеархикон» (кодекс 37), политические и царские речи Фемистия (кодекс 74), Либания (кодекс 90), панегирик Викторина Антиохийского императору Зинону (кодекс 101), жизнеописания императора Константина Великого, написанные Евсевием Кесарийским (кодекс 127) и Праксагором Афинским (кодекс 62). Особенно необходимо выделить кодекс 260, содержащий сокращение посланий Исократа (436 – 338 г.г. до н.э.) к Никоклу, правителю Саламина на Кипре, к которым по жанру ближе всего стоит послание к Михаилу. Очевидно, что Фотию были известны и другие наставления правителям, появившиеся в христианскую эпоху: «Изложение наставительных глав» монаха Агапита императору Юстиниану. Из произведений подобного рода, появившихся до патриарха Фотия, известна также речь Юстина II к своему преемнику Тиверию Константину, помещенная в «Историях» Феофилакта Симокатты.

Кроме того сам факт широкого распространения самого послания в Византии, который отмечает И.С.Чичуров и который подтверждается множеством греческих списков, а также его широкое распространение в славянском мире, говорят о признании в православном мире значения этого документа для православной культуры. Бесспорно, что послание появилось в определенной исторической обстановке и имело в том числе тактические задачи. Однако этот документ одновременно является памятником, отражающим общественную мысль одного из выдающихся деятелей Византийской цивилизации.

В главе 1.2. «Византийские подходы к христианской миссии среди болгар» послание рассматривается в контексте политических византийско-болгарских отношений в середине IX века. Расселившиеся на Балканском полуострове в VI-VII веках, захватывая римские провинции, болгары не воспринимали традиций римской цивилизации. В Далмации, Эпире, Македонии, Фракии христианство было практически полностью уничтожено, несмотря на то, что с IV века оно процветало на этой территории. Ответом на экспансию славян был военный отпор Византии. В VIII веке империя смогла овладеть ситуацией на Балканах, одержав ряд побед при императоре Константине VI (780-797) и св. императрице Ирине (797-802). Установление военного равновесия в этом регионе сделало возможным переход к политическим способам общения между болгарами и Византией. В это время болгары стали более склоны к принятию византийской цивилизации, доказавшей свое превосходство над ними. Не имея возможности полностью разбить болгар и покорить их, Византия была заинтересована в умиротворении военного нрава болгар и в превращении их в союзников. Таким образом, христианизация болгар становилась необходимым условием решения болгарской проблемы для Византии и восстановление статус-кво на том географическом пространстве, которое ранее было христианским и подчинялось Константинополю.

Патриарх Фотий являлся сторонником включения Болгарии в состав византийского мира или даже, возможно, ее присоединения к империи. На наш взгляд, искреннее желание передать христианство языческим народам и стремление к политическому господству над ними могли свободно сочетаться в мировоззрении патриарха Фотия. Для человека того времени не существовало разделения между религиозным и политическим идеалом. Цельность взгляда на жизнь предполагала, что христианскому учению должно соответствовать и определенное социально-политическое устроение жизни. Однако отличие свт. Фотия от вульгарной позиции в этом вопросе заключается в том, что он не рассматривал политику как первостепенное дело, а воспринимал расширение империи, как закономерное следствие христианской миссии и благословение Божие за верность ромеев Истине. В этой системе координат господство рассматривается как награда от Бога за верность Его учению в исповедании и в делах веры.

В рассматриваемый период христианство уже породило в Византии целый цивилизационный комплекс идей, создающих основу общественной и частной жизни. Проповедь христианства означала и передачу этих идей. Крещение языческих народов рассматривалось патриархом как историческая миссия Ромейской империи, за осуществление которой она несет ответственность перед Богом. Так, в письме к католикосу Великой Армении Захарии[38] он приводит несколько аргументов в поддержку этой идеи. Таким образом, написание послание новокрещенному князю с передачей ему принципов общественного устройства на христианских основаниях вполне укладывалась в понимание Византийцами своей вселенской миссии.

В главе 1.3. «Цивилизационный выбор Болгарии: принятие болгарами христианства» рассматриваются причины принятия болгарами христианства, которое определило их цивилизационное развитие. Несмотря на миссионерские усилия греков все же обращение князя Бориса и его народа к христианству оказалось неожиданным для византийцев[39]. В виду отсутствия документов, прямо свидетельствующих о мотивах князя при принятии крещения, можно только сделать о них предположения. Прежде всего, этот выбор не обошелся без личного переворота, произошедшего в Борисе, до этого убежденного язычника[40]. В то же время нельзя исключать и причины политического порядка. С одной стороны, своим выбором князь создавал оппозицию против себя среди знати,[41] которая хотела сохранить свои традиции и враждебный курс в отношении Византии. Вероятно, решение этих проблем при принятии христианства требовало немедленных действий в следующих направлениях: насколько возможно быстрое просвещение народа, создание мощной церковной структуры в Болгарии и установление стратегического союза с богатой и влиятельной Византией. Таким образом, часть болгарской политической элиты могла рассматривать принятие христианства как обеспечение новых перспектив для своего народа.

Однако соглашаясь принять христианство, болгары оказались перед выбором между двумя старейшими и авторитетнейшими церковными центрами: Римом и Константинополем. Тот и другой центр претендовал на юрисдикцию над Болгарией. После ряда побед над болгарами и их замирения, в Болгарии и других славянских землях начала происходить активизация греческой миссии. Видимо поэтому, а также желая установить союзнические отношения с Византией, крещение, а затем первых священников и епископов Борис принял из Константинополя. Однако опасность оказаться не только в политической, но и в церковной зависимости от Константинополя подвигла Бориса сразу после принятия крещения искать самостоятельности для своей национальной Церкви. Однако Константинополь не спешил с автокефалией, и в послании патриарха Фотия ничего об этом не говорится. Поэтому князь, не получив желаемого из Константинополя, обратился в Рим. Как вполне обычный политик, Михаил решил попытать счастья в другом центре церковного и политического авторитета. Около 866 года он отправляет запрос в Рим, откуда вскоре получается послание папы Николая I. Весьма показательно, что ответ понтифика на важный для болгар вопрос был вполне схожим с тем сигналом, который ранее пришел из Константинополя[42]. Таким образом, посредством своей дипломатии Борис выяснил, что по вопросу об автокефалии для Болгарии Рим и Константинополь оказываются едиными.

Ко времени обращения болгар в христианство между двумя патриаршими престолами уже существовали споры по поводу нормы веры[43]. Конфликт обострился, когда в Болгарию, где просветительскую работу давно вели греки, Рим послал своих легатов для проповеди.  Поведение легатов в Болгарии и их отрицательное отношение к уже проведенному делу стали катализатором для разрастания спора между двумя Церквами на уровень взаимных обвинений в отступлении от православной веры. Если в обмене с папой Николаем I письмами по поводу своего избрания патриархом Фотий еще признавал единство веры между Константинополем и Римом и говорил только о различии обычаев, то после событий в Болгарии в своем окружном послании он уже ведет речь об этих обычаях как о примесях нехристианских воззрений и уклонении в ересь.

На фоне этих споров послание патриарха Фотия, главная задача которого заключалась в передаче основ истинной веры и путей ее воплощения в государственных делах, становится твердом основанием для дальнейших изменений в государстве и приобретает высокую цивилизационную значимость не только для Бориса, но и для последующих болгарских государей и других славянских народов.

Во второй части, которая носит название «Норма веры как основа взглядов святого патриарха Фотия на государственное устройство», подробно рассматривается тезис патриарха о взаимосвязи веры и общественной жизни.

В главе 2.1. «Введение послания: православная вера – ядро византийской цивилизационной модели» устанавливается, что в представлении патриарха вера является фундаментальной категорией, которая определяет всю человеческую жизнь: и частную, и общественную. Свт.Фотий обосновывает необходимость веры, ссылаясь на христианскую антропологию: бессмертие и богоподобие человеческой души, присущие человеку стремления к добродетели. Кроме того, вера соединяет человека с невидимым миром. Она характеризуется как «изучение» (μάθησις) и «наставление в таинствах» (μυσταγωγία). Рассматривая веру как руководство к Богу, патриарх делает акцент на передаче именно точного руководства, используя такие термины, как «непорочная вера» (ἀμωμήτου πίστεως), «православное учение» (ὀρθοδόξου μαθήματος), «правое научение догматов» (δογμάτων μὲν εὐθύτης). Патриарх утверждает, что «правота вероучения приводит к благообразному укладу жизни (κοσμιότης), а чистота дел являет божественное происхождение веры» (3). Поэтому в диссертации рассматривается термин «κοσμιότης» в связи с другим термином «τάξις». При этом указывается, что термин «τάξις» имеет в послании значение как иерархического порядка, так и порядка определяемого как мера.

Настоящее исследование позволяет утверждать, что византийский феномен, который Г.Бек назвал «политическим православием», может рассматриваться не как инструментализация православия, а как социальные представления, имевшие глубокие богословские корни. В свете предпринятого анализа представлений патриарха Фотия о феномене веры можно утверждать, что вероцентричность византийской цивилизации и ее обеспокоенность сохранением правильной веры является не следствием охранительной позиции в борьбе с различными оппонентами, а стремлением сохранить самое точное руководство к Богу и на его основании определить наилучшее общественное устройство. Именно поэтому вера и забота о ее чистоте представляются смыслообразующим фактором ромейской цивилизации.

В главе 2.2. «Определение нормы христианской веры в послании» предпринимается анализ определения патриархом нормы правильной веры, которое он дает через изложение Никео-Цареградского символа веры и обзор деяний Семи Вселенских Соборов. С одной стороны патриарх выбирает путь позитивного изложения веры, а с другой стороны он определяет ее критерии.

Излагая вероучение и события из церковной истории, патриарх в нейтральной, повествовательной форме прежде всего приводит контраргументы против тех обвинений и притязаний, которые выдвигали тогда от лица латинской традиции германские миссионеры. В начале вероучительной части послания свт. Фотий помещает Никео-Цареградский символ веры, в котором отсутствует Filioque. Если Рим для придания авторитетности своей позиции ссылался на древность и апостоличность своей кафедры, то патриарх апеллирует к авторитету Вселенских Соборов в делах утверждения правоверия, общего для всех Церквей. В изложении деяний Соборов патриарх формирует представление о том, почему именно они должны быть высшим авторитетом в Церкви. Сообщая сведения о числе участников Соборов и перечисляя области, ими представляемые, патриарх показывает, что все семь Вселенских Соборов собирали многочисленных представителей всего христианского мира.

Кроме того, существенным аргументом против якобы имевших место претензий патриарха Фотия на власть над всеми патриархатами является его горячая защита идеи пентархии. В сведениях о Соборах патриарх особенно подчеркивает участие представителей Рима наравне с другими древними престолами. Патриарх также подчеркивает благочестие и святость участников Соборов. Другой часто упоминаемой характеристикой принятых Соборами определений в послании является согласие между всеми отцами относительно рассматриваемых вопросов. Из описаний Соборов следует также, что их авторитетность основана на их стремлении сохранить неповрежденной апостольскую веру в согласии со словом Божиим и нормой веры, переданной от предшествующих поколений христиан. Наконец, свт. Фотий стремится показать разумность всех принятых на Вселенских Соборах определений.

В главе 2.3. «Сохранение истинной веры согласно посланию» исследуется вопрос сохранения православия согласно патриарху Фотию. Определив значение веры для общества и ее содержание, патриарх посвящает несколько страниц наставлениям о хранении чистой веры. В рассуждениях патриарха хранение истинной веры раскрывается с двух сторон. Одно направление заключается в стоянии в вере, несмотря на различные трудности и испытания. Второе состоит в необходимости совершения дел, соответствующих вере.

При описании первого направления патриарх сосредотачивается на объяснении невзгод и неудач, с которыми могут сталкиваться верные Богу люди, в том числе и правители народов. Понимая эту важную психологическую проблему, свт. Фотий приводит аргументы в поддержку своего совета по сохранению постоянной верности православию, несмотря на возможные лишения и испытания. Первое недоумение, которое может возникнуть в связи с этим, касается страданий от врагов и бедствий, которые случаются в истории, в том числе и с теми, кто придерживается истиной веры. Преодоление общественных нестроений с помощью постоянных трудов должно осуществляться также как аскетическая борьба человека со страстями в частной жизни. Другое недоумение возникает, когда народы, не имеющие истинной веры, живут в более мирной и благополучной обстановке, чем православные. Еще одно недоумение появляется, когда, кажется, что неправославные народы живут более нравственно, чем имеющие правую веру. На все эти недоумения патриарх дает ответы. Через обзор трудностей, которые встречаются в народах, хранящих православие, патриарх подводит князя к мысли о необходимости постоянных трудов по внедрению в жизнь общества заповедей веры.

Принцип постоянной работы над собой и общественными отношениями вытекает из призвания к совершенствованию, заложенному в природу человека, а также из необходимости бороться с грехом, противодействующим этому природному устремлению. Таким образом, императив хранения веры означает не призыв к консервации определенных догматов и жизненных устоев, а постоянное стремление к совершению добрых дел и уклонение от зла. Это задает динамическое измерение как частной, так и общественной жизни византийской цивилизационной модели. Даже возможные трудности и вызовы зла являются не поводом для пессимизма, но задачей для более крепкого и творческого отстаивания и воплощения норм веры в частной и общественной жизни.

Третья часть «Византийская модель организации общества в послании святого патриарха Фотия» посвящена анализу второй части послания патриарха Фотия, в которой он переходит к описанию княжеской деятельности, соответствующей правилу веры, изложенному предварительно. Рассматривая государственную деятельность князя как исполнение евангельского повеления о соответствии веры и дел, патриарх задает динамику общественному развитию, которая предполагает с одной стороны поддержание неизменяемости догматического и нравственного учения христианства, а с другой стороны преодоление греховного состояния человека и улучшение человеческих нравов в согласии с этим учением. В данной части раскрывается понятие «доброе общество», которым патриарх обозначает цель государственной деятельности.

Глава 3.1. «Основополагающие принципы построения «доброго общества» посвящена раскрытию принципов и методов государственного управления, которые согласно свт.Фотию, вытекают из православия. Основополагающим принципом управления страной патриарх считает принцип человеколюбия (φιλανθρωπία). В византийской мысли человеколюбие являлось основным принципом межличностных отношений, а также политической практики и социально-политической структуры общества. Под ее влиянием формировались политический и социальный порядок. Помещение принципа человеколюбия в основание формирования государственной системы и политики означало руководство определенным представлением о человеке, его нуждах и целях жизни, а отнюдь не сентиментальное отношение к человеческим слабостям и страстям. Так, патриарх Фотий предлагает четкое разделение добродетелей и пороков, а вследствие этого поддержку первых и борьбу со вторыми. Поэтому, человеколюбие не отрицает борьбы со злом. За принципом человеколюбия стоит убеждение патриарха, что любовь является принципом миропорядка не как этический принцип, а как объективный онтологический закон. Красота (κοσμιότης) и упорядоченность (τάξις) мира являются выражением любви в неодушевленном и неразумном мире, а порядок человеколюбия –в человеческом обществе.

Другим не менее важным принципом, согласно патриарху, является справедливость. Она проявляется в следовании законности. Сама необходимость существования закона определяется греховностью воли человека. Власть должна следовать закону, который препятствует греху и злу. Справедливость также проявляется во внимании к обидам слабых и защите их, и вообще защите всякой правды. Однако патриарх пишет о необходимости сочетания закона и человеколюбия в одних и тех же государственных делах. Так, по его мнению, закон должен опираться больше на милосердие, чем на угрозы и кары. В своих рекомендациях свт. Фотий указывает, в каких случаях правильно поступать человеколюбиво, а в каких по справедливости. Однако свт. Фотий строит гармонию справедливости и человеколюбия, исходя не из произвольного или волюнтаристского подхода, а из понимания меры и адекватности действий, необходимых для исправления, а не разрушения общества.

В главе 3.2. «Духовно-нравственное возрастание личности как обязательное условие построения «доброго общества» проведенный анализ послания патриарха Фотия показывает, что одним из элементов византийской модели развития является утверждение необходимости духовного развития каждого отдельного человека. Достижение высоких идеалов человеколюбия и справедливости в реальном управлении государством невозможно без работы по внутреннему преображению душ и нравственному совершенствованию людей. При этом патриарх Фотий показывает, что повышение нравственного уровня общества является не отвлеченной от дел управления государством задачей, а тесно связано с ними. Поэтому византийская модель «доброго общества» включает целый комплекс рекомендаций о необходимости личного духовного развития любого человека, независимо от его положения. В данном случае патриарх имплицитно ссылается на понятие духовно-нравственного совершенствования – καλοκαγαθία, которое зародилось еще в античную эпоху, а в христианское время получило развитие в учении о добротолюбии, начиная с писаний Оригена. Греческое слово φιλoκαλία означает любовь к красоте, ко всему прекрасному и благому. Таким образом, в послании патриарха Фотия критерий красоты оказывается общим, как для частной, так и для общественной жизни.

Патриарх полагает, что правителю для исполнения своих функций необходимо стать на путь духовного совершенствования, предполагающий больше трудов, чем усилия других христиан. При этом князь не ставится в один ряд с монашествующими. Так, к князю не предъявляется требование безбрачия, а, следовательно, строгого монашеского воздержания. В системе ценностных координат патриарха Фотия стремление князя к нравственному совершенствованию не может вступать в противоречие с успешностью управления государством, потому что правильно понятое то и другое обуславливают друг друга. Красота (κοσμιότης) и благо, к которым человек лично стремится, симметричны красоте и порядку, которых необходимо достичь при устроении государства. Это еще раз нас возвращает к идее тесной взаимосвязанности нравственности отдельных людей и бытия государства.

При этом в настоящей главе анализируется понимание патриархом зла, его действия в мире и человеке, действие и направленность человеческой свободы. Христианские представления о грехе и зле, излагаемые патриархом Фотием, позволяют утверждать, что зло не действует в социальных структурах само по себе. Его проявления связаны с духовно-нравственным состоянием людей и их свободным выбором. Из этого понимания состояния человека, следует необходимость постоянных трудов государя по нравственному воспитанию подданных. Патриарх предлагает князю программу нравственного самовоспитания, которая соответствует аскетической традиции христианства. Патриарх Фотий уделяет внимание просвещению и воспитанию ума через молитвенное общение с Богом, развитие памяти и знакомство с событиями прошлого и с рассуждениями предыдущих мыслителей, а также через общение с мудрыми людьми. В послании рассматриваются требования и к внешнему поведению князя, которое не отрывается от общего понимания благочиния (ευταξία) и чинности (τάξις). Также даются другие рекомендации нравственного характера, следование которым обеспечивает успешное правление, а нарушение которых приводит к ошибкам и проблемам. По сути послание представляет собой учебник прикладной нравственности в государственной сфере.

В главе 3.3. «Государственные институты и их роль в «добром обществе» рассматривается роль институтов в общественной жизни. В послании патриарх употребляет отдельные слова, которые обозначают различные аспекты человеческого объединения: πολιτεία, πόλις, κοινά. Они находятся в тесной связи с понятием τάξις. Само по себе объединение народа в государство представляет для свт. Фотия ценность, так как является видом порядка, а принцип порядка имеет божественное происхождение. По этой причине можно говорить о самостоятельной ценности государства на земле, так как оно позволяет сохранять порядок в человеческих отношениях в условиях грехопадения. Политическая власть является важным элементом жизни этого объединения, так как привносит в него организующее начало. Таким образом, государственная власть играет служебную роль в отношении общества, так как она обеспечивает жизнедеятельность этого организма. Поэтому власть, осуществляемая князем, должна служить общему благу.

Именно с точки зрения служебной роли власти патриарх подходит к рассмотрению ее форм. В послании к Михаилу свт. Фотий не затрагивает вопросов формы правления и источников власти. Он принимает как должное княжескую власть Михаила. При обращении к Михаилу свт. Фотий использует слово (ἄρχοντος) правитель, князь, а не царь (βασιλιάς), поскольку для греков главы варварских народов были вождями, воеводами и князьями, но не царями. Однако в ответе 101 Амфилохий он утверждает, что формы правления оставлены Богом на свободу и опыт людей. Из послания следует, что более принципиальным вопросов является не форма, а следование представителей власти закону, установленному Богом. Божественное происхождение относится к самому феномену власти, который реализуется в той или иной форме. Очевидно, что патриарх Фотий признавал божественное происхождение самого феномена государственной власти, а не ее форм. Однако, в теории считая, что форма верховной власти может быть различной, он оставался сторонником монархии. С его точки зрения, очевидно, что какую бы форму государственная власть не принимала, она должна осознавать свою зависимость от Бога и искать связи с Ним. Выделение двух аспектов власти гармонично сочетается с мнением свт. Фотия о необходимости постоянного согласования действий власти с православным учением как о важнейшем условии благоденствия государства. На наш взгляд, главная обеспокоенность патриарха в послании к Михаилу заключалась в том, чтобы, приняв христианство, он не остался по своей жизни и по своим делам, язычником. Другими словами: признание представителями власти себя православными еще не ведет на деле к православной государственности. Форма должна быть наполнена содержанием в результате значительных трудов по пересмотру организации жизни всего общества.

В главе 3.4. «Церковно-государственные отношения в «хорошем обществе» приводится обобщение всего сказанного в послании на тему отношений церковной и светской властей в связи с той ролью, которую патриарх Фотий отводит православию в государственной жизни. Рекомендации послания по строительству церковно-государственных отношений рассматриваются в свете концепции «симфония» (συμφωνία), сформулированной в VI веке императором Юстинианом и ее трансформации в период иконоборчества.

Норма симфонии не ограничивается проблемой распределения полномочий между Церковью и государством. С ее помощью также решается задача соблюдения каждой из сторон в сфере своей компетенции иерархии ценностей, предполагающей доминирование духовного над земным, о чем в начале послания в рассуждениях о различных дарах говорит патриарх. В обзоре Вселенских Соборов патриарх Фотий показывает, как представители церковной иерархии выявляли норму веры, а затем сами и правители стремились следовать этой норме. Церковь хранит и утверждает норму апостольской веры, а также обеспечивает ведение богослужебной жизни. Задача государства состоит в том, чтобы обеспечить реализацию принципов веры в земной жизни в отношениях между людьми и при решении общественных проблем.

Симфония также предполагала поддержание системы страховки и контроля двух властей друг другом. Государство может действовать безнравственно в своей сфере, а священнослужители могут поступать против истины и благочестия. При этом права вмешательства определяются паритетно и выражаются в строго описанных процедурах. Для того, чтобы раскрыть контекст дискуссии о церковно-государственных отношениях в диссертации дается краткий обзор законодательных реформ, которые прошли при царствование императоров Василия I и Льва VI и на которые оказал большое влияние патриарх Фотий. Очевидно, что во время написания послания эти идеи уже обсуждались. В тексте Эпанагоги происходит с одной стороны восстановление принципа симфонии после иконоборчества, а с другой стороны его развитие через выстраивание не достававшего в ней элемента – роли и компетенции патриарха. В этом же документе обнаруживается тот самый термин, который присутствует и в послании – полития (πολιτεία), светской главой которой является император, а духовной – патриарх[44]. В свете распределения полномочий, которые потом появились в Эпанагоге, в послании утверждаются функции князя и священства. Так, свт. Фотий указывает, что первой заботой князя является попечение о духовном развитии подданных, а также о строительстве храмов и организации общей молитвы с народом. В то же самое время князь не должен посягать на функции священников, которые приносят жертвы Богу за богослужением.

В главе 3.5. «Государственное управление в «хорошем обществе» исследуются советы патриарха Фотия относительно государственного управления. Прежде всего, они касаются кадровой политики. Патриарх рекомендует, чтобы на руководящие должности ставились люди добродетельные, но, если таковых немного, то те, кто совершает праведный суд. Еще одним элементом системы управления Фотий называет близкий круг друзей князя, на которых князь сможет опираться в государственном управлении. По мнению патриарха, окружение князя не должно строиться на основе принципа баланса сил, а на основе дружбы, доверия и верности. Свт. Фотий в своем мировоззрении чужд эгалитаризма. Он разделяет человечество на простецов и вождей. Согласно ему немногие способны исполнить аскетическое делание и понимать суть явлений. В оценке людей Фотий придает большое значение такому понятию, как благородство. Благородство понимается им не как генетически наследуемое качество, а как набор качеств души, проявляющихся в высоком нравственном уровне человека и его ответственного отношении к делу. Функциональное и социальное назначение близкого окружения состоит в том, чтобы избавить правителя от необходимости отвлекать свои силы на внутренние интриги и врагов, а направлять их против обидчиков и врагов общества.

В послании патриарх Фотий уделяет большое внимание решению вопроса о реализации власти и методам управления народом. В его рассуждениях заметно стремление максимально исключить насилие из государственного управления и максимально повысить эффективность государства через разумные методы управления и привлекательный образ власти. В связи с методами осуществления власти Фотий делает очевидное разграничение между правильным использованием власти и неправильным. Неправильное применение власти патриарх называет тиранией, а правильное – царское и законное правительство. Первое, что отличает тиранию – это отношение к обидам. Мудрый правитель человеколюбиво относится к обидам в свой адрес, но активно борется с обидами, причиняемыми обществу. Принцип «разделяй и властвуй» Фотий прямо называет тиранством, полагая, что только тиранам выгодно поддерживать свары и разделения внутри народа.

В то же самое время царская власть заключается в терпеливом созидании общества. Поэтому он считает, что умерщвление человека может быть только крайним наказанием. До применения смертной казни правитель должен испытать все возможные способы воздействия на человека, чтобы отвратить его от зла. Вообще для Фотия проявление жестокости свидетельствует о непригодности правителя. Он противопоставляет таким действиям убедительность слов, последовательность в действиях и взыскательность к собственному поведению. Насилие является крайней мерой, но оно не устраняется совсем, а остается для вынужденного противостояния злу. Патриарх подробно описывает, как необходимо устанавливать наказания, вписывая их в четыре метода воздействия на человека: возмездие, обличение, похвала, благодеяние. Они должны определяться, исходя из поведения человека, а также от его нрава и поступков.

Если человек является кротким и добродетельным, то он справедливо должен поощряться. Если человек исправляется, то его необходимо поощрять, несмотря на прежние проступки. Жесткое же наказание патриарх рассматривает как средство против врагов и неисправимых обидчиков. Обличение должно применяться для легко погрешающих граждан. В подданных свт. Фотий выделяет два психологических типа. Одни любят правителя и не боятся его. Другие боятся, но не любят. Для первых он предлагает ответную любовь, а для остальных применять устрашения и наказания, но прилагаемые не с удовольствием и гневом, а по долгу. Однако в бедствии и заключении правитель должен всегда помогать всем подданным. Свт. Фотий предлагает хвататься за малейшую надежду в спасении человека и отвращении его от злого пути. Для эффективного управления патриарх предлагает входить именно в нюансы ситуации, поскольку правитель имеет дело со сложной человеческой природой. При этом он подчеркивает, что правитель должен быть скор на благодеяния и медленен на наказание.

Патриарх предлагает и определенные ориентиры при проведении социально-экономического курса власти. Принцип человеколюбия в государственной деятельности означает для Фотия не только заботу о нравах народа и практику «мягких» методов управления, но и попечение о социальном и экономическом благополучии членов общества. Патриарх советует проведение социального курса, ориентированного на благосостояние подданных. В немногих советах патриарх затрагивает вопросы имущественных отношений в государстве и распоряжения богатства. Из других сочинений можно получить более детальные взгляды патриарха на эту тему. Критикуя государство Платона в 37 книге своей Библиотеки, он противопоставляет ему справедливоархию. Перекройке социальной структуры свт. Фотий противопоставляет идею правильного распоряжения богатством его владельцами. Эта мысль согласуется с необходимостью вести духовную борьбу и переносит груз возможной социальной борьбы на борьбу со страстями внутри человека.

Патриарх считает естественным обладание человеком собственностью. По его мнению, задача человека состоит в устроении своей жизни так, чтобы собственность не делала человека рабом страстей. Тем не менее, свт. Фотий признает возможность в христианстве двух способов отношения к богатству: одни справедливо приобретают богатство, а другие выбирают путь нестяжательства[45]. Патриарх поддерживал такой строй, при котором богатства оказываются в руках добрых распорядителей. Таким образом, в своих рассуждениях относительно распоряжения богатством свт. Фотий приходит к элитаристским воззрениям, поскольку небольшое число людей способно следовать высоким нравственным принципам. При формировании политической элиты и класса собственников патриарх обращает внимание на небольшое число людей, готовых руководствоваться высокими нравственными основаниями в своей деятельности. Руководствуясь христианским подходом, он стремиться увязать вопрос нравственного совершенствования человека с целью улучшения общества и в экономической сфере.

Во времена свт. Фотия в Византии происходили процессы, которые время от времени переживает любое государство, ищущее баланс между централизацией и регионализацией. Фотий видел, что более нравственным в то время был слой аристократов, а чиновники погрязли в безнравственности и морально разлагались. Поскольку для него управленческие успехи связывались с людьми высокой нравственности, то он поддерживал тот класс, который наиболее всего привлекал таких людей. В позициях и поведении патриарха Фотия очевидно, что он поддерживает аристократию не ради аристократии, а потому что в ее среде тогда было больше нравственных людей. Таким образом, патриарх Фотий подводит нас к выведению закономерности, которая обнаруживается в истории. Приверженность высоким нравственным нормам также может «перемещаться» среди социальных страт. В одну эпоху более благочестивыми могут оказаться аристократы, в другую – чиновники, а еще в третью – крестьяне. В каждую историческую эпоху опорой христианства может быть новый социальный класс.

Патриарх Фотий формирует реалистичный подход к управлению государством. Православие рассматривается им, с одной стороны, как верное руководство к Богу, а с другой стороны представляет некий аппарат для выявления реальных законов человеческой и общественной жизни.

В Заключении диссертации подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

С одной стороны, обращение послания к тем или иным рассуждениям безусловно зависело от наличия конкретных проблем, существовавших в Болгарии и в отношениях между ромеями и болгарами того времени. С другой стороны в послании присутствует целостная система взглядов на государственное устройство и управление, которая основана на богословских и философских идеях, вытекающих из православия. Обращение к другим произведениям патриарха Фотия для прояснения идей послания обнаружило устойчивость этих взглядов в мировоззрении святителя.

Проведенное исследование позволяет рассматривать послание как источник православного предания, свидетельствующего об опыте воцерковления государственной жизни в Византийской империи. Причем, несмотря на срок давности и существенные изменения социально-политических условий и институтов, рекомендации, предложенные патриархом Фотием в области государственного устройства и управления, не теряют своей актуальности и для современности. Ценность рассуждений святителя для сегодняшнего дня обусловлена его концентрацией не на специфической институциональной структуре власти - монархии, характерной для той эпохи, но на определении более широких принципов организации и управления на основе православного мировоззрения, которые могут быть применены к условиям любой эпохи.

Весьма большое значение послание имеет для выявления связи между чистотой веры, ее догматическим содержанием и формированием модели общественного развития. Чистота веры является принципиальной, так как она помогает выстроить жизнь человека и общества наиболее верно с точки зрения отношений человека со своим Творцом. В этом ключе православие понимается как наиболее правильная картина мира и соответственно как наиболее полная система ориентиров для человеческой деятельности, которая предполагает определенный государственный курс, учитывающий различные элементы: межличностные отношения и задачи жизнедеятельности на земле. Кроме того, такой государственный курс соответствует порядку мироздания, а, значит, способен одновременно обеспечить стабильность и развитие общества в стратегическом плане.

Однако в понимании патриарха Фотия стабильность не предполагает постоянное воспроизведение застывших форм. И, если в послании святитель постоянно подчеркивает неизменяемость христианской догматики и нравственных принципов, задающих константы человеческой жизни, то в то же время он указывает на значимость трудов по улучшению общественной жизни и приведению ее в соответствие с этими нормами. Это привносит динамику в жизнь общества и предполагает установление в нем идеи прогресса, который зависит от постоянного соработничества Бога и человека.

Согласно патриарху важнейшим элементом этого процесса является постоянная нравственная работа человека над собой, так как любое зло зарождается не в социальных структурах, а в пораженной грехом воле человека. Чтобы истребить зло в обществе, необходимо истреблять зло в душе. Исходя из практических реалий и в то же время, будучи церковным иерархом, всецело преданным Богу и Его закону, свт. Фотий предлагает одно из необходимых направлений христиански обоснованной политики – поддержку нравственности, ее активное воспитание и наделение ее носителей высокими полномочиями в различных общественных сферах. Именно при этих условиях он предрекает успех и стабильность общественной системе.

Суть православного устроения государства согласно патриарху Фотию является красота жительства, которой невозможно достичь без постоянных трудов по нравственному улучшению общества. Другой исходной точкой для общественного устроения является сотериология, которая апеллирует к жизни каждого отдельного человека и общины в целом. Для патриарха очевидно, что поддержание упорядоченности в мире, в том числе в общественной жизни, является необходимым условием спасения человека. Но это не холодная упорядоченность, а красота, которая способна привлекать человека и свободно вовлекать его в свой строй, так как организующим началом этого строя является любовь. Таким образом, патриарх Фотий дает новый свой ответ на вопрос о соотношении свободы человека и требований порядка.

Таким образом, послание далеко отстоит от того, чтобы быть просто «риторическим экзерсисом». Оно является памятником христианской философии политики и исторического опыта Византийской империи, а также искусного способа решения актуальной на тот момент проблемы болгарского соседства для Византии. По своей значимости для восточно-христианской политической традиции это послание можно сравнить со знаменитым «Государем» итальянского мыслителя Николо Макиавелли, имевшего большое значение для развития современной западной политической мысли. В современной общественно-политической мысли происходит возвращение нормативного подхода к оценке и развитию общественного устройства. В связи с этим богословие должно вновь обрести признанный статус в качестве источника норм, значимых для жизни человека и общества. С этой точки зрения православие не может играть роль декоративного украшения и формальной опоры государства. Оно призвано предлагать ценностные ориентиры для общественных институтов, целей развития и методов управления.

После окончания времен государственного атеизма, приведшего к утрате многих ценных связей социальной мысли с православным мировоззрением в странах исторической России, важно вновь вернуть в политику понятие нравственности. Формирование православной традиции в политике и государственном управлении требует постоянных интеллектуальных усилий, а также возвращения образцов православной политической мысли в научный оборот и общественную дискуссию. Обретение ясных богословских параметров для размышления над политическими вопросами необходимо также для ее упорядочения и введения в более конструктивное русло, а также для формирования культуры политического дискурса и политического поведения верующих. Наконец, соседство православных верующих в рамках одного общества и на международном уровне с людьми, исповедующими другие религии или придерживающимися нерелигиозного мировоззрения, для вступления с ними в диалог по общественно-политическим вопросам требует ясного представления о собственной цивилизационной традиции.

 

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Богословие государственного служения святого Патриарха Константинопольского Фотия и его актуальность для современного общества // Православная Церковь и государство в исторической судьбе России: Материалы IV Всероссийской научно-богословской конференции «Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России». Нижний Новгород, 2008. 0,5 а.л.

2. Православие и политика в послании святого Патриарха Константинопольского Фотия князю болгарскому Михаилу о должности княжеской // http://www.bogoslov.ru/text/118027πολιτεία8.html. Дата публикации: 19 октября 2010 года, 1 а.л.